Ситуативно-личностное общение, характерное для младенчества 10 страница

логическое завершение деятельности чело­века в определенном предмете, но и грусть, кризис идентичности (51).

Истаивание деятельностной формы бы­тия человека неизбежно, ибо перед лицом разворачивающегося в истории прогресса общественной деятельности единичный че­ловек, как бы ни была внушительна его личность и ярка индивидуальность, бесси­лен. Он всегда будет моментом обществен­но-исторического процесса преобразования предметной сферы человеческой жизни. Как бы ни был значителен вклад отдельного че­ловека в этот процесс, как бы ни опредме-тился он в своей деятельности, сам факт исчерпанности отведенной именно ему воз­можности изменения предмета имеет все­общее значение. Нельзя ничего сделать «на­всегда» в этой жизни; все равно оно ока­жется моментом исторического развития рода человеческого, памятником этой исто­рии, свидетельством, оставленным буду­щим эпохам, но не венцом развития (51).

После 55 лет, когда накопленный опыт позволяет реалистичнее оценить соотноше­ние ожидаемого и достигнутого, человек начинает подводить итоги своей прошлой деятельности и своих свершений, задумы­ваться над смыслом жизни и ценностью сделанного. Заглядывая в будущее, человек вынужден пересматривать свои цели с уче­том своего профессионального статуса, фи­зического состояния и положения дел в семье. Доминирующим источником жиз­ненной удовлетворенности становятся ус­пехи детей. Кризис может быть преодолен

и преодолевается многими людьми, когда они понимают роль и место своей деятель­ности в историческом и общественном про­цессе и не только смиряются с необходи­мостью прогресса, обновления профессио­нальной деятельности, прихода новых людей, но и сами включаются в процесс созидания нового, используя все свое влияние обще­ственного и профессионального положения. В новой ситуации развития, оказавшись на вершине жизни и не имея сил подняться выше, человек может на основе самоанали­за восстановить тождественность в новых условиях, найти себе и своему Я место в этих условиях, выработать соответствующую фор­му поведения и способ деятельности (51).

Завершение кризиса связано с решени­ем вопроса об отходе от профессиональной деятельности, о том, чем заполнить свою жизнь за пределами активной включеннос­ти в производительную жизнь общества. Переход этой границы и есть вступление в старость как стадию жизни, но не состоя­ние души.

>ГЛАВА> 1

>: > >считать началом> >отсчета>?

Рассматривать старость как возраст раз­вития, утверждать уникальное место старос­ти в жизненном цикле человека, системно анализировать старость можно лишь с по­зиций учения Л.С.Выготского о возрасте. Возраст, по определению Л.С.Выготского, — это относительно замкнутый цикл, имею­щий свою структуру и динамику (16). Струк­тура возраста включает в себя характеристику социальной ситуации развития, ведущего типа деятельности и основных психологических новообразований. Понятие «социальная си­туация развития», введенное Л.С.Выгот­ским для обозначения главного компонента структуры возраста, понимается как место человека в системе общественных отноше­ний. Ведущая деятельность рассматрива­лась А.Н.Леонтьевым как деятельность, в которой дифференцируются другие виды деятельности, формируются и перестраива­ются частные психические процессы и раз­вивается личность (32,33). Очевидно, что понятия социальной ситуации развития и ведущей деятельности однозначно опреде­лялись авторами для детских возрастов, од­нако анализ поздних возрастов показал их значение для анализа жизненного цикла в целом. По нашему мнению, эти понятия име­ют не столько частнонаучный смысл, сколь­ко позволяют решать ряд взаимосвязанных методологических задач возрастной психо­логии, и прежде всего задачи создания чет­кой современной картины онтогенеза с уточнением ее специфических черт, расста­новкой акцентов при изучении механизмов развития и выявлением узловых моментов в системе теоретических концепций и эмпи­рических знаний. В связи с этим системный анализ старости как возраста развития це­лесообразно, по нашему мнению, начать с определения ее в системе этих важнейших психологических координат.

