II. НАЧАЛО ЭПОХИ ИМПЕРИАЛИЗМА 2 страница

Консерваторы и радикалы по всей стране собирали силы для реши­тельной схватки на национальном съезде популистов в 1896 г. Этот съезд должен был выдвинуть кандидатов на президентские выборы. Накануне съезда консервативные лидеры Народной партии вошли в политическую сделку с боссами демократической партии, уже выдви­нувшей своим кандидатом в президенты США Уильяма Брайана. Попу­листская газета «Прогрэссив фармер», издававшаяся в Северной Кароли­не, характеризовала действия Таубенека — Уивера как попытку бросить Народную партию к стопам демократов Уолл-стрит. Правильность этого высказывания вскоре подтвердили сами партийные лидеры. Уивер, Аллен и другие деятели публично выступили за утверждение кандидата демо­кратов в президенты США Брайана в качестве кандидата от Народной партии⁷⁸.

74 American Radicalism, 1865—1901, p. 230.

75 Ibid., p. 234.

76 Arena, 1895, Febr., vol. 43, p. 336.

77 McVey F. L. The Populist Movement. N. Y., 1896, p. 176—177; American Radicalism,

1865—1901, p. 245.

78 Larson R. W. New Mexico Populism: A Study of Radical Protest in a Western Terri­-

tory. Boulder, 1974, p. 167—183.

Что касается радикальных популистов, то они вели агитацию за выд­вижение кандидатом на пост президента США Ю. Дебса, который актив­но поддерживал Народную партию на выборах 1894 г. Г. Д. Ллойд, возлагавший большие надежды на успех Дебса, за две недели до откры­тия съезда выступил с призывом бороться за независимый избиратель­ный список Народной партии во главе с Дебсом. Однако отказ Дебса (по-видимому, ошибочный) лишил радикальных популистов единствен­ного кандидата, который пользовался популярностью среди рабочего клас­са и фермерства, и это сразу подкосило левое крыло движения.

В Сент-Луисе на съезде Народной партии, открывшемся 22 июля 1896 г., консервативные лидеры, прибегая к обману, запугиванию и ан­тидемократическим методам, постарались навязать съезду кандидата демократов. Брайан получил 1042 голоса из 1363. Таким образом, съезд Народной партии выдвинул в президенты США кандидата демократиче­ской партии. Радикалам стало ясно, что Народная партия «безвозвратно продана мошеннической кликой политиканов» ⁷⁹. Подытоживая резуль­таты работы съезда через 10 дней после его окончания, Ллойд указал на основную причину его краха: «По всему видно, что Таубенек, Уивер и компания еще два года назад решили развалить Народную партию, и теперь в Сент-Луисе они осуществили это» ⁸⁰.

Руководитель популистов Джорджии Т. Е. Уотсон в письме Нацио­нальному комитету Народной партии обвинил лидеров в прямом преда­тельстве: «Слушая сладкие речи руководителей демократов, наша пар­тия оказалась расколотой на фракции, наши лидеры обмануты и пой­маны в ловушку, а дело, за которое мы боремся, поставлено под угро­зу, если уже не потеряно. Труд многих лет выброшен на ветер, и мно­гие тысячи простых людей оказались обманутыми в своих надеждах» ⁸¹. Самое основное требование Народной партии, собравшее под ее зна­мена около 2 млн. тружеников ферм, плантаций, заводов, фабрик и мас­терских, было направлено против монополий в сфере землевладения, железнодорожного транспорта, связи и банковского дела. Конкретное популистское требование национализации железнодорожных корпораций, телеграфных и телефонных компаний вызвало смятение среди предста­вителей монополистического капитала, поскольку те понимали, что ор­ганизованная атака на собственность одних может привести к наступле­нию и на другие корпорации, тресты и банки. В период создания рабоче-популистского блока радикальные популисты под влиянием рабочих и социалистов сделали еще один шаг вперед и потребовали ус­тановления коллективной собственности народа на все средства производ­ства и распределения, которые народ сочтет нужным обобществить. В этих требованиях и заключалась прогрессивная черта фермерского движения конца XIX в.

