Цивилизации раннежелезного века

В раннежелезном веке основным способом увеличения производства при­бавочного продукта становится усовершенствование орудий труда. Степень развитости ремесел, особенно производство средств производства, в каждом конкретном социальном организме в решающей степени детерминировала воз­можность его дальнейшего экономического развития. Как и в бронзовом веке, даже в большей степени, ремесленное производство определяет военно-поли­тическое могущество отдельных социальных организмов. Выполняет оно, как и в энеолитических обществах, функцию трансформации сконцентрированного в руках знати прибавочного продукта в престижно значимые ценности.

Несмотря на изначальную концентрацию металлургического, сперва брон-золитейного, а затем и железоделательного, производства под непосредствен­ным контролем представителей высших органов общественной власти и управ­ления, широкая распространенность месторождений железных руд при все возрастающем спросе на соответствующие изделия и расширении круга лиц, знакомых с технологией железоделательного производства, в перспективе пред­полагали появление собственных специалистов, металлургов и кузнецов, не только при центрах политической власти, но и в отдельных общинах. В рамках общин такие мастера не могли не быть в системе контролируемых местными старейшинами редистрибутивных связей. Они работали на заказ общины и получали от нее через соответствующие органы власти все необходимое для существования их и их семей. Такая ситуация достаточно точно определяется термином "общинное ремесло". В условиях производственной необходимости сохранения общины как единого экономического целого, члены которого сов­местно осуществляют определенные виды работ, такие коллективы могут со­храняться тысячелетиями, переживая смены династий и распады империй.

В тех же случаях, где при возможности существования экономически само­стоятельных домохозяйств происходит быстрое развитие товарно-рыночных отношений, ремесло неизбежно выходит из под контроля органов общинной власти и управления, ориентируясь на заказы отдельных лиц, а затем и на рыночный спрос. Оборотной стороной такого развития является усиление хо­зяйственной независимости мелких сельских производителей, также ориенти­рующихся на запросы развивающегося внутреннего рынка. То есть создаются условия для развития частной собственности. '

Однако в ряде областей, даже при достаточном количестве атмосферных осадков, система земледелия предполагала организацию коллективного труда, не терявшего своего значения и с появлением железных орудий. В некоторых регионах только с появлением высококачественных и относительно недорогих железных орудий труда можно было обеспечить скачок в производстве сель­скохозяйственной продукции за счет организации крупномасштабных коллек­тивных работ. Такая возможность наиболее ярко реализовалась в рисоводчес­ких областях Южной, Юго-Восточной и Восточной Азии.

Рисоводство предполагает длительное удержание воды на полях, что требу­ет организации коллективных работ по строительству соответствующих гидро­технических сооружений. Во влажном тропическом поясе расчистка под поле участков болотистых джунглей в поймах рек в сколько-нибудь широком масш­табе не могла осуществляться без железных орудий. Кроме того, во многих302 Первые цивилизациии. Цивилизационные системы второй генерации

гористых областях Индии, Индокитая, Южного Китая и Индонезии основу хозяйства составляло террасное земледелие, невозможное без организации широкомасштабных коллективных работ. Эффективность последних также зависела решающим образом от качества орудий труда.

В настоящее время можно говорить о том, что в древности южная часть современного Китая, Индокитай и северо-восток Индии в некотором смысле представляли собою единый исторический регион, оказавший заметное влия­ние на развитие островных народов Азии — от Цейлона до Японии, включая Индонезию и Филиппины. В раннежелезном веке здесь сложилась своеобраз­ная зона архаических цивилизаций Юго-Восточной Азии.

На стадии позднего мезолита — неолита обитатели предгорий Центрально­го Индокитая начинают разводить бобовые растения и бахчевые культуры, а со времени развитого неолита, где-то около VI тыс. до н. э., осваивают рисовод­ство. На протяжении эпохи энеолита — бронзы наиболее быстрыми темпами развивались общины и племена, овладевшие ирригационным земледелием в бассейнах больших рек (Янцзы, Сицзяна, Меконга и др.). Однако бронзовые орудия не могли вытеснить каменные и обеспечить необходимый для выхода на рубеж классовых отношений рост производительности труда. Перелом про­изошел в раннежелезном веке.

