УДК 7(075.8) ББК 85.1О0.62к73 4 страница

НОВЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

Новые исследования Харьковской группы (отдел: Запоро­жец], Бож[ович], Гальп[ерин], Асн[ин], Зинч[енко], Гин[ев-ская], Луков и др.) поставили перед собой в качестве первой, исходной задачи исследовать отношение: образ (значение)

— процесс. (1932—33 г.)

Экспериментальные исследования; Практический интел [лект] и речь (значения) — контра

Липман,

— Дискурсивн [ое] мышление дошкольника и значения — контра Пиаже.

— Овладение понятием в процессе учения (физика) — контра Л. С. [Выготский].

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ] ВЫВОДЫ ИЗ ЭТИХ ИССЛЕДОВАНИЙ:

1. Всякое значение, всякий обобщенный образ адекватно раскрывает себя в процессе обращения («нисхождения») к еди­ничному, т. е. в процессе переноса, Исследов [ание] переноса есть адекватный метод исследования значений.

2. Значения, обобщения не только раскрывают себя, но — самое важное! — также и формируются в переносе. Перенос есть процесс формирования обобщения.

3. Процесс речевого общения есть частное условие переноса, а именно — переноса значений слов. Именно поэтому значения могут формироваться, развиваться в речевом общении. Это — частный случай развития значений,

4. Существуют разные отношения обобщенного образа к еди­ничному, к фактам действительности — разные «границы переносам Соответственно, процессы, ведущие к адекватному переносу, будут различны: в одном случае простейший процесс применения практического действия в данной ситуации, в другом

— сложный внутренний дискурсивный пршдчч*, требующий сложных логических операций,

5. Существует внутренняя связь между образом и процессом;

а) практическое интеллектуальное] действие (операция) без посредствующих логических, умственных операций внутренне связано с простым обобщенным образом;

б) он (этот образ} в известных случаях требует непременно речевой основы и иначе остается на уровне чувственного «генерического образам — его перенос ограничен до крайности;

в) более высокое обобщение — продукт мысленного процесса представления — «представливания»;

г) еще более высокое образование в сознании составляют конкретные понятия — продукт и психологическая предпосылка уже собственно логических операций;

д) наконец, абстрактное понятие — предполагающее разви­тое дискурсивное мышление, — «переливанием понятий, как необходимое условие обращения к конкретности.

Итак: образ и соответствующий ему процесс не

существуют раздельно.

Нельзя, однако* думать, что это есть одно и то же, лишь по-разному представленное, то как момент, то как процесс. Это суть различные и противоположные вещи.

Ибо:

6. Образ, обобщение н процесс связаны друг с другом не неподвижно, но динамическими отношениями. Их «совпадением выступает лишь как момент, и они могут находиться в открытом противоречии друг с другом. Существует инерция образа- Образ отстает от процесса. Это било показано экспериментально в опытах с разведением значения и операции.

Эти динамические отношения могут быть проще всего представлены в аналогий с отношением орудия и трудовой операции, описанном Гартигом («закон Гартига»).

[liiiivniu- фиксирует, «омертвляет».

-

ГЕНЕРАЛЬНАЯ ИДЕЯ ПОСЛЕДУЮЩИХ РАБОТ

-

Из этих выводов следовало, что всякое отражение действительности в сознании человека (а вся­кое отражение есть обобщенное отражение и иным быть не может) и тот процесс, в котором оно формируется и раскрывается, образуют диалектическое единство (т, е, не мыслимы одно без другого, составляют противоположность, бывают тождественными — переходят друг в друга). Основным в этом единстве является процесс, который всегда есть процесс, связывающий обобщение с обобщаемой действительностью (субъекта с действительностью).