Социальная ситуация развития в старос­ти связана с отходом от активного участия в производительной жизни общества — с ухо­дом на пенсию. И именно выход на пенсию некоторые теории старости признают нача­лом этого возраста. Последнее не случайно: профессиональная деятельность при всех особенностях организации индивидуальной жизни обеспечивает человеку необходимые социальные связи (проблема может заклю­чаться лишь в области качества и объема этих связей).

Одной из теорий, пытающихся объяс­нить положение пожилых людей в общест­ве, является широко распространенная и принятая на Западе теория разобществле-ния, которую впервые обосновали Дж. Ро­зен и Б.Ньюгартен, а затем дополнили Е.Камминг и В.Генри. Разобществление —

это психосоциальное явление, объясняю­щееся как природными изменениями пси­хологии стареющей личности, так и воздей­ствием на нее социальной среды. Явление разобществления выражается в изменении мотивации, сосредоточении на своем внут­реннем мире и спаде коммуникативности. Формальное начало этого процесса связано с выходом на пенсию и обнаруживает субъ­ективное и объективное проявление. Объ­ективно разобществление находит свое вы­ражение в утрате прежних социальных ролей, ухудшении состояния здоровья, снижении дохода, утрате или отдалении близких лю­дей. Субъективно оно выступает в ощуще­нии своей ненужности, сужении круга инте­ресов — сосредоточении их на своем внут­реннем мире (28).

Суть теории заключается в том, что'Гс возрастом происходит удаление стареющего человека от общества, причем этот процесс биологически и психологически внутренне присущ и неизбежен. Разрыв между лич­ностью и обществом происходит уже после выхода на пенсию. По инерции пожилой человек продолжает поддерживать старые связи, интересуется тем, что происходит на работе. Затем эти связи становятся искусст­венными и постепенно прерываются. Ко­личество поступающей к человеку инфор­мации уменьшается, круг его интересов су­жается, падает активность, в связи с чем ускоряется процесс старения (28).

Важнейшим фактором разобществления является, по мнению В.Генри, незанятость

старых людей, которая усугубляется умень­шением их жизненной активности и энер­гии. Незанятость рассматривается как сово­купный процесс, психосоциальное явление, которое объясняется как психологией дан­ного индивидуума, так и воздействием на него общества, включающего или выключа­ющего его из социальной жизни. Общество может возложить на старого человека обя­занности. Но оказывается, что если обще­ство не накладывает на старого человека обязанностей, то он не может тем не менее освободиться от обязанностей по отноше­нию к самому себе. В связи с этим внешние социальные факторы поведения и его моти­вы у старого человека отходят на второй план, а на первый план выходят внутренние его потребности. Старый человек, таким образом, интровертируется и начинает бо­лее всего любить себя, остается привязан­ным к самому себе.

У старого человека, как рассуждает В.Генри, меняется мотивация трудовой де­ятельности. Человек стремится к труду в послепенсионные годы уже не с целью со­держать себя, а ради труда, который приоб­ретает эмоциональную окраску. Старый че­ловек анализирует свою работу только по отношению к самому себе, а не к общест­венной деятельности, как способность вы­полнять работу, как самооценку [цит. по (2)].

Разобществление проявляется в пред­пенсионном возрасте или сразу после выхо­да на пенсию. Кроме прекращения трудо­вой деятельности и вследствие этого ухудшения материального состояния и падения социального престижа, человек на этой ста­дии жизненного пути теряет родных и близ­ких, отделяется от приобретших самостоя­тельность детей. Эта утрата прежних соци­альных ролей в совокупности с ухудшением состояния здоровья и спадом умственной деятельности ведет к нарушению сложив­шегося динамического стереотипа личнос­ти, к изменению ее мировоззрения и пове­дения.

