И РОСТ НАРОДОНАСЕЛЕНИЯ

§ 1. Современный рост народонаселения различных стран и его причины. Действительная сложность и кажущаяся

простота социальных явлений. Вопрос о народонаселении. Преимущества и недостатки, представляемые ростом народо-

населения для разных стран. Психологические заблуждения статистиков. Многочисленные народы гораздо более грозны

своей промышленностью и торговлей, чем пушками. Причины уменьшения народонаселения некоторых стран. Почему

это уменьшение стремится стать общим для всех стран. Влияние благосостояния и духа предусмотрительности.

§ 2. Последствия роста или уменьшения народонаселения. Слабая роль численности народов в древней и новой исто-

рии. Источники могущества страны — не военная сила, а земледелие, промышленность и торговля. Опасности, которые

представило бы для Франции увеличение ее населения. Почему излишек народонаселения не представляет неудобств для

Англии и Германии. Условия, при которых эмиграция становится выгодной для народа. Условия, делающие эмиграцию

вредной. Бедствия, происходящие от роста населения в некоторых странах. Пример Индии. Затруднения, которые совре-

менное экономическое развитие мира скоро создаст для слишком многочисленных промышленных народов. Преимуще-

ства небольшого населения Франции скоро станут явными.

§ 1. СОВРЕМЕННЫЙ РОСТ НАРОДОНАСЕЛЕНИЯ

РАЗЛИЧНЫХ СТРАН И ЕГО ПРИЧИНЫ

Социальные явления характерны тем, что представляются всегда двояко: на взгляд — очень простыми, а в действи-

тельности — чрезвычайно сложными. Предупредить грозящее нам зло кажется очень легко, но как только доходит

до дела, тотчас со всех сторон являются невидимые препятствия, тесно ограничивающие сферу наших действий.

Коллективная жизнь народа соткана из бесчисленного множества нитей; нельзя прикоснуться к одной из них без

того, чтобы это вскоре не отразилось на всех других.

Только при отдельном разборе каждой из маленьких задач, составляющих большую социальную задачу, выяс-

няется и страшная сложность этой последней и призрачность средств, ежедневно предлагаемых простодушными

людьми.

Мы найдем новое доказательство этой сложности социальных задач, рассматривая один из вопросов, наиболее

тесно связанный с успехами социализма. Я имею в виду отношения между ростом народонаселения и увеличиваю-

щимися с каждым днем экономическими потребностями.

В последних главах мы старались сделать очевидными два основных положения: во-первых, мировое промыш-

ленное и экономическое развитие принимает совершенно другой характер, чем в прошлые века; во-вторых, народы,

обладающие известными специальными способностями, приносившими когда-то малую пользу, должны подняться

на высшую ступень, когда эти способности получат применение.

Промышленное и экономическое развитие мира, зарю которого мы только начинаем замечать, совпало с различ-

ными обстоятельствами, вызвавшими у большинства народов быстрый рост численности их населения. Можем ли мы

сказать при существующих экономических потребностях, что этот рост представляет преимущества или неудобства?

Мы сейчас увидим, что ответ будет не один и тот же: все зависит от состояния народов, у которых это явление обнару-

98

жилось.

В обширных, но малонаселенных странах, например, Соединенных Штатах Северной Америки, России или

Англии, увеличение народонаселения благодаря своим колониям, по крайней мере, в течение некоторого времени,

представляет очевидные выгоды. Можно ли сказать то же самое о странах, достаточно населенных, владеющих

небольшим числом колоний и не имеющих никакого основания посылать в них жителей, весьма способных к зем-

леделию, но очень мало способных к промышленности и внешней торговле? Мы этого не думаем, напротив, нам

кажется, что такие страны поступают очень разумно, стараясь :не увеличивать своего населения. Ввиду описанной:

нами экономической эволюции, такое воздержание от увеличения населения составляет единственное для них сред-

ство для избежания беспросветной нищеты.

