Студопедия

КАТЕГОРИИ:

АстрономияБиологияГеографияДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника


Программа курса




«История русского литературного языка»

1. История русского языка как вузовская дисциплина. Происхождение русского литературного языка

История русского языка как научная и учебная дисциплина, ее место среди других лингвистических дисциплин, ее роль в под­готовке учителя-словесника. Связь истории русского литератур­ного языка с развитием общества, с историей русского государ­ства, культуры и литературы. Литературный язык, природа лите­ратурных языков. Литературный язык и язык художественной литературы.

Происхождение и основные этапы развития языка. Историческая характеристика языка.

Полифункциональность, общезначимость, кодифицированность и дифференциация стилистических средств как основные свойства литературного языка. Социальные параметры литературного языка. Язык в его литературной форме и диалектном разнообразии.Различия в социальных и коммуника­тивных функциях и вытекающее отсюда различие предмета изучения истории литературного языка и исторической диалектологии. Преиму­щественное внимание к системным факторам в исторической диалекто­логии и к социально-культурным факторам в истории литературного языка. Формирование культурно обусловленных норм как основной предмет истории литературных языков.

Функциональные сферы языковой деятельности (диалог, повество­вание и т. д.). Устный язык и письменный язык. Универсальные разли­чия в организации письменной и устной речи. Реализация этих разли­чий на разных языковых уровнях. Относительная автономность пись­менного языка и его эволюции. Литературный язык как особая разно­видность письменного языка; устное употребление литературного язы­ка как вторичное по отношению к письменному. История литератур­ного языка как история эволюции письменного узуса; факторы этой эволюции.

Языковая норма. Система и норма. Узус как преемствен­ность языковых навыков, отражающих системные отношения в языке; норма как оценочный компонент языковой деятельности, противопос­тавляющий правильный и неправильный узус. Эволюция системы в рамках разговорного узуса и характер распространения инноваций разговорного узуса на узус других типов. Различные виды языковой нормы в узусах разного типа и их социальные параметры. Книжная норма, ее связь с обучением книжному языку. Лингвистические уста­новки носителя языка как формирующий фактор при образовании языковой нормы.

Специфика книжной нормы, ее связь с письменностью, с литера­турно-языковыми традициями, образованием. Зависимость эволюции книжного языка от изменения взглядов носителей языка на языковую правильность. Языковое сознание как исторически сложившаяся систе­ма оценок языкового материала и его распределения по разновидно­стям языковой деятельности. Изменение языкового сознания как фак­тор эволюции языка. Связь истории письменного языка с историей культуры и социальной историей языкового коллектива; культурно-ис­торическая обусловленность оценок языкового материала. Формиро­вание литературного языка как установление универсальной и полифункциональной социальной нормы. Нормализаторская деятельность как фактор развития литературного языка.

Принципы периодизации ис­тории русского литературного языка.

2. Литературный язык Древней Руси

Концепция литературного двуязычия. Модель церковнославянско-русского двуязычия у А.А.Шахматова, причины ее неадекватности (невозможность употребления церковнославянского как разговорного, функционально-дистрибутивные ограничения в его употреблении). Модель церковнославянско-русского двуязычия у С.П.Обнорского, причины ее неадекватности (невозможность трактовки церковнославянского в качестве мертвого языка, соотнесенность церковнославянского с естественными языковыми навыками восточных славян). Модель церковнославянско-русской диглоссии (А. В. Иса­ченко, Б. А. Успенский), роль понятия языкового сознания в ее опреде­лении (два языка, которые воспринимаются и функционируют кик один), трудности ее обоснования: нетипичность дистрибутивного распределения церковнославянского (книжного) прусского (некнижного) языков (существование некнижной письменности), неоднозначное понимание трактовки данных, касающихся языкового сознания. Разновидности книжного и некнижного языка в Древней Руси. Принципиальные отли­чия книжного языка средневековья от литературных языков нового типа (отсутствие полифункциональности, неполная кодифицированность, отсутствие стилистической дифференциации).