Рассматривая с этой позиции современ­ную семью и систему взаимоотношений по­колений в ней, Д. Бромлей отмечает, что традиционная патриархальная семья распа­дается, что старики — отцы семейства уже не играют прежней роли, что молодое по­коление не нуждается в поддержке старого, а старое вовсе отходит от семьи, не выпол­няя роли дедушек и бабушек. Наряду с об­щей характеристикой возраста Д.Бромлей, подобно В.Генри, указывает на индивиду­альные различия в разобществлении. Неко­торые старые люди упрямо сопротивляются давлению, ограничивающему их жизненное пространство. Некоторые из них отказыва­ются уходить на пенсию до тех пор, пока их не заставляет это сделать плохое здоровье. Некоторые умирают такими, какими они жили, активными и деятельными. Некото­рые отказываются принять совет, даже ког­да он дается из лучших побуждений и со­гласуется с их собственными интересами, если этот совет означает отказ от деятель-

ности, которая занимает центральное место в их жизни [цит. по (2)].

Большое значение Д.Бромлей придает половым различиям в протекании старения человека, он указывает на специфику про­цесса разобществления у женщин и муж­чин. Д.Бромлей говорит, что у женщины разобществление тоже имеет место. Однако ее задача может быть проще, так как она, даже будучи одинокой, должна приспосаб­ливаться к неожиданному уходу на пенсию. Женщина в разное время выполняет роль дочери, матери, бабушки, жены или родст­венника. Ее положение существенно зави­сит от структуры семьи, для мужчины же более существенны перемены в положении на службе и финансовом обеспечении, в статусе и др. [цит. по (2)].

По мнению Д. Бромлей, отход, «отступ­ление» от жизни в цикле старения имеет три стадии: «удаление от дел» (65—70 лет), дряхлость, болезненная старость и смерть. Первая из этих стадий характеризуется по­вышением впечатлительности (восприим­чивости) к нарушениям жизненного стереоти­па и «психическим беспорядкам» в ближайшем окружении; увеличивающейся потребнос­тью в коммуникации, обострением чувства родства и привязанностей к близким лю­дям; освобождением от служебной роли и общественных дел или продолжением не­которого рода деятельности с целью под­держания авторитета и власти; адаптацией к новым условиям жизни без постоянных и

напряженных занятий; ухудшением физи­ческого и умственного состояния.

Старость характеризуется Д. Бромлей весьма лаконично: полная незанятость в об­ществе, отсутствие каких-либо ролей, кро­ме семейных, растущая социальная изоля­ция, постепенное сокращение круга близ­ких людей, особенно из среды сверстников, физическая и умственная недостаточность [цит. по (2)].

По мнению многих зарубежных и отече­ственных психологов, в связи с осознанием последствий, связанных с уходом человека из активной профессиональной и общест­венной жизни, период принятия решения завершить общественную и трудовую дея­тельность и сам выход на пенсию оказыва­ются наиболее трудными для стареющего че­ловека. Н.Ф. Шахматов писал, что к этому периоду для человека становится ясно, что его опыт и знания менее значимы для об­щества, чем перспективность и оператив­ность молодого работника, что общество не обнаруживает желания считаться с его ста­рыми привычками, стилем и образом жиз­ни. Старику остается только согласиться, что его былая роль активного участника об­щественной жизни перемещена ныне в об­ласть морально-нравственного примера (63).

В этой ситуации для всех пожилых лю­дей в большей или меньшей степени типичны нерешительность, тревожность и амбициоз­ность, а при принудительном или неожи­данном уходе на пенсию с большой вероят­ностью развиваются невротические расстрой-

ства и иные формы неадекватного поведе­ния (63) — это и есть «синдром отставки». Как указывают В.И.Слободчиков и Е.И.Иса­ев (51), уход на пенсию составляет цент­ральный момент ситуации развития в пери­од старости. В психологии говорят о «шоке отставки». Отставка (или выход на пенсию) означает отделение человека от референт­ной ему группы, от того дела, которому он посвятил долгие годы. Человек теряет важ­ную социальную роль и значимое место в обществе.

Потеря общественного и социально зна­чимого места сопряжена с потерей источ­ников социально-психологических стиму­ляций, с разрывом сложившихся професси­ональных и межличностных отношений. Сужается круг общения человека, что в свою очередь приводит к изменениям в его лич­ности.

Выход на пенсию для многих людей со­провождается значительным ухудшением материального положения. Это вынуждает их ограничивать себя в том, в чем раньше они себе никогда не отказывали. Матери­альная ограниченность или зависимость от своих детей вызывает целый ряд негатив­ных психологических переживаний (51).