Но, как известно, статистики думают не так. Установив факт, что в большинстве европейских стран народонасе-

ление быстро возрастает, тогда как во Франции оно почти не изменяется, и заметив, что у нас в 1800 году приходи-

лось 33 рождения на 1.000 жителей, в 1840 г. — 27, в 1880 г. — 25 и в 1895 г. — 22, они в журналах и ученых обще-

ствах не перестают высказывать свои сетования. Государство — опять-таки государство — должно, по их мнению,

поспешить со своим вмешательством. Нет тех нелепых мер, например, налог на холостяков, премии отцам много-

численных семейств и т. д., которых они не предлагали бы для устранения того, что, по их мнению, составляет бед-

ствие, а мы, принимая во внимание положение нашей страны, считаем благодеянием или, во всяком случае, необхо-

димостью, вытекающей из причин, ввиду которых все предлагаемые меры явно недейственны и наивны.

Все эти смелые статистики, кажется, думают, что число детей в семействах может быть определяемо фантазией

законодателя. Они, по-видимому, и не подозревают, что семьи воспитывают такое число детей, какое могут, и име-

ют вполне серьезные основания не воспитывать большего числа.

Единственное неудобство, какое статистики могли, впрочем, найти в этой остановке роста нашего народонасе-

ления, заключается в том, что немцы, имея много детей, вскоре будут иметь гораздо более рекрутов, чем мы, и то-

гда им легко будет овладеть нами. Рассматривая вопрос даже только с этой, крайне узкой, точки зрения, можно

сказать, что опасность, якобы грозящая нам неминуемо, незначительна. Немцы угрожают нам своей торговлей и

промышленностью . гораздо более, чем пушками, и не надо забывать, что когда они будут достаточно многочис-

ленны для того, чтобы сделать успешную попытку военного вторжения в нашу страну, им будет угрожать такое же

вторжение со стороны расположенных у них в тылу 130 миллионов русских, раз уж статистики допускают гипотезу,

что самые многочисленные народы неизбежно должны вторгаться к народам менее многочисленным.

Очень вероятно, что когда немцы будут в состоянии собрать достаточно многочисленные войска для завоевания

народа, военные способности которого доказаны историей, Европа уже расстанется с той иллюзией, что могущест-

во армий измеряется их численностью. Опыт докажет, согласно справедливым предположениям германского гене-

рала фон дер Гольца, что современные армии — это орды полудисциплинированных солдат, лишенных надлежа-

щей военной подготовки и способности сопротивляться, которые скоро будут истреблены маленькой армией про-

фессиональных, привычных к войне солдат, подобно тому, как некогда миллионы Ксеркса и Дария были уничтожены

горстью дисциплинированных греков, прекрасно обученных и привычных ко всяким лишениям.

При рассмотрении причин этого постепенного уменьшения нашего народонаселения выясняется, с одной сторо-

ны, что оно является во все времена почти неизменным последствием возрастания того духа предусмотрительности,

который порождается благосостоянием. Только одни имущие думают о сохранении и обеспечении некоторыми

средствами существования своих потомков, число которых они намерение ограничивают.

К этой вполне определившейся причине, последствия которой наблюдались во все эпохи, и особенно — в апогее

римской цивилизации, присоединились причины, присущие исключительно настоящему времени, из которых глав-

ными оказываются: промышленное развитие, сократившее, благодаря усовершенствованию машин, число занятых

рабочих рук, и отсутствие колонизаторского духа, ограничивающее наши переселения в другие страны и грозящее

обременить нас избытком народонаселения.