Все сменявшие друг друга фермерские движения конца XIX в., кроме общей основной цели — облегчение экономического положения земледельцев,— объединяло одинаковое отношение к капиталистическо­му строю американского общества. Объявляя войну монополиям, их Участники преследовали цель создания более благоприятных условий для

79 Lloyd С. A. Op. cit., vol. I, p. 262—261.

80 Н. D. Lloyd to James H. Ferriss, August 6, 1896.— SHSW, HDLP, 1896.
81 Цит. по: Woodward С Vann. Op. cit., p.329.

I. ОТ СВОБОДНОЙ КОНКУРЕНЦИИ К ГОСПОДСТВУ МОНОПОЛИЙ

АНТИМОНОПОЛИСТИЧЕСКИЕ ВЫСТУПЛЕНИЯ ФЕРМЕРОВ

свободной конкуренции и спасения мелких производителей без каких-либо коренных изменений в социально-экономическом строе общества.

В существе этих целей нагляднее всего проявлялась мелкобуржуазная природа движения американских фермеров. Не было среди них сущест­венных различий и в методах и средствах достижения целей путем про­ведения соответствующих законов и реформ. Но если при этом альянсы ограничивались борьбой в рамках легислатур отдельных штатов, то попу­листы сумели организоваться и проводить избирательные кампании в национальном масштабе. Они выставляли кандидатов в президенты США и имели своих представителей в конгрессе. Популисты считали, что для разрешения проблем, стоявших перед фермерами, следует искать мирные политические средства. Отрицая революционную борьбу, они полагались исключительно на парламентскую деятельность. «Только в том случае, если большинство, действуя с помощью избирательного бюллетеня, не сможет сохранить свои свободы, — говорил один из видных деятелей популистского движения,— лишь тогда наступит время начать разгово-ры относительно вооруженной революции» .

В попытках добиться облегчения экономического положения ферме­ров аграрное движение конца XIX в. потерпело поражение. Неудачи фермерского движения обусловливались рядом причин. Прежде всего — само фермерство в условиях капиталистического способа производства не представляет единого класса, все больше распадаясь на сельский проле­тариат и сельскую буржуазию. В силу специфических условий жизни и работы (оторванность фермера в процессе труда от других тружени­ков земли, разбросанность фермерства по обширным пространствам, част­нособственническая привязанность к своему хозяйству) трудящееся фер­мерство не может самостоятельно, без руководства со стороны революци­онного класса — пролетариата и его партии добиться освобождения тру­да от капитала. Движение американских фермеров конца XIX в. нагляд­но показало обреченность борьбы мелкого фермерства против крупного капитала. «От гнета капитала,—учит В. И. Ленин,—мелкое крестьян­ство может избавиться, только примыкая к рабочему движению, помогая ему в его борьбе за социалистический строй, за превращение земли, как и других средств производства (фабрик, заводов, машин и пр.), в общественную собственность» ⁸³.

Наблюдавшийся в рассматриваемый период общий подъем борьбы рабочего класса в значительной степени благоприятствовал развитию и расширению движения тружеников земли. Два последних десятилетия XIX в. были заполнены активными действиями рабочих за улучшение условий труда и жизни. Значительное влияние на рост организованно­сти и боевитости пролетариата оказали американские марксисты. И все же в целом борьба рабочих носила экономический характер. Формиро­вание классового сознания пролетариата задерживалось в силу текучести состава рабочего класса, пополнения его за счет иммиграции из других стран (особенно с малоразвитым капитализмом), пестрого национального состава, «рабочей аристократии», которая способствовала появлению столь сильной в рядах рабочего класса США оппортунистической тен­денции. Социалистические идеи медленно проникали в рабочую среду,

82 Hicks J. D. Op. cit., p. 324.

83 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 4, с. 431—432.

и в политике значительные слои рабочих следовали главным образом за буржуазией⁸⁴.

Основная причина неуспеха фермерских выступлений заключалась в слабости американского рабочего движения этого периода. Движение фермеров не было возглавлено рабочим классом, американские рабочие, в свою очередь, еще не имели боевой революционной партии, которая сумела бы стать в авангарде борьбы всех трудящихся против гнета капитала. Из этого вытекали другие недостатки фермерских выступле­ний. Поскольку земледельцы не имели подлинного революционного ру­ководства, то и программа их ограничивалась лишь насущными экономи­ческими требованиями.