Прекращение активной профессиональ­ной деятельности приводит к тому, что пси­хологические процессы (мышление, память, внимание и т.д.) не получают полноценной нагрузки, снижается уровень их функцио­нирования. При отсутствии ситуации пере­дачи профессиональных знаний другим сни-

жается и профессиональная компетент­ность. Авторы ссылаются на исследования Г. Томе, который зафиксировал зависимость психического состояния пожилого человека от состояния здоровья и его социального окружения. Ухудшение общего состояния здоровья было выявлено прежде всего у тех мужчин и женщин, семья которых по при­чине смерти родственника или переезда от детей стала меньше и тем самым сократи­лись возможности для личных контактов. Удалось также проследить связь между об­щим состоянием здоровья и теми формами и способами, в которых воспринималось ухудшение ситуации: лица, состояние кото­рых было оценено как благополучное, отве­чали на трудности по работе, в хозяйствен­ной или жилищной области скорее активно и конструктивно, а лица со значительным ухудшением здоровья, напротив, ждали ре­шения их проблем извне, особенно со сто­роны членов их семей.

Психическое и соматическое здоровье и благополучие пожилых людей зависит от отношения к будущему. Масштаб жизнен­ных планов, который является индикато­ром зрелой личности, значимо коррелирует с установленным врачами уровнем здоровья. Если окружающая среда продолжает по­буждать и стимулировать человека и осо­бенно если будущее еще открывает перед ним известные возможности, то можно ожи­дать высокую степень постоянства поведе­ния при выходе на пенсию(51).

Отечественные психологи отмечают, что

изменение социальной ситуации развития приводит к динамике ведущих мотивов по­жилого человека еще в период подготовки к выходу на пенсию (46). При этом приводят исследования Томпсона, который выявил, что влияние смены социальной ситуации на мотивационную сферу проходит три ста­дии:

Сбрасывание оборотов. Этот этап характеризуется желанием человека освободиться от ряда трудовых обязанностей и стремлением сузить сферу ответственности, чтобы избежать внезапного резкого спада активности при выходе на пенсию.

Перспективное планирование. Человек старается представить свою жизнь на пенсии, наметить некоторый план тех действий или занятий, которыми он будет заниматься в этот период времени.

Жизнь в ожидании пенсии. Людьми овладевают заботы о завершении работы и оформлении пенсии. Они практически живут уже теми целями и потребностями, которые будут побуждать их к действиям в оставшийся период жизни [цит. по (46)].

С выходом на пенсию положение и роль людей изменяются. Они приобретают новый социальный статус. Теперь из группы, ко­торую условно называют поколением руко­водителей, они переходят в так называемую группу людей «на заслуженном отдыхе», предполагающую снижение социальной ак­тивности. Для многих подобное изменение общественной роли оказывается одним из

самых значительных событий, происходя­щих в период поздней взрослости.

Каждый человек, ушедший на пенсию, по-разному переживает это событие. В свя­зи с тем, какое отношение формируется у него в процессе осознания данного факта, происходят соответствующие изменения в его мотивационно-потребностной сфере.

Одни воспринимают свой выход на пен­сию как сигнал конца своей полезности, безвозвратной потери главного смыслооб-разующего мотива всей жизни. Поэтому они изо всех сил стараются подольше ос­таться на своем рабочем месте и работать до тех пор, пока хватает сил. Для таких людей работа — это стремление к определенным целям: от обычного поддержания матери­ального благополучия до сохранения и при­умножения карьерных достижений, а также возможность перспективного планирова­ния, во многом определяющего их желания и потребности.

Отсутствие работы приводит человека к осознанию ослабления своей роли в обще­стве, а иногда и к ощущению ненужности и бесполезности. Иными словами, переход к жизни пенсионера служит для него сигналом «утраты власти, беспомощности и автоно­мии» (29). В этом случае человек сосредота­чивает свои усилия на поддержании социаль­ного интереса, выражающегося в целена­правленном поиске тех видов деятельности, которые дают ему ощущение своей полез­ности и сопричастности с жизнью общест­ва (46).

