Система преступлений и наказаний по Уложению 1845 г.

1. Понятие преступления и проступка. Уложение о наказаниях, как и Свод законов, знало два понятия уголовно наказуемого деяния. Во – первых, это преступление. Определим, как Законодатель определяет существо преступления? (См. I.I. 1.).

Запишем, что же такое преступление!

Во – вторых, это проступок (См. I.I. 2.). Запишем, что же такое проступок!

В первом разделе Уложения преступления и проступки делились на умышленные и неумышленные (См. I.I. 5.).

В умышленных преступлениях и проступках различают две степени (См. I.I. 6.).

- заранее обдуманного намерения, т. е. умысла;

- учинено с намерением, но по внезапному побуждению, т. е. не предумышленно.

Неумышленные преступления подразделялись на случайные и неосторожные. Случайные преступления и проступки наказанию не подлежали (См. I.I. 7.).

В последующих статьях Уложения говорилось о стадиях предварительной преступной деятельности и о стадиях совершении преступления. Рассмотрим эти стадии предварительной преступной деятельности (См. I.II.). К стадиям предвари­тельной деятельности относились:

1) обнаружение умысла (См. I.II.9).

2)приготовле­ние к преступлению (См. I.II.10).

3) покушение на преступление (См. I.II.11).

В Уложении признаки умысла рассматривались как «изъявление на словах, или письменно, или иным каким-либо действием намерения учинить преступление».

Под приготовлением понималось приобрете­ние средств для совершения этого преступления.

Покушением на преступление при­знавалось всякое действие, которым начиналось или продолжалось приведение преступного намерения в исполнение.

Устанавливалась ответственность за соучастие(См. I.III.).

При этом выде­лялось два вида совместного участия двух или более лиц в совер­шении преступления. Во – первых, это совершение преступления несколькими лица­ми по предварительному согласию. (cт. 13).

Закон определяет главных виновников и соучастников (ст. 14).

В этом первом случае закон различал следующие виды соучастников: зачинщики, сообщ­ники, подстрекатели, пособники. При этом определялась конкрет­ная роль того или иного соучастника (ст. 15).

Под общей рубрикой о соучастии рассматривались и различные случаи прикосновенности к преступлению. Т. е. речь идет о попустительстве. Рассмотрим эти случаи попустительства (ст. 16).

Во – первых, это зара­нее не обещанное укрывательство. Кстати, другой вид укрывательства — заранее обещанного — был отнесен к пособничеству.

Во – вторых, это недонесение(ст. 17). Недонесение наказывалось лишь в случаях, когда закон обязывал до­вести до сведения правительства о готовящемся или совершившем­ся преступлении.

Система преступлений (Раздел II, стр. 429). В Уложении система преступлений включала 12 разделов, каждый из которых делился на главы и отделения. Важнейшими были преступления против веры, государственные преступления, преступления против порядка управления, должностные преступления, имущественные, против благочиния, против жизни, здоровья, свободы и чести частных лиц, преступления против семьи и собственности.

В Уложении, как и в предыдущем законо­дательстве, на первом месте стояли преступления против веры. Ес­ли в Своде законов их было 31, то в Уложении 1845 г.— уже 80. Преступления против веры делились на чисто религиозные и преступления смешанного характера.

Религиозные преступления - это богохуление; отступление от веры; оскорбление святыни; совращение.

Преступления смешанного характера - убийство и оскорбление священнослужителей, святотатство, разры­тие могил, лжеприсяга.

Рассмотрим более подробно составы этих преступлений.

Богохуление. (Гл.1, ст. 182). Оно совершалось в церкви или в пуб­личном месте, либо при свидетелях. Свидетелей должно было быть не менее двух и обя­зательно православных. Это оговаривалось для того, чтобы хуление Христа не могло про­извести для них «соблазн».

За богохуление, совершенное в публичном месте, полагалось до 8 лет каторги с одновременным телесным наказанием виновных и наложением на них клейма. Тюрьмой, арестом или смирительным домом наказывались свидетели, не донесшие о хулителе.

В случае особой опасности, т. е. богохуления в церкви, предусматривалась каторжная работа в рудниках на срок до 15 лет.

К числу преступлений смешанного характера относились, преж­де всего, оскорбление святыни и духовных лиц во время ведения церковной службы (ст. 189).

Святотатство уже в 18 в. стало рассматриваться не только как квалифицированный вид кражи, но и как совокупность богохульных и имущественных видов преступлений. Кража священных предметов, не находившихся в церкви, также считалась святотатством.

Разрытие могил для ограбления тел, или надругательство над по­гребенными влекло разные меры наказания. Истребивший или повредивший надгробные памятники или могилы курганы обязан был их восстановить, а за похищение с них украшений предусматривалось наказание, как за кражу.

Лживая присяга (гл. 5, ст. 258 – 262; стр. 432) считалась самостоятельным преступлением, ес­ли виновный давал ее с обдуманным намерением. За это он подвергался лишению всех прав состояния и ссылке в Сибирь на поселение с наказанием плетьми. Если лживая присяга давалась по уголовному делу, то за это полагались ссылка в каторжную работу на срок до 10 лет и телесные наказания.

