Мост в неизвестность?

Теперь я без труда мог разглядеть то, о чем говорил Льюис — Вильямс. Без сомнения, в центре всей композиции находился не обычный веревочный мост, но соединенные руки двух радикально изменившихся шаманов. Наполненные сверхъестественной энергией, они удерживали от падения в пропасть многочисленные фигуры из верхней части композиции. Короче говоря, это было как раз то устройство, которое могла бы создать группа шаманов, путешествующих в потустороннем мире, если бы им вдруг потребовался мост, чтобы преодолеть неведомые нам опасности.

Куполообразные черепа и узкие подбородки

Я и так уже лежал на животе возле самой картины, а теперь подвинулся еще ближе, чтобы разглядеть предполагаемого одноногого старика, находящегося на левой стороне моста. Совершенно очевидно, что у этой фигуры было две ноги, а также необычайно большой пенис. Однако больше всего мое внимание привлекла форма его головы — с куполообразным лбом и узким, заостренным подбородком. Взглянув на эти бчертания, я сразу почувствовал в них нечто знакомое. Хотя у этого существа не было узких, с щелевидным разрезом глаз, в остальном оно до странности напоминало раненого человека из пещеры Пеш-Мерль, расположенной на юго-западе Франции.

Но затем я осознал, что мое ощущение было вызвано отнюдь не сходством двух этих фигур, а совсем иными образами, всплывшими сейчас на поверхность сознания. Разве не напоминали эти лица с их широкими лбами и заостренными, треугольными подбородками облик тех "эльфов" и "инопланетян", которых я видел в трансе, вызванном приемом аяуаски?^[599]

Существа, наблюдаемые в видениях аяуаски.

Набросок из записной книжки автора

Я понимал, что на тот момент моя восприимчивость к подобного рода деталям была обострена настолько, что я пытался проводить параллели, которые не могли прийти на ум даже столь вдумчивым исследователям, как Дэвид Льюис-Вильямс. И потому, хоть фигура на мосту и напоминала отчасти существо из моих галлюцинаций, лицо его представляло собой не более чем пятно краски, в спешке нанесенной неизвестным художником. Так что было бы опрометчивым делать из этого сколько-нибудь определенные выводы.

Решив, что не стоит далее испытывать судьбу и сердить пчел, которые кружили вокруг с большой настойчивостью, я привстал и начал выпрямляться. Однако в этот момент какое-то внутреннее чувство заставило меня взглянуть наверх. Примерно в метре над моей головой висел пчелиный улей — цвета выбеленной кости и размером с большой грейпфрут. Вся его поверхность так и кишела пчелами, сновавшими туда-сюда с неутомимостью маленьких автоматов.

Сначала в моей душе вспыхнуло облегчение: Господи! Ведь я мог сунуть туда голову! Но тут же пришла следующая мысль: Быстрее отсюда! И в этот же момент меня окружило облако пчел, и я почувствовал, как правую сторону лица обжег сильный укус.