К негативным сторонам движения следует также отнести его засорен­ность крупнобуржуазными элементами. Аграрии-капиталисты в большин­стве случаев возглавляли местные и национальные фермерские организа­ции. Так обстояло дело во многих фермерских альянсах. Подобное поло­жение создалось в популистских организациях. Ведущая группа лидеров Народной партии выражала интересы главным образом крупных ферме­ров, а также примкнувших к популизму промышленников — владельцев серебряных рудников. Крупные аграрии выступали против требований решительно настроенных фермеров, рабочих и социалистов, составлявших левое, радикальное крыло Народной партии.

Игнорируя искренние стремления организованных рабочих и органи­зованных фермеров к совместным политическим действиям, лидеры АФТ и Народной партии своей соглашательской политикой подорвали усилия передовых рабочих, социалистов и радикальных популистов по созданию на основе рабоче-популистского блока подлинно прогрессивной полити­ческой партии. Заняв враждебную позицию по отношению к развивавше­муся в стране рабоче-фермерскому движению, руководство АФТ в зна­чительной степени предопределило его поражение. В свою очередь, дея­тельность национальных лидеров популизма Таубенека, Уивера и других и их непримиримая позиция по отношению к радикальным и социалисти­ческим элементам в Народной партии указывали на то, что эта группа сыграла примерно такую же роль в фермерском движении, какую оппор­тунистическое руководство Гомперса — в рабочем.

Ф. Энгельс указывал: «Мелкие фермеры и мелкие буржуа едва ли когда-нибудь создадут сильную партию: они состоят из слишком быстро меняющихся элементов... В обоих этих слоях иммиграция и банкротства способствуют быстрой смене людей, а экономическая зависимость от кре­диторов препятствует самостоятельности, но зато они представляют от­личный материал для политиканов, которые спекулируют на их недо­вольстве, чтобы затем продать их одной из двух больших партий» ⁸⁵.

Как показало движение североамериканских фермеров в конце XIX в., при сохранении капиталистического строя нельзя ожидать освобождения трудящихся, в том числе фермерства. Капитализм, двинув вперед разви­тие производительных сил общества, одновременно нес труженикам зем­ли нищету, голод и разорение. Тысячи американских ферм в 80—90-х годах XIX в. стояли на грани хозяйственного разорения, перед оконча­тельной потерей экономической самостоятельности и продажей

84 См.: Там же, т. 15, с. 235.

85 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 38, с. 214—215.

I. ОТ СВОБОДНОЙ КОНКУРЕНЦИИ К ГОСПОДСТВУ МОНОПОЛИЙ

АНТИМОНОПОЛИСТИЧЕСКИЕ ВЫСТУПЛЕНИЯ ФЕРМЕРОВ

оставшегося имущества с молотка. «Только падение капитала,— писал К. Маркс,— может поднять крестьянина, только антикапиталистическое, пролетарское правительство может положить конец его экономической нищете и общественной деградации» ⁸⁶.

5. АНТИМОНОПОЛИСТИЧЕСКАЯ ИДЕЙНАЯ ТРАДИЦИЯ

Борьба против монополий занимала важнейшее место в социально-по­литической жизни США последней четверти XIX в., в этот же период начинает формироваться антимонополистическая идеология.

Наиболее радикальную антитрестовскую альтернативу — обобществ­ление крупной частной собственности предлагали социалисты. В конце XIX в. удельный вес социалистических идей в американской обществен­ной мысли существенно возрос. К этому времени наиболее значительные работы К. Маркса и Ф. Энгельса были хорошо известны в США. Опи­раясь на опыт первых американских марксистов И. Вейдемейера, Ф. А. Зорге, А. Дуэ и других, социалистическая партия сделала немало для пропаганды марксизма в США. Яркие памфлеты и брошюры Д. Де Леона, Ю. Дебса расходились в десятках тысяч экземпляров.