Языковая ситуация в Киевской Руси XI – XIV вв. Возникновение книжно-языковой традиции в Древней Руси.

Функциони­рование книжно-славянского стиля древнерусского литературного языка в различных жанрах древнерусской литера­туры – Священном писании, гимнографии, торжественном крас­норечии («Слова» митрополита Иллариона, Кирилла Туровского и др.), агиографии («Житие Феодосия Печерского», «Сказание» и «Чтение о Борисе и Глебе»).

Деловой стиль древнерусского литературного языка XI – XIV вв. («Русская Правда», грамоты).

Славяно-русский (народно-литературный) стиль древнерус­ского литературного языка и его функционирование в историко-хроникальном жанре («Повесть временных лет», «История иудей­ской войны» Иосифа Флавия), жанре учительного красноречия («Поучение» Владимира Мономаха, «Слово» и «Моление» Дани­ила Заточника и др.), жанрах повествовательной литературы («Сло­во о полку Игореве», «Слово о погибели Русской земли», «По­весть о разорении Рязани Батыем», «Александрия», «Повесть об Акире» и др.).

Принципы формирования и характер нормы литературного языка Древней Руси. Книжный и некнижный языки в Древней Руси.

3. Русский литературный язык Московской Руси

Лингвистические и экстралингвистические причины возникно­вения двуязычия в Московской Руси. Вопрос о так называемом «втором южнославянском влиянии». Социальные и культурно-истори­ческие импульсы «второго южнославянского влияния». Начало ре­форм, связанных с исправлением книг; реставраци­онные тенденции, лежащие в их основе: стремление восточнославян­ских книжников «очистить» книжный язык от элементов, проникших в него в результате его взаимодействия с языком живым, возвратить его к «первоначальному» состоянию. Восприятие южнославянской традиции как «чистой» (луч­ше сохраняющей кирилло-мефодиевское наследие) и регламентирован­ной; обращение к ней как к авторитетному источнику обновления. Зна­чимость византийской культурной традиции; важность межславянских культурных центров в Константинополе и на Афоне. Вопрос о роли южнославянских религиозных деятелей, живших в Московской и Литовской Руси. Чудовский Новый Завет свя­тителя Алексия как веха в становлении нового культурного сознания и нового отношения к тексту.

Гипотеза А.И.Соболевского о «влиянии» во 2-й половине XIV – 1-й половине XV в., идеи Б.А.Ларина об архаизации и грецизации русской графики и орфографии и гипотеза Л.П.Жуковской о реставрации древних книжно-пись­менных традиций во 2-й половине XV – 1-й половине XVI в.

Культурно-языковая ситуация в Московской Руси. Языковая и стилистическая характеристика памятников церковно-книжного языка XV—XVII вв. Произведения агиографии: «Житие Сергия Радонежского», «Житие Стефана Пермского», «Житие Феодосия Печерского» и др. Пове­ствовательные произведения: «Задонщина», «Сказание о Мамае­вом побоище», «Повесть о Петре и Февронии» и др. Исторические сочинения: «Степенная книга царского родословия», хронографы. Полемическая литература: сочинения Нила Сорского и Максима Грека, «История о великом князе Московском» Андрея Курбского и его же послания Ивану Гроз­ному и др.

Характеристика памятников среднерусского литературного языка XV – XVII вв. Повествовательная литература: «Хожение за три моря» Афанасия Никитина, «Повесть об азовском осадном сидении донских казаков» и др. Влияние деловой письменности на развитие русского литературного языка («Вести-Куранты», ста­тейные списки русских послов и др.).

4. Формирование нового русского литературного языка (вторая пол. XVII в.).

Культурно-языковая ситуация в Московской Руси XVII в. Модернизация культуры после Смутного времени. Развитие светской литературы, осознающейся как отличная от религиозной книжности традиция (переводной рыцарский роман, памятники так называемой демократической сатиры). Появление силлабического стихотворства (И. Хворостинин, приказная школа, правильное силлабическое стихотворство при Алексее Михайловиче). Светская придворная культура при Алексее Михайловиче, начало русского театра. Распространение переводной литературы, расширение читательской аудитории, исполь­зование гибридного книжного языка в переводах. Роль украинского влияния в культурной модернизации. Семнадцатое столетие как переходный период.

