Инновационная образовательная программа 26 страница

С субъективной стороны покушение на преступление характеризуется умышленной виной и только в виде прямого умысла. Виновный сознает, что совершает общественно опасные действия, образующие объективную сторону преступления, и желает их завершения. Например, если лицо желает причинить смерть другому человеку, то совершает именно такие действия, которые, по его мнению, в данных условиях способны породить последствие в виде смерти. В этом случае в учиняемых действиях находит свое объективное воплощение намерение виновного. Такое понимание субъективной стороны покушения на преступление полностью отвечает законодательной формуле прямого умысла, поскольку желанию наступления последствий предшествует осознание общественной опасности своих действий и предвидение наступления общественно опасных последствий.

3. Отграничение покушения от оконченного преступления и приготовления к преступлению. При покушении действия преступника способны привести к окончанию преступления и наступлению преступного результата. Это обстоятельство определяет необходимость отграничения покушения от оконченного преступления, с одной стороны, и от приготовления к преступлению - с другой. При оконченном преступлении преступная деятельность лица носит исчерпывающий характер, так как все, что было задумано, воплотилось в объективной действительности. Поэтому от оконченного преступления покушение на него отличается тем, что предусмотренный в уголовном законе вред может быть не причинен или является иным, чем тот, который предусмотрен соответствующим составом преступления. Незавершенность объективной стороны при покушении на преступление может быть обусловлена либо несовершением всех тех действий, которые, по мнению виновного, были необходимы для окончания преступления, или же ненаступлением преступного результата, несмотря на то что все необходимые действия, по мнению лица, были совершены. Покушение на преступление отличается от приготовления тем, что последнее не сопряжено с непосредственным посягательством на объект уголовно-правовой охраны.

4. Виды покушения на преступление. В зависимости от степени осуществления преступных намерений виновного и близости завершения преступления покушение принято разделять на оконченное и неоконченное.

При неоконченном покушении преступная деятельность как объективно, так и субъективно остается незавершенной, т.е. не выполняются все действия, входящие в объективную сторону преступления и необходимые для наступления результата. Субъект сам сознает, что не смог совершить всех тех действий, которые необходимы для реализации его преступного намерения, и потому результат, к которому он стремился, не наступил. Например, при попытке открыть дверь помещения путем подбора ключа лицо задерживается на месте преступления.

Оконченным считается такое покушение, когда лицо совершило все действия, которые, по его мнению, необходимы для достижения желаемого преступного последствия, однако результат почему-либо не наступил. Преступнику удалось с помощью подобранного ключа открыть помещение, но ценностей в нем не оказалось или они были незначительными, хотя он рассчитывал совершить кражу в крупном размере, так как знал, что накануне здесь разгружалась автомашина.

При обоих видах покушения преступление не доводится до конца по причинам, не зависящим от воли виновного, но степень осуществления преступного намерения различна. При оконченном покушении лицо совершает все, что считает необходимым для достижения преступного результата, - под видом лекарства преступник дал сильнодействующий яд потерпевшему, однако отравления не произошло, так как в связи с длительным хранением в ненадлежащих условиях яд утратил свои свойства. При неоконченном покушении лицо сознает, что оно не смогло совершить всех тех действий, которые, по его представлению, необходимы для наступления преступного результата - при попытке произвести выстрел в жертву преступник был обезоружен.

В литературе высказывались возражения против разграничения видов покушения на оконченное и неоконченное по субъективному критерию. Предлагалось использовать объективный критерий, в соответствии с которым неоконченным следует считать такое покушение, в котором не были выполнены все действия, необходимые для наступления преступного результата, а оконченным считать покушение при выполнении всех действий, которые были необходимы для наступления данного результата. Однако эта точка зрения не была воспринята наукой уголовного права, так как объективный критерий не дает ясного разграничения рассматриваемых видов покушения, потому что во всех тех случаях, когда преступный результат не наступил, следовало признавать, что объективно не были выполнены все действия, необходимые для наступления этого результата <1>.

--------------------------------

<1> Подробнее см.: Пионтковский А.А. Учение о преступлении по советскому уголовному праву. М., 1961. С. 513 - 514.