Т[ак] к[ак] это отношение остается справедливым для всех ступеней развития и для процессов, связывающих субъекта с действительностью в любой их форме, то мы пришли к следую­щей главной идее — психологической и философской:

Действительная противоположность есть противоположность образа и процесса, безразлично внутреннего или внешнего, а вовсе не противоположность сознания, как внутреннего, предметному миру, как внешнему. На место классической картезианской, всей психо­логией принятой, исходной схемы встала другая схема:

Рис 4

Противоположность же материального и внешнего — идеаль­ному и внутреннему стала расшифровываться как возникшая исторически, вторично, и, следовательно], как такая противопо­ложность, которая не может служить исходной, Она должна быть понята и раскрыта именно как исторически возникшая, т. е, как не абсолютная.

Иначе:. — Основной факт сознания есть факт отражения.

— Отражение связано с отражаемым процессом.

— Этот процесс принадлежит субъекту, его действительной жизни, В нем необходимость и условие возникновения отражения предмета, на который он направлен. «Мысль ввести жизнь в логику — гениальна», что же сказать о психологии?!

Еще иначе:

Исходное — жизнь. Жизнь рождает психику, отражение; жизнь человека—его сознание. Жизнь —прежде в единой и единственной форме — в форме внешнего, материального процесса. Затем она раздваивается на две противоположные формы. Их соотношение меняется. Все это — предмет конкретно-исторического исследования.

Резюме доклада весной 1934 г.

«Великое и подлинно трагическое для психологии заблуждение картезианства состояло именно в том, что реальная, конкретно-историческая противоположность внутренних, духовных процессов и внешних материальных процессов жизни,— противоположность, порожденная общественным разделением труда,— была асболю-тизирована. Создалась грандиозная мистификация сознания. Наша задача состоит в том, чтобы прежде всего разрушить эту мистификацию в психологии».

ВТОРОЙ ЦИКЛ НОВЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ (1934—35 г.)

Идея вынести процесс наружу, воспользовавшись тем, что исследуемое отношение одинаково как в случае внешней деятель­ности, так и в случае внутренней деятельности. Следование за аналогией с законом Гартига, Главная проблема — орудие. (П. Я. [Гальперин]

и П, И. [Зинченко]). (Орудие есть предмет, за которым фиксиро­ван общественно выработанный прием.) Результаты исследований:

1) Специфика орудия. Орудие есть прием, операция.

Обычное орудие — общественно фиксированная за предметом операция, способ его употребления,

Орудие необходимо связано с предметом, данным в опреде­ленных условиях (а не на «фоне» безразличных вещей). Оно обобщает, абстрагирует свойства предмета. Оно— материальная, чувственно воспринимаемая форма впервые подлинно человече­ского обобщения, его носитель — еще не безразличный к носимо­му, еще прямо совпадающий с ним.

Орудие — связано с субъектом, его определяет, Средст-во-«неорудиеа подчинено в своем употреблении органам, «естественной технологии; орудие—подчиняет себе орган, его движение. (Эксперименты с «колодцем»). Овладение орудием — овладение человеческим движением, очеловечивание движения. (Эксперименты с ложкой, чашкой,)

2) Орудие и процесс.

Операция развивается, орудие изменяется скачкообразно, (Эксперименты П. И. [Зинченко] с «гибкими орудиями — алюминиевые «доставалки*),

3) Орудие и внутренний образ, обобщение.

Образ может отделяться от орудия. Его «причалом» стано­вится тогда слово, образ превращается в значение, мыслится — становится мысленным.

4) Итак:

Овладеть орудием, как и значением, значит овладеть процес­сом, операцией. Происходит ли это в общении или в «изобрете­нии» — безразлично.

Чем же определяется процесс, т. е. операция?

Здесь нет заколдованного круга:

Операция определяется объективными свойствами предмета (предметной ситуации), которым она необходимо подчиняется.

Но этого мало- То, как выступает предмет, само зависит от отношения человека, в котором данный предмет (или предметная ситуация) выступает передним. Иначе говоря, операция зависит от того процесса в целом, в который она включена, который она осуществляет, а этот процесс есть жизнь.

(Опыты с Келеровской палочкой), (Шизофрения).

Со стороны сознания это значит: развитие значений само зависит от некоторых общих моментов сознания, Сознание отнюдь не есть только сумма или система значений, хотя значение есть форма сознавания мира.

Выводы из этого:

Чтобы раскрыть процесс развития отображения в С[ознании], недостаточно исследовать операции. Нужно исследовать процесс в целом, в который операции включены и от которого они зависят.

Чтобы исследовать С [ознание], нельзя ограничиться исследо­ванием значений, нужно исследовать то целое, в котором «живут» значения.

Генеральная гипотеза, породившая новый — тре­тий — цикл исследований, состояла в предположении, что к л ю ч к морфологии сознания лежит в морфологии деятельн ости.

Этот вывод был подготовлен и теоретической работой- Были поняты главнейшие для психологик тексты Маркса — знаменитый § о частной собственности, учение о товаре, истории развития труда.

(Прежде чем переходить к 3-му циклу исследований: Исследо­вания овладения понятием в школе. Общий вывод был тем же: овладеть понятием — овладеть лежащей за ним операцией, а успех этого зависит от процесса учения в целом,,.

На этом материале были показаны почти все основные отношения, описанные выше.)

ТРЕТИЙ ЦИКЛ ИССЛЕДОВАНИЙ (1935—36 г.)

Метод — внешняя деятельность, спички.

Исследования в «камере». Неудачи. Дискуссии с П. Я- [Галь­периным] , неучет обратного движения. Опыты Т, О. [Ги-невской]. Приезд Д. Б. [Эльконина], неучет развития — метода. (Так! —

Отчет президиуму. Ликвидация кризиса. Новые понятия. Открытие морфологии деятельности и сознания.

ЧЕТВЕРТЫЙ ЦИКЛ: 1936—

Предпосылка: Все внутренние процессы построены по образцу внешней деятельности и имеют то же строение.

Исследования П. И. Зинч[енко], исследования игры, исследо­вания учения (арифметика, родной язык, пунктуация, художе­ственные приемы речи—поэтика).

Итоги исследования морфологии деятельности и сознания.

IV

НОВЫЕ ПОЗИЦИИ В ПРОБЛЕМЕ С[ОЗНАНИЯ]

Учение о С[ознании] оказалось пунктом расхождения наших исследований.

Новые исследования Харьковской группы начались с попытки преодолеть отделение С [ознания] от жизни.

Конкретная задача состояла в том, чтобы исследовать отношение: образ (в широчайшем смысле) — процесс,

Мы взяли ту же «клеточку —значение. Так были построены все исследования Отдела и исследования УНДИПА* 1932—33 гг.

Выводы:

1. Понятие — «противоречивая» вещь. Образ — движение.

Взаимопереходы, взаимосвязи.

Исследования: а) Практический интеллект — речь.

б) Школьные понятия,

в) Анализ развития значения.

Процесс идет дальше, чем содержание значения. Процесс — умнее.

Аналогия с орудием: закон Гартига».

2. Принципиальное отношение «образ — процесс» остается одинаковым, на каком бы уровне развития мы его ни исследовали.

Процесс может быть внешним» практическим.

Существует закономерная связь между формой процесса и формой образа (представление, понятие).

Исследования: Проблемный ящик.

Экспериментальная критика Пиаже.

3. Поэтому: весь процесс может быть вынесен наружу!

Закон Гартига больше, чем внешняя аналогия.

Исследования: а) Орудие и средство.

б) Развитие средства {орудия).

Выводы: а) Орудие, в отличие от средства, есть прием, общественно созданная операция.

Логика органа ----------------логика орудия!

б) Употребление орудия изменяет его скачкообразно.

Употребление орудия-операции определяется целью, мотивом, потребностью — тем процессом, в который оно включаете я,— социально и индивидуально!

Ребенок и Келеровская палочка.

Шизофреник и апраксик, афазик.

4. Следовательно, ключ к морфологии сознания лежит в морфологии деятельности — прежде всего практической.

Новый цикл исследований (Отдел, 1934—1935) и был посвящен морфологии деятельности. П, Я< [Гальперин].

Взаимосвязи этих единиц». (Динамичность).

Их законы — законы их взаимопереходов, развития.

Показ необходимости возникновения и развития С [ознания] человека.

УкрашськШ науково-дослщний шетитут педагогики,

Рис, 5

Путь к исторической психологии (contra изучения моск[овско-го] пролет [ария] и Зомбарта).

Решение проблемы развития (Маркс).

(Ученле о стадиальности внутри и стадиальных изменениях.)

Contra педологизм.

Патология: лоб.

ОСНОВНЫЕ ПРОЦЕССЫ ПСИХИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ

L Первое, что должно быть выделено среди р

форм человеческой активности,— это различные типы сложных деятельностей, осуществляющие соответственно различные формы отношения человека к деистаителькости (практическая деятель­ность, познавательная деятельность, эстетическая деятельность итл.). .

Внутри этих типов сложной деятельности мы выделяем отдельные деятельности (различая их по конкретному предмету). Предмет деятельности н является одновременно тем, что побужда­ет данную деятельность, т. е, ее мотивом. Мотив деятельности всегда, следовательно, совпадает с ее предметом.

Отвечая той или иной потребности, мотив деятельности переживается субъектом в форме желания, хотения нт.п, (или, наоборот, в форме переживания отвращения и т, п., что составляет специальные случаи отрицательно мотивированной деятельности, объективно создаваемой данным содержанием ее, входящим в «двойную структуру). Эти формы переживания суть

формы отражения отношения субъекта к мотиву, формы пережи­вания смысла деятельности.

Но характеру мотивации деятельности, а следовательно, и по характеру соответствующей потребности субъекта мы различаем идеально-мотивированные деятельности (отвечающие высшим потребностям) и деятельности витально-мотивированные (отвеча­ющие так называемым естественным потребностям).

Осуществление деятельности связано с чувством (эмоцией, аффектом). Эта форма переживаник есть форма отражения отношения результата деятельности (достигаемого, достигнутого, могущего быть достигнутым) к ее мотиву, которая возникает на несовпадении предмета деятельности, т. е, того, на что она направлена, и ее результата, т, е. того, к чему она реально приведет (или может привести),

В случае развитой деятельности аффект возникает и в связи с действием. Он определяется отношением результата действия к предмету действия.

2. Мы называем сложными те деятельности, которые включают в себя действия. Значит, содержание всякой сложной деятельно­сти составляют действия.

Действие отличается от деятельности тем, что предмет, на который оно направлено, не совпадает с его мотивом. То и другое здесь разделено. Мотив, побуждающий действие, лежит в предме­те (совпадает с ним) той деятельности, в которую включено данное действие.

Условием осознания действия (а действие всегда сознательно) является сознание отношения, связывающего предмет действия с предметом деятельности: предмет действия и выступает для субъекта всегда в определенном отношении к мотиву, т. е. как сознательная цель действия. (Именно несовпадение предмета и мотива является критерием для отличения действия от деятельности; если мотив данного процесса лежит в нем самом, это — деятельность, если же он лежит вне самого этого процесса, это —действие.)

Это сознаваемое отношение предмета действия к его мотиву и есть смысл действия; форма переживания (сознавания) смысла действия есть сознание его цели.

(Поэтому, предмет, имеющий для меня смысл, есть предмет, выступающий как предмет возможного целенаправленного дей­ствия; действие, имеющее для меня смысл, есть соответственно действие, возможное по отношению к той или иной цели.)

Изменение смысла действия есть всегда изменение его мотивации.

(Это изменение смысла действия возможно лишь благодаря несовпадению цели действия с его результатом; это происходит потому, что цель есть сознательная цель и, следовательно, всегда связана с осознанием отношения предмета действия к предмету деятельности.

Но это же несовпадение является предпосылкой того, что

4$

действие приобретает мотив себе, т. е, становится деятельностью.)

Выделение в связи с актуальным мотивом цели действия есть процесс образования намерения {я намерен пойти на концерт, но я хочу слушать музыку).

Действия могут замещаться в деятельности одно — другим. Психологическая проблема выбора действия есть психологическая проблема решительности.

Действие связано с аффектом, поскольку оно составляет содержание определенной деятельности, а не само по себе, Будучи включено в другую деятельность, действие может приобрести иную эмоциональную окраску.

Действие может быть по своей форме практическим {т. е. иметь материальный предмет) или идеальным, теоретиче­ским (т. е, предмет может быть идеальным). Практическое действие есть всегда внешнее действие, теоретическое действие

может быть внутренним,

3. Особый вид действий представляют собой действия волевые в узком смысле этого слова, т. с, переживаемые субъектом, как требующие внутреннего усилия и действия поступки. (Мы подчеркиваем, что речь идет о волевых действиях в узком смысле, так как в широком смысле волевым является решительно всякое действие, что вытекает из самого определения действия.)

Волевое действие характеризуется наличием момента подчине­ния одного мотива другому, причем оба эти мотива имеют противоположные аффективные знаки. Такого рода подчинение мотивов может происходить при двояком условии:

1) в случае когда действие входит или начинает входить одновременно в две различные деятельности, заключающие в себя аффективно противоположные мотивы, и

2) в случае когда действие является генетически простой деятельностью и, следовательно, его предмет сам служит мотивом; таким образом, в этом случае волевое действие возникает из подчинения одной, простой деятельности (которая тем самым превращается в действие) другой, сложной деятельности, имею­щей противоположный по своему знаку мотив.

В случае когда действие входит в двоякую деятельность, но мотивация обеих этих деятельностей, будучи различной, не является, однако, противоположной по своему знаку, мы называем такое действие поступком. Поступок требует сознавания отноше­ний, существующих между обеими деятельностями, и учета обоих мотивов; поступок есть, следовательно, действие сложномотивиро-ванное> имеющее сложный смысл.

4. Действие может иметь цель, данную в таких условиях, которые определяют собой самый способ действия. Цель, данная в условиях, определяющих способ действия, и есть не что иное, как задача.

То содержание действия (способ его), которое определяется не самой целью, но именно условиями, в которых она дана, мы

называем операцией. Действие, определяемое задачей, всегда, следовательно, включает в себя операцию.

О том, является ли данное содержание действия операцией или нет, мы можем судить по следующему признаку. Если данное содержание действия возникает в зависимости от предмета (цели) действия, то это — не операция; если, наоборот, данное содержа­ние возникает в действии в зависимости от условий, в которых дана цель, то это — операция.

Операция, таким образом, отличается от действия тем, что она определяется не целью, а условиями, в которых дана цель.

Операция кристаллизуется для сознания в значении. Овладеть значением чего-нибудь и есть овладеть способом возможного действия с данным предметом, словом (значением слова) или даже действием же (применением действия).

Операция приобретает формы умения и навыка.

5. В осуществлении всякой деятельности, действия или операции обнаруживают себя многообразные психофизиологиче­ские функции организма: сенсорные, двигательные функции, мнемическая функция, функция «тоническая» и т. п. Без этих функций (и соответствующих органов) невозможно осуществле­ние никакой деятельности; они являются, следовательно, необхо­димым условием деятельности- Однако деятельность, действие, операция не сводятся к этим функциям и не могут быть выведены из них.

Переход к рассмотрению психофизиологических функций есть, таким образом, переход к собственно психофизиологическому анализу.

(Психофизиология мыслится нами как специальная наука, занимающая по отношению к психологии такое же, примерно, положение, как биохимия по отношения к физиологии.)

ГЕНЕЗИС ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Причинами, приводящими к качественному изменению и к по­явлению новой, высшей формы психики, а именно человеческого сознания, являются, как я уже говорил, возникновение труда и образование человеческого общества. Переход от животного к человеку есть вместе с тем и переход от непосредственно биологического, свойстзенного животным, отношения к природе, к новому общественному отношению к природе* которое й находит свое выражение в возникновении и развитии процесса труда.

Труд — это не только то, что появляется вместе с человеком, это не только то новое отношение к природе, которое мы наблюдаем в качестве результата очеловечения животных. Труд — это также и прежде всего то, что превращает животно-подобного предка человека в человека. Снова мы видим, что переход к более высокой ступени развития и в смысле более сложной и совершенной организации самого субъекта деятельно­сти, в данном случае человека, и с точки зрения возникновения

-

новой, высшей формы отражения действительности, снова мы видим, что такой переход совершается прежде всего в форме изменения самой жизни, в форме прежде всего появления новой формы жизни, нового отношения к действительности, новой формы связи с природой.

«Сначала труд,—так говорит об этом Энгельс,—а затем и вместе с ним членораздельная речь явились двумя главными стимулами, под влиянием которых мозг обезьяны постепенно превратился в человеческий мозг, который при всем своем сходстве с обезьяньим, далеко превосходит его по величине и совершенству»1.

Конечно, возникновение труда было подготовлено всем пред­шествующим ходом развитая: возникновение вертикальной поход­ки, развитие очень совершенного органа в виде руки, что теснейшим образом было связано с тем образом жизни, который вел человекоподобный предок человека,— все это подготовило физи­ческие возможности появления этого сложного процесса труда. Подготавливался процесс труда и с другой стороны. Он возникает, конечно, не у одиноко живущего животного, но у животных, у человекоподобных предков человека, которые жили группами, у которых можно наблюдать зачатки некоторой совместной жизни, хотя эти зачатки еще, конечно, вовсе не похожи по своей внутренней характеристике на зачатки собственно общественной жизни. Далее мы видели, что и степень развития психики, которая достаточно подробно была описана применительно к ныне существующим человекоподобным обезьянам, что и развитие психики достигает у высших представителей животного мира весьма высокой относительной степени. Таким образом, создава­лись предпосылки, которые могли привести и действительно привели к возможности возникновения труда и человеческого, основанного на труде, общества.

Что же характеризует труд как деятельность специфически человеческую? Трудом, как вы знаете, конечно, называется процесс воздействия на природу. Труд — это есть тоже процесс деятельности, который связывает человека с природой. Это процесс, который Маркс так и обозначает как процесс, совершаю­щийся между человеком и природой. Но при этом не всякий, конечно, процесс воздействия на природу можно и следует называть процессом труда. Характерными и для труда, для этой именно формы воздействия на природу являются два очень существенных момента. Один из этих моментов — это употребле­ние орудий. Процесс воздействия на природу, который мы называем трудом, есть процесс воздействия на природу с помощью орудий; и, во-вторых, процесс труда всегда Совершается в совме­стной в собственном смысле слова деятельности людей таким образом, что человек вступает не только в определенные

f K.t Энгельс Ф. Соч+ Т. 20. С. 490. 52

отношения к природе, но и к другим людям, членам данного общества. Именно через эти-то отношения к другим людям человек относится и к природе. Значит, труд выступает с самого начала как процесс общественный. Я уже говорил, что труд есть специфически человеческая деятельность. И действительно, сколь­ко бы внешне сходных процессов мы ни рассматривали в жи­вотном мире, ни в одном из них мы не можем по существу вскрыть таких признаков, которые действительно изображали бы его в той специфически человеческой общественной по своей природе деятельности, которую мы называем трудом,

Еще один момент весьма, как мне кажется, существенный, я хотел бы специально выделить и подчеркнуть, прежде чем перейти к рассмотрению того, что обозначает собой с точки зрения развития и изменения конкретной человеческой деятельности и его психики появление и развитие труда. Этот последний момент заключается в следующем: само развитие человека определяется теперь развитием труда, а действуя в труде, с помощью трудовых отношений, на внешнюю природу и изменяя ее, человек в то же время изменяет и свою собственную природу. Он развивает, говорит Маркс, дремлющие в последней способности и подчиняет игру этих сил своей собственной власти2.

Итак, какого же рода изменение в конкретных процессах деятельности человека и какого рода изменение в форме отражения действительности человеком вносит этот момент — возникающий труд, создающий самого человека?

Труд есть процесс, как мы видели, который совершается не одиноким существом, ему одному присущими способами, но это есть процесс, который совершается в условиях совместной деятельности людей, в условиях человеческого коллектива и, как я постараюсь затем особенно это подчеркнуть, также и обще* ственным, т. е, коллективно выраженным, способом. В этом процессе люди вступают в общение друг с другом. Речь идет» конечно, не об общении прежде всего речевом, но об общении в смысле участия в совместном действии, в смысле участия в процессе труда прежде всего.

Давайте рассмотрим, как практически может протекать деятельность человека — члена человеческого общества на изве­стной ступени развития труда, хотя еще и на ступени относительно низкой- Давайте рассмотрим деятельность отдельного человека в условиях совместного труда, в условиях совместной производ­ственной деятельности людей.

Известно, что еще в очень раннюю историческую эпоху с достаточной ясностью намечается то, что называется техниче­ским разделением труда. Техническое разделение труда находит свое выражение в факте, что в целом сложный процесс как бы разделяется между отдельными исполнителями. Один принимает на себя одну как бы часть или одну сторону, одно звено этого

См.; Маркс К„ Энгельс Ф> Соч. Т. 23. С. 188—189.

целого, сложного единого процесса. Другие участники его принимают на себя как бы другое звено. В частности, указывают, что на известной ступени развития человеческого общества наблюдается такое разделение функций; поддержание огня, забота о сохранении огня в очаге передается женщине. Мужчины занимаются охотой на зверя. Для чего нужно поддержание огня? Поддержание огня в условиях теплого климата необходимо для обработки на. огне пищи, Добывание пищи объединяет оба эти процесса — и собственно добывание животного и поддержание огня.

Давайте теперь проанализируем, что же представляет собой деятельность человека, поддержи в ающего огонь. На что направ­лена деятельность этого человека? Является ли предмет этой деятельности чем-то таким, что может сам по себе или по своим связям с какими-то другими свойствами, предметами и т. п. удов­летворить потребность человека? Если мы допустим, что дело происходит в условиях жаркого климата, то сам по себе огонь не является таким предметом деятельности, который может побуж­дать саму по себе эту деятельность. Чем же тогда объяснить, что все-таки эта деятельность совершается? На этот вопрос нетрудно дать ответ. По-видимому, дело заключается в том, что поддержа­ние огня связано с возможностью обработки на огне пищи. Значит, ведет к удовлетворению существенной, важной потребно­сти— потребности в питании. Но как же связано между собой первое и второе — поддержание огня, с одной стороны, удовлетво­рение потребности в пище —с другой? Может быть, связь здесь есть связь постоянного, одновременного воздействия, а как только имеет место воздействие со стороны огня, так далее появляется и возможность удовлетворить потребность в пище? Может быть, огонь—этот предмет, побуждающий деятельность, на который направлена деятельность поддерживающих этот огонь, связан так же с пищей, как шорох, производимый насекомым, связан с пребыванием его в траве, что и позволяет охотнику-животному, устремляясь по направлению к шороху* в конечном счете почти неизбежно всегда получать возможность удовлетворить свою потребность в пище, поймав шелестящее насекомое? Нет, по-видимому, связь здесь совсем другого порядка.