Преобразования в религиозной жизни Московской Руси. Стремле­ние к реставрации религиозной регламентации и благочестия после Смутного времени. Активизация книгопечатания и придание книжной справе характера постоянного института. Начальные этапы движения боголюбцев, проповедническая деятельность Иоанна Неронова и протопопа Аввакума, введение единогласия. Реформы патриарха Никона, исправление книг и обрядов и раскол старообрядчества. Рели­гиозная политика после удаления патриарха Никона. Украинские мо­нахи и книжники в Москве (Епифаний Славинецкин и др.). Полемика Грекофилов и латинофилов как выбор культурной парадигмы, ее фило­логическое значение. Развитие религиозного образования (братья Лихуды, устройство московской Славяно-греко-латинской академии).

Изменения в функционировании регистров книжного языка. Книж­ный язык как язык ученой корпорации (по образцу латыни), употреб­ление церковнославянского в переписке, возможность его использова­ния в четной коммуникации. Проникновение церковнославянского в юридическую литературу (новоуказные статьи), появление пародий на книжном языке. Раз­витие церковнославянской грамматической традиции.

Концепция «простоты» языка как фактор эволюции языковой си­туации. Необходимость понятного для аудитории языка в условиях ре­лигиозной полемики или религиозного активизма. Стан-дартный рито­рически неукрашенный церковнославянский язык в функции «просто­го» (проповеди Симеона Полоцкого, книга «Статир» неизвестного автора). Гибридный язык в функции «простого»: Псалтырь в переводе Авраамия Фирсова 1683 г. житийная литература (в том числе житие протопопа Аввакума). Восприятие гибридного языка в качестве обще­доступного, не требующего особой выучки.

Влияние книжной традиции Юго-Западной Руси на московскую книжную традицию. Реформа церковнославянского языка. Причины разложения литературного двуязычия во 2-й поло­вине XVII в. Языковое новаторство протопопа Аввакума. Язык са­тирических произведений XVII в.: «Повесть о Ерше Ершовиче», «Калязинская челобитная», «Повесть о Фроле Скобееве» и др.

5. Новый русский литературный язык XVIII в.

Языковая политика Петра 1 как отражение его культурной политики. Создание гражданского шрифта. Утверждение «простого» языка. Распад литературного двуязычия.

Нормализация и кодификация литературного языка нового типа. Проблема отбора языкового материала. Попытки прямого перенесения западноевропейских (французских и немецких) моделей на русскую почву. Отождествление русской и западноевропейской языковой ситуации (церковнославянский – как латынь, русский – как национальный литературные языки Западной Европы), актуализация генетических параметров в этом контексте (русский и церковнославянский как генетически противопоставленные языки). Усвоение основных положений петровской языковой политики: разработка нового литературного языка, противо-поставленного церковнославянскому; оценка традиционного книжного языка как клерикального и непонятного. Новые моменты в языковых программах академических филологов (В.К.Тредиаковского, В.Е. Адодурова, М. Шванвитца): критерий употреблений и поиски имманентных критериев нормализации; эстетические оценки языкового материала.

Формирование академической грамматической традиции. Первые грамматики русского языка: труды И.В. Пауса, В.Е. Адодурова. М. Шванвитца. Их отношение к предшествующей грамматической традиции (церковнославянской грамматике М. Смотрицкого, грамматикам Г.Лудольфа, И.Э.Глюка). Фиксация различий русского и церковнославянского и, вместе с тем, синтез церковнославянских и русских языковых средств. Начало специального обучения русскому языку как показатель его нового культурного статуса. Язык Москвы как основа русского литературного языка. Понятие о языковом употреблении и связь програм­мы В.К. Тредиаковского с идеями французских теоретиков языка (К. Вожела и его продолжатели, Французская Академия).