Все описанные выше исследования оте­чественных и зарубежных авторов обнару­живают, что изменение социальной ситуа­ции в связи с выходом на пенсию пережи­вается пожилыми людьми не одинаково, что обуславливает различие их стратегий адаптации к старости, совладания с ней.

Эта проблема заставляет задуматься над тем, насколько неизбежна, «фатальна» ста­рость как психологический возраст. Конеч­но, в плане биологического возраста «от старости лекарства нет», но психологичес­кий возраст — это иное. Человек переходит в иной возраст в связи с изменением соци­альной ситуации развития. А если она не меняется, то есть если человек не исключа­ется из системы социальных связей, то всту­пает ли он в возраст «психологической ста­рости»?

По нашему мнению, человек, уходя на пенсию, сталкивается с необходимостью важного, трудного и абсолютно самостоя­тельного выбора — между социальной и ин­дивидуальной жизнью. Возраст в полной мере заявляет о себе как адаптогенный фак­тор именно в тот момент, когда человек в связи с уходом на пенсию лишается обяза­тельной поддержки общества и системы оп­ределенных социальных связей, обуслов­ленных профессиональной деятельностью, занимаемым в обществе местом. Уходя на пенсию, человек не только теряет общест­венные связи; отчуждение от социально зна­чимой деятельности и соответствующее по­ложение одновременно «уравнивают» лю-

дей в их пенсионном (оторванном от про­изводительного труда) состоянии.

Социальные приобретения в прошлом, достигнутый за время работы материальный уровень жизни не избавляют человека от выбора стратегии старения. По сути, чело­век на пороге старости решает для себя во­прос: пытаться ли ему сохранять и форми­ровать новые сферы своих социальных свя­зей или перейти к жизни, ограниченной кругом своих житейских интересов и инте­ресов близких, то есть перейти к жизни в целом индивидуальной. Это решение опре­деляет две основные стратегии адаптации — сохранение себя как личности и сохранение себя как индивида.

Э. Эриксон оставлял за старостью аль­тернативу исхода, но альтернатива эта, по мнению автора, в целом определяется харак­тером прохождения предшествующих эта­пов жизни. Однако если рассматривать ста­рость как ступень развития, то следует при­нять за ней право и необходимость выбора смысла и цели жизни, а следовательно, воз­можности прогрессивного или регрессивного изменения личности. В целом свободный, хотя и трудный выбор позволяет характери­зовать старость как возраст развития, возраст потенциальных возможностей и дает шанс противостояния тотальному угасанию. Ито­говый выбор определяется решением зада­чи на смысл — смысл оставшейся жизни. В соответствии с этим выбором и, соответ­ственно, стратегией адаптации в старости ведущая деятельность в старости может быть направлена либо на сохранение лич-

ности человека (поддержание и развитие его социальных связей), либо на обособле­ние, индивидуализацию и «выживание» его как индивида на фоне постепенного угаса­ния физических, физиологических и психо­физиологических функций. Оба варианта старения подчиняются законам адаптации, но обеспечивают различное качество жизни и даже ее продолжительность. В литературе наиболее полно описан второй вариант ста­рения, при котором возрастные изменения проявляются в качественно своеобразной перестройке организма с сохранением осо­бых приспособительных функций на фоне общего их спада. Эта стратегия адаптации предполагает постепенную перестройку ос­новных жизненно важных процессов и в целом структуры регуляции функций в це­лях обеспечения сохранности индивида, поддержания или увеличения продолжи­тельности жизни. Эта стратегия адаптации предполагает превращение «открытой» сис­темы индивида в систему «замкнутую». В ли­тературе указывается, что относительная замкнутость в психологическом плане кон­тура регуляции в старости проявляется в общем снижении интересов и притязаний к внешнему миру, эгоцентризме, снижении эмоционального контроля, «заострении» некоторых личностных черт, а также в ни­велировании индивидуальных качеств лич­ности. Во многом эти личностные измене­ния обусловлены замкнутостью интересов старого человека на самом себе. Как отме­чают многие авторы, неспособность пожи­лого человека что-либо делать для других

вызывает у него чувство неполноценности, углубляемое раздражительностью и жела­нием спрятаться, чему способствует неосоз­наваемое чувство зависти и вины, которое впоследствии прорастает равнодушием к окружающим (1,18).