Первые государственные образования аустроазиатских народов возникают в пределах внешней периферии Чжоусского Китая в долине Янцзы и к югу от нее в первой половине I тыс. до н. э. Наиболее значительными из них были сложившиеся в VIII в. до н. э. царство Чу, погибшее в ходе создания централи­зованной империи Цинь в конце III в. до н. э., и У, просуществовавшее с VI по IV вв. до н. э. Они полностью вписались в политическую систему Древнего Китая эпохи "борющихся царств" и наряду с другими сильнейшими государ­ствами не только претендовали на гегемонию в масштабах всего региона, но иногда и добивались ее.

Во второй половине I тыс. до н. э. южнее бассейна Янцзы существовали многочисленные вье'ігкие раннегосударственные образования (Чанша, Диен, Елан, Тэйау, Намвьет, Манвьет и др), вслед за которыми, в последние века до нашей эры — первые нашей эры, и на территории Индокитая возникает целая серия раннеклассовых государств, базировавшихся на орошаемом рисоводстве (Аулак, Тьямпа, Фунапь, Аилао и др.). Параллельно при активном участии ин­дийских торговцев и колонистов по берегам Малаккского пролива появляются небольшие города-государства, чья экономика также базируется на рисовод­стве, однако довольно заметную роль играет внешняя торговля.

За исключением прибрежных городов-государств, раннеклассовые царства данного региона в целом представляли собой достаточно рыхлые военно-полити­ческие объединения — сложные социальные организмы, в рамках которых гос­подствующий центр даннически-редистрибутивным образом эксплуатировал подвластные ему автономные области-княжества. В рамках таких областей, при условии необходимости организации ирригационных и других общественных работ, обеспечения ремесленного производства, редистрибуции, внешних эко­номических связей и т. д., местные династии контролировали все сферы соци­ально-экономической жизни и концентрировали в своих руках (подобно раннеклассовым обществам эпохи энеолита-бронзы) едва ли не весь об­щественный прибавочный продукт, часть которого в виде дани поступала в центрДревние цивилизации___________________________________________________303

Естественно, что подобного рода раннеполитические системы время от времени распадались. Однако отдельные области, тем более общины, члены которых были связаны единым производственным процессом, сохраняли свою целостность.

Можно сказать, что во влажных рисоводческих районах тропической Азии качественный скачок в сельскохозяйственном производстве, подготовленный тех­нологическими и организационными достижениями бронзового века, был обус­ловлен созданием новой системы организации общественного производства, продуктивные возможности которой могли раскрыться лишь при овладении железными орудиями труда. Необходимость в коллективных работах препят­ствовала развитию частнособственнических отношений, обеспечивала устойчи­вость общинной организации и ведущую роль государственно-бюрократическо­го аппарата во всех сферах общественной жизни. Как и в раннеклассовых об­ществах предшествующих эпох, все это было органически связано с властью-собственностью верховного и региональных правителей над материальными и трудовыми ресурсами, редистрибуцией материальных благ и полной зависимос­тью общин (общинно-государственного сектора) от дворцового сектора.

По мере роста производительных сил, развития городов, ремесел, внешней, а затем и внутренней торговли, ориентации местных правителей на индийские и китайские образцы и ряда других факторов подобная раннеклассовая систе­ма постепенно трансформировалась в типичную для всей средневековой Азии сословно-классовую организацию, связанную с некоторым развитием (прежде всего, в городах) частного предпринимательства в ремесленно-торговой сфере и арендаторства при ведущей роли рентной эксплуатации общинников со сто­роны государственно-бюрократического аппарата.

Небезынтересно отметить, что в долинах великих рек Индокитая в сред­ние века при создании централизованной ирригационной системы в рамках крупных военно-политических объединений проявлялись те же тенденции поглощения дворцовым сектором общин, что и в энеолитических цивилиза­циях Ближнего Востока. Классическим примером тому является кхмерская империя Ангкор IX—XIV вв. в нижнем течении Меконга. Л.А. Седов справед­ливо отметил принципиальное сходство социально-экономического и госу­дарственного строя шумеро-аккадской Месопотамии и Камбоджи (Кампучии) Ангкорского времени. В обоих случаях обнаруживается сходная роль госу­дарства и государственной собственности, аналогичное место храма и храмо­вой собственности, место общин и рабства, игравшего крайне незначитель­ную роль в обоих случаях.

Гибель Ангкорской империи, как и крушение державы III династии Ура, объясняется сходными обстоятельствами: неразрешимым противоречием меж­ду исчерпавшим свои возможности путем увеличения производительности труда за счет усовершенствования организации производства и возрастающими пре­стижно-культовыми потребностями высших слоев при полной незаинтересо­ванности трудящихся масс в результатах своего труда. Распад древнекхмерс-кой империи обеспечил возможность развития обычных для Азии того време­ни сословно-классовых отношений и государственно-частновладельческой си­стемы экономики в юго-восточной части Индокитая.

Сходная система отношений утвердилась и в других частях данного региона. В Юго-Восточной Азии не сложилось ничего подобного европейской иерархичес­кой системе, основанной на частнофеодальной земельной собственности и неза-304

Первые цивилизациии. Цивилизационные системы второй генерации

висимом от государственной власти богатстве. Средневековые государства этого региона остались по преимуществу бюрократическими. Статус человека опреде­лялся там прежде всего и главным образом его местом в служебной иерархии.

Таким образом, в эпоху раннежелезного века, при необходимости органи­зации коллективных хозяйственных работ локального или даже регионального масштаба, раннеклассовые социальные организмы проходят через фазу кризи­са гипертрофированной государственно-дворцовой экономики и выходят на уровень сословие-классовых обществ восточно-бюрократического образца. В рамках последних государственный аппарат сохраняет за собой выполнение важнейших организационно-хозяйственных функций. Земля остается в вер­ховной государственной собственности, а общины, сохраняясь как целостные производственные коллективы, подвергаются рентно-налоговой эксплуатации со стороны административно-управленческого аппарата.

Можно выделить две основные формы развитых раннеклассовых обществ рассматриваемого региона. Одна из них, представленная Ангкорской импери­ей, очень близка основанным на широкомасштабной ирригации монархиям Египта и Шумера. Вторая, наиболее ярко воплотившаяся в огромной империи Шриваджей, господствовавшей над островами Индонезии и Малайским побе­режьем в последней трети I тыс. н. э., подобна типичному военному государ­ству, основанному на морском могуществе политического центра, подчинив­шего многочисленные аграрно-торговые города-государства Малаккского про­лива и сопредельных с ним побережий Индокитая и Зондских островов.

Аналогичным образом могут рассматриваться и раннеклассовые общества других рисоводческих областей Южной и Восточной Азии (от Индии до Япо­нии), что, естественно, не должно затушевывать и их своеобразные черты. В данном случае нас интересуют наиболее общие закономерности социально-экономического развития, определяющиеся в рамках единого способа производ­ства одинаковой системой организации труда при идентичном уровне разви­тия материально-технический базы общества. В этом плане развитие народов Индокитая и прилегающих к нему областей Южного Китая, большей части Индостана (восточнее долины Инда), Цейлона, Индонезии, Филиппин и Япо­нии на стадии раннеклассовых и сословно-классовых отношений до появления там европейцев демонстрирует известное единство, дополняющееся общим для всех этих регионов индуистско-буддийским фоном духовной культуры.

В отличие от Юго-Восточной Азии, история Индии начала I тыс. до н. э. дает яркий пример самостоятельного становления раннеклассовых социальных орга­низмов в условиях раннежелезного века. Как отмечалось выше, появление же­лезных орудий труда обеспечило возможность широкого хозяйственного освое­ния долины Ганга, которая и стала ведущим центром Индийскойцивилизации.

Освоение этой лесной области, ставшей затем центром развития класси­ческой индийской цивилизации, могло производиться лишь силами достаточно крупных коллективов — общин, сплоченность которых определялась не только хозяйственными нуждами, но и, очевидно, враждебностью автохтонного насе­ления — создателей так называемой культуры медных кладов. Кроме того, по мере заселения влажных тропических районов, где в отличие от Пенджаба (первоначальной области расселения индо-ариев на территории Индостана) отсутствовали обширные пастбища, неизменно увеличивалась роль земледе­лия, а среди возделываемых культур основной становился рис.Древние цивилизации

Понятно, что в таких условиях социально-экономическое развитие форми­ровавшихся на базе племен и межплеменных объединений раннеклассовых социальных организмов определялось увеличением производства прибавочно­го продукта в ходе совместной реализации обоих способов роста производи­тельности труда: не только внедрением качественно новых орудий, но и бла­годаря усовершенствованию организации производства в рамках отдельных общин, а в перспективе — и более крупных социальных образований.

По мере подчинения продвигавшимися на юго-восток индо-ариями местных этнических групп (дравидов и мунда), также знакомых с земледелием и ското­водством, складывалась и система даннической эксплуатации. Естественно, что при ставках военных предводителей, князей-радж, превращавшихся в центры концентрации, перераспределения и потребления прибавочного продукта, со­средоточивались воины, ремесленники, разного рода государственные служа­щие и прочие категории лиц, неизбежно появляющиеся во всяком раннеклассо­вом городском поселении. Аналогичные процессы должны были, хотя и в мень­ших масштабах, происходить и в столицах вассальных племенных княжений.

К середине I тыс. до н. э. в долине Ганга и примыкающих к ней областях существовало 16 достаточно крупных царств и несколько племенных федера­ций типа аристократических республик, полностью соответствующих модели сложного раннеклассового социального организма. В условиях ирригационно­го рисоводства логично предполагать развитие дворцово-государственного сек­тора при сохранении прочных, экономически самостоятельных общин. Основ­ная линия эксплуатации проходила между организованной в государственный аппарат военной знатью кшатриев, при огромном влиянии на общественную жизнь жрецов-брахманов, и замкнутыми общинами различного по степени зависимости статуса. В основе такой эксплуатации лежали право власти-соб­ственности и редистрибутивно-данническая система изымания ренты-налога.

Социально-экономическое развитие Древней Индии из-за не­многочисленности источников по данному вопросу освещено довольно слабо, хотя ее политическая история в самых общих чертах известна. Это позволяет, на основании понимания общих тенденций развития раннеклассовых обществ, попытаться представить внутреннюю динамику перехода от раннеклассовой системы отношений к сословие-классовой, связанной, судя по всему, как и в других областях орошаемого земледелия пойм великих'рек, с созданием гро­моздкой бюрократической империи. Решающая роль в объединении Индии принадлежала царству Магадха, расположенному в нижнем течении Ганга, на рисоводческой территории, подверженной и в наши дни катастрофическим наводнениям. Аналогичные условия существовали и в соседних, подчиненных ею на протяжении V—VI вв. до н. э. государствах (Анга, Каши, Кошала и др.), также расположенных по берегам Ганга и его притоков.

В рамках рассматриваемого региона жизненные условия требовали государ­ственной организации крупных гидротехнических сооружений, не только обеспе­чивающих высокие урожаи риса, но и защищающих жителей от наводнений. Естественно, что по мере создания правителями Магадхи централизованной им­перии экономическое значение государственно-бюрократического аппарата каче­ственно возрастало. И здесь, по мере развития раннеклассовых отношений в со-словно-классовые, общество должно было, очевидно, пройти через утверждение и последующий кризис бюрократической структуры, существование которой опре-306

Первые цивилизациии. Цивилизационные системы второй генерации

делилось не только военным преобладанием центра в эпохи правления Нанда и Маурьев, но и необходимостью в государственном обеспечении поддержания на должном уровне системы агротехнических сооружений в бассейне Ганга.

Примечательно, что даже в Японии, где, как известно, крупные речные системы отсутствуют, а сельскохозяйственная кооперация из-за соответствую­щих природно-климатических условий не выходила, как правило, за рамки от­дельной общины, социально-экономическое развитие также прошло через фазу раннеклассового централизованного бюрократического государства, базировав­шегося на рентно-налоговой эксплуатации общинников государственным ап­паратом. В этом процессе существеннейшую роль сыграла сознательная ори­ентация правящих кругов Японии VII—VIII вв. на образец китайского обще­ственного устройства эпохи династии Тан. Аналогичные тенденции развития прослеживаются и в других раннеклассовых государствах Восточной Азии, в частности в Корее, Тибете и Вьетнаме того времени.

Особый вариант становления и развития раннеклассовых отношений в усло­виях раннежелезного века наблюдается в первичных цивилизационных ареа­лах Тропической Африки.Здесь земледелие, как правило, не было основано на искусственном орошении, ремесло носило общинный характер, нужды произ­водства не позволяли распасться общинным структурам, а старейшины руково­дили общественными работами и перераспределением попадавших в обществен­ные фонды материальных благ. Как пишет Ю.М. Кобищанов, традиционная аф­риканская община подавляла семейную ячейку во всех сферах жизни. В рамках отдельного домохозяйства, как правило, уже имелись некоторые излишки про­изводства, однако они были слишком мизерны, чтобы обеспечить появление сколько-нибудь значимого социально-имущественного неравенства. Перспективы же роста производительности сельскохозяйственного труда с внедрением же­лезных орудий были фактически исчерпаны. Вместе с тем концентрация приба­вочного продукта многих общин в неком племенном или межплеменном центре могла привести к появлению заметной общественной стратификации в рамках связанного политической властью и даннически-редистрибутивными отношени­ями сложного социального организма. По этому пути и шло становление раннек­лассовых общественных отношений у народов Африки к югу от Сахары. |

Начало раннежелезного века в некоторых областях полосы Судана в на­стоящее время относят к середине I тыс. до н. э., хотя становление индустрии железа на обширных просторах континента было длительным процессом, за­вершившимся во внутренних районах Восточной Африки тысячелетие спус­тя, а на юге — и того позднее. Прослеживается неразрывная связь между распространением железа и ускорением становления производящего хозяй­ства в отстававших по темпам общественного развития частях континента. С эпохи раннего средневековья черная металлургия и земледельческо-ското-водческий тип хозяйства, с преобладанием в различных местах земледелия или скотоводства, были распространены на большей территории Африки, за исключением южной, заселенной бушменами и готтентотами части. В зави­симости от конкретных условий (среди которых важнейшими можно считать уровень развития производительных сил, численность населения, развитость и эффективность органов власти, качество вооружения и т. д.) отдельные племена усиливались и, подчиняя своей власти более слабых соседей, при­нуждали их к выплате дани.Древние цивилизации___________________________________________________307

Производимый покоренными племенами прибавочный продукт концентри­ровался в руках военного предводителя раннегосударственного образования и перераспределялся среди приближенных и дружинников. За счет таких по­ступлений правитель содержал и работающих на нужды двора и войска ремес­ленников, как правило, пленников, захваченных в ходе успешных походов. Широко практиковался и увод в плен массы рядовых общинников, поселяв­шихся затем на территории победителей и, при наделении их землей, эксплуа­тировавшихся представителями местной военной знати путем выплаты нату­ральных податей и выполнения прочих повинностей в пользу правителя, его родственников и представителей знатных родов.

В случае налаженных торговых связей с развитыми цивилизациями (как это было, скажем, в западносуданских государствах раннего средневековья) значи­тельная часть концентрировавшегося в руках власть имущих прибавочного про­дукта обменивалась на престижные импортные товары. Многие государства Тро­пической Африки (Судан, восточные области) возникали после подчинения коче­выми скотоводами земледельческих общин.

Как видим, для наиболее развитых обществ Тропической Африки к момен­ту включения их в сферу воздействия капиталистической цивилизации Европы характерны раннеклассовые отношения несколько отличного от рассматривав­шегося ранее, главным образом на азиатском материале, типа. В их системе государственная организация общественных работ не играла существенной роли, государственно-дворцовый сектор не получил значительного развития, а вер­ховная государственная власть-собственность на землю, материальные и тру­довые ресурсы общества реализовывалась почти исключительно через формы даннически-редистрибутивной эксплуатации при невмешательстве органов надобщинной власти в процесс сельскохозяйственного производства.

В данном случае, в отличие от всех рассматривавшихся ранее обществ, рост производительности земледельческого труда (за исключением региона Афри­канского рога, находившегося в сфере воздействия ирригационной цивилиза­ции Йемена) на стадии формирования раннеклассовых социальных организ­мов не был связан с существенными изменениями в системе организации про­изводства, но в основном определялся внедрением железных орудий труда.

При такой системе раннеклассовые отношения существовали только в том случае, если сохранялась целостность сложного социального организма, под­держивавшаяся главным образом за счет военного превосходства центра над зависимыми компонентами. Поражение лидера вело к распаду политической системы на экономически самообеспечивающиеся части, вплоть до отдельных племен и общин, в рамках которых прибавочного продукта явно не хватало для поддержания раннеклассового уровня общественных отношений. Зыбкая грань между предклассовыми структурами финальной первобытности и раннеклас­совым уровнем нарушалась в сторону первых.

В отличие от восточносредиземноморских обществ бронзового века или ирригационных обществ Азии при экономической автаркии африканских об­щин железного века не существовало серьезных производственных стимулов для быстрой регенерации распавшихся раннеполитических образований. Но­вое объединение возникало в результате очередного подчинения неким уси­лившимся социальным организмом соседних обществ, в результате чего приба­вочный продукт вновь начинал концентрироваться в одном центре. Определяв-308