Эти данные свойственны не исключительно Франции; они наблюдаются в странах, населенных совершенно раз-

личными расами. Несмотря на то, что Соединенные Штаты могут быть справедливо причислены к странам наибо-

лее цветущим, статистики не могли не заметить с некоторым изумлением и там такое же, как и по Франции замед-

ление роста народонаселения. В настоящее время их общая рождаемость составляет 26 человек на 1.000, т. е. едва

превосходит нашу. В 10 провинциях Соединенных Штатов она даже ниже, изменяясь в пределах от 16 до 22 на

1.000. Рассматривая эти страны, нельзя ссылаться ни на влияние несуществующей там обязательной военной служ-

бы, ни на влияние спирта, запрещенного к продаже, ни на предписания кодекса, предоставляющего полную свободу

завещания, так что отцу нет надобности ограничивать число своих детей для избежания раздробления своего со-

стояния на слишком мелкие части. Подобное же понижение рождаемости наблюдается также и в Австралии, где 20

лет тому назад приходилось 40 рождений на 1.000, а теперь — 30.

Все эти факты категорически доказывают несостоятельность доводов, приводимых статистиками, для объясне-

ния того, что они называют опасностью уменьшения нашего народонаселения.

Такое же замедление роста народонаселения наблюдается почти везде, даже в тех странах, где он в какой-нибудь

период оказывался наиболее значительным. В Германии рождаемость, составлявшая в 1875 г. 42 человека на 1.000,

через 20 лет постепенно понизилась до 36. В Англии за тот же период она упала с 36 до 29. Убыль — большая, чем

во Франции, так как за то же время рождаемость упала с 25 до 22. Оба народа, следовательно, все меньше и меньше

99

опережают нас в этом отношении, и весьма вероятно, что скоро сравняются с нами.

§ 2. ПОСЛЕДСТВИЯ РОСТА ИЛИ УМЕНЬШЕНИЯ

НАРОДОНАСЕЛЕНИЯ В РАЗЛИЧНЫХ СТРАНАХ

Из предыдущего видно, что понижение роста народонаселения обнаруживается повсюду, и что наши соперники

вскоре будут угрожать нам уже не своей численностью.

Допустим, однако, что они сохранят перевес, который имеют в настоящее время над нами, и посмотрим, может

ли увеличение численности их народонаселения представлять для нас серьезную опасность.

Слушая причитания этих обладающих удивительно ограниченным умом статистиков, удачно названных в журнале

«l'Economiste francais» «легкомысленными якобинцами», можно и в самом деле подумать, что превосходство народов

обусловливается их численностью. А на самом деле самый беглый взгляд, брошенный на историю, показывает на при-

мере египтян, греков, римлян и т. д., что численность во всей древности играла лишь очень слабую роль. Нужно ли

напоминать, что со 100.000 хорошо обученных людей греки восторжествовали над миллионами Ксеркса, н что римля-

не никогда не располагали более чем 400.000 солдат, рассеянных по империи, простиравшейся от океана до Евфрата на

1.000 миль в длину и 500 в ширину?

И не обращаясь к этим отдаленным эпохам, можем ли мы допустить, чтобы роль численности в новые века была

значительнее, чем в древности? Ничто не дает права так думать. Не говоря о китайцах, с военной точки зрения пред-

ставляющихся очень мало грозными, несмотря на свои 400 миллионов населения, разве не всем известно, что англича-

нам достаточно армии в 65.000 человек, чтобы удерживать в подчинении 250 миллионов индусов, и Голландии —

армии, гораздо более слабой, чтобы повелевать 40 миллионами азиатских подданных? Думает ли сама Германия. что

ей грозит серьезная опасность от непосредственного соседства громадной цивилизованной империи с населением,

втрое превосходящим ее собственное?

Оставим же в стороне эти пустые опасения и вспомним, что в действительности нам угрожает не число наших кон-

курентов, а их промышленные и коммерческие способности. Три истинных источника могущества любой страны

составляют земледелие, промышленность и торговля, а не армии.

К счастью, нельзя предположить, чтобы все сетования статистиков могли в результате увеличить хотя бы на од-

ного человека число жителей нашей страны. Поздравим себя с полной бесполезностью их речей!