Очевидно, что в случае стратегии адап­тации к старости по принципу «замкнутого контура» этот возраст трудно было бы счи­тать возрастом развития. Возможна, однако, альтернативная стратегия адаптации, когда пожилой человек стремится сохранить себя как личность, что связано с поддержанием и развитием его связей с обществом. В этом случае в качестве ведущей деятельности в старости можно рассматривать структури­зацию и передачу опыта. Другими словами, позитивная революция в старости возмож­на в том случае, если пожилой человек най­дет возможность реализовать накопленный опыт в значимом для других деле и при этом вложит в это частицу своей индивидуаль­ности, своей души. Тиражирование своего опыта, плодов своей жизненной мудрости делает пожилого человека значимым для общества (хотя бы с его собственной точки зрения) и тем самым обеспечивает сохран­ность и его связей с обществом, и самого чувства социальной причастности общест­ву. Спектр таких социально значимых ви­дов деятельности может быть самым широ­ким: продолжение профессиональной дея­тельности, писание мемуаров, воспитание внуков и учеников, преподавание и многие другие дела, к которым всегда тянулась ду­ша. Главное здесь — момент творчества,

которое позволяет не только повысить каче­ство жизни, но и увеличить ее продолжи­тельность. Именно этот вид ведущей деятель­ности обеспечивает в старости внутреннюю интегрированность, необходимые социаль­ные связи, отвлекает от навязчивых мыслей о здоровье, укрепляет чувство собственного достоинства, позволяет поддерживать пре­имущественно хорошие и теплые отноше­ния с окружающими.

Сохранение себя как личности, реализа­ция потребности в систематизации и пере­даче своего опыта последующим поколени­ям связаны с работой осмысления своего существования — нынешнего и прошлого. Б.Г. Ананьев показал, что размышления над вопросами, связанными со смыслом жизни, оказывают принципиальное влияние на ха­рактеристику завершающих фаз жизненно­го пути (4,5). По мнению автора, парадокс завершения жизни заключается в том, что «умирание» форм человеческого существо­вания наступает раньше «физического од­ряхления» от старости и в условиях соци­альной изоляции происходит ломка, сужение смысла жизни, что приводит к деградации личности. Таким образом, сохранность лич­ности в старости связана с сопротивлением условиям, благоприятствующим такой изо­ляции. Многие исследователи возрастных аспектов осознания и переживания смысла жизни указывают на важность и самого фак­та, и результатов этого осознания для выбора пути старения. Так, В.Э. Чудновский (60,61), рассматривая смысл жизни как идею, со­держащую в себе цель жизни, как обобщен-

ное итоговое отношение к жизни, в котором отражена взаимосвязь настоящего, прошлого и будущего, указывает, что в старости убы­вающие силы направляют человека на поиск смысла жизни.

Вопрос о ведущей деятельности в ста­рости остается открытым для обсуждения и изучения. Существует точка зрения А.Г. Ли-дерса, согласно которой ведущей деятель­ностью пожилого человека является особая «внутренняя работа», направленная на при­нятие своего жизненного пути. Пожилой че­ловек осмысливает не только свою текущую жизнь, но и всю прожитую жизнь. Плодо­творная, здоровая старость связана с при­нятием своего жизненного пути. Для пожи­лого человека практически исчерпаны воз­можности серьезных реальных изменений в его жизненном пути, но он может беско­нечно много работать со своим жизненным путем в идеальном плане, внутренне (34).

Теоретически состоятельной и практи­чески плодотворной является попытка Н.С. Пряжникова рассмотреть проблему со­циальной ситуации развития и ведущей де­ятельности в старости в связи с проблемой периодизации этого возраста (44). В пред­ложенной им периодизации старости ак­цент был сделан не столько на хронологи­ческое развитие, сколько на социально-психологическую специфику каждого из выделенных периодов.

Психологические характеристики и осо­бенности личностного самоопределения от­дельных периодов старости (по Н. С. Пряж-никову (44).