Третий раздел III. посвящен государственным преступления (стр. 433-441). Составители Уложения основывались на соответствующем разделе Свода зако­нов Российской империи, но попытались учесть также опыт органи­зации репрессивных мер против различных форм революционной борьбы. Наибольшую угрозу в это время правительство видело в активизации деятельности передовых журналов, в возрастании студенческого и нацио­нально-освободительного движения. Поэтому составители Уложения попытались более современно сформулировать основные составы государственных преступлений. Эти были преступления не только про­тив императора, но и против государства, которые ставили своей целью ниспровержение или подрыв существовавше­го строя.

Деяние против императора (Разд. 3, л. 1, отд.1. стр. 436 – 438). Прежде всего, определялась ответствен­ность за умышленные деяния против Государя Императора и Чле­нов Императорского Дома. Их объектом были жизнь, здо­ровье, честь императора, его положение как главы государства. Речь шла и об умысле свергнуть императора с престола, лишить его свободы, власти или лишь ограничить последнюю или совершить над ним «какое-либо насилие».

Наказания по этим составам устанавливались за все стадии со­вершения преступного деяния. Т. е. и за умысел, и за приготовление, и за покуше­ние.

Наравне с главными виновными наказывались все соучастники совершения государственного преступления. Это недо­носители и попустители - т. е. свидетели преступных действий и не воспрепятствовавшие им.

Составление и распространение печатных изданий. Предусматривалась ответственность за новый состав государст­венного преступления - составление и распространение печатных сочинений или изображений с умыслом возбудить неуважение к императору как главе государства или к его личным качествам.

Закон уста­навливал ответственность, как за совершенное преступление, так и за приготовление к нему. Все соучастники наказывались одинаково лишением всех прав состояния и каторгой.

Следует сказать, что в качестве государственного преступления рассматривалось не только словесное оскорбление императора, но и другие деяния, ранее законом не предусмотренные. Это повреждение порт­ретов и других изображений императора.

Бунт. Глава вторая этого раздела устанавливала наказания за бунт против власти верховной и за государственную измену. Если в пер­вой главе объектом посягательства был император, то во второй предусматривалась ответственность за многие тяжкие преступления против государства. Это заговор, восстание против государя и го­сударства, намерение ниспровергнуть правительство, изменить форму правления, установленный порядок передачи престола по наследству.

Суровое наказание устанавливалось и за распространение печатных или письменных материалов, возбуждающих к бунту, не­повиновению власти, за письменную и устную ан­типравительственную пропаганду.

Измена. (Отд. 2., стр. 439 – 442). Ответственность за государственную измену была известна рос­сийскому законодательству и раньше. Соборное уложение 1649 г., Артикул воинский Петра I под изменой понимали в основном ока­зание помощи неприятелю в условиях военных действий и раз­глашение военной тайны.

Уложение 1845 г. следовало в основном этому же направлению и предусматривало ответственность за различные случаи содейст­вия неприятелю. Однако в отличие от предшествующего законодательства, ответ­ственность устанавливалась и за действия, совершенные в мирное время. За указанные деяния определялась наивысшая мера наказания: лишение всех прав состояния и смертная казнь.

Устанавливалась ответственность за тайную переписку с подданными государств, не состоявших в военных действиях с Россией, но находившихся в не­приязненных с ней отношениях (ст. 280). Речь шла об ответственности за действия, совершенные без умысла причинить вред государству.

В качестве наказания за государственные преступления Уложение 1845 г. применяло в основном самые тяжкие меры. Это лишение всех прав состояния и смертную казнь, лишение всех прав состоя­ния и каторжную работу на разные сроки, ссылку на поселение в отдаленнейшие места Сибири и наказание плетьми с наложением клейм. Все меры наказания были связаны с последующим после отбытия наказания поражением в правах и уста­новлением полицейского надзора. Снятие полицейского надзора и восстанов­ление сословных прав были возможны лишь исключительно по во­ле императора. В качестве дополнительного наказания разрешалось применять конфискацию имущества.

Четвертый раздел Уложения назывался так:«О преступлениях и проступках против порядка управления» (стр. 442 - . Он объединял самые разные составы преступлений, различ­ной значимости и опасности.

Речь шла об ответственности за неповиновение или сопротивление властям толпой, вооруженной чем-либо или невооруженной, применившей насилие или беспоряд­ки либо выступившей без насилия и беспорядков (гл.1., ст. 283). Закон требовал самого жесткого наказания для главных виновных и зачинщиков и подстрекателей.

Ответствен­ность была установлена и за выступления с намерением воспрепятст­вовать обнародованию постановлений правительст­ва (ст. 284). Или не допустить исполнение этих постановлений.

К восстанию про­тив властей приравнивалось и всякое выступление крепостных кре­стьян против помещиков, а государственных крестьян — против органов сельского управления (ст. 288).

Наказание для главных виновных, зачинщиков и под­стрекателей — лишение всех прав состояния и каторга, наказание плетьми без определения числа ударов. Для других участников устанавливались более мягкие наказания (например, это лишение всех прав и ссылка в Сибирь).

Т. е мы видим, что в Уложении происходит значительное расширение числа составов преступлений против различных представителей аппара­та. Это было связано и с ростом бюрократического аппарата России. Царизм видел в неповино­вении требованиям чиновников проявление антиправительственных настроений.

Оказание помощи беглым преступникам рассматривалось как сопротивление властям и наказывалось соответственно. Так, за укрывательство лица, осужденного к каторжным работам, устанавливались лишение всех прав состояния и ссылка в Сибирь.