Вместе с тем левые деятели социалистического движения не смогли в должной мере оценить глубокие изменения, происходившие в социальной структуре общества. Рассматривая проблему трестов, они были едино­душны в том, что развитие их несет усиление эксплуатации рабочего класса и ущемление политических свобод (в этом коренное отличие их взглядов от оценок С. Гомперса и других правых лидеров АФТ, считав­ших, что тресты с их более продуктивной организацией производства предоставят рабочим лучшие условия труда). В то же время социалисты, прежде всего лидеры СРП, не выдвинули программы борьбы с трестами и оставляли без ответа вопрос, что же делать пролетариату в преддве­рии социалистических преобразований. Они полагали, что борьба за ог­раничение произвола трестов и установление над ними контроля была бы утопической попыткой «повернуть воды Миссисипи вспять» и возвра­титься к временам мелкого предпринимательства. В результате отверга­лась возможность сотрудничества с партиями и группами, которые при­нимали активное участие в антимонополистических выступлениях, но еще не осознали необходимости уничтожения капитализма.

Между тем волны движений против трестов в стране вздымались необычайно высоко. Популистская партия объединила главные враждеб­ные трестам силы, став первой в американской истории антимонополи­стической коалицией. Как справедливо отмечал советский исследователь, Омахская платформа, принятая популистской партией в 1892 г., подыто­живала прежде всего идейно-политический опыт фермерских движений: грейнджеров, начавших борьбу против железнодорожных корпораций, гринбекеров с их идеей свободной чеканки серебра; единомышленников Г. Джорджа, выступавших с требованием единого налога на землю. Вместе с ними шли идеологи левого крыла антимонополистической кри-

86 Там же, т. 7, с. 86.

тики Г. Д. Ллойд и Э. Беллами, обращавшиеся прежде всего к город­ским мелкобуржуазным слоям ⁸⁷.

В Омахской платформе, в выступлениях популистских лидеров И. Доннелли, Т. Уотсона, М. Лииз, У. Пеффера, Дж. Симпсона и дру­гих подчеркивалась связь принципов популизма с демократической традицией, берущей начало от Джефферсона с его враждебностью к спе­циальным привилегиям и концентрации экономической власти в руках немногих. Хотя популисты обращались к политическим правам и свобо­дам, записанным в Декларации независимости и конституции, в сущно­сти они вкладывали в эти положения новое социальное содержание. «Много ли стоит свобода для человека, умирающего с голоду? Можете ли вы сохранить в комнате тепло зимой при температуре 30° ниже нуля по Фарренгейту чтением Декларации независимости?» — вопрошал глав­ный автор Омахской платформы И. Доннелли⁸⁸.

Антимонополизм был основным принципом всех фермерских движе­ний, становясь по мере развития все более радикальным: от старого полусредневекового понимания монополии как особых привилегий, кото­рых домогаются владельцы крупных состояний, до бескомпромиссного осуждения в манифесте популистской партии «монополий, денежных во­ротил, гигантских трестов и железнодорожных корпораций, которые ради собственной выгоды погружают народ в нищету» ⁸⁹.

Популисты также показали связь деятельности правительства с инте­ресами крупного бизнеса. «Наше правительство — это уже не правитель­ство народа, для народа и при помощи народа, а правительство Уолл­стрит, для Уолл-стрит и при помощи Уолл-стрит»,— восклицала М. Ли­из ⁹⁰, перефразируя слова из известной речи Линкольна. В свою оче­редь, Омахская платформа подвергала резкой критике многие звенья американской политической системы, обличала продажность и корруп­цию при проведении избирательных кампаний, в законодательных собра­ниях штатов, конгрессе и судах. Вместе с тем для выступлений попули­стов типичны поверхностные суждения при оценке экономических явле­ний. Полагая, что отношения эксплуатации складываются прежде всего в процессе обращения и обмена товаров, популисты направляли острие своей критики против посреднических монополий. Постоянным объектом нападок идеологов фермеров была деятельность финансовых корпораций. И грейнджеры, и гринбекеры также делали акцент на обличение желез­нодорожных корпораций, а популистская платформа требовала их кон­фискации ⁹¹.

Движение популистов подчас обращалось к социальным идеалам прошлого. Стремясь уничтожить монополии, они желали вернуться к временам laissez faire и свободного предпринимательства. Эти идеи ярко иллюстрировал Доннелли в романе «Колонна Цезаря». Нарисованное им утопическое общество напоминает фермерские мифы об аграрном прош­лом Америки, в котором якобы господствовали отношения гармонии и равенства.

87Согрин В. В. Формирование антимонополистической идеологии в США в конце XIX в.— Вестн. МГУ. Сер. 8, История, 1970, с. 67—81.

88 St. Paule Representative, Sept. 13, 1893.

89 Hofstadter R. The Age of Reform. From Bryan to FDR. N. Y., 1955, p. 64.
90 Pollack N. Op. cit., p 81. 91 National Party Platforms, 1840—1972/Сотр. by D. Johnson, K.Porter. Urbana (111.), 1973, p. 91.

I. ОТ СВОБОДНОЙ КОНКУРЕНЦИИ К ГОСПОДСТВУ МОНОПОЛИЙ

Вместе с тем средства борьбы, предложенные популистами, расходи­лись с традиционными. Взамен идеи ослабления центральной власти, по­пулярной во времена Джефферсона, они выдвинули мысль об ответствен­ности правительства за общее благосостояние народа. Система государст­венных антимонополистических мероприятий, предложенная популистами, означала отход от принципов свободной конкуренции, а провозглашение «регулируемой конкуренции» выходило за рамки классических буржуаз­ных верований.

К главным антимонополистическим требованиям относились: государ­ственное регулирование денежного обращения в интересах трудового на­рода, переход в государственную собственность всех средств транспорта, в первую очередь железных дорог, а также системы телефонной, почто­вой и телеграфной связи; борьба с земельной монополией, возвращение железнодорожными и другими корпорациями земель, превышавших их практические нужды. В заключение популистская платформа многозна­чительно добавляла, что в случае их неэффективности «власть правитель­ства, иными словами, народа должна быть расширена» ⁹². Год спустя, на антимонополистическом конвенте в Чикаго в 1893 г., автор этой фор­мулировки И. Доннелли поставил точку над «и», подчеркнув: «Если все другие меры потерпят неудачу, следует прибегнуть к учреждению зако­нов о конфискации собственности всех трестов и корпораций» ⁹³.

Идеи популистов получили выражение прежде всего в экономических воззрениях, но и в политической области они предложили программу ши­роких демократических реформ. Атакуя монополии, показывая, что плу­тократия контролирует государственную власть, популисты конструиро­вали модель правительства, ответственного перед народом. Они выдви­нули программу «прямой демократии» как важной коррекции существующей в США политической системы. Программа включала на­родную инициативу и референдум по важнейшим вопросам, тайное голо­сование, прямые выборы сенаторов, вице-президента, президента.

Одним из наиболее замечательных положений, выдвинутых попули­стами, была идея единства интересов и союза сельских и городских тру­жеников. Эта идея вырастала из самой жизни, общей антимонополисти­ческой борьбы. Она нашла выражение в образовании гринбекерско-рабо-чей партии, совместных действиях фермеров и «Ордена рыцарей труда». Идеи о необходимости государственного вмешательства в деятельность корпораций, контроле над железнодорожными компаниями, телеграфом, телефоном, вплоть до их национализации, записанные в программе орде­на ⁹⁴, перекликались с требованиями фермеров. На раннем этапе АФТ также поддерживала фермерское движение; лишь к началу 90-х годов, когда тред-юнионы все больше превращались в реформистскую органи­зацию, их руководство выдвинуло положение о коренном отличии инте­ресов рабочих и фермеров. В канун Омахского съезда Гомперс заявил: популисты большей частью — «фермеры-наниматели», в то время как рабочие — люди, «работающие по найму», поэтому им не по пути⁹⁵.

92 Ibid.

93 Цит. по: Hicks J. D. Op. cit., p. 291.

94 Powderly Т. V. Thirty Years of Labor, 1859—1889. Columbus (O.), 1890, p. 389—391.

95 Gompers S. Organized Labor in the Campaign.—North American Review, 1892. July,
vol. 155, p. 93.

АНТИМОНОПОЛИСТИЧЕСКИЕ ВЫСТУПЛЕНИЯ ФЕРМЕРОВ

Co своей стороны популисты провозгласили, что их партия является «постоянным и вечным союзом трудящихся Соединенных Штатов», что фермеры и рабочие имеют одни и те же интересы и «одних и тех же врагов». Грозным предостережением прозвучали слова: «Богатства при­надлежат тому, кто их создает; каждый доллар, изъятый без соответст­вующего возмещения,— это уже грабеж! Кто не работает, тот не ест!»⁹⁶ Конечно, не следует преувеличивать радикальность фразеологии популистов. Тот же Доннелли, глубоко сочувствуя положению рабочих, рассматривал возможную пролетарскую революцию как своего рода апокалипсис, катастрофу человеческой цивилизации. Однако несомненно стремление популистов к совместным действиям с рабочими. В Омахской программе содержались требования 8-часового рабочего дня, запрещение использовать пинкертоновских наемников против стачечников и т. д. В формулировании ряда антимонополистических принципов немалая роль принадлежит Г. Джорджу. Его книга «Прогресс и бедность» (1879) привлекла внимание самой постановкой вопроса о росте нищеты народных масс в условиях стремительного экономического прогресса. Кни­га разошлась тиражом свыше 3 млн. экземпляров. Основную причину су­ществовавших социальных зол он видел в несправедливом распределении земли, в земельной монополии. Отсюда возникновение ренты — парази­тического по своей сущности налога на тружеников земли. Для уничто­жения этого зла Г. Джордж предложил введение единого прогрессивного налога на земельную собственность, который поглотит все несправедли­вые прибыли. Этот акт, уничтожающий земельную ренту и фактически означающий национализацию земли, передаст землю тем, кто ее обраба­тывает, позволит покончить с нищетой в стране.

Таким образом, корень социальных противоречий Джордж видел лишь в частной собственности на землю, а не в частной собственности на все средства производства. К. Маркс и Ф. Энгельс тогда же вскрыли утопи­ческий и буржуазный характер теории единого налога. Они указывали на теоретическую беспомощность Джорджа и высмеивали его притязания выдавать себя за социалиста. В то же время К. Маркс и Ф. Энгельс, а позднее В. И. Ленин подчеркивали, что Г. Джордж не просто буржуаз­ный идеолог, а «идеолог радикальной буржуазии» ⁹⁷.

На формирование экономических взглядов Джорджа оказали влияние представители английской классической политэкономии и французские физиократы, но, выступив за передачу земли тем, кто сам ее обрабаты­вает, Джордж продолжил старую американскую демократическую тра­дицию борьбы за землю, важнейшим этапом которой было движение фер­мерства конца XIX в. Национализация земли, предложенная Джорджем, не выходила за рамки буржуазных реформ. Но в конце XIX в., когда, по выражению В. И. Ленина, буржуазия «сама себя территориализиро-вала» ⁹⁸, т. е. укрепилась в собственности на землю, это требование звучало весьма радикально, нападение на один из видов буржуазной соб­ственности ставило под вопрос законность и других ее видов.

Смелое выступление против земельной монополии имело и другой аспект: оно не могло не привлечь внимание к критике монополий вооб-

96 National Party Platforms, p. 91.

97 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 15, с. 234.

98 Там же, т. 16, с. 300.

I. ОТ СВОБОДНОЙ КОНКУРЕНЦИИ К ГОСПОДСТВУ МОНОПОЛИЙ

АНТИМОНОПОЛИСТИЧЕСКИЕ ВЫСТУПЛЕНИЯ ФЕРМЕРОВ

ще. И Джордж сам пошел по этому пути. Он не только выступил с кри­тикой земельной монополии, но и обрушился с яростными нападками на железнодорожные компании, которые, «подобно разбойникам, объеди­няются в шайки для грабежа» ", прямо указывал на огромные богатст­ва Ротшильдов, Асторов, Вандербилтов, Гульдов, Стэнфордов.