Смешение в произведениях различных жанров трех речевых стихий: церков­нославянской, русской разговорной и заимствованной: газета «Ве­домости», «Повесть о Василии Кориотском», «Повесть об Алек­сандре, российском дворянине», научная проза, торжественная и лирическая поэзия.

Проблема нормализации русского литературного языка в про­грамме В.К.Тредиаковского.

Стилистическая теория М.В.Ломоносова и ее роль в развитии русского литературного языка. Принципиальное сходст­во этих концепций с теориями Тредиаковского: признание специфики русской культурно-языковой ситуации, общности русского и церков­нославянского «по природе», обращение к национальной литератур­ной традиции и признание нормативного значения церковных книг. Особое внимание Ломоносова к разграничению сфер употребления церковнославянских и русских языковых средств в рамках русского ли­тературного языка, отличающее его от Тредиаковского. Актуализация в этой связи генетических характеристик лингвистических элементов. Несходства в реализации этих установок в грамматике и лексике. «Рос­сийская грамматика» Ломоносова как развитие академической грам­матической традиции: синтез церковнославянских и русских языковых средств. Формальные и стилистические ограничения на сочетание церковнославянских и русских элементов.

Перевод отношений между церковнославянским и русским языком в лексике в проблему стилей единого литературного языка: стилистиче­ская характеристика слова определяется его происхождением. Стилистическая классификация лексики в «Рассуждении о пользе книг церковных»: три рода «речений» (славенороссийские, славенские и российские), образование стилистических оппозиций на основе этой классификации (высокий, низкий и средний стиль). Решение проблемы чистоты стиля за счет стилистического выравнивания в тексте, а не в языке, проблема макаронизма среднего стиля.

Ориентация литературного языка на литературное употребление, связь стилей литературного языка с жанрами литературы. Значение этой точки зрения для эволюции литературного языка. Понятие «литературы» как первичное по отношению к понятию «литературный язык»; возникновение зависимости эволюции литературного языка от эволюции литературы. Актуальность проблем стилистики для изучения нового литературного языка. Возможность тематической мотивации употребления славянизмов и русизмов (ассоциация славянизмов с высокими предметами, русизмов – с низкими). Роль М.В.Ломоносова в создании научной терминологии.

Славенороссийскии язык в послеломоносовскую эпоху.Значение Ломоносова в последующей нормализации литературного языка. Различные интерпретации стилистической теории Ломоносова, попыт­ки осмыслить средний стиль как нейтральный, ориентация при этом на церковнославянскую или русскую языковую традицию.

Роль драматургии А.П.Сумарокова и Д.И.Фонвизина, поэзии Г.Р.Державина, прозы М.Д.Чулкова и Д.И.Фонвизина, литера­турной деятельности Н.И.Новикова в переходе к новому прин­ципу употребления языка в истории русского литературного язы­ка — подражанию природе.

6. Предпушкинский период истории русского литературного языка

Языковая программа Н.М.Карамзина; «новый слог» карамзи­нистов (положительные и отрицательные стороны). Полемика А.С.Шишкова с карамзинистами. Критическое отношение Н.М. Карамзина и его последовате­лей к славенороссийскому языку и его теоретическим основаниям (единствурусского и церковнославянского «по природе», церковносла­вянскомукомпоненту как основе богатства русского языка). Ориента­ция на западноевропейскую языковую ситуацию; сходство спрограм­мами начальногоэтапа кодификации и трансформациясходных положений в системе изменения культурно-языковой ситуации (наличие русской литературной традиции, практическое завершение граммати­ческой кодификации). Концепция «употребления» укарамзинистов и ее связь с идеями Вожела и другихфранцузских теоретиков языка. Разговорное употребление, литературнаятрадиция и вкус.

Связь нормализации литературного языка с нормализацией разго­ворной речи. Социолингвистические параметры языковой установки карамзинистов: ориентация на язык «хорошего общества» (т.е. дво­рянской элиты). Отношение к языковой эволюции как к проявлению естественного начала в языке. Отношение к неологизмам, заимствова­ниям и калькам, галлицизмы укарамзинистов. Перестройка порядка слов русского предложения по модели французского синтаксиса. Борь­ба со славянизмами как с книжными элементами в языке. Возможность стилистического использования славянизмов, зависимость пой воз­можности от жанра и жанровые приоритеты карамзинистской литера­туры (малые жанры). Отход самого Н.М. Карамзина от «нового» слога: язык «Истории государства Российского».