В связи с тем что покушение на преступление представляет собой непосредственное посягательство на объект, но предусмотренный законом вред при этом ему не причиняется, возникают трудности с квалификацией преступления. Необходимо установить, содержатся ли в действиях лица признаки какого-либо оконченного преступления, является ли это оконченное преступление приготовлением к другому преступлению, нашел ли полное воплощение умысел виновного в момент прекращения преступного посягательства, или он реализовался лишь частично. В последнем случае речь может идти о покушении на более тяжкое однородное преступление. Например, нанесение ударов ножом прекратилось в связи с отсутствием сопротивления потерпевшего. При таких обстоятельствах решающее значение для квалификации преступления будет иметь содержание умысла виновного. Поэтому Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)" обязывает суды при решении вопроса о направленности умысла виновного исходить из совокупности обстоятельств содеянного и учитывать при этом способ и орудие преступления, количество, характер и локализацию телесных повреждений (п. 3) <1>. Данное предписание Верховного Суда РФ носит общий характер, поэтому оценка действий преступника - это всегда вопрос факта. Нельзя говорить о покушении на убийство, если лицо в процессе посягательства ограничилось причинением вреда здоровью при обстоятельствах, когда ничто не мешало причинить смерть потерпевшему.

--------------------------------

<1> См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. N 3.

Конкретные действия лица по реализации преступного умысла являются смысловыми показателями о действительных намерениях виновного. Однако и эти объективные показатели иногда недостаточны для вывода о направленности умысла. Например, взламывание замка квартиры с целью проникновения в нее может быть покушением на кражу, но также и приготовлением к убийству. В этом случае большое значение для квалификации преступления имеют мотивы и цели преступного поведения. Не случайно поэтому в п. 3 упомянутого выше Постановления Пленума Верховного Суда РФ предписано наряду с другими обстоятельствами учитывать также предшествующее преступлению и последующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения. Здесь высшая судебная инстанция ориентирует правоприменителей на установление содержания преступного намерения и причин его возникновения, а также мотивов и целей, обусловивших противоправные действия.

5. Негодное покушение и его виды. Помимо рассмотренных выше двух видов покушения на преступление в теории уголовного права выделяются также такие его разновидности, как покушение на негодный объект и покушение с негодными средствами (негодное покушение). Оба вида негодного покушения представляют собой результат фактической ошибки лица относительно конкретных обстоятельств совершения преступления. Иными словами, речь идет либо о неправильном восприятии и оценке виновным обстановки совершения преступления, либо о его заблуждении в развитии причинной связи, обусловленном его собственными действиями <1>. При покушении на негодный объект виновный совершает такие действия, которые способны причинить реальный вред объекту, однако для последнего не создается опасности в силу отсутствия предмета посягательства или потому, что существующий предмет обладает иными свойствами. Заблуждение виновного относительно свойств или наличия предмета посягательства связано с неадекватным восприятием объективной действительности. Например, в условиях недостаточной видимости лицо воспринимает контуры объекта как фигуру своего обидчика и производит по нему выстрел, однако попадает в неодушевленный предмет, или вскрывает сейф с намерением совершить кражу в крупном размере, но обнаруживает лишь разменную монету.

--------------------------------

<1> См.: Якушин В.А. Ошибка и ее уголовно-правовое значение. Казань, 1988. С. 58, 90.

При покушении с негодными средствами лицо неосознанно использует такие средства, которые, исходя из их назначения, в данных условиях не способны причинить вред предмету посягательства. Например, с целью убийства субъект нажимает курок неисправного пистолета или дает жертве безвредный порошок, полагая, что это яд. Здесь имеет место заблуждение лица относительно свойств предметов материального мира и их способности причинить вред потенциальной жертве. Умышленно используя такие средства, лицо не осознает, что объективно они не могут причинить вред потерпевшему или предмету посягательства.

Покушение на негодный объект и покушение с негодными средствами, безусловно, представляют общественную опасность, так как в действиях лица находит частичное воплощение умысел субъекта. Действующее уголовное законодательство не содержит специальных положений об ответственности за негодное покушение. Уголовная ответственность и наказуемость за негодное покушение строятся на общих основаниях. При этом субъективной предпосылкой ответственности являются виновные действия субъекта, предусмотренные в уголовном законе в качестве признаков объективной стороны конкретного деяния. Несмотря на то что реально такие действия не могут причинить вред и потому не могут быть отнесены к признакам объективной стороны преступления, тем не менее они свидетельствуют о начале преступного посягательства, в котором воплотился умысел лица. Так же, как и при годном покушении, здесь уголовно наказуемые последствия не наступают по причинам, не зависящим от воли лица ввиду его неосведомленности о пригодности предмета или средств посягательства для причинения вреда объекту. Следовательно, окажись эти предметы или средства существующими в реальности или способными причинить ущерб объекту в условиях, когда лицо проявило свою преступную активность, этот вред был бы причинен. Нельзя не учитывать также, что коль скоро уголовный закон признает наказуемым приготовление к преступлению, то, несомненно, наказуемо должно быть и негодное покушение. При этом заблуждение лица относительно фактических обстоятельств преступления может свидетельствовать о его меньшей общественной опасности.

