Общественное благосостояние

Можно представить себе этическую позицию, в соответствии с которой

функция общественного благосостояния представляет собой взвешенную сумму индивидуальных функций полезности. Такая функция отличается от бентамианской тем, что благосостоянию некоторых индивидов (возможно, некоторых общественных групп) придается большее значение, чем благосостоянию других.

Интерес представляет также роулсианская функция общественного благосостояния, названная в честь современного американского философа Дж. Роулса. Его позиция предполагает заинтересованность общества в максимизации значения функции индивидуальной полезности наименее благополучного члена общества.

Это означает, что мерой общественного благосостояния признается наименьшее из значений функций индивидуальной полезности:

W(U1,…,Un) = min (U1,…,Un)

Роулсианской функции общественного благосостояния соответствуют эгалитарныетенденции в политике государства, т. е. стремление к выравниванию доходов. Однако эта функция не предполагает полного равенства. Ведь в условиях абсолютного выравнивания отсутствовали бы стимулы к трудовой активности, так что благосостояние всех членов общества, включая наименее обеспеченного из них, оказалось бы на крайне низком уровне. Роулсианский подход, как и остальные, предполагает некий баланс между равенством и эффективностью, хотя и более других отдает приоритет равенству.

Классическая утилитаристская позиция оправдывает умеренное перераспределение доходов. В самом деле, она придает одинаковое значение приращению полезности у любого из индивидов. Вместе с тем сторонники этой позиции обычно считают, что получение одной и той же денежной суммы приводит к большему приращению функции полезности бедного индивида, чем богатого члена общества (например, для бедняка сотня долларов значит больше, чем для богача). Если это так, то, собрав некоторую сумму в виде налогов с обеспеченной части общества и передав эти деньги малообеспеченным в виде пособий, можно увеличить значение бентамианской функции общественного благосостояния.

Если индивидуальные функции полезности отражаются функцией общественного благосостояния с некоторыми весами, то, вообще говоря, оснований для перераспределения больше, чем при классической утилитаристской функции.

Дело в том, что рациональным выглядит перераспределение в пользу тех членов общества, приращения полезности для которых оцениваются относительно выше.

Роулсианская трактовка общественного благосостояния предполагает признание желательным максимального перераспределения в пользу бедных, если только оно не влечет катастрофического падения эффективности.

Вместе с тем существует этическая позиция, в соответствии с которой целесообразность какого бы то ни было перераспределения ставится под сомнение.

Это либертаристская позиция, утверждающая приоритет свободы и прав индивида, включая право частной собственности. Сторонники данной позиции придерживаются наиболее последовательного индивидуализма и, по сути, считают функцию общественного благосостояния фикцией. Они, разумеется, не отказываются рассматривать решения государственных органон в рамках позитивной теории, но нормативное значение признают только за принципом Парето-оптимизации.

Реальная политика государства никогда не следует какой-либо одной

теоретико-этической концепции. В политике находят отражение различные

тенденции. Некоторые из них отражают заботу о максимальном благосостоянии большинства, которая акцептируется утилитаристской концепцией. Другие связаны с зашитой неприкосновенности собственности и несут на себе определенную печать либертаризма. Неизменно присутствуют также тенденции, связанные с поддержкой наиболее нуждающихся членов общества, что соответствует скорее эгалитаристскому, в том числе роулсианскому, подходу. На практике эти тенденции переплетаются. В то же время их сочетание в различных обществах неодинаково и реальное развитие общественного сектора в разных странах зачастую демонстрирует доминирование той или иной специфической тенденции.

5. Принцип "второго лучшего"

В связи с проблемой эффективной аллокации ресурсов в общественном секторе необходимо рассмотреть так называемый принцип "второго лучшего".Если аллокационные решения принимает государственный орган, он преследует цель не столько добиться непосредственной денежной выгоды, сколько достичь оптимального состояния экономики. Это побуждает рассматривать решения в контексте общего равновесия.

Допустим, например, что государство взяло в свои руки некую естественную монополию, и предстоит определить принципы установления соответствующих цен. Если подходить к вопросу в контексте частичного равновесия, то устанавливаемая государством цена должна по мере возможности имитировать цену конкурентного рынка, т. е. соответствовать уровню предельных издержек. Такое решение было бы правильным в "первом лучшем" мире, в котором на всех рынках, кроме затронутого государственным вмешательством, соблюдаются условия Парето-оптимизации. Но представим себе, что многие сектора экономики монополизированы. В этом случае целесообразность имитации конкурентной цены в отдельно взятом секторе, находящемся под прямым контролем государства, оказывается сомнительной.

Вообще выполнение как можно большего числа условий Парето-оптимизации не является наиболее надежным путем обеспечения максимальной эффективности, если при этом некоторые условия все же нарушаются. Коль скоро "первое лучшее" решение недостижимо, надо искать "второе лучшее", предполагающее сознательное отклонение от вариантов, выглядящих наиболее эффективными в контексте частичного равновесия.

Чтобы пояснить эту мысль, обратимся к простому примеру.

Представим себе экономику, состоящую из трех отраслей, в первой из которых производится продукт X, во второй — продукт Y, а в третьей — продукт Z. Допустим, что единица каждого из продуктов может быть трансформирована в одну единицу любого из двух других продуктов (иначе говоря, производство единицы любого из продуктов предполагает одинаковые затраты ресурсов). Тогда при заданном уровне производственных возможностей сумма количеств всех трех продуктов постоянна.

Позднее мы убедимся, что принцип "второго лучшего" применим не только к ценообразованию, но и к налогообложению, субсидиям и другим аспектам социально-экономической политики государства.

В качестве одного из реальных примеров "второй лучшей" политики можно рассматривать применение патентного права. В самом деле, выдача патента обеспечивает временную монополизацию изобретения. Всякая монополия, вообще говоря, порождает отклонение от Парето-оптимального состояния экономики.

Что же оправдывает введение патентов? При их отсутствии информация об изобретениях была бы общественным благом, характеризующимся неисключаемостью, и частные лица не имели бы достаточных стимулов инвестировать свои усилия и средства в изобретения. Очевидно, имел бы место существенный изъян рынка. Монополия, основанная на патентовании, ведет к улучшению ситуации, поскольку решает проблему стимулирования. При этом, разумеется, не достигается идеальное состояние, но благотворное влияние инноваций на экономику усиливается.

Отмечая первостепенное значение принципа "второго лучшего", необходимо вместе с тем сознавать, что для выбора равновесных состояний, в наибольшей степени соответствующих этому принципу, требуется обилие информации. Реальность — это, скорее, мир "третьего лучшего", в котором значимы не только отклонения от условий Парето-оптимизации, но также информационные проблемы, зачастую препятствующие обоснованному нахождению "второй лучшей" политики.

Иногда наличествует информация, позволяющая хотя бы приблизительно определять, какие конкретные меры отвечали бы принципу "второго лучшего". В подобных случаях применение "второй лучшей" политики имеет практический смысл. Однако встречаются ситуации, в которых не удается сколько-нибудь достоверно судить о масштабах, а подчас даже о направленности искажений, которые следовало бы компенсировать с помощью такой политики. Тогда оправдан вариант действий, отвечающий принципу "первого лучшего" в контексте частичного равновесия, так как он позволяет достичь хотя бы "местных успехов" без гарантии их соответствия критерию Парето с точки зрения экономики, взятой в целом.