Защита славенороссийского языка и его тео­ретических оснований: признание специфики русской кулътурно-языковой ситуации, субстанционального единства русского и церков­нославянского языков. Размежевание книжного и разговорного язы­ков, различающихся по степени близости к церковно-славянскому. Принципиальное игнорирование фактов разго-ворной речи для построения литературного языка. Отношение к языковой эволюции как к порче языка, романтическое переосмысление этого положения. Отрицательное отношение к заимствованиям игаллицизмам.Безраз­личие к социолингвистической дифференциации как следствие отказа от ориентации на разговорное употребление.

Новые моменты языковой программы сравнительно с лингвисти­ческими теориямиТредиаковского и Ломоносова. Интерес к «коренно­му» облику языка, осмысление церковнославянского языка как «сло­венского коренного языка», лежащего в основе русского языка и пред­ставляющего его«природное» состояние. Связь языковой программы Шишкова и его последователей с проблемой народности. Вопрос о происхождении русского литературного языка из церковнославянского в полемике о «старом» и «новом» слоге. Жанровые приоритеты «ар­хаистов», их отличия от жанровых приоритетов «новаторов» (высокие жанры). Связь языковых установок «архаистов» с гражданственностью и романтизмом, усвоение программы А. С. Шишкова декабристами.

Роль басен И.А.Крылова и комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума» в подготовке пушкинской реформы русского литературного языка.

7. Пушкинский период истории русского литературного языка

Взгляды А.С.Пушкина на историю русского литературного язы­ка и пути его дальнейшего развития.

Синтез гетерогенных языковых элементов в творчестве А. С Пушкина и стабилизация литературного языка. Обобщение пред- шествующего развития литературного языка в литературно-языковой практике Пушкина, восприятие им литературной традиции как исторической данности, а не исходной точки для реформирования. Пушкин и Ломоносов. Сближение «старого» и «нового» слога в творчестве Пушкина. Отношение Пушкина к полемике о «старом» и «новом» слоге: молодой Пушкин – сторонник карамзинистов; перемена ориен­тации в позднейшем творчестве поэта. Взгляд Пушкина на русский ли­тературный язык как на результат развития и синтеза двух языков: русского и церковнославянского, – отказ от пуризма. Синтетический состав русского литературного языка и принципы стилистического выбора.

Отказ от критерия стилистической ровности текста как от искусст­венного ограничения стилистической выразительности. Проблема сочетаемости разнородных языковых элементов как проблема поэтики, а не как вопрос о чистоте языка. Разнородные лексические элементы соотносятся не с разными жанрами (как у Ломоносова), но с разными литературными подтекстами (выбором культурно-исторической и ли­тературной перспективы). Чужое слово в стилистике Пушкина, воз­можность для славянизмов выполнять эту функцию. Славянизмы как указание на культурно-исторический подтекст: церковные подтексты, ветхозаветные подтексты, античные ассоциации, средство историче­ской стилизации, знаки романтической традиции и т. д.

Проблема народности в языковых установках Пушкина. Пушкин и «История государства Российского» Карамзина. Борьба Пушкина с элементами салонного языка как со стилистически отмеченным явле­нием. Утверждение преимущественного значения литературной тради­ции и отказ от отождествления литературного и разговорного языка.

Принципы народности, соразмерности и со­образности как основа пушкинской реформы русского литера­турного языка.

Возникновение научного и публицистического стилей русско­го литературного языка в 30—40-е годы XIX в.