Иначе должен решаться вопрос об ответственности при мнимом покушении, когда ни при каких обстоятельствах лицо своими действиями не способно причинить вред объекту преступления. Речь идет об использовании для причинения вреда таких средств, которые свидетельствуют о глубоком невежестве или крайнем суеверии лица, что нередко используется мошенниками в своих корыстных интересах. Это разного рода наговоры, ворожба, заклинания, колдовство и др. Здесь не совершается каких-либо действий, непосредственно направленных на причинение вреда объекту, поэтому в уголовном праве они расцениваются как обнаружение умысла, не влекущее уголовную ответственность.

6. Особенности ответственности за неоконченное преступление. Выделение в уголовном законе приготовления к преступлению и покушения на преступление отражает реальный процесс развития преступной деятельности. Будучи в разной степени удаленными от окончания преступления, они различаются и по степени общественной опасности. Не менее значимо различие в общественной опасности оконченного и неоконченного покушения. К сожалению, уголовный закон не проводит такого различия, так как обе разновидности непосредственного посягательства на объект согласно ч. 3 ст. 30 УК РФ охватываются единым понятием "покушение на преступление". Разграничение покушения на оконченное и неоконченное имеет большой практический смысл, так как позволяет выявить реальное различие в общественной опасности содеянного. При неоконченном покушении лицо не смогло совершить всех тех действий, которые, по его мнению, были необходимы для достижения преступного результата. Напротив, при оконченном покушении виновный совершает все, что считал необходимым для наступления преступного последствия, однако оно не наступает по причинам, от него не зависящим. Следовательно, в основу разграничения этих двух разновидностей покушения должна быть положена различная степень осуществления преступного намерения или различная степень реализации умысла виновного в части совершения действий, направленных на причинение вреда объекту преступления, либо разная степень удаленности содеянного от окончания преступления. Именно с таких позиций и решается вопрос о возможности добровольного отказа от преступления на различных стадиях развития преступной деятельности.

По общему правилу считается, что оконченное покушение по сравнению с покушением неоконченным более опасно и за него должно назначаться более строгое наказание. Чтобы убедиться, в какой степени это учитывается действующим законодательством, необходимо обратиться к положениям ст. 66 УК РФ. Часть 1 ст. 66 УК РФ формулирует общее правило, согласно которому при назначении наказания за неоконченное преступление (т.е. за приготовление к преступлению и покушение на преступление) учитываются обстоятельства, по которым преступление не было доведено до конца. То есть действующее законодательство не дифференцирует наказание в зависимости от вида покушения. Независимо от того, идет ли речь об оконченном или неоконченном покушении, наказание за них не может превышать трех четвертей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК за оконченное преступление (ч. 3 ст. 66 УК РФ).

Таким образом, уголовный закон не дифференцирует ответственность в зависимости от степени осуществления преступного намерения при покушении на преступление, оставляя это на усмотрение суда. Нетрудно заметить, что указание закона на обстоятельства недоведения преступления до конца при назначении наказания за неоконченное преступление (ч. 1 ст. 66 УК РФ), будучи оценочным суждением, не дает правовых оснований для дифференциации ответственности за разные виды покушения. Вместе с тем совершенно очевидно, что нивелирование ответственности за различные виды покушения не отвечает задачам УК РФ. Выход видится в том, чтобы, не подвергая сомнению общее положение, согласно которому при покушении на преступление наказание не может превышать трех четвертей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания за оконченное преступление, в самом законе сделать исключение для случаев покушения на особо тяжкие преступления. В этой связи ч. 3 ст. 66 УК РФ целесообразно дополнить вторым абзацем следующего содержания: "При покушении на особо тяжкое преступление срок или размер наказания определяется санкцией статьи Особенной части УК, предусматривающей ответственность за оконченное преступление. При назначении наказания за покушение на особо тяжкое преступление суд учитывает характер и степень общественной опасности действий виновного, степень осуществления преступного намерения и причины, в силу которых преступление не было доведено до конца".