Предположим, что разгневанный бог пожелал бы послать на Францию самое ужасное бедствие. Какое же он мог бы

выбрать? Холеру, чуму или войну? Конечно не их, потому что эти бедствия мимолетны. Ему стоило бы только удвоить

численность нашего народонаселения. При современных экономических условиях мира, психологических наклонно-

стях и потребностях французов, это была бы непоправимая беда. Мы вскоре увидели бы кровавые революции, безвы-

ходную нищету, верное торжество социализма, сопровождаемое постоянными войнами и не менее постоянными наше-

ствиями.

Но почему в других странах, например, в Англии или Германии, избыток населения не имеет таких неудобств?

С одной стороны, просто потому, что эти страны обладают колониями, куда направляется избыток их населения, а с

другой — потому, что эмиграция, безусловно антипатичная французам, там считается явлением весьма желатель-

ным, хотя бы она и не составляла для них крайне настоятельной необходимости.

Склонность к эмиграции и возможность удовлетворить ее позволяют народам значительно увеличивать цифру

своего населения. Являясь сначала последствием избытка народонаселения, стремление к эмиграции становится в

свою очередь причиной, способствующей еще большему возрастанию этого избытка. Знаменитый путешественник

Стэнли очень хорошо осветил этот факт в письме, опубликованном одной газетой, в ответ на обращенный к нему

вопрос. Он обращает внимание на то, что эмиграция начинается только с того времени, когда народонаселение

превосходит известную цифру на квадратную милю. В Великобритании в 1801 году было 130 жителей на квадрат-

ную милю; как только это число достигло 224 (в 1841 г.), началось быстро усилившееся эмиграционное движение.

Когда в Германии народонаселение достигло той же цифры 224 на кв. милю, ей в свою очередь пришлось искать

колонии1. Италия могла ждать дольше, благодаря крайней нетребовательности своих жителей, но когда, наконец, ее

население достигло цифры 253 жителя на кв. милю, ей пришлось подчиниться общему закону и постараться от-

крыть себе выходы. Она мало успела в этой попытке, столь трудной для латинских народов, и, истратив бесполезно

в Африке 200 млн. фр., испытала только унизительные поражения. Но, под страхом неизбежного разорения, ей

придется возобновить свои попытки. Действительная опасность, угрожающая Италии и обрекающая ее в скором

времени на революции и социализм, заключается в слишком большой плотности ее населения. Как везде, нищета

оказалась слишком плодовитой.

Беднота всегда плодовита, потому что она непредусмотрительна. Можно ли, в самом деле, иметь высокое мнение о

нравственности лиц, производящих детей в большем числе, чем они могут вырастить, и питать к ним большую симпа-

тию? Я этого не думаю, а скорее присоединился бы к мнению Джона Стюарта Милля, сказавшего: «Едва ли можно

1 Я привожу цифры в английских мерах по Cтенли. Вот как выражастся в настоящее время населенность раз-

личных стран Европы на кв. км (по «Annuari du bureau des longitudes» за 1898 г.): Англия — 117, Италия — 110,

Германия — 99, Франция — 73, Испания — 36.

100

надеяться, чтобы нравственность повысилась, пока не будут смотреть на многочисленные семьи с таким же презрени-

ем, как на пьянство или какое-либо другое плотское излишество». Это соображение относится, конечно, только к лю-

дям, сознающим, что они не в состоянии воспитывать производимых ими детей.

«Франция, гораздо менее населенная, не имеет никакой надобности в эмиграции, — замечает Стэнли, — и со-

вершенно напрасно растрачивает жизненную силу своих молодых людей в Тонкине, на Мадагаскаре, в Дагомее —

куда отправляются только чиновники, очень дорого стоящие, — особенно когда по соседству она владеет Алжиром

и Тунисом, которых ей не удается заселить». В самом деле, эти страны имеют на квадратную милю только 25 жите-

лей, из которых французы составляют лишь малую часть.

