Понятие правосознания

Проблема правосознания (далее – ПС) достаточно обстоятельно разрабатывается учеными-юристами (см., например, [1‑14]). Поэтому мы акцентируем внимание лишь на некоторых принципиально важных ее аспектах. Сразу же отметим, что к исследованию природы ПС в отечественной юриспруденции существуют самые разнообразные подходы. По мнению Е.А. Белканова, который в кандидатской диссертации подробно анализирует данный методологический аспект проблемы, «к основным таким подходам можно отнести: а) позитивистский; б) марксистский; в) подход Л.И. Петражицкого» [21. С. 9].

П.П. Баранов полагает, что основной акцент должен быть сделан на гносеологическом и социологическом подходах изучения ПС (см. [22. С. 475]), хотя анализ содержания последних его работ показывает, что в них используется более богатый методологический арсенал (см., например, [8, 12]).

В целом же в юридической литературе превалируют, пожалуй, пять основных подходов: исторический, философско-гносеологический, социологический, формально-логический и структурно-функциональный.

Историческая методология характерна, как правило, для исторических юридических наук (история государства и права России и зарубежных стран, история политических и правовых учений), некоторых отраслевых и прикладных дисциплин (см., например, [106-108]). Данный подход позволяет понять насколько существенным является воздействие на ПС (его структуру, функции и т.д.) внутренних и внешних, экономических и политических, социальных и национальных, юридических и нравственных, религиозных и других конкретно-исторических факторов. В его рамках анализируются становление и эволюция разнообразных теорий и концепций ПС, взятых на различных исторических этапах развития юридической науки и конкретного общества.

Философско-гносеологический анализ показывает связь правосознания с другими формами сознания, его отношение к общественному бытию, механизм отражения в ПС разнообразных аспектов юридической и иной действительности.

Социологический подход раскрывает место и активную роль ПС в правовой системе общества, в частности в правотворчестве, систематизации, реализации и т.п. права.

И философский, и социологический аспекты исследования тесным образом связаны со структурно-функциональным изучением ПС, когда, с одной стороны, определяется строение, основные его элементы и связи между ними (структура), с другой – выделяются относительно обособленные направления воздействия ПС на объективную и субъективную реальность (функции).

Формально-логические исследования преследуют цель выявить содержание и объем понятий "правосознание", "правовая психология", "юридическая идеология" и других, дать их определения, характеристику существенных признаков.

На наш взгляд, изучать ПС следует более многопланово. Обусловлено это тем, что, во-первых, сам процесс правового осознания действительности является неосязаемым и довольно сложным, включающим социальные и биоприродные, эмоциональные и рациональные, аксиологические и иные аспекты. Во-вторых, правовое сознание составляет неотъемлемую сторону, идеальную, внутреннюю детерминанту любой юридической деятельности. В-третьих, в нем заложены громаднейшие ориентационно-регулятивные ресурсы, позволяющие большинству людей при незнании конкретных юридических предписаний вести себя законопослушно, правомерно, праведно.

Поэтому нужен комплексный, интегративный подход к ПС, включающий историческое и лингвистическое, антропологическое и нейрофизиологическое, этнографическое и педагогическое, этическое и культурологическое, юридическое и т.п. его обоснование. Лишь подобная методология позволит показать роль ПС в духовной сфере жизни общества, раскрыть социально-психологический и идеологический механизмы детерминации юридически значимого поведения.

К сожалению, ограниченный объем работы не дает возможности обстоятельно остановиться на всех этих аспектах проблемы, где нередко возникает больше вопросов, чем существует вразумительных ответов на них.

В отечественной юридической литературе существуют разнообразные определения правосознания – от весьма лаконичных до достаточно объемных. Так, В.С. Нерсесянц пишет, что «правосознание – это форма осознания права как специфического явления социальной действительности» [15. С. 267]. Дефиниция, как видим, весьма абстрактная.

Многие авторы полагают, что под правосознанием следует понимать совокупность (систему) представлений и чувств, выражающих отношение людей и социальных общностей к действующему или желаемому праву (см., например, [16. С. 556; 17. С. 302]).

В приведенных определениях можно отметить несколько недостатков. Во-первых, не совсем ясно, почему в содержание ПС включаются только представления и чувства и не акцентируется внимание на эмоциях, оценках, идеях, понятиях, теориях и т.д. Во-вторых, исходя из данных дефиниций, объектом ПС выступает право, а не все правовые явления и иные сферы общественной жизни, оцениваемые с юридических позиций. В-третьих, ПС отражает не только отношение людей к действующим и желаемым, но и существующим ранее (в прошлом) юридическим феноменам.