I. Пожилой, предпенсионный возраст (примерно с 55 лет до выхода на пенсию) —

это прежде всего ожидание, а в лучшем слу­чае — подготовка к пенсии. В целом период характеризуется:

1. Социальная ситуация развития:

в Ожидание пенсии: для кого-то пенсия воспринимается как возможность «по­скорее начать отдыхать», для кого-то — как прекращение активной трудовой жизни и неясность, что делать со своим опытом и еще немалой оставшейся энер­гией.

Основные контакты еще носят больше производственный характер, когда, с одной стороны, коллеги могут ожидать, чтобы данный человек поскорее ушел с работы (а сам человек это чувствует), а с другой стороны, человека не хотят отпускать, и он сам втайне надеется, что пенсия для него наступит позже, чем для многих его сверстников.

Отношения с родственниками, когда, с одной стороны, человек еще может в немалой степени обеспечивать свою семью, включая и внуков (и в этом смысле он «полезен» и «интересен»), а с другой стороны, предчувствие своей скорой «ненужности», когда он перестанет много зарабатывать и будет получать свою «жалкую пенсию».

Стремление воспитать, подготовить себе «достойную замену» на работе.

2. Ведущая деятельность:

Стремление «успеть» сделать то, что еще не успел (особенно в профессиональном плане), а также стремление оставить о себе «добрую память» на работе.

Стремление передать свой опыт ученикам и последователям.

При появлении внуков люди предпенсионного возраста как бы «разрываются» между работой, где они хотят максимально реализовать себя, и воспитанием своих внуков, которые для них не менее важны (это ведь тоже продолжение их рода).

К концу предпенсионного периода (особенно если вероятность ухода с данной работы очень высокая) наблюдается стремление выбрать себе занятие на пенсии, как-то спланировать свою дальнейшую жизнь.

П. Период выхода на пенсию (первые годы после выхода на пенсию) — это прежде всего освоение новой социальной роли, но­вого статуса. В целом этот период характе­ризуется следующим:

1. Социальная ситуация развития:

Старые контакты (с коллегами по работе) в первое время еще сохраняются, но в дальнейшем становятся все менее выраженными.

В основном контакты с близкими людьми и родственниками (соответственно, со стороны родственников требуется

особая тактичность и внимание к еще «неопытным» пенсионерам).

Постепенно появляются друзья-пенсионеры или даже другие, более молодые люди (в зависимости от того, чем будет заниматься пенсионер и с кем ему придется общаться, например, пенсионеры- общественники сразу же находят для себя новые сферы деятельности и быстро обзаводятся новыми «деловыми» контактами).

Обычно родные и близкие стремятся к тому, чтобы пенсионер, «у которого и так много времени», больше занимался воспитанием внуков, поэтому общение с детьми и внуками также является важнейшей характеристикой социальной ситуации пенсионеров.

2. Ведущая деятельность:

Прежде всего это «поиск себя» в новом качестве, это проба своих сил в самых разных видах деятельности (в воспитании внуков, в домашнем хозяйстве, в хобби, в новых отношениях, в общественной деятельности и т.п.) — это самоопределение методом «проб и ошибок»; фактически у пенсионера времени много, и он может себе позволить это (правда, все это происходит на фоне ощущения того, что «жизнь с каждым днем все уменьшается и уменьшается»).

Для части пенсионеров первое время на пенсии — это продолжение работы по своей основной профессии (особенно

когда такой работник получает пенсию и основную зарплату вместе); в этом случае у работающего пенсионера зна­чительно повышается чувство собствен­ной значимости.

Все более усиливающееся стремление «поучать» или даже «стыдить» людей более молодого возраста.

Для части пенсионеров это может быть стремление спокойно осмыслить всю прожитую жизнь: кто-то даже пытается в этот период начать писать «мемуары», а кому-то непременно нужно поделиться своим опытом и переживаниями.

III. Период собственно старости (через несколько лет после выхода на пенсию и до момента серьезного ухудшения здоровья),

когда человек уже освоил новый для себя социальный статус, характеризуется при­мерно следующим: