Глобализация и ее предтечи

Характеризовать современность как эпоху глобализации нынче стало об­щепринятым. Однако смысл этого понятия еще далеко не раскрыт. Что из себя представляет глобализация? В чем ее суть? Когда она началась и каковы этапы ее протекания? А главное, что несет она человечеству в целом и отдельным его составляющим, в том числе и на постсоветском пространстве?

Сущностью глобализации является превращение человечества в единую струк­турно-функциональную систему. Однако всякая система организована по иерар­хическому принципу. Отдельные элементы, блоки, субсистемы работают на обес­печение других, являющихся ведущими и системообразующими. В этой связи бросается в глаза разительное неравноправие образующих глобальную цивилиза­цию компонентов и все возрастающий разрыв между ее ведущим звеном — Запа­дом, группой наиболее развитых стран, вышедших на уровень информационного общества, и прочим человечеством, разительно отстающим от мировых лидеров.

Идея однонаправленного прогрессивного развития человечества во главе с передовыми в научно-техническом, социально-экономическом и общественно-по­литическом отношении странами Запада была выдвинута французскими просве­тителями второй половины XVTII ст., прежде всего А.-Р. Тюрго и Ж.-А. Кондорсе, чье наследие в начале XIX в. активно разрабатывалось К.-А. Сен-Симоном. Основ­ную надежду эти мыслители возлагали на научно-технический и общественно-моральный прогресс. Оправдались надежды на первое, но никак не на второе.

Параллельно утверждалась идея о ведущей роли отдельных народов в ми­ровом историческом процессе. Во Франции она была наиболее полно разра­ботана Ж.-А. Кондорсе, а в Германии — Г.В. Гегелем. Разумеется, что, возда­вая должное давним грекам и римлянам, относительно Нового времени для первого в таком качестве выступали французы, а для второго — немцы. На практике же такого рода установку, оформленную в качества вполне опреде­ленной идеологической доктрины превосходства западного человека, в тече-Глобализация как феномен цивилизационного развития________________________________653

ние последних веков реализовывали англосаксонские страны, на первых по­рах — Великобритания, а потом, значительно масштабнее, — США.

Идея глобализации (хотя этого слова еще не употребляли) присутствовала в духовном пространстве ведущих стран Запада первой половины XIX в. и посте­пенно начинала реализовываться в геоэкономическом и геополитическом из­мерениях, в частности, через формирование мирового рынка и колониальный раздел мира. Это под углом остро критического восприятия капиталистической действительности отразил К. Маркс.

Концепция всемирно-исторического процесса К. Маркса отображала гло­бальные тенденции развития человечества в аспекте нарастающего обобще­ствления производства (в перспективе — во всемирном масштабе) и неэквива­лентного перераспределения мирового богатства между промышленно разви­тыми, сильнейшими в военно-техническом отношении, владеющими колония­ми странами и прочим миром. Колониализм XIX в. рассматривался им как яв­ление, производное от развития капитализма в странах Европы, что, в частно­сти, было показано на примере британского владычества в Индии.

Не так категорично, но зато без идеализации будущего перспективы разви­тия человечества представлял Г. Спенсер. Противник любых социально-поли­тических потрясений он вместе с другими эволюционистами позитивистского направления смотрел на мировую историю как на органический процесс, в котором выделяется группа передовых стран Запада, ведущих за собою прочие народы. Последние в соответствии с определенной эволюционистами шкалой уровней развития распределяются по ступеням прогрессивного восхождения — от стран Европы через цивилизации Востока до охотников и собирателей Австралии. Такая иерархия человеческих сообществ, на вершине которой сто­яла, разумеется, Англия, воспринималась как явление целиком закономерное и естественное. Фактически это означало признание как нормы господства гор­стки экономически наиболее развитых стран Запада во главе с Великобритани­ей над остальным человечеством, романтизированное в поэзии Р. Киплинга.

Утверждение западного господства над миром концептуально не очень чет­ко, но ярко и эпатирующе откровенно отразил в прозрениях трагедий будуще­го Ф. Ницше. Его критическое восприятие капиталистической действительнос­ти по-своему было еще более острым, чем у К. Маркса. Но неравенство между отдельными лицами и народами (в соответствии с их якобы естественными качествами) этот поэт-философ утверждает как норму жизни и достояние эво­люции. Стремление к господству, согласно Ф. Ницше, является сущностью эво­люции и не должно ограничиваться моральными условностями. Поэтому ради утверждения новой расы господ, "сверхлюдей " (которых, кстати, он никогда не усматривал в немцах как нации), общепринятыми (христианскими) мораль­ными нормами можно поступиться.

Как видим, ведущие западные мыслители к концу XIX в. концептуально опре­делили факт утверждения господствующей роли Запада в мире, с той лишь разни­цей, что К. Маркс это осуждал и надеялся на некое чудесное (диалектическое) преодоление такого состояния, Г. Спенсер принимал его как норму и как реаль­ность, а Ф. Ницше поэтизировал, воспевал и пропагандировал в фантасмагоричес­ких проекциях своего горячего воображения.

Следующие выдающиеся шаги в процессе концептуального осмысления сущности, форм и движущих сил глобализации связаны с именами таких веду-654__________Западная цивилизация, макрохристианский мир и глобализирующееся человечество

щих мыслителей середины XX ст., как А. Вебер, К. Ясперс и А.Дж. Тойнби. Первый представил панораму социокультурного развития человечества через идею автономности раскрытия его технологически-экономических, общественно-политических и культурно-информационных аспектов. Второй выделил два важ­нейших в истории цивилизации трансформационных периода ("осевое время" и его аналог в духовной жизни Европы в эпоху Возрождения, Реформации и утверждения основ новоевропейской рационалистической культуры). Третий же представил общую схему и типологию цивилизационного развития челове­чества от утверждения воспроизводящего типа хозяйствования до XX ст.

Британский исследователь в начале своего творческого пути исходил из шпен-глеровской идеи самодостаточности развития отдельных наднациональных куль-тур-цивилизационных образований. Но, в отличие от немецкого мыслителя, он не абсолютизировал дискретный характер истории и видел взаимодействие между отдельными цивилизациями в синхронном и диахронном отношениях. Цивили­зации им объединяются в особые генерации (первичные и дочерние первой и второй серии), разделяются на центральные (основные в определенных регио­нах) и периферийные, связываются с определенными религиозно-мировоззрен­ческими системами, которые, так сказать, образуют "душу" каждой.

А.Дж. Тойнби, как и другие выдающиеся философы истории двух после­дних веков, не обходит острой проблемы специфики Западной цивилизации и осмысления ее уникальной роли общечеловеческого интегратора во все­мирной истории.

Уже О. Шпенглер в своих последних работах ощущал, что, овладев совре­менной техникой, незападные народы могут восстать против планетарного гос­подства Запада и противостоять ему на равных. А.Дж. Тойнби наблюдал это в течение всей жизни, на первых порах на примере Японии и СССР, а потом — коммунистического Китая и освобожденной от колониальной зависимости Индии, при наростании антизападных настроений в Мусульманском мире и распространении коммунистической идеологии в странах Юго-Восточной Азии, Латинской Америки и частично Африки.

Процессы, для определения которых в последнее время используется поня­тие "глобализация", осознавались британским мыслителем в их конкретных, цивилизационно-дискретных (а не формационно-абстрактных) формах. Но, в отличие от теоретиков типа Ф. Фокуямы, он вовсе не считал, что социокуль­турные основания Запада должны стать общечеловеческими, прекрасно осоз­навая, что для большинства представителей неевропейских народов его инди-видуалистически-рационалистически-прагматические ценности не являются особенно привлекательными. Наоборот, он ощущал нарастание в мире антиза­падных настроений, но, желая достижения общечеловеческой гармонии, наде­ялся на то, что трагическое взаимоотчуждение, обособление "ума человече­ства" (Запада) и "сердца человечества" (Востока) рано или поздно будет пре­одолено в высшем духовно-цивилизационном синтезе.

Всем названным мыслителям, в той или иной форме, было ясно, что челове­чество как таковое, в целом, поступательно вовсе не развивается, а "вперед", как локомотив, его за собою влечет Запад прежде всего силой своей экономи­ки и созданием мирового рынка. Уже к середине XIX в. Запад конституировал­ся так, что без использования ресурсов всей планеты уже был не способен существовать в соответствии со своей собственной социально-экономическойГлобализация как феномен цивилизационного развития_______________________________655

идентичностью и социокультурной определенностью. Капиталистическая эко­номика западных стран с ее расширенным производством и погоней за приба­вочной стоимостью требовала колониальной и полуколониальной, позднее — неоколониальной эксплуатации всего прочего человечества.

XX в. продемонстрировал трагические коллизии и глобальное противоречие между стремлением Запада (расколотого в первой половине прошедшего века на два враждебных лагеря) закрепить и углубить свое господство на планете и со­противлением тому со стороны народов незападных цивилизаций. Это нашло отражение в ведущих идеологических системах прошедшего столетия: в комму­низме (который опирался на К. Маркса), национал-социализме (идеологи кото­рого провозгласили своим вдохновителем Ф. Ницше) и либерализме (концепту­альные устои которого разрабатывал соответственно потребностям ведущей стра­ны своего времени — Британской империи — Г. Спенсер).

Коммунизм изначально складывался как западная идеология — в виде ре­акции на тяжелые последствия для пролетариата утверждения ранней формы индустриального капитализма. Но по мере завоевания западным рабочим клас­сом достойной оплаты труда и всей полноты гражданских прав для ведущих стран Европы и Северной Америки идейное содержание коммунизма начина­ло стремительно утрачивать актуальность и привлекательность. Развернутая Советским Союзом на весь мир во многом демагогическая пропаганда соци­ально-экономической защищенности трудящихся в СССР вынуждала власть имущих западных стран идти на уступки требованиям профсоюзов и вносить в законодательства соответствующие коррективы.

Значимость коммунистических организаций падала и по мере уменьшения процента рабочих в составе общества, а сами они все больше приобретали характер высокопрофессиональных специалистов и в своем большинстве вклю­чались в состав "среднего класса". Грязная работа при этом становилась уде­лом выходцев из прочих регионов планеты, устремившихся на Запад с мечтою избавиться от беспросветной нищеты и бесправия в собственных странах.

В тех же странах, где носители коммунистической идеологии (или, по край­ней мере, те, кто за таких себя выдавал) пришли к власти, прежде всего в России и Китае, а также во многих странах Центрально-Восточной Европы, Юго-Восточной Азии, на Кубе пр., сразу же утвердилась диктатура, разумеет­ся, не рабочего класса, а партийной номенклатуры. Там было создано жест­кое иерархически-бюрократическое общество, типологически подобное древ­невосточному, но на индустриальной основе. При его нормальном функцио­нировании социально-статусные позиции людей в нем определяли уровень их материального благосостояния.

Внутренних стимулов саморазвития такое социокультурное образование не имело. Номенклатура в целом была удовлетворена своим положением и так или иначе заботилась об обеспечении минимального благосостояния для боль­шинства населения. Трансформации же, имевшие место в социалистических странах, определялись двумя группами взаимосвязанных факторов. Главным внутренним фактором было стремление правящей верхушки окончательно зак­репить свое господствующее положение, монополию на власть и доступ к ре­сурсам (при соперничестве и борьбе между различными группировками в са­мом властвующем сообществе); внешним — решительная направленность на достижение мирового господства (на первых порах) или, позднее, на сохране-656__________Западная цивилизация, макрохристианский мир и глобализирующееся человечество

ние силового (военного) паритета с Западом и его лидером — США для удер­жания того, что уже удалось подчинить.

Отмеченная К Марксом в середине XIX в. тенденция к глобализации, свя­занная с углублением неравенства между странами и усилением неэквивален­тности товарообмена в пользу ведущих государств, с утверждением реального господства Запада в мире сегодня стала самоочевидной. Ей соответствует со­временная идеологическая доктрина Запада: неолиберальная на уровне пропа­гандистской демагогии и жесткая, прагматическая, по существу исходящая в своих практических установках из концепции "золотого миллиарда". Вопрос о том, как такое положение дел в мире можно преодолеть (не теоретически, а практически, с учетом противоречивых интересов различных стран и обще­ственных групп), остается нерешенным.

Нацистский проект утверждения в мире "нового порядка", со всей опреде­ленностью изложенный А. Гитлером еще в 1924 г., быстро потерпел крах. Но этот факт свидетельствует не столько о принципиальной невозможности его реализации, сколько,о крайне неблагоприятном для гитлеровской Германии стечении геополитических обстоятельств, при авантюризме и оккультистской фантасмагории сознания верхушки национал-социалистической партии во гла­ве с экзальтированным фюрером.

Программа нацистов в целом соответствовала общей западной, в особеннос­ти кальвинистской, парадигме восприятия окружающего мира (с незападными обществами включительно) в качестве объекта рационально-волевого преобра­зования (при имплицитно присутствующем признании за коллективным субъек­том, не важно, заведомо "богоизбранным" меньшинством или "высшей расой" во главе с партией и ее вождем, права на такое преобразование). До нацистов и без их параноидального антисемитизма эти идеи широко провозглашались на рубеже XIX в. — XX в. так называемым "социальным дарвинизмом" (к примеру, в работах Л. Гумпловича) с его теоретической экстраполяцией принципов наци-онально-государственнического эгоизма. В том же направлении на обществен­ное сознание ведущих стран Запада влияли и входившие в моду геополитичес­кие доктрины Р. Челлена, Г. Макиндера, К. Хаусхофера и др.

Фактически эти принципы идеологически санкционировались и воплощались в жизнь с начала XVI в. (уничтожение индейцев, работорговля, использование невольнического труда в неслыханных ранее масштабах на плантациях Нового Света и пр.). В том же ряду стоит принудительное, фактически рабское использо­вание труда представителей "низших рас" в XIX—XX в., от вьетнамцев или индо­незийцев французами и голландцами в колониальной Юго-Восточной Азии до евреев и славян немцами во время Второй мировой войны. Нацисты просто ци­нично утверждали в качестве нормы "нового мирового порядка" то, что на практи­ке (по отношению к неевропейским народам) в течение всего Нового времени осуществляли, в меру своих сил и возможностей, все ведущие нации Запада.

Вследствие поражения нацизма во Второй мировой войне его идейные осно­вания были осуждены мировым сообществом как преступные. Но, как отмечает А.А. Зиновьев от лица одного из своих литературных героев из будущего, опыт истории доказывает, что нацисты были правы в одном: управлять человечеством способно лишь достаточно большое сообщество, возвышающееся над осталь­ным человечеством, а не горстка миллиардеров или тайная организация. В каче­стве такого "сверхобщества", в особенности в последние два десятилетия (где-тоГлобализация как феномен цивилизационного развития 657

со времени провозглашения Р. Рейганом программы "звездных войн") и утверж­дает себя Запад, преодолевший во второй половине XX в. основные внутренние разногласия и сконсолидировавшийся перед лицом угрозы со стороны СССР.

Однако при всех неожиданностях, которые принес XX в., в целом в мире реализовывался и реализуется позитивистско-эволюционистский проект. В соот­ветствии с ним, развитие научно-технической сферы — при обеспечении соци­альной стабильности рациональными способами, посредством договоренностей и компромиссов между различными слоями общества — определяет мировую ин­теграцию под руководством (и в пользу) лидеров мирового прогресса — группы богатейших и наиболее развитых западных стран (к которым в последней трети прошедшего столетия присоединилась и Япония с "дальневосточными тиграми").

Соответственно, спенсеровский эволюционизм, порожденный оптимис­тическим духом викторианской Англии, трансформировался в американский неоэволюционистский прогрессизм с его линейным видением цивилизацион­ного процесса как стадий технологического, экономического и всякого про­чего позитивного роста. В этом отношении наиболее характерной стала рабо­та У. Ростоу "Стадии экономического роста", в которой в качестве таковых выделялись: 1) традиционное общество, 2) созревание предварительных усло­вий для появления индустриального общества общественного благосостоя­ния, 3) сдвиг, 4) движение к зрелости и 5) благоденствующее общество массо­вого потребления. Авангардная роль в таком процессе сперва Англии, а затем США воспринимается как нечто само собой разумеющееся, в том числе и на обозримое будущее.

При этом важно не упускать из виду, что процессы, происходящие в совре­менном мире, проходят под знаком не только глобализации, но и выхода наи­более развитых в научно-техническом и экономическом отношении государств на уровень постиндустриального, информационного общества.

Сама идея постиндустриального общества возникла, когда стало очевидно, что наука, знания и человек, ими владеющий, становятся решающей силой развития материального производства. Наука и технические знания, на что возлагали основные надежды Ф. Бекон и философы эпохи Просвещения и по­зитивисты XIX в., начиная с О. Конта, были осознаны в качестве сферы, зада­ющей вектор мирового исторического процесса на современном этапе. В кон­це XX в. их роль не просто принципиально возросла, но качественно измени­лась по сравнению с предшествующими временами.

Индустриальное производство, конечно, не исчезло, но оно в качестве вы­сокотехнологичного и автоматизированного, управляемого при помощи элект­ронно-вычислительной техники все более строится и развивается на основе последних достижений науки, на базе добываемого знания. На этом основании ведущими западными социологами, в частности Д. Беллом, уже в начале 70-х гг. был сделан вывод, что на смену индустриальному приходит некое принципи­ально отличное от него общество. Оно по своей сути уже не является индуст­риальным, однако сказать, каким именно было в те годы, еще трудно. Отсюда и возникла приставка "пост".

Однако вскоре этот новый, утверждающийся в наиболее развитых странах мира тип общества все чаще стал осмысливаться в качестве информационного. Исходным и решающим фактором его становления стала компьютерная револю­ция, развитие информационных технологий и инфраструктуры до такого уров-658 Западная цивилизация, макрохристианский мир и глобализирующееся человечество

ня, когда не только возникает, но и осознается людьми принципиальная зависи­мость общества от законов движения и функционирования информации.

Индустриальное общество, основанное на машинной технике, сменяется информационным, где центральное место в системе производства занимает компьютер. Более того, предполагается, что уже в обозримом будущем на основе информационной техники сформируется планетарный "коллективный интеллект", опирающийся на искусственный интеллект как на свой техничес­кий инструментарий.

Однако совершенно ясно, что сегодня, как и, очевидно, в ближайшие деся­тилетия, под категорию "информационное общество" подпадает далеко не все человечество, а, в лучшем случае, его господствующая часть, проживающая в наиболее развитых странах Запада и отчасти Дальнего Востока — пресловутый "золотой миллиард" избранников судьбы. Эти страны, прежде всего США, где базируется большинство международных финансовых организаций (МВФ и пр.) и транснациональных компаний, и выступают в роли "локомотива" глоба­лизации, получая от нее все преимущества.