В завоеванном 70 лет тому назад Алжире, по народной переписи 1901 года, на 4.739.000 жителей приходится

364.000 природных французов и 317.000 иностранцев (из которых 155.000 испанцев, 57.000 евреев, немного белее 4

миллионов арабов. Число этих последних удвоилось менее чем в 50 лет).

Стэнли вполне прав и очень удачно наметил суть задачи. Его заключения аналогичны, указанным ранее одним

из его соотечественников, Мальтусом1. Этот последний ясно показал, что существует тесное соотношение между

народонаселением страны и ее средствами существования и что при нарушении равновесия голод, война и всевоз-

можные эпидемии, обрушиваясь на слишком умножившееся население, вызывают в народе смертность, быстро

восстанавливающую равновесие.

Англичане могли проверить справедливость этого закона. Когда после многочисленных и смертоносных для по-

бежденных войн они закончили завоевание великой индийской империи, подчинив своей власти 250 миллионов

людей, они сделали невозможными распри между различными суверенными владетелями и водворили на полуост-

рове глубокий мир. Результаты обнаружились скоро. Народонаселение возросло в громадной пропорции — на 33

миллиона с 1881 по 1891 годы — и скоро оказалось не в соответствии со средствами пропитания. Так как уменьше-

ние его путем недопускаемых теперь войн происходить не может, то оно совершается по старому закону Мальтуса,

путем периодических голодовок, от которых умирают голодной смертью миллионы людей, а также путем почти

таких же опустошительных эпидемий. Англичане, бессильные против законов природы, философски относятся к

этим гекатомбам, уносящим каждый раз столько же человеческих жертв, как все взятые вместе войны Наполеона.

Так как дело касается восточных народов, то Европа остается равнодушной к этому зрелищу. Ей следует, одна-

ко, обратить на него внимание, по крайней мере, как на доказательство того, к чему ведет чрезмерный рост народо-

населения, пока с)то доказательство не будет вскоре ей дано Италией.

Статистики могли бы из этого извлечь тот урок, что они глубоко заблуждаются, проповедуя некоторым народам

размножение; они толкнули бы эти народы на гибельный путь, если бы их фразы производили ожидаемое действие.

Могли ли бы мы предположить, что при описанном нами предстоящем экономическом развитии слишком мно-

гочисленные народы получат в будущем от избытка своего населения такие выгоды, па которые теперь они рассчи-

тывать не могут? Напротив, этот избыток был бы для них гибельным, и в будущем самая счастливая участь ожидает

страши наименее населенные, т. е. те, где народонаселение не превосходит числа людей, имеющих возможность

существовать за счет продуктов своей страны. В главе, посвященной экономической борьбе между Востоком и

Западом, мы показали, что вследствие чрезмерного роста народонаселения, большая часть европейских стран не

может своим производством удовлетворить своих жителей, и поэтому свои громадный годовой недочет в пищевых

продуктах должна пополнять па Востоке. Эти пищевые продукты до сих нор оплачивались производимыми для вос-

точных пародов товарами: по так как эти народы теперь сами стали производить их по ценам в десять раз меньшим

европейских, то торговля между Востоком и Западом с каждым днем стремится к сокращению.

Народам, живущим не земледелием, а только промышленностью и торговлей, в будущем грозит наибольшая

опасность. Земледельческие страны, например, Франция с производством, почти достаточным для своего потребле-

ния, и могущая, в случае крайности, обходиться без внешней торговли, окажутся в бесконечно лучшем положении и

гораздо менее пострадают от все более и более угрожающего Европе кризиса, наступление которого было бы очень

ускорено торжеством социалистов.

1 Свою систему взглядов о закономерностях воспроизводства народонаселения Мальтус изложил в труде

«Опыт о законе народонаселения» (СПб, 1868).

101