Необходимость изменения законодательства обусловлена складывающейся практикой его применения. Например, при едином умысле на убийство двух или более лиц, если в процессе посягательства убит один человек, а другому причинены лишь телесные повреждения, содеянное квалифицируется как оконченное убийство одного и покушение на жизнь другого. Такая квалификация в виде совокупности преступлений не укладывается в рамки традиционного понимания покушения на преступление. В приведенном примере нет оконченного убийства двух или более лиц, так как умысел виновного реализовался лишь частично. Следовательно, надо квалифицировать содеянное как покушение на убийство двух или более лиц. Учет характера и степени общественной опасности такого деяния, степени осуществления преступного намерения позволит суду назначить наказание, соразмерное содеянному.

§ 4. Добровольный отказ от преступления

1. Понятие добровольного отказа от преступления. В соответствии со ст. 31 УК РФ добровольным отказом от преступления признается прекращение лицом приготовления к преступлению либо прекращение действий (бездействия), непосредственно направленных на совершение преступления, если лицо осознавало возможность доведения преступления до конца. Лицо не подлежит уголовной ответственности за преступление, если оно добровольно и окончательно отказалось от доведения этого преступления до конца. Из приведенного определения следует, что добровольный отказ, во-первых, возможен лишь на этапах, предшествующих окончанию преступления, во-вторых, выражается в прекращении преступной активности лица или пассивного поведения при бездействии, в-третьих, преступление прекращается по собственной воле лица, в-четвертых, преступление прекращается безотлагательно и окончательно, в-пятых, - при обстоятельствах, когда лицо осознавало возможность продолжения начатого преступления.

Особенностью содержательной стороны добровольного отказа от преступления является уже начавшаяся преступная деятельность, в которой обнаруживаются признаки состава, однако законодатель при наличии определенных условий отказывается от уголовного преследования, поощряя тем самым позитивное поведение лица, начавшего преступное посягательство. Поэтому есть все основания утверждать, что ст. 31 УК РФ в системе норм уголовного законодательства носит регулятивный характер. Этот вывод может быть подтвержден также тем, что при непривлечении к уголовной ответственности в случае добровольного отказа от преступления действия лица в известной степени регламентированы законом. Кроме того, помимо ответственности за содеянное (если оно подпадает под признаки состава преступления), лицо не испытывает на себе какие-либо меры уголовно-правового характера. Иначе говоря, в случае соблюдения требований закона добровольно отказавшимся от преступления (ст. 31 УК РФ) его непривлечение к уголовной ответственности носит безусловный характер.

2. Признаки добровольного отказа от преступления. Для непривлечения лица к уголовной ответственности при добровольном отказе в его действиях должны быть установлены определенные основания и условия. В науке уголовного права они именуются признаками добровольного отказа, однако с учетом их объективно-субъективной природы более правильно было бы обозначать эти обстоятельства именно как основания и условия. Эти основания и условия указаны в ч. ч. 1 и 2 ст. 31 УК РФ. Их можно разделить на объективные и субъективные. Объективные обстоятельства можно назвать основаниями, а субъективные - соответственно условиями освобождения от уголовной ответственности при добровольном отказе от преступления.

К основаниям добровольного отказа, во-первых, относится наличие в действиях лица признаков преступления. Необходимость этого обстоятельства в характеристике добровольного отказа обусловлена тем, что уголовная ответственность может наступать только за конкретное общественно опасное и уголовно противоправное действие. При отсутствии такового нет основания для обсуждения вопроса о непривлечении к уголовной ответственности и, соответственно, предмета правового регулирования добровольного отказа, так как отсутствует внешнее выражение преступного намерения субъекта.