Некоторые авторы, стремясь наиболее полно и всесторонне отразить существенные признаки и стороны ПС, на наш взгляд, не совсем оправданно включают в его содержание неосознанные и поведенческие компоненты. Для наглядности приведем несколько примеров подобных дефиниций. Так, Ф.Ш. Ямбушев полагает, что правосознание есть «специфическая нормативная форма общественного сознания, отражающая правовую действительность, воздействующая на нее и формирующая определенные представления и суждения о внутригосударственных, международно-правовых явлениях и выражающаяся на основе правовых традиций и социального опыта в системе идей, взглядов, доктрин, а также психически осознанном и неосознанном отношении к ним, правовому поведению субъектов, деятельности властных органов посредством чувств, эмоций, мотивов, установок и воли как процесса саморегуляции поведенческого акта в достижении определенной социально-значимой цели в сфере действия права» [18. С. 19]. Изучение «правовой психологии, – продолжает автор, – будет неполным без анализа неосознанного ее компонента. Мы имеем в виду так называемый предсознательный компонент правового сознания, который является неотъемлемой составной частью правовой психологии» [18. С. 19].

По мнению Р.С. Байниязова, наряду с идеями, взглядами, теориями, эмоциями и т.п., в ПС можно выделить еще «юридические мотивы, (привычки, интуицию, ментальные установки, стереотипы, правовое внушение, подражание, реакции, импульсы и многое другое» [32. С. 9]), т.е. бессознательные элементы.

И.М. Максимова также полагает, что в ПС включается «область бессознательного (правовые стереотипы, психологический аффект, паника и др.) – мир психических явлений и процессов, обусловленных фактами действительности, о влиянии которых субъект не отдает себе отчета» [55. С. 10].

Р.С. Байниязов, И.М. Максимова, Ф.Ш. Ямбушев и другие авторы по сути дела отождествляют элементы ПС (осознания реальной действительности) с компонентами психического в поведении (деятельности) субъектов, психикой в целом, что, на наш взгляд и по мнению других ученых (философов, психологов, юристов и т.д.), совершенно недопустимо. В принципе, с этим, например, согласен и Ф.Ш. Ямбушев, когда он пишет: «Что касается предсознания, то это состояние психики (выделено нами. – В.К.) человека ближе всего находится к сознанию и способно проявлять себя в нем при нормальном его качестве. Предсознание способно «демонстрировать» себя в поведении субъектов в сфере действия права» [18. С. 20]. Но ведь даже бессознательное также в той или иной степени проявляется в сознании и деятельности субъектов, что ни одним из авторов не оспаривается в науке.

В.В. Сафронов, А.Д. Магденко, И.А. Шаповалов и некоторые другие юристы включают в правосознание поведенческий элемент (см. [19. С. 12; 48. С. 16; 49. С. 12 – 13]). Так, по мнению В.В. Сафронова, правосознание – это «одна из форм общественного сознания, представленная в совокупности психологических, идеологических и поведенческих компонентов, выражающих отношение индивидов, социальных групп, общества в целом к действующему или желаемому праву, к поведению людей в сфере правового регулирования» [19. С. 12].

Позиции указанных авторов, к сожалению, никак не аргументированы. Поэтому затруднительно высказать по данному поводу какие-либо контраргументы. Можно лишь отметить два существенных момента. Во-первых, ПС является внутренней (субъективной, идеальной и т.п.) детерминантой правового поведения людей и их общностей. Во-вторых, поведенческий компонент (наряду с правовой психологией и идеологией), исследуемый в качестве позитивного, ценностного аспекта в механизме правового регулирования, на наш взгляд, все-таки характеризует одну из сторон правовой культуры, но никак не правосознания.

В целом же, если рассматривать все определения ПС, то можно сделать однозначный вывод: их существует несколько сотен; практически каждый ученый, занимающийся данной проблемой, старается сформулировать свою, авторскую дефиницию данного феномена.

Обстоятельный анализ разнообразных определений и выделяемых в связи с этим свойств (черт и т.п.) ПС позволил нам обратить внимание на наиболее существенные его признаки. К ним, по нашему мнению, относятся следующие.

1. Правосознание представляет собой определенную сторону, аспект человеческого сознания, переплетено и взаимосвязано с экономическим, политическим, нравственным, религиозным и другими сферами сознания.

