Риторика

Таблица 4.27 - Полная таблица переходов для T триггера.

Х1	Х2	Qs
		Qs

Таблица 4.30- Таблица истинности для функций возбуждения триггера на ИЛИ-НЕ по MS схеме.

Составим карты Карно для минимизации функций.

Получив результат соберем схему.

Рисунок 4.47 – MS схема триггера на элементах ИЛИ–НЕ

Рисунок 4.8– временная диаграмма триггера на элементах ИЛИ –НЕ

Таблица 4.27 - Полная таблица переходов для триггера, за собственным вариантом

Х1	Х2	Qs
		Qs

Таблица 4.31 - Таблица истинности для функций возбуждения триггера на И-НЕ по схеме трех триггеров.

Составим карты Карно для минимизации функций.

Получив результат соберем схему.

Рисунок 4.47 – схема трех триггеров на элементах И–НЕ

Рисунок 4.47 – временная диаграмма триггера на элементах И –НЕ

Выводы:

В ходе выполнения лабораторной работы были изучены методы проектированния комбинационных схем на логических элементах И-НЕ, ИЛИ-НЕ. Получены практические навыки работы с картами Карно, для минимизации функций. Составлены схемы для различных функций.

Риторика

Вводный курс

Учебное пособие

Москва Издательство «Флинта»

Издательство «Наука»

УДК 80(075)

ББК 83.7я73

А68

Рецензенты:

АЛ. Волков, профессор, зав. кафедрой общего и сравнительно-исторического языкознания Московского Государственного университета имени М.В. Ломоносова, доктор филологических наук;

А.К. Михалъская, профессор, зав. кафедрой русского языка и стилистики Литературного института имени А.М. Горького, доктор педагогических наук

Аннушкин В.И.

А68 Риторика. Вводный курс : учебное пособие / В.И. Ан­нушкин. — М. : Флинта : Наука, 2006. — 296 с.

ISBN 5-89349-933-6 (Флинта)

ISBN 5-02-034612-8 (Наука)

В пособии рассмотрена классическая и современная проблематика риторики, поставлены вопросы формирования личности ритора, вла­деющего речью — инструментом управления и организации любой про­фессиональной деятельности.

Настоящее пособие предназначено для студентов гуманитарных фа­культетов, начинающих изучать риторику как науку и искусство убе­дительной и эффективной речи. Материалы пособия могут использо­ваться на курсах риторики и культуры общения, а также всеми, кто ин­тересуется проблемами речевого мастерства, ораторского искусства, культуры речи.

УДК 80(075) ББК 83.7я73

ОГЛАВЛЕНИЕ

Предисловие................................................................................................................. 6

Глава I. Классические и современные определения риторики...................... 7

§ 1. Риторика как учение о речи................................................................. 7

§ 2. Определения риторики в русских классических учебниках 10

§ 3. Риторика в составе наук о речи....................................................... 17

§ 4. Двойственность отношения к языку и риторике.......................... 23

§ 5. Разделы классической общей и частной риторики.................... 26

§ 6. Культура речи как исторический и современный феномен 34

Глава II. Способы обучения риторике................................................................ 46

§ 1. Обучение риторике в античности.................................................... 46

§ 2. Обучение риторике в Древней Руси................................................ 48

§ 3. Как учились риторике Ломоносов, Пушкин, Лермонтов 52

§ 4. Современные советы к овладению речевым мастерством 57

Глава III. Из истории русских словесных наук................................................. 68

§ 1. Термин «язык» в Словаре Академии Российской........................ 68

§ 2. Объяснение понятия «словесные науки»....................................... 71

§ 3. Словесные науки в Словаре Академии Российской 77

§ 4. Толкование словесных наук в последующей традиции 85

§ 5. Язык — речь — слово в филологических науках пушкинского времени 89

Глава IV. Словесность как научный термин и учебный предмет................ 96

§ 1. Словарные определения словесности............................................ 96

§ 2. Периодизация курсов теории словесности................................ 100

§ 3. Взгляды на словесность Н.В. Гоголя и В.Г. Белинского 103

§ 4. Словесность в современной филологии...................................... 106

Глава V. Образ и личность ритора.................................................................... 112

§ 1. Ритор — оратор — автор................................................................ 112

§ 2. Речь — общение — коммуникация............................................... 115

§ 3. Личность человека и его речевые поступки.............................. 116

§ 4. Образ ритора....................................................................................... 118

§ 5. Оратор — образ оратора — актер............................................... 120

§ 6. Внешний вид — мимика и жесты................................................... 121

§ 7. Оценка личности: этическая, интеллектуальная, эстетическая 123

§ 8. Единство образа ритора: неизменность позиции при новизне мыслей 124

§ 9. Ораторские нравы............................................................................. 125

§ 10. Этические и речевые требования к профессиональному оратору 127

Глава VI. Изобретение.......................................................................................... 134

§ 1. Изобретение идей и риторическая аргументация.................... 134

§ 2. Тема — тезис — аргументация — доказательство................. 136

§ 3. Общие места (топосы, источники изобретения)....................... 139

Глава VII. Стиль и качества речи...................................................................... 170

§ 1. Общие понятия о стиле речи........................................................... 170

§ 2. Компоненты стиля речи.................................................................. 174

§ 3. Качества стиля (слога) как требования к речи.......................... 175

§ 4. Отбор слов........................................................................................... 186

§ 5. Стилистический синтаксис. Построение фразы и фигуры речи 188

Глава VIII. Стиль произношения и язык телодвижения................................ 206

§ 1. Стиль произношения................................................................. 206

§ 2. Язык телодвижения.................................................................... 215

Глава IX. Ораторское искусство......................................................................... 227

§ 1. Что такое ораторика?................................................................ 227

§ 2. Требования к оратору............................................................... 229

Глава X. Учебная риторика........... 251

§ 1. Учебная речь как сфера общения................................................. 251

§ 2. Образ оратора и личность преподавателя................................ 253

§ 3. Подготовка учебной речи............................................................... 256

§ 4. Содержание и доказательство в учебной речи........................ 259

§ 5. Текст учебника и учебная речь..................................................... 260

§ 6. Эмоции в педагогической речи..................................................... 261

§ 7. Классическая педагогика и риторика о речи учителя 263

§ 8. Русское академическое красноречие. Образ русского ритора-педагога 267

§ 9. Стиль речи преподавателя............................................................. 271

§ 10. Стиль учебного диалога в преподавании русского языка как иностранного 273

Литература..................................................................................................... 287

Предисловие

Предлагаемое пособие адресовано студентам гуманