I I I. ЗАКОНЫ КОЛОРИТА

Семь цветов разложенного солнечного пуча кажутся незаметно переходящими один в другой, но чувстви­тельный глаз способен различить до тысячи нюансов в солнечном спектре²⁴. Кроме того, в спектре насчиты­вают до двух тысяч темных линий, разделяющих его по оттенкам на неравные части. Не все физики сходят­ся в определении точных границ этих нюансов 'семи основных цветов: одни берут красный немного ближе к оранжевому, другие немного дальше и т. д., — что делает невозможным установление типа нормального спектра.

Пытались прийти к соглашению считать типичным красным, типичным желтым и другие, расположенные между такими-то и такими-то темными линиями, ко­торые всегда остаются на споем месте. К несчастью, если эти линии неизменны, то нюансы изменяются в зави­симости от силы порождающего их света; когда осве­щение усиливается, все цвета спектра приближаются к центральному, т. е. желто-зеленому, а именно: жел­тый становится более желто-зеленым, оранжевый более желтым, красный более оранжевым, малиновый более красным; и с другой стороны центра — зеленый делается более желто-зеленым, голубой более зеленым, синий более голубым, фиолетовый более синим.

Наоборот, с ослаблением силы освещения цвета удаляются от центра: желтый кажется более оранже­вым, оранжевый более красным, красный более мали­новым и последний, уходя в темноту, мрачнеет. По другую сторону центра — зеленый делается более го­лубым, голубой более синим, синий более фиолетовым и этот последний, как и малиновый, погружаясь в тем­ноту, также затемняется²⁵.

Какой смысл, например, условиться считать ти­пичным красным цвет, находящийся между такими-то и такими-то темными линиями, когда он перемещает­ся направо и налево, в зависимости от интенсивности освещения, и не останется в их границах, хотя они и неподвижны? Допуская даже, что практически возмож­но установить среднюю интенсивность света, и при этом условии признать спектр нормальным (типичным), все-таки остается неустранимое затруднение, обусловленное тем, что освещение бывает различно окрашено, смотря по времени года, климату и часу дня.

Из этого не трудно видеть, что все попытки, направ­ленные к установлению нормального типа спектра и составных цветов его, бесплодны. Но если бы даже уда­лось достигнуть этого, победив все трудности, какой был бы в этом практический смысл?²⁶

Представьте себе, вы спрашиваете у фабриканта материю такого-то спектрального цвета, но ведь, в зави­симости от ткани, эффекты этого цвета будут различны. Нити шелка, бумаги или шерсти, неодинаковые по степени присущего им блеска, отражают падающие на них белые лучи, конечно, также в различном количестве, благодаря чему и эффекты сложного отражения, силь­но зависящие от характера ткани, будут усиливать или понижать интенсивность данного цвета на различных материях. И, если бы художник захотел но спектру „настроить" свою палитру, какую же пользу он смог бы извлечь, зная, что краски, которыми он пишет, меняют тон от манеры наложения и от соседства окружающих красок. Если мы остановились и заговорили об этих поисках несуществующего типа спектра, то лишь потому, что и до настоящего времени этот вопрос не сходит со страниц специальных сочине­ний, написанных для художников.

В одном из таких трудов автор дает в литографской передаче шкалу нормальных цветов, отвечающих напи­санным формулам. Он только наивно предупреждает, что его тона не совсем удачно воспроизведены и...-сверх того очень просит держать книгу по возможности зак­рытой, так как свет может испортить цвета его табли­цы! И при всем этом он претендует установить цвета спектра точно и окончательно!

Над этим можно было бы потешаться, если бы по­добные книги, написанные для художников, не при­носили большого вреда читателям, только теряющим время и вкус к изучению.

Солнечный спектр имеет, как мы видели, постоян­ный центральный пункт у желто-зеленого, удаляясь от которого вправо, дойдем до фиолетового, последне­го из видимых цветов спектра, а влево — до ультракрас­ного (малинового), теряющегося па границе невиди­мой части спектра.

Человеческий разум, пытаясь проникнуть в тайны природы, вечно сталкивается с бесконечностью, которую принято символизировать в виде змей, кусаю­щей своп хвост. Но это, скорее, изображение гордого отчаяния, чем бесконечности, представление о кото­рой несовместимо с идеей круга, фигуры законченной, замкнутой.

Свойственное человеку убеждение, что все кончает­ся там, где кончаются его впечатления и ощущения, в .интересующем нас вопросе дало мысль рассматривать солнечный спектр как нечто конечное и соединить два крайние его пункта. К счастью, для доказательства непригодности этой идеи мы имеем, кроме философских, еще и другие аргументы²⁷.

Прежде всего, теория световых волн не допускает возможности непосредственного перехода коротких волн в самые длинные; законы, которым подчиняется сме­шение спектральных цветов, окажутся совершенно не­действительными, если смешаете крайние цвета. Так, фиолетовый, если допустить, что он расположен рядом с красным, при смешении с ним не даст малинового то-. на, из которого он возникает³⁸.

Несомненно, это большое разочарование отказать­ся от теории цветов, расположенных по кругу, по к чему обольщаться ошибочной идеей? Она такова же, как и теория трех основных цветов, из которых полу­чаются все остальные. Еще одно заблуждение, с ко­торым придется расстаться²⁹! Правда, зеленый полу­чается от смешения желтого и синего, оранжевый — из желтого и красного и фиолетовый — из красного и синего, но эти зеленый, оранжевый и фиолетовый получаются значительно тусклее своих спектральных прототипов благодаря происходящей интерференции, о чем здесь было бы слишком долго распространяться,

Следуя этой теории, пришлось бы удовольствоваться палитрой с тонами пониженными л совершенно отка­заться от малинового тона, который, однако же, су­ществует в природе и не может быть выкинут из живо­писи³⁰.

Сказав уже, почему следует отказаться, с точки зрения живописи, от изучения смешений самих цвет­ных лучей, мы перейдем на язык живописи и будем ко­пировать солнечный спектр красками.

Оставляя в стороне все научные опыты, мы рассмот­рим те явления и эффекты, которые происходят при сме­шении красок, при наложении их и от их контрастов и выделим все это под общим названием законов колорита.