Софистического

релятивизма
С о к р а т. Как же иначе! И повел он, мой друг, весьма высокомерно такую речь:

- Должен ли я научить тебя, Сократ, знанию, относительно коего вы давно недоумеваете, или же показать, что ты им уже обладаешь? <…>

- Покажи же, во имя Зевса, - попросил я, - что я им уже обладаю: ведь это гораздо легче для меня, чем учиться в преклонном возрасте.

- Отвечай же мне, - сказал он, - есть ли что-нибудь, что ты знаешь?

- Конечно, - отвечал я, - я знаю многие вещи, но малозначительные.

- Этого достаточно, - говорит он. - А считаешь ли ты возможным, чтобы какое-либо существо не было тем, что оно есть?

- Нет, клянусь Зевсом! <…>

- Значит, коль скоро ты знаешь, ты человек знающий?

- Да, знающий то, что я знаю.

- Это не имеет значения: коль скоро ты человек знающий, разве не должен ты в силу необходимости знать все?

- Нет, клянусь Зевсом, - отвечал я, - ведь многого я не знаю.

- Но если ты чего-то не знаешь, ты будешь человеком незнающим... А недавно ты сказал, что ты знающий. И таким образом, ты как таковой одновременно и существуешь и не существуешь в одном и том же отношении. <…>

- Значит, вы всё знаете, коль скоро знаете что-либо?

- Всё, - отвечал он. - И ты также, если знаешь что-либо одно, знаешь всё.

- Великий Зевс! - воскликнул я. - О каком чуде ты говоришь и сколь великое возвещаешь благо!...Итак, вы в самом деле знаете всё - и плотничье ремесло, и сапожничье?

- Конечно, - отвечал он. <…>

- Ну а такие вещи - например сосчитать, сколько звезд в небе или песка на дне морском?

- Разумеется, - подтвердил он. - Или ты думаешь, что мы в этом не признáемся?

Тут Ктесипп не выдержал.

- Ради Зевса, Дионисодор, - сказал он, - дайте мне такое доказательство этих слов, чтобы я поверил в их истинность.

- Какое же мне дать доказательство? - возразил Дионисодор.

- А вот: знаешь ли ты, сколько зубов у Евтидема, а Евтидем - сколько их у тебя?... Скажите нам лишь это одно и докажите, что вы говорите правду. И если каждый из вас скажет, сколько у другого зубов, и после того, как мы сосчитаем, вы окажетесь знатоками, мы поверим вам и во всем остальном.

Почувствовав насмешку, они не уступили в этом Ктесиппу, ограничившись утверждением, что знают все вещи, о которых он спрашивал их в отдельности. <…>

После этой речи, мой Критон, и краткого обмена словами мы удалились. Так смотри же, начни посещать школу этих двух мужей, ведь они уверяют, что могут обучить любого, кто заплатит деньги, причем ни природные свойства, ни возраст им не помеха...

(Платон. Собр. соч.: В 4-х томах. Т.1. - М.: Мысль, 1990. С.179-199)

ПРОТАГОР[7]

...Раньше и больше всего философия у эллинов была распространена на Крите и в Лакедемоне, и самое большое на Земле число софистов было там же; но критяне и лаконцы... отрицают это и делают вид, будто они невежественны, чтобы не обнаружилось, что они превосходят мудростью всех эллинов; они хотят, чтобы их считали самыми лучшими воинами и мужественными людьми, думая, что, если узнают, в чем именно их превосходство, все станут упражняться в том же, то есть в мудрости. <…>

А что я говорю правду и лаконцы действительно отлично воспитаны в философии и искусстве слова, это вы можете узнать вот из чего: если бы кто захотел сблизиться с самым никчемным из лаконцев, то на первый взгляд нашел бы его довольно слабым в речах; но вдруг, в любом месте речи, метнет он, словно могучий стрелок, какое-нибудь точное изречение, краткое и сжатое, и собеседник кажется перед ним малым ребенком. Вот поэтому-то кое-кто из нынешних, да и из древних догадались, что подражать лаконцам - это значит гораздо более любить мудрость, чем телесные упражнения; они поняли, что умение произносить такие изречения свойственно человеку в совершенстве образованному.

(Платон. Собр. соч.: В 4-х томах. Т.1. - М.: Мысль, 1990. С.454-455)

ТЕЭТЕТ[8]

Заключение.