8. Развитие современного русского литературного языка

Борьба и взаимодействие разных литературно-языковых направле­ний в послепушкинскую эпоху (1830–1850-е гг.).Развитие русского лите­ратурного языка в рамках стабильной нормы. Кодификация этой нор­мы (труды Н. И. Греча). Общий процесс демократизации литературно­го языка (распространение литературного языка в разных социальных группах в связи с распространением образования и увеличением чита­тельского спроса). Динамика стилей и периодическая активизация цер­ковнославянских языковых средств в этом процессе. Борьба дворян­ской и разночинной партий в языковой полемике данного периода. Неустойчивость литературных стилей в языке различных неэлитарных гpупп русского общества; насыщение литературного языка элементами городского просторечия и профессионализмами. Развитие научно-философской и журнально-публицистической речи, обогащение сло­варного состава русского литературного языка.

Колебания грамматической нормы в 1830-1850-е гг., их ограничен­ный характер. Изменение произносительной нормы литературного языка. Конкуренция московской и петербургской орфоэпии; ориента­ция литературного произношения на сценическое произношение; утра­та старого книжного произношения.

Процесс образования системы стилей русского литературного языка (вторая половина XIX – начало XX в.). Дифференциация функ­циональных стилей. Рост влияния газетно-публицистической и науч­ной прозы. Активизация славянизмов при образовании научной терминологии: научный стиль как проводник церковнославянского влия­ния на литературный язык. Судебное красноречие и его значение в формировании стилистической системы литературного языка. Распростране­ние иностранных слов и заимствованных терминов в литературном языке второй половины XIX в.; состав и функции заимствований. Эт­нографический элемент в русском литературном процессе второй поло­вины XIX в. и вовлечение диалектизмов и просторечия в репертуар литературных стилистических средств. Рост грамотности среди разных слоев населения и усиление роли литературного стандарта.

Новые явления, связанные с социальным и литературным развитием в начале XX в. Модернизм и языковое экспериментирование как oтказ от литературной нормы. Словарь Академии наук под редакцией Я. К. Грота (1895 г.) как последний опыт дореволюционной нормативной лексикографии.

Русский литературный язык при коммунистическом режиме. Язык революционной эпохи. Языковая борьба в контексте культурной революции. Орфографическая реформа 1917–1918 гг. и ее культурно-историческое значение. Иноязычные элементы, неологизмы, развитие словообразовательных моделей с аффиксами -изм, -ист, -абельн-, архи-. Функции славянизмов; канцеляризмы и архаизмы. Сложносокращенные слова как знаки культурной ориентации, особенности их образо­вания. Борьба с неграмотностью, смена местных элит и ликвидация ли­тературной нормы. Эстетизация языка революционной эпохи в литера­туре авангарда. Языковые эксперименты А. Платонова и М. Зощенко.

Реставрация имперской государственности в 1930-е годы и возвра­щение к литературной норме. Синтез старых и новых языковых тради­ций в литературном языке 1930 1940-х гг. Восстановление изучения классической литературы в школе и придание ей роли образца правильного языка. Отказ от языковых экспериментов в литературе социалистического реализма, лингвистический консерватизм как элемент коммунистической государственной культурной политики с 1930-х гг. «Толковый словарь русского языка» под ред. Д. Н. Ушако­ва как опыт нормативной кодификации нового языкового стандарта. Обращение к национальной традиции и пуристические тенденции в языковой политике 1940-1950-х гг. Изменение орфоэпических норм в результате расширения сферы функционирования литературного языка и распространения грамотности (влияние орфографии на произ­ношение). Роль средств массовой информации в распространении норм русского языка.

Снижение роли языкового стандарта с уменьшением государствен­ного монополизма в культурной политике (с конца 1950-х гг.). Воспри­ятие литературного стандарта как средства государственного контро­ля над творчеством и попытки обновления литературного языка. Языковое экспериментирование и модернизм как отказ от литературной нормы. Размывание литературной нормы и возникшая в результате неустойчивость современного русского литературного языка.


Поделиться:

Дата добавления: 2015-01-01; просмотров: 126; Мы поможем в написании вашей работы!; Нарушение авторских прав





lektsii.com - Лекции.Ком - 2014-2024 год. (0.006 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав
Главная страница Случайная страница Контакты