В науке вопросы взаимодействия ПС с другими формами сознания в настоящее время разработаны весьма слабо. Это связано, видимо, с одной стороны, с недостаточно глубоким и обстоятельным исследованием соответствующих форм осознания действительности, а с другой – весьма тонкой и условной гранью между правовым, нравственным, политическим и другими видами сознания.

2. Содержание правосознания составляют юридические идеи и теории, эмоции и интересы, взгляды и чувства, представления и настроения, иллюзии и иные его компоненты.

3. Их носителями выступают отдельные люди и их общности (социальные группы, коллективы, сословия, классы, нации и т.д.).

В связи с этим нам представляется весьма категоричным вывод Н.Н. Вопленко, который полагает, что «правосознание всегда имеет классово-политический характер, ибо своим содержанием оно выражает и защищает обособившиеся интересы классов, социальных групп в коренных, наиболее значимых публичных сферах жизнедеятельности» [20. С. 6].

Применительно к классово-организованному обществу, классам и их представителям данное положение, безусловно, является верным. Однако, когда речь идет о других классово и политически индифферентных носителях определенных взглядов, чувств, знаний и т.п. (например, независимых депутатах, судьях, беспартийных группах и коллективах), то они в своем осознании юридически значимой действительности и в своей деятельности не могут и не должны исходить из определенных классовых либо политических представлений.

При характеристике данного признака необходимо также подчеркнуть органическую взаимосвязь индивидуальной и надындивидуальной форм ПС, которая (связь) выражается в том, что индивидуальное ПС представляет собой совокупность правовых взглядов, эмоций, чувств, представлений, знаний и т.п., присущих каждому отдельному человеку. Оно обусловлено не только соответствующими общественными отношениями и кругом общения, но и психо-биологическими качествами, типом личности, ее специфическими свойствами (вниманием, восприятием, памятью, волей, воображением, темпераментом и т.д.). «Все великое, произведенное человечеством, – писал Гете, – всегда возникало из индивидуума» [53. С. 358].

Общественное или надындивидуальное ПС – это уже совокупность правовых представлений, знаний, идей, понятий, которые являются общими для людей, объединенных типичными интересами в коллективы, группы, классы, сословия и т.д. Как верно отмечает А.И. Иванчак, «диалектический характер соотношения общественного и индивидуального правосознания проявляется в том, что общественное правосознание хотя и имеет надличностное состояние, однако оно не может существовать и развиваться вне индивидуального правосознания. У носителей общественного правосознания нет самостоятельной отражательной способности, нет органа, с помощью которого осуществляется чувственное познание и рациональное мышление, поскольку их правосознание хотя и имеет надличностное состояние, но не обладает надындивидуальным мозгом, как материальным органом познания. Индивидуальное же правосознание имеет таковое и обладает способностью отражать, усваивать и быть носителем правосознания любой социальной общности и общества в целом» [23. С. 7].

Гармония между личными и общественными интересами (взглядами, представлениями и т.п.), по мнению Дж. Локка, достигается благоразумным и благочестивым (т.е. правомерным) поведением (см. [53. С. 264]).

4. В юридической литературе весьма распространенным является положение, согласно которому ПС рассматривается как органически целостное образование, система взглядов, представлений и знаний (см. работы П.П. Баранова, Н.Н. Вопленко, Л.А. Морозовой, В.М. Сырых и др.).

Возражая против выделения данного признака, С.С. Алексеев пишет, что ПС «не есть структура целостного органичного явления. Это лишь подразделения более или менее организованной совокупности, и по своей сути они скорее свидетельствуют о разобщенности правосознания, о том, что под термином «правосознание» понимаются различные проявления духовной, интеллектуальной, социально-психологической жизни, связанные со сферой права, но не образующие органичной целостности» [24. С. 265].