В годы, когда выступал Джордж, видное место в американской бур­жуазной мысли занимал социал-дарвинизм. Джордж отверг его положе­ния, оправыдвавшие необузданную конкуренцию и образование монопо­лий. «Господин Спенсер подобен тем, кто утверждает, что каждый дол­жен переплыть реку своими силами, но не принимает при этом во внимание, что одни имеют пробковые спасательные пояса, а другие — свинцовые гири»,— писал он¹⁰⁰. Джордж, прослушав страстное обличи­тельное выступление известного социолога Е. Л. Юменса против бедности и коррупции, спросил его: «Что вы предлагаете сделать в борьбе с этим злом?» Последний ответил: «Ничего. Мы можем только надеяться на эволюцию. Возможно, через 4—5 тысячелетий эволюция приведет к из­менению настоящего порядка вещей»¹⁰¹. Со своей стороны Джордж подчеркивал, что, хотя правительство должно в минимальной степени вмешиваться в экономическую жизнь (в данном пункте он следовал принципам классической политэкономии), это не относится к регулирова­нию деятельности монополий ¹⁰².

Мелкобуржуазные взгляды Джорджа оказали широкое и неоднознач­ное влияние. Его теория единого налога на какой-то момент была вос­принята слабым в теоретическом отношении американским рабочим дви­жением как панацея, а его доводы за примирение труда и капитала были позднее взяты на вооружение буржуазными реформаторами. С дру­гой стороны, критика монополий Джорджем вливалась в общий поток формировавшейся антимонополистической идеологии. Видные популисты Дж. Симпсон, священник Макглинн и другие являлись сторонниками единого земельного налога. Требование отмены монополии на землю, записанное в Омахской платформе, было непосредственно навеяно идеями Г. Джорджа.

Если социальные идеалы фермерства связаны со стремлением устано­вить равные возможности для конкуренции, то левое крыло антимоно­полистов выступило за замену свободной конкуренции социальным со­трудничеством, имело ощутимую коллективистскую ориентацию. Эта ис­ходная установка способствовала значительному углублению и расшире­нию критики монополий. Черты нового направления наиболее ярко были представлены в идейных воззрениях Г. Д. Ллойда и Э. Беллами.

На раннем этапе своей деятельности Ллойд видел в монополиях ре­зультат нечестного сговора, мечтал о возрождении laissez faire через ре­гулируемую государством конкуренцию.

К началу 90-х годов во взглядах Ллойда произошел перелом. В центре его анализа стала деятельность промышленных монополий. В книге «Богатство против общества» (1894) он не только дал историю развития нефтяной монополии «Стандард ойл», выступив как один из первых «разгребателей грязи», но и показал универсальность процесса

99 George H. Progress and Poverty. N. Y., 1929, p. 193.

100 George H. A Perplexed Philosopher. N. Y., 1892, p. 87.

101 Ibid., p. 163—164

102 George H. Social Problems. N. Y., 1966, p. 176.

монополизации. Ллойд подчеркнул враждебность монополий интересам самых широких слоев населения Америки: «Монополии — это деловое предпринимательство в конце своего пути... Неотвратимый конфликт с монополиями также определенен, как недавний конфликт по вопросу о рабстве»¹⁰³. Глубже, чем какой-либо другой американский социолог того времени, он проследил связь между монополизацией и усилением реакции в общественной жизни. Ллойд показал зависимость законода­тельной и исполнительной властей от монополистических объединений и предвидел еще большее усиление их влияния. Ллойд заявлял, что тресты не только уничтожают экономическую и политическую свободы, но и не­сут духовное порабощение, переходя «от контроля над рынком к контро­лю над умами» ¹⁰⁴.

В этом же исследовании Ллойд, рассмотрев laissez faire в историче­ском развитии, пришел к выводу, что эти некогда прогрессивные прин­ципы исчерпали себя. Он считал, что государственное регулирование дея­тельности трестов ныне невозможно. Он указывал на неудачу между­штатного торгового акта, на антирабочую направленность закона Шермана 1890 г., акта Элкинса, приведшего к еще большей консолида­ции железнодорожных компаний. Несомненной заслугой Ллойда является то, что он объявил утопичным возвращение к временам свободного пред­принимательства и высказался за установление общественной собствен­ности на монополии как «единственного средства, с помощью которого народ может восстановить свои утраченные права» ¹⁰⁵. Он писал: «Кон­серваторы воскликнут: ,,Вы хотите разрушить общество!" Но разве от­мена рабства означала его разрушение? Консерваторы воскликнут: „Это революция!". Нет, это только лекарство» ¹⁰⁶.