Второе основание добровольного отказа - это незавершенность начатого преступления, т.е. преступление еще не окончено. Если речь идет о посягательстве на преступление с материальным составом, то неокончание преступления выражается в отсутствии предусмотренного уголовным законом преступного последствия. Именно ненаступление вредного последствия во многих случаях определяет тот временной промежуток, когда еще возможен добровольный отказ. Посягательство в виде активных действий или пассивного поведения (бездействие) развивается во времени. Поэтому добровольный отказ от преступления может быть вплоть до наступления предусмотренного уголовным законом преступного последствия. Такое стечение обстоятельств возможно в двух случаях: когда лицо еще не совершило всех действий, которые, по его мнению, необходимы для наступления преступного результата, или совершило все необходимые действия, однако последствие не наступило и у субъекта есть возможность предпринять шаги, способные предотвратить окончание преступления.

К условиям добровольного отказа относится прекращение приготовления к преступлению или покушения на него по собственной воле, без принуждения, без какого-либо давления извне, которое могло бы воспрепятствовать продолжению преступления. Поэтому приостановление начатого преступления в связи с тем, что оно кем-либо было обнаружено, или в связи с невозможностью в данных условиях завершить его означает прерванное преступление. Такие действия не могут быть признаны добровольным отказом от преступления и влекут уголовную ответственность на общих основаниях.

Следующим условием добровольного отказа является окончательность отказа от доведения преступления до конца, т.е. полное и безусловное прекращение начатого преступления, прекращение преступления вообще, а не применительно к данным условиям места и времени. Это условие позволяет отграничивать добровольный отказ от случаев отлагательства преступления до наступления более удобного времени. При детальном обдумывании предстоящего преступления субъект может допустить просчет в фактических обстоятельствах приготовления или покушения на преступление. Внешние обстоятельства преступления могут оказаться непреодолимыми или существенно затрудняющими достижение преступной цели. Подобная ситуация принуждает субъекта отказаться от преступления на стадии его незавершенности, и, следовательно, такой отказ от преступления является не добровольным, а вынужденным, влекущим уголовную ответственность.

К обязательным условиям добровольного отказа относится также осознание лицом возможности доведения преступления до конца при данных обстоятельствах. При этом не имеет значения, были ли в объективной действительности обстоятельства, препятствующие преступлению, существовала ли возможность доведения преступления до конца. Важно установить, что умыслом субъекта охватывалась возможность доведения преступления до конца, но он сам изменил первоначальное намерение и добровольно прекратил преступные действия. Иначе говоря, должна быть убежденность лица в возможности осуществить преступное намерение. В то же время лицо "не может добровольно отказаться от того, что оно, по его мнению, не может достичь, равно как и стремиться к тому, что фактически недостижимо и невозможно" <1>.

--------------------------------

<1> См.: Волков Б.С. Мотивы преступлений (Уголовно-правовое и социально-психологическое исследование). Казань, 1982. С. 102.

Осознание возможности доведения преступления до конца как одно из обязательных условий добровольного отказа следует понимать в том смысле, что в момент совершения преступления для посягающего субъективно отсутствовали обстоятельства, препятствующие продолжению начатого преступления. Поэтому заявление жертвы о том, что провожавший ее человек запомнил номер автомобиля преступника и в случае совершения преступления сообщит о нем в компетентные органы, не является препятствием для окончания преступного посягательства в момент его совершения. Здесь угроза быть разоблаченным носит отлагательный характер, и если из-за страха перед наказанием лицо прекратило посягательство, то это признается добровольным отказом от преступления.

В литературе иногда к обязательным признакам добровольного отказа относят отсутствие в совершенном деянии состава иного преступления. Представляется, что введение такого признака как одного из оснований добровольного отказа излишне. Скорее это следствие подмены понятий - непривлечения к уголовной ответственности при добровольном отказе и освобождения от уголовной ответственности как одного из институтов уголовного права. Уголовный закон не предусматривает привлечение к ответственности при добровольном отказе не вообще, не абстрактно, а в связи с непричинением того последствия, которое было содержанием умысла посягающего и с которым закон связывает момент окончания преступления. Поэтому фактически совершенные действия в процессе посягательства на объект могут быть уже уголовно наказуемыми. Так, насильник при добровольном отказе не привлекается к уголовной ответственности за оконченное изнасилование, но при этом согласно ч. 3 ст. 31 УК РФ понесет ответственность за вред здоровью потерпевшей, причиненный при попытке преодолеть ее сопротивление. При этом "если лицо осознавало возможность доведения преступных действий до конца, но добровольно и окончательно отказалось от совершения изнасилования или насильственных действий сексуального характера, содеянное им независимо от мотивов отказа квалифицируется по фактически совершенным действиям при условии, что они содержат состав иного преступления" <1>.