Думается, что указанные положения требуют некоторых комментариев. Применительно к ПС в целом тезис С.С. Алексеева выглядит вполне логичным и справедливым. Сложнее обстоит дело, когда речь идет о ПС одного, отдельно взятого индивида (гражданина Иванова, судьи Петрова и т.д.). Данному ПС также присущи динамизм, внутренний диалогизм, противоречивость. Идет как бы борьба, соперничество, выбор между различными юридическими взглядами, представлениями, чувствами, которые позитивно (правильно) или негативно (неправильно) отражают, оценивают и детерминируют действия конкретного человека. Причем ПС одного индивида всегда выступает как непрерывный, изменяющийся под влиянием объективной и субъективной среды процесс чувственных и мыслительных образов, знаний, представлений, эмоций, настроений. Однако в указанном случае можно и нужно говорить о том, что все психологические и идеологические, обыденные и иные элементы индивидуального ПС образуют органичную целостность. Именно взятые в системе, они в определенное «русло» направляют деятельность конкретного индивида. И именно в данном контексте можно говорить о существовании социально-психологического механизма правового поведения отдельной личности. При всей абстрактности построения его (механизма) модели, она имеет важное методологическое и практически-прикладное значение, поскольку позволяет определять пути, средства и методы формирования высокого уровня ПС, бороться с негативными его сторонами и проявлениями юридической антикультуры (юридическим нигилизмом, догматизмом, идеализмом и т.п.), персонифицировать направления образовательной, воспитательной, пропагандистской и профилактической работы в разнообразных видах юридической практики.

5. ПС характеризуется интенциональностью, то есть направленностью на определенные объекты (предметы). В отечественной и зарубежной литературе по данному аспекту проблемы сложилось три основных точки зрения. Одни авторы связывают ПС прежде всего с правом. Например, еще Р. Иеринг отмечал, что «частное право есть та сфера, в которой, при наличности известной степени постоянства и прочности правового порядка, ранее всего начинает развиваться правосознание и в котором прежде всего представляется случай убедиться в благотворном, выгодном влиянии его…» [25. С. 573.].

Другие ученые полагают, что ПС отражает не только право, но и иные юридические (государственно-правовые) явления. Например, Л.А. Морозова считает, что одним из его особенностей является «отражение в правосознании лишь государственно-правовых явлений, т.е. тех, которые составляют правовую сферу общественной жизни. Это законодательство, другие формы и связи права; юридическая практика в разнообразном ее проявлении и т.д.» [26. С. 63].

Исключая из предмета отражения фактические общественные отношения, требующие правового регулирования, указанные авторы, по сути дела, отрицают такую важнейшую функцию ПС, как правотворческая, на что вполне справедливо обращают внимание многие ученые-юристы.

На наш взгляд, предметом отражения могут быть: а) правовые явления (например, нормы права), состояния (правопорядок) и процессы (судебный, административный); б) любые иные обстоятельства объективной и субъективной реальности, осознанные в качестве юридически значимых; в) само правосознание, его отдельные стороны и элементы. В данном случае мы присоединяемся к точке зрения авторов, которые достаточно широко трактуют категорию «интенциональность».

Довольно оригинальной в этой группе авторов является точка зрения А.В. Полякова. Понимая под ПС непосредственное и опосредованное восприятие правовой действительности в чувственных и мыслительных образах, имеющих коммуникативно-волевую направленность, он пишет, что различные концепции ПС должны опираться на различные варианты понимания права (см. [27. С. 364 и след.]). Право рассматривается им в рамках феноменолого-коммуникативной концепции как «явление, онтологически связанное прежде всего с жизнью социума, а не государства. Право есть коммуникативная система, – указывает он, – которая возникает как результат интерсубъективного взаимодействия на основе определенных текстов, выработанных культурой общества. Согласно такому подходу, право существует на различных общественных уровнях как право социальное, и на уровне государства как государственное право» [27. С. 365]. Поэтому А.В. Поляков приходит к выводу о том, что «сознание создается языковой коммуникацией», существует «текст сознания», ПС имеет «коммуникативно-волевую направленность» и т.д. [Там же].

Безусловно, что все попытки указанного и иных авторов, которые стремятся связать понятие, структуру, содержание, функции и другие стороны ПС с понятием права, различными концепциями правопонимания, в определенной степени обогащают юридическую науку. Но при таком подходе ученых подстерегают две серьезных опасности. Первая, как правило, заключается в том, что то или иное правопонимание берется в качестве исходного и единственно правильного. Вторая же погрешность большинства отечественных и зарубежных авторов выражается в том, что они не учитывают вполне очевидных фактов – не только право, но и юридическая практика, правоотношение, да и правовая система общества в целом трактуются в юридической науке по-разному. Не учитывать указанного обстоятельства при характеристике ПС нельзя, неверно и нежелательно.

6. ПС обладает таким свойством, как способность к рефлексии (осознанию самого сознания), самопознанию субъектами внутренних психических актов и состояний. Оно, по мнению Гегеля, "есть, с одной стороны, осознание предмета, а с другой стороны, осознание самого себя; сознание того, что для него есть истинное, и сознание своего знания об этом" [28. С.48]. Это свойство очень важно потому, что именно здесь происходит диалогизм и избирательность соответствующих чувств, представлений, знаний, которые затем проявляются в практических действиях субъектов права.

Данный процесс происходит не только в сознании отдельных индивидов. Самоанализ идеологических, социально-психологических и иных духовных состояний в определенной степени характерен и для социальных групп, сословий, классов, наций. Примерами такого самопознания являются попытки осмысления русского менталитета, определения путей духовного (в том числе правового) развития России, выхода из идеологического и психологического кризиса, в котором оказались общество, отдельные нации, социальные группы, граждане. Как тут не вспомнить борьбу славянофилов и западников по проблемам, которые и в настоящее время довольно остро стоят перед Россией.

7. ПС обращено не только к настоящему (действующему законодательству, практике его толкования, систематизации, применения и т.д.), но и к прошлому и будущему. Эта черта весьма существенна для понимания и правильного решения вопросов правового наследия и преемственности. Идеи (теории) о правовом государстве, естественных правах человека, верховенстве закона, справедливости и другие, возникшие в далеком прошлом, не "покидают" наше сознание и в настоящее время и, без сомнения, они будут актуальными до тех пор, пока существует государственно-правовая организация общества и человеческая цивилизация.

8. ПС, как и любой компонент правовой системы общества, детерминировано на различных уровнях (мега-, макро– и микроуровне) разнообразными факторами (например, природными и социальными, внутренними и внешними, юридическими и этическими) и формами (каузальной, кондициональной, регулятивной и т.п.) с неодинаковой силой и масштабностью (см. подробнее [29. Ч.1. С. 29 – 38]). Изучение этого механизма его детерминации, а также процесса активного воздействия самого ПС на все стороны общественной жизни позволит более конкретно и предметно подойти к решению вопроса о соотношении "юридического бытия" и "юридического сознания".

9. В ПС находит отражение весь спектр объективной и субъективной реальности. Однако его специфика, как верно замечает В.В. Лазарев, состоит в том, что оно воспринимает, а затем и воспроизводит жизненные реалии через призму правового, праведного, справедливого. Ему в отличие от других форм сознания в большей степени присущи определенность, формализованность и другие нормативные начала (см. [30. С. 151]). На эти признаки ПС совершенно справедливо обращали и обращают внимание И.Е. Фарбер, Е.А. Лукашева, Н.Н. Вопленко и многие другие ученые– юристы (см., например, [1. С. 204; 4. С. 94-95; 20. С. 8]).

10. Хотелось бы специально подчеркнуть, что формирование ПС всегда связано с двумя типами отношений. Это: а) отношения индивидов (социальных групп и т.п.) к соответствующим предметам отражения (например, праву, юридической практике); б) психические, юридические, экономические, нравственные, политические, трудовые и иные взаимодействия между людьми, их объединениями и организациями.

11. Становление ПС предполагает не только восприятие и познание реалий жизни, но и их оценку. В процессе правового освоения действительности происходит оценка: а) социальных ситуаций, требующих правового опосредования; б) содержания права и форм его выражения; в) юридической (правотворческой, судебной, следственной и т.п.) практики и соответствующей той или иной практики системы правовых отношений; г) самого ПС (обыденного, профессионального и т.п.).

В качестве критериев оценки (самооценки) могут выступать политические и этические, корпоративные и эстетические, юридические и иные социальные нормы и принципы, определенные идеи и представления, взгляды и чувства, уже сформировавшиеся в правовом и нравственном, политическом и других формах сознания, практические юридические действия и поступки. В результате видоизменяются либо формируются относительно новые взгляды, чувства, идеи, знания, складываются определенные убеждения.

В литературе правильно отмечается тот факт, что ПС не только отражает осознание правовой действительности, но и воздействует на нее, формируя готовность личности к правовому поведению (см. [50. С. 6 – 7, 10]).

12. Совместно с нормативно-правовыми и индивидуально-конкретными, праворазъяснительными и иными предписаниями либо самостоятельно ПС позволяет более или менее правильно (неправильно) ориентироваться в социально-правовых ситуациях, делать субъектам соответствующий выбор и принимать юридически значимые решения. Как правильно отмечается в юридической литературе, это «дает основание рассматривать сознание как преобразующую творческую силу, способную к постановке целей, предварительному мыслительному построению действий и предвидению их результатов. Именно на эту важную специфическую особенность сознания должно быть обращено особое внимание» [23. С. 14].

Весьма значительна регулятивная роль ПС в случаях неясностей, неточностей, противоречий и пробелов в законодательстве, когда применяется аналогия закона или аналогия права. Последняя по сути своей представляет форму логического развития нормативно-правового материала на основе определенного уровня правосознания.

13. Позитивно-ценностные, прогрессивные, положительные стороны ПС представляют собой важную часть юридической культуры, духовно-правовой жизни индивидов, их объединений и общества в целом. В этом плане оно рассматривается нами также в качестве духовного источника права.

14. ПС является важнейшим компонентом правовой системы общества. Без него немыслимы юридическая деятельность, участие всех субъектов, являющихся в той или иной степени носителями юридической идеологии и психологии, индивидуального и массового, обыденного и т.п. ПС, в разнообразных правовых отношениях. Поэтому трудно согласиться с точкой зрения С.С. Алексеева, который полагает, что «в правовую систему страны» входит «вместе с позитивным правом и судебной (юридической) практикой» только «господствующая правовая идеология» (см. [24. С. 266]).

Применительно к современной России вообще трудно говорить о какой-то «господствующей правовой идеологии», но это не означает, естественно, что отсутствует ПС в российской правовой системе общества. Хотелось также напомнить автору и читателям положения ст. 13 Конституции РФ. В п. 1 указанной статьи говорится: «В Российской Федерации признается идеологическое многообразие». В пункте же втором ст. 12 написано: «Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной».

Юридические идеи, концепции, теории разрабатываются учеными-юристами, государственными и политическими деятелями, политическими партиями и общественными объединениями. Указанные идеологические элементы не могут существовать без своей первоосновы – юридической психологии, т.е. определенных ощущений, чувств, эмоций, взглядов, настроений и переживаний людей. Таким образом, ПС в целом, а не только юридическая идеология или господствующая юридическая идеология, составляют стержень, «сердцевину», внутреннюю детерминанту правовой системы общества.

15. Отражая те или иные элементы и аспекты правовой системы общества, ПС диалектически связано с бессознательным. "Мы отчетливо знаем, – писал И.П. Павлов, – до какой степени душевная, психическая жизнь пестро складывается из сознательного и бессознательного" [31. С. 105].

Этот аспект исследования практически не разработан в общетеоретических и прикладных юридических науках. Некоторые ученые даже считают, что «исследование бессознательного возможно только на уровне клинической психологии (психоанализа) и не представляется возможным на уровне юридической психологии» [18. С. 19].

Однако робкие попытки изучения воздействия элементов бессознательного на ПС в юридической науке уже имеют место (см., например, [21. С.9 – 14]; 32. С. 9, 50. С. 10 – 11]).Например, Е.А. Белканов считает, что в зависимости от степени данного влияния в ПС можно выделить такие элементы, как базовые стереотипы (законности, справедливости, выгодности и т.п.), первичные пробелы ПС (лицу неизвестна и никогда не была известна информация о данном явлении правовой действительности), вторичные пробелы (связаны с процессами забывания и воспроизведения субъектом определенных юридических представлений, знаний и т.д.), текущие представления (рациональные, ценностные обоснования существующих юридических явлений, процессов и состояний на основе базовых стереотипов) и «рудименты» (пережитки представлений, идей, теорий и т.д. об уже исчезнувших юридических явлениях) (см. [21. С. 9-14]).

Ясно пока одно, что бессознательное представляет собой одну из форм психического отражения реальной правовой действительности. Этот глубинный пласт психики также играет существенную роль в правовом регулировании общественных отношений, и, хотим мы этого или нет, но проблема, как говорят, созрела, и решать ее нужно совместно философам, юристам, психологам, психиатрам и представителям других наук, изучающим поведение человека и его внутренние детерминанты.

Таким образом, краткое рабочее определение правосознания будет следующим. Правосознание – совокупность идей, теорий, представлений, чувств, взглядов, эмоций и т.п., выражающих отношение и оценку людей, их коллективов и общностей к ранее действовавшим, ныне существующим и желаемым юридически значимым явлениям, процессам и состояниям, служащая внутренней детерминантой любой юридической деятельности (поведения).

Дальнейший анализ природы ПС с необходимостью требует исследования его структур и функций, социально-психологи­ческого механизма правового поведения субъектов права.