Глава «О тайных обществах и запрещенных сходбищах» связа­на с ответственностью за создание тайных, т. с. не разрешенных правительством, обществ. Причем речь шла об обществах, как имевших своей целью подрыв суще­ствовавшего политического строя, так и не преследовавших этой цели. Наказывались и основатели обществ, и их члены, а так­же лица, знавшие и не сообщившие об этом правительству. Деяния основателей и членов обществ, созданных с целью под­рыва политического строя, квалифицировались как государствен­ные преступления.

В главе «О недозволенном оставлении отечества» определялось наказание за нарушение существовавшего в России разрешительно­го порядка выезда. Право поступления на службу в иностранном государстве, дарованное российскому дворянству еще Жалованной грамотой, могло быть реализовано лишь с разрешения правительст­венных властей.

Вопросы въезда и выезда из России решались Третьим отде­лением императорской канцелярии и министерством внутренних дел. Были уста­новлены сроки действия заграничных паспортов (от 5 до 7 лет). Сейчас кстати – тоже 5 лет.

Недозволенное оставление отечества с поступлением на службу к иностранному правительству или переходом в иностранное под­данство квалифицировалось как тяжкое преступление. Оно наказывалось лишением всех прав состояния и вечным изгнанием из пре­делов России.

Наказывались и лица, нарушившие сроки разрешенного пребыва­ния за границей.

Раздел пятый Уложения (его нет в хрестоматии) «О преступлениях и проступках по службе госу­дарственной» содержал многие составы преступле­ний, известные еще Уложению 1649 г. Но в отличие от них в Уложении 1845 г. был четко обозначен субъект преступле­ния. Это чиновник, должностное лицо.

Основными составами преступлений и проступков чиновников в Уложении были следующие:

- бездействие власти,

-превышение власти,

-сопротивление од­ного должностного лица другому с использованием служебного по­ложения вопреки интересам службы,

- оскорбление должностным ли­цом при исполнении служебных обязанностей,

- проведение незаконного ареста или обыска,

- небрежное хранение казенного имущества,

- рас­трата,

- подлоги,

- неправосудие, т. е. незаконное разрешение дела судом,

- взяточничество

Закон предусматривались и сугубо дисциплинарные проступки. Это, та­кие, например, как нарушение установленного порядка взаимоотношений начальников и подчи­ненных. Это слабый надзор за подчиненными, это нерадивое ис­полнение должностных обязанностей.

Нака­зания предусматривались самые разные — от наиболее тяжких уголовных до мер дисциплинарных. Дисциплинарные наказания – это выговор от начальства, выче­т из жалованья, отрешение от должности и др.

Уложение, таким образом, делало различие между дисципли­нарным проступком и преступлением, влекшим уголовное или исп­равительное наказание. Так, должностные лица, изобличенные в намеренных подделки или исправлении высочайших указов и других документов наказывались, как совершившие тяж­кие преступления против порядка управления. Они лишались всех прав состояния и наказывались каторгой или ссылкой в Сибирь или в другие отдален­ные губернии и телесными наказаниями.

Неисполнение указов Сената влекло удаление от должности, исключение из службы, строгий выговор и вычет из времени службы до 1 года. Если это делалось из корысти, то следовала ссылка в Сибирь на поселение.

К тяжким преступлениям относилось неправосудие. Вынесение «против закона» приговора влекло лишение всех прав со­стояния или каторжную работу на заводах до 8 лет. Из­бавление от наказания предусматривало для виновного ссылку в Сибирь на срок до 2 лет. Если решение было вынесено по ошибке, следовал выговор, а надзирающие лица за соблюдением законности лица ссылались в Сибирь. Утвердив­шему решение губернатору выносился строгий выговор.

Приня­тие взятки (мздоимство) для совершения дела законного влекло денежное взыскание «вдвое против цены подарка» и отрешение от должности.

А вот лихоимство, т. е. взятка для дела незаконного, наказывалась ссылкой в Сибирь до 3 лет.

Раздел VI Уложения (Хр. стр. 457 – 459) устанавливал наказания за незаконное уклонение от рекрутской повинности. Как известно, в свое время Петр I называл четыре состава преступления:

1) со стороны лица, подлежащего ей,— это незаконное ук­лонение;

2) со стороны обществ, предоставлявших рекрутов,— незаконная отдача;

3) со стороны правительственных лиц, назначен­ных для испытания годности,— злоупотребления, т. е. прием в ре­круты негодных людей;

4) со стороны всех вообще лиц — укры­вательство беглых рекрутов.

Как вид незаконного уклонения рассматривалось самоизувече­ние. Другим способом уклонения от рекрутской повинности было бегство при наборе или неявка. Пойманные беглые призывники, подвергаясь заключению в тюрьме на срок до 4 месяцев, а затем снова отдавались в рекруты.

Особенно распространенным в то время было укрывательство лиц, состояв­ших на «рекрутской очередности». За укрывательство бег­лого рекрута и солдата полагался штраф до 1200 руб.

Раздел VII «О преступлениях и проступках против имуще­ства и доходов казны» содержал разные по значимости и применяв­шимся наказаниям преступные деяния (Хр. стр. 459 - ). Это:

- хищение и растрата казен­ной собственности;

- причине­ние ущерба имуществу и доходам казны;

- насильственное завладе­ние казенным имуществом;

- самовольная охота в местах, запрещенных законом.

Похищение казенной собственности влекло в основном ту же ответственность, что и похищение частной. Если виновный не мог заплатить, он подвергался тюремному за­ключению или отдаче в общественные работы с взысканием заработанных денег по иску. Должностные лица, охранявшие казенную собственность, но до­пустившие самовольную охоту или ловлю зверей, подвергались в первый раз строгому выговору, а во второй — удалению от должности. Ви­новные подвергались штрафам, отобранию «пойманной живности» и тюремному заключению на срок до 5 лет.

Среди преступлений против казны Уложение 1845 г. выделило главу «О нарушении Уставов Монетных». В ней предусматривалась ответственность за нарушение уставов монетных, соляной, табачной и питейной го­сударственных монополий, нарушение тамо­женного устава.

Фальшивомонетничество было давно известно российскому за­конодательству и всегда влекло самые тяжкие наказания. Следуя этой традиции, Уложение 1845 г. за подделку монеты российского чекана устанавливало уголовное наказание: лишение всех прав состояния, ссылку на ка­торгу на срок до 10 лет и наказание плетьми с наложением клейм.

Если же субъектами преступления были должностные лица, привлекавшиеся «правительством к изготовлению монеты или к надзору за ее приготовлением», то наказание им усиливалось — до 12 лет каторги.

Такие же наказания устанавливались и для лиц, подделы­вавших «монеты иностранного чекана». Все соучаст­ники лишались всех прав, подвергались лишению свободы, а затем ссылались в отдаленные губернии Сибири. Лицо, выдавшее правительству своих соучастников, освобождалось от всякого нака­зания, а имя его сохранялось в тайне.

Что касается нарушений соляной, чайной или винной монопо­лии, то законодатель часто рассматривал их как административные правонарушения. Эти деяния расценивались как причинение мате­риального вреда и влекли за собой денежные взыскания.

Если провоз таких продуктов производился «целым скопищем», особенно людьми вооруженными, то зачинщики, кроме лишения всех прав подвергались лишению свободы на срок до 3 лет и ссылке в Сибирь. Согласно таможенному Уставу, за тайный провоз товаров через границу виновный подвергался: в первый раз денежному взыска­нию, во второй раз — заключению в смирительном доме, в третий — ссылке в Сибирь.

Наказанию подлежали не только российские граждане, но и иностранцы.

Раздел восьмой Уложения содержал самые разные по характеру составы преступлений и про­ступков. Наиболее тяжкое наказание по Уложению предусматривались за нарушение уставов карантинных,особенно во время эпи­демий. Карантинный устав требовал самых суровых (вплоть до смертной казни) наказаний за нарушение установленных в нем правил.

Тяжкому уголовному наказанию подвергались и лица, подделы­вавшие документы с целью сокрытия своих контактов с лицами, находившимися в местах, где свирепствовала чума, а также чинов­ники и стражники, содействовавшие нарушениям карантинных правил.

В целях улучшения народного здравия в Уложение 1845 г. было включено отделение «О нарушении Уставов врачебных». В нем предусматривалось, что лицам, не имевшим требуемого законом диплома или свидетельства, запрещается заниматься определенной отраслью врачебной практики.

Если же признавалось, что врач, акушер или повивальная бабка делали ошибки, то прак­тика им воспрещалась, пока они не получат свидетельства о знании своего дела.

Не явившиеся по вызову больного медицинские лица платили штраф и могли быть отрешены от службы. Врачи и акушеры, не до­несшие о злоупотреблениях фармацевтов, могущих причинить вред больному, платили 25 руб. штрафа. Если же врачи или акушеры требовали платы за труды свои от неимущих больных, то это влекло за собой либо строгий выговор, либо лишение своих мест.

Профессия аптекаря являлась привилегированной — для заня­тия этой деятельностью необходимы были фармацевтическое обра­зование и диплом. Принятие в аптекари иных лиц влекло строгий выговор, а во второй раз — 100 руб. штрафа. Аптекари находились как бы на государственной службе. За неисправности в приготовлении, отпуске и хранении лекарств они подвергались ад­министративным наказаниям.

Вообще, открыть аптеку можно было только с разрешения медицинского начальства, иначе апте­ка и найденная в ней посуда конфисковывались.

Ошибочный отпуск одного лекарства вме­сто другого, даже если и «не последовало никакого никому вреда», влек для управляющего аптекой церковное покаяние. При повто­рении он лишался права управлять аптекой. За отпуск лекарства по завышенной цене управ­ляющий выплачивал сумму « двойную против излишне показанной».

За лживые доносы, т. е. заведомо ложное обвинение невинного лица в противозаконном деянии, предус­матривались тюрьма до 1 года, лишение прав, смиритель­ный дом до 2 лет или же ссылка в Сибирь. За ложное показание, данное на следствии или в суде под присягой, виновные отвечали как за преступление о лжеприся­ге. За ложное показание без присяги следовал арест до 3 месяцев.

Если же ложное показание давалось из же­лания спасти лицо, связанное с виновным узами родства или суп­ружества, то законом предусматривался лишь арест от 3 до 7 дней.