--------------------------------

<1> См. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2004 г. N 11 "О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации" // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. N 8.

3. Правовые последствия добровольного отказа от преступления. В литературе вопрос о временных рамках добровольного отказа в процессе реализации преступного намерения решается по-разному. Одни авторы полагают, что добровольный отказ от преступления возможен лишь на стадии приготовления к преступлению и неоконченного покушения, т.е. когда субъект не совершил еще всех действий, которые, по его мнению, необходимы для наступления преступного результата <1>. Другие ученые склоняются к тому, что добровольный отказ возможен на любой стадии развития преступной деятельности до момента окончания преступления. Они обосновывают свой вывод тем, что если у лица сохраняется возможность воздействия на развитие причинной связи и оно при этом предпринимает реальные меры по предотвращению преступных последствий, то это следует рассматривать как добровольный отказ <2>.

--------------------------------

<1> См., например: Панько К.А. Добровольный отказ от преступления по советскому уголовному праву. Воронеж, 1975. С. 61; Лясс Н.В. Стадии совершения преступления // Курс советского уголовного права. Часть общая. Л., 1968. Т. 1. С. 573.

<2> См.: Пионтковский А.А. Указ. соч. С. 525; Курс советского уголовного права: В 6 т. М., 1970. Т. 2. С. 435; Наумов А.В. Российское уголовное право: Курс лекций: В 2 т. М., 2004. Т. 1: Общая часть. С. 283 - 287.

Данная позиция имеет все основания быть поддержанной, так как наиболее правильно отражает суть явления и соответствует решаемым уголовным правом задачам предупреждения преступлений. Другое дело, что, может быть, ей следует дать иное истолкование. В частности, добровольный отказ следует понимать не как непривлечение к уголовной ответственности за содеянное (приготовление к тяжкому или особо тяжкому преступлению) и не как освобождение от ответственности за причиненный вред, если он уголовно наказуем, а как непривлечение к ответственности за отказ от причинения вреда, который является конечной целью посягательства. В обоснование правомерности такого подхода могут быть положены следующие рассуждения. Изначально желаемое последствие преступления еще не наступило, и у субъекта есть возможность путем пассивного поведения или активных целенаправленных действий (введение противоядия) предотвратить возможный вред. Тезис, согласно которому нельзя отказаться от того, что уже совершено, в данном случае неприменим. Если виновный стрелял в жертву, но промахнулся и, одумавшись, отказался от повторного выстрела, то это его собственное действие без принуждения, в условиях, когда ему ничто не мешало лишить жизни потерпевшего производством повторного выстрела. Здесь причинная связь, несмотря на активные действия лица, не получила своего дальнейшего развития и только от его последующих действий зависело достижение преступного результата. Таким образом, даже на стадии оконченного покушения у субъекта имеются фактические возможности добровольного отказа от окончания задуманного преступления.

Ситуация будет аналогичной, если виновный с намерением убить стреляет в жертву, но причиняет лишь вред здоровью в виде телесного повреждения. Он мог повторить выстрел, но отказался от этого при обстоятельствах, когда ничто не мешало довести задуманное до конца. Поэтому спорным представляется утверждение, что если лицо стреляло в человека с намерением убить его, но фактически причинило только телесные повреждения и от повторного выстрела отказалось, то содеянное надо рассматривать как оконченное покушение на убийство. Не вызывает сомнений, что при таком стечении обстоятельств быть или не быть смерти потерпевшего зависит от воли виновного и если он отказался от повторного выстрела, то должен отвечать за фактически причиненный вред здоровью. Промах при производстве выстрела свидетельствует, что стрельба велась с достаточно дальнего расстояния или речь идет о плохом стрелке либо безразличном отношении к последствиям. Выстрел в упор и с расстояния, с которого можно промахнуться, - это разные представления о возможных последствиях выстрела. Следовательно, столь же разным будет и объем желаемых последствий. При стрельбе с дальнего расстояния характер предвидения последствий приближается к неопределенному умыслу, при котором содеянное квалифицируется по наступившим последствиям. Добровольный отказ, пишет Б.С. Волков, потому и становится возможным, что воля и намерение не получили своего развития, не реализованы; лицо еще не совершило всего того, что способствовало реализации цели и наступлению преступного результата <1>.