В статьях «О бродяжестве и наруше­нии постановлений о паспортах»бродягой признавалось лицо, не имевшее паспорта и не могущее доказать «свою гражданскую личность». Бродяжничество наказывалось не само по себе, а лишь в случае, если виновный упорно не объявлял «о своем состоянии или звании и о постоянном месте жительства». Такого бродягу отдавали, если он годен, в солдаты либо в исправительные дома на срок до 12 лет с последую­щей ссылкой за Кавказ либо в сибирские губернии. Женщин-бро­дяг отдавали в рабочий дом с последующей ссылкой в Сибирь.

За составление ложного паспорта полагался штраф 100 руб., а если это совершалось из корыстных или иных личных видов — лишение всех прав и ссылка в Сибирь.

Уложение 1845 г. значительно расширило установленную еще Уложением 1649 г. ответственность за содержание животных, при­чинивших вред. Все это наказывалось обычно штрафами и кратковременными арестами.

Азартные игры. Ответственность за запрещенные еще в 18 в. азартные игрыв рассматриваемый период значительно усилилась. Тот, кто устра­ивал в своем доме такую игру, платил штраф до 3 тыс. руб. Если же он делал это вторично, то кроме штрафа подлежал аресту до 3 меся­цев, а в третий раз заключался в тюрьму на срок до 1 года. Винов­ный в подлогах и других обманах при игре в карты, лотереи, кости приговаривался к лишению всех особенных прав и преимуществ, ссылке в Сибирь на срок до 2 лет или по­мещался в рабочий дом на срок до 1 года.

К преступлениям «против общественной нравственности» от­носилось пьянство. Пьянство в общенародном ме­сте «до беспамятства» влекло арест на срок до 3 месяцев. Денежные штрафы взимались с содержате­лей гостиниц, ресторанов, бань и других публичных за­ведений за допущение непотребного там поведения. В случае реци­дива данное заведение могло быть просто закрыто.

Выделялись такие составы, как мужеложство, влекшее лише­ние всех прав состояния, ссылку в Сибирь на поселение и плети. Но если это преступление было совершено с насилием или над ма­лолетним или слабоумным, то ссылка в Сибирь сопровождалась ка­торгой до 12 лет, наказанием плетьми и наложением клейм.

Лишение всех прав состояния, ссылка в Сибирь на поселение и плети устанавливались за скотоложство, причем за обоими этими наказаниями следовало еще и церковное покаяние.

Впервые был выделен такой состав, как сводничество, т. е. уго­воры к совершению прелюбодеяния. Оно наказывалось лишением всех прав и преимуществ и ссылкой на житье в Томскую или Тобольскую губернии.

В специальной главео цензуре (Гл.5, Хр. стр. 475 – 476) устанавливалось, что открытие или содержание без разрешения правительства типо­графии влекло штраф или кратко­временный арест. Штраф полагался и за отсутствие на выходящей книге, журнале или сборнике имен издателя, ответственного редактора и типографии, а также подпис­ной цены и «дозволения» цензора.

Книгопродавцы, содержатели публичных библиотек и книжных магазинов за выпуск не одобренных цензурой периодических со­чинений, книг подвергались штрафу. Вся, не разрешенная цензором печатная продукция конфисковывалась, а реализующие ее заведения закрывались. Наказанию подлежали и лица, ввезшие книги из-за границы и не представившие их на рассмотре­ние цензуры.

Разделыдесятый, одиннадцатый и двенадцатый Уложения посвящались преступлениям «против жизни, здравия, свободы и чести и соб­ственности частных лиц». Наиболее тяжким преступлением, являлось убийство. Убийство могло быть квалифицированным предумышленным и простым.

Квалифицированным считалось предумышленное убийство, т. е. убийство с заранее обдуманным намерением. За него предусматривались лишение всех прав состояния и ссылка в бессрочную каторгу.

Запишем, какие виды убийства считались квалифицированными:

- убийство во вто­рой раз;

- убийство своих родст­венников любой степени родства;

- убийство начальника или госпо­дина, у которого убийца находился на работе;

- убийство беременной.

Совершивший убийство с умыслом, но без отягчающих обстоятельств лишался всех прав состояния и ссылался в каторгу на 12—15 лет. Но если убийство было соверше­но им вместе с соучастниками, то зачинщик наказывался более строго — каторжной работой в рудниках до 20 лет.

Самоубийство считалось одним из уголовных преступлений. Самоубийцы лишались христианского погребения и права на дейст­вительность своих духовных завещаний. Уложение предусмотрело за покушение на самоубийство вместо ранее полагавшейся ссылки на поселение наказания плетьми или только церковное покаяние.

Наказанию не под­вергались те, которые лишили себя жизни в безумии или беспамятстве от болезни, для сохранения государственной тайны, а также женщи­ны, покончившие с собой для спасения своей чести и целомудрия.

Поединки, или дуэли, в 18 в. возникли в качестве дворянско­го права чести. В Уложении 1845 г. они рассматривались как преступления. Под дуэлью понимался заранее условлен­ный бой «на благородном оружии» (шпаги, пистолеты), при одина­ковых шансах, при свидетелях (секундантах) и с соблюдением не­которых правил, установившихся с незапамятных времен.

Различалось несколько видов дуэлей, обусловливавших наказа­ния различной тяжести. От заключения в тюрьму на несколько месяцев до 10 лет заключения в крепости и ссылки на поселение.

Наказуем был сам вызов на дуэль. Он влек арест от 3 до 7 дней. Если же поединок обошелся без кровопролития — то от 3 не­дель до 3 месяцев. За вторичный вызов грозила крепость сроком от 2 до 4 месяцев.

Если поединок заканчивался смертью или нанесением увечья или тяжкой раны, то виновный подвергался заключению в кре­пость. В случае смерти на срок от 6 до 10 лет, а при нанесении увечья или тяжких ран — от 3 до 6 лет. Если последствием дуэли было убийство оскорбленного, то виновный подлежал заключению в крепости на срок до 15 лет, а если был убит оскорбитель, то этот срок снижался до 2 лет.

Вышедшие на поединок и по­мирившиеся освобождались от всякого наказания и преследования. Как и в прошлом периоде, за неупотребление всех средств к ос­тановке поединка наказывались секунданты. В случае смерти или смертельной раны — крепостью от 6 месяцев до 1 года. В осталь­ных случаях — тюрьмой от 3 до 6 месяцев. Даже слу­чайно находившийся на поединке отвечал как виновный за остав­ление без помощи человека в опасности.

Еще глава Уложения была посвящена оскорблениям чес­ти. В ней предусматривались преступления против чести и цело­мудрия женщины. Речь идет об растление и изнасилование. Объектом рас­тления, были малолетние до 14 лет, а в Закавказ­ском крае — до 13 лет. Растление, сопровождавшееся насилием, наказывалось лишением всех прав состояния, каторгой от 10 до 12 лет и плетьми с наложением клейм. Растление, не сопровождавшееся на­силием, наказывалось каторгой до 10 лет.

За изнасилование наказание увеличивалось. Если наступала смерть изнасило­ванной, то виновный наказывался лишением всех прав состояния, ссылкой в каторгу до 12 лет, плетьми и наложением клейм. Если изнасилованная женщина не имела средств к существованию, то из имения виновного ей обеспе­чивалось «приличное ее содержание до выхода ее в за­мужество».

Мужчина мог не применить к женщине насилие, а воспользо­ваться уговорами, подарками и другими ненасильственными средст­вами. Это, как известно, называлось обольщением. По Своду законов, если женщина забеременела от обольстителя, он обязан был на ней жениться.

Дела о таких преступлениях, как изнасилование и обольщение, начинались только по жалобе потерпевшей или ее родст­венников. Дела об изнасилова­нии замужней женщины возбуждалось только по собственной ее или мужа жалобе.

Состав непосредственно личного оскорбления имел следующие виды:

-личные обиды,

-клевета,

-диффамация,

-открытие секрета,

-уг­роза,

-самоуправство

Диффамация – от лат. diffamare – лишать доброго имени, порочить. В Уложении содержались только зачатки определения этого преступления. В нем говорилось о распространении оскорбительных для чес­ти сочинений, изображений или слухов, которые вообще приравни­вались к клевете.

Наряду с диффамацией существовало открытие секрета, тайны. Это обычно были сведения, которые давались лицом своему ад­вокату, врачу, следователю, духовному наставнику при условии особого доверия к нему и сохранения им тайны. Составление и рас­пространение этих сведений влекли арест от 3 недель до 3 месяцев либо тюрьму от 3 до 6 месяцев. Кроме того, виновный должен был испросить у оскорбленного прощение и уплатить ему по законам гражданским и постановлениям благочиния определенную сумму за нанесение бесчестья.

В одиннадцатый раздел были включены, прежде всего, такие преступления, как противозаконное вступление вбрак и многобрачие. Если лицо христианской веры, не связанное супружеством, вступало в брак с другим лицом, уже состоящим в браке, то оно наказывалось исправительными работами от 2 до лет и церковным покаянием. Знавшие об этом и подписавшие акт о бракосочетании свидетели отдавались на работы на срок до 2 лет. Священники за совершение таких браков, если они не знали обо всех обстоятельствах, полу­чали взыскания по Уставу духовных консисторий. Но если они знали о противозаконности брака, то сразу же лишались сана, заключались в тюрьму на срок до 8 месяцев.

Общим для всех исповеданий условием вступления в брак был определенный возраст (минимальный и максимальный). Наруше­ние этого условия влекло тюрьму от 3 до 6 месяцев. Запрещалось также вступление в четвертый брак и вступление в брак с нехристианами, без дозволения начальства, родителей, опекунов, лица духов­ного звания. Нарушение этого условия наказывалось тюремным за­ключением.

По жалобе оскорбленного супруга совершивший в браке прелю­бодеяние второй супруг заключался в монастырь или тюрьму на срок от 6 месяцев до 1 года и подвергался церковному покаянию. Лицо, участвовав­шее в прелюбодеянии, но не состоявшее в браке, приговаривалось к тюрьме от 3 до 6 месяцев и церковному покаянию.

Специальная глава была посвящена злоупотреблению родительской власти и пре­ступлениям детей против родителей. В ней устанавливалось наказание родителей за принуждение своих детей к браку или к пострижению в монашество. За это полагалось тюремное заключение на срок от 6 месяцев до 2 лет и церковное покаяние.

Нанесение сыном или дочерью ран, увечий или иного телесного повреждения родителям влекло каторжные работы до 8 лет и нака­зание плетью до 40 ударов с наложением клейм. Это наказание мог­ло быть снижено по просьбе родителя. За упорное неповиновение роди­тельской власти, развратную жизнь и другие явные пороки дети по требованию родителей подвергались заключению в смирительном доме на срок до 6 месяцев.

Наказание (Гл. III). В Уложении был сформулирован важный принцип буржуазного уголовного права. В ней речь идет о том, что наказание должно быть определено не иначе как на точном основании закона (cт. 96).

Формулировались и другие очень важные положения, также ти­пичные для буржуазного уголовного законодательства: это доказан­ность преступного деяния и виновность как необходимые основания наступления уголовной ответственности (ст. 97).

Впервые в уголовном законодательстве России в Уложе­нии давался перечень всех обстоятельств, устранявших наступле­ние уголовной ответственности. Прежде всего, Уложение определяло малолетство как обстоятельство, устра­нявшее наступление ответственности и вводило воз­раст наступления ответственности с 10 лет.

Предусматривалось также освобождение от ответственности в связи с «принуждением от превосходящей непреодолимой силы». Т. е. речь идет о крайней необходимости. Уложение определяло этот институт очень неопределенно и только применительно к обстоятельствам, создававшим опасность для жизни. Причинами, создававшими опасность для жизни, могли быть стихийные силы природы, нападение животного, чьи-то преступные действия, действия умалишенного лица.

При этом опас­ность должна была быть неотвратимой и непреодолимой. Напри­мер, Уложение не устанавливало наказания для владельца ко­рабля, оказавшегося в условиях крайнего недостатка съестных припасов на корабле и взявшего припасы на другом встречном судне. Даже против воли и согласия команды последнего. Ос­вобождался от наказания владелец корабля, сбросивший груз в мо­ре в условиях крайней необходимости в связи с бурей.

Существовало и положение о необходимой обороне. В Уложении подробно определялось содержание этого института. Под необходимой обороной понимались насильственные действия в от­ношении лица, совершившего нападение на обороняющегося, или на третьих лиц. Или на женщину, посягая на ее целомудрие и честь.

Причинение вреда при необходимой обороне признавалось ненаказуемым.

Закон говорил о пределах необходимой обороны, но делал это неполно. Было сказано лишь о соответствии обороны и нападения во времени. Нарушение пределов необходимой обороны влекло на­казание, но значительно меньшее, чем - то, которое было установле­но за убийство или нанесение увечий или ран. Эти действия, совершенные с нарушением пределов необхо­димой обороны, влекли такие мягкие наказания, как кратковре­менный арест, выговор в присутствии суда, церковное покаяние.

Уложением устанавливалась ненаказуемость начатой преступ­ной деятельности, но не доведенной до конца по доброй воле само­го лица. Добровольный отказ от доведения до конца преступления означал ненаказуемость и приготовления, и покушения.

Наказание отменялось также в следующих случаях:

2) смерти преступ­ника

3) примирения с обиженным

4) истечения давности

Разберем эти положения. Начнем со смерти преступника. Законом было установлено, что ис­ки и казенные взыскания со смертью преступника не погашаются. Эти иски должны были обращаться на его имущество.

Под давностью обычно понимался срок, по истечении которого либо не мог быть исполнен приговор по применению к виновному, либо не могло быть возбуждено уголовное преследова­ние. По Уложению 1845 г. сроки давности опреде­лялись дифференцированно в зависимости от тяжести наказания. Это 10, 8, 5 лет и 3 года.

Следует отметить, что при этом закон устанавливал много­численные случаи исключения из этого общего правила. Запишем эти исключения из срока давности:

- ос­корбления подчиненными начальства;

- изнасилование;

- противозаконное вступление в брак;

Из-под действия срока давности изымались также некоторые составы госу­дарственных преступлений, преступления лиц, перешедших из православной церкви в иную веру, незаконно присвоивших чины, ордена, почетные титулы.

Не погашались давностью имущественные взыскания за причиненные пре­ступлением вред или убытки. Закон определял 10-летний срок обращения с иском.

Уложение более четко определяло действие уголовного закона во времени и пространстве. Что касается времени, то Уложение не имело обратной силы. Что касается пространства, т. е. территории, то Уложение предусматривало принцип применения его применения ко всем российским подданным в пределах Российского государства.

Кстати, в этом отношении закон и допу­скал некоторые изъятия. Эти изъятия были установлены для дел, подсудных духовному суду и военным судебным органам. Так, преступления, совершенные военнослужащими, Уложение 1845 г. не распространялось на Польшу и Финлян­дию.

Действие Уложения распространялось и на ино­странных подданных, которые не имели дипломатического иммунитета.

1. Система наказаний. В Уложении предусматривались наказания уголов­ные и исправительные, из которых наиболее тяжкими были уголов­ные.

Меры наказания соизмерялись со степенью умысла, стадией совершенного преступления, степенью участия подсудимого в деянии, а также смягчающими и отягощающими обстоятельствами.

В третьем издании учебника Исаева на стр. 412 имеется перечень этих отягощающих и смягчающих обстоятельств, поэтому оставьте в тетради треть листа для того, чтобы их записать, а мы продолжим рассмотрение тех сюжетов, которые в учебник не вошли.

Отягощающие обстоятельства: (умысел, высокое социальное положение, звание и степень образованности, число лиц, вовлеченных в преступление, высокая степень опасности).

Смягчающие обстоятельства: (явка с повинной, признание и раскаяние, выдача соучастников, невежество и легкомыслие, состояние аффекта, принуждение или крайняя необходимость, стремление предотвратить вредные последствия).

Рассмотрим подробнее существовавшие меры наказания. Они составляли сложную иерархию наказаний уголовных и исправительных. Уложение предусматривало 11 родов наказания, разделенных на 35 ступеней. Наказания ранжировались от смертной казни до внушения.

Запишем уголовные наказания:

- лишение всех прав состояния и смертная казнь;

- лишение всех прав состояния и ссылка в каторжные работы;

- для людей, не изъ­ятых от наказаний телесных, публичное наказание от 30 до 100 ударов плетьми «через палачей» с наложением клейм, а также ссылка на каторжные работы в Сибирь;

- лише­ние всех прав состояния и ссылка на поселение в Сибирь или на Кавказ;

Смертная казнь устанавливалась за государственные преступле­ния и наиболее тяжкие нарушения карантинных уставов. Виды смертной казни закон не определял.

Лишение прав состояния означало лишение потомственного и личного дворянства, духовного звания, прав городских обывателей и сопровождалось лишением чинов, чести, доброго имени, знаков отличия. Характер и продолжительность каторжных работ делилось законом на семь степеней в зависимости от их тяжести (каторжные работы без срока, на срок от 4 до 20 лет).

Наиболее тяжкой считалась каторга в рудниках, менее тяжкой — в крепостях и на заводах. Уложение устанавливало важный принцип нераспространения лишения прав состояния на жену и детей осужденного. Они сохра­няли все права и привилегии сословия и в том случае, если добро­вольно следовали за осужденным в места отбытия наказания.

Исправительные наказания включали:

- потерю особенных прав и ссылка в Сибирь;

- телесные наказания;

- заключение в смирительный дом;

- установление полицейского надзора;

- запрещение участвовать в выборах;

- запрещение поступать на государственную или общественную

Исправительные наказания:

1. Наиболее тяжким исправительным наказанием была потеря всех прав и преимуществ и ссылка на житье в отдаленней­шие или менее отдаленные места Сибири с заключением или без заключения. Для людей, не изъятых от наказаний телесных, уста­навливались телесные наказания от 50 до 100 ударов розгами и отдача на время (от 1 года до 10 лет) в исправительные арестантские роты. Это наказание имело пять степеней, которые разнились временем заключения и различным режимом проживания.

2. Следующим родом исправительного наказания была ссылка на житье в другие, кроме сибирских, губернии, более или менее отда­ленные. Это наказание сопровождалось потерей всех особенных прав и преимуществ и заключением на время от 3 месяцев до 2 лет или без заключения, а для людей, не изъятых от наказаний телес­ных, заключением в рабочие дома на срок от 3 месяцев до 3 лет. Среди исправительных наказаний предусматривались различные места лишения свободы: крепость, смирительный дом, тюрьма.

3. В качестве исправительного наказания Уложение определяло кратковременный арест, отбываемый в тюрьме или в помещении при полиции, от 1 дня до 3 месяцев, выговор в присутствии суда, замечания и внушения от судебных органов или денежные взыскания.

4. Лишение всех особенных прав и преимуществ состояло в лише­нии почетных титулов, дворянства, чинов и всяких знаков отли­чия, права поступать на государственную или общественную служ­бу, записываться в гильдии, быть свидетелем, опекуном и т. п.

5. Лишение некоторых личных прав и преимуществ состояло для дворян в лишении права поступать на государственную и обще­ственную службу. Для духовенства — в потере сана и исключении из духовного звания, для других сословий — в лишении права уча­ствовать в выборах и быть избранным на почетные или предостав­ляющие власть должности.

Система наказаний по Уложению имела совершенно четкий со­словный характер. По Своду законов Российской империи от телесных наказаний освобождались дворяне (включая и личных дворян), иностранные дво­ряне, духовенство, жены и вдовы священнослужителей, духовные лица других христианских вероисповеданий, вы­сшие чины исламского духовенства, почетные граждане, купцы 1-й и 2-й гильдий, их жены и дети, некоторые разряды сельских должностных лиц.

Лица, не «изъятые от наказаний телесных подвергались наказанию плетьми, розгами, клеймению. Уложение устанавливало и иные льготы для высших сословий. Так, предусматривалась возможность замены для дворян и чиновников ареста в тюрьме домашним арестом или арестом в помещении ведомства, где они служат.

Закон определял и другие дополнительные наказания. Среди них –

- пора­жение в правах,

-церковное покаяние,

- конфискация,

- воспрещение жительства в определенных местах,

- отдача под надзор полиции и др.

Целый ряд наказаний был предусмотрен за преступления и поступки на службе. Это исключение со службы, отрешение от должности, вычет из време­ни службы, удаление от должности, перемещение с высшей долж­ности на низшую, выговор, вычет из жалованья, замечание.

Предусматривалась воз­можность замены одних наказаний другими. Так, смертная казнь могла быть заменена императором так называемой политической смертью. При этом осужденного возводили на эшафот, ставили под ви­селицей на публичной площади, а затем ссылали на каторгу на срок или бессрочно.

Ис­следователи отмечали чрезвычайную сложность системы наказа­ний, недостаточную определенность санкций, возможность замены одних наказаний другими.

Однако в целом принятие Уложения, этого нового уголовного кодекса, имело большое значение для дальнейшего развития уголовного законодательства России, для подготовки и проведения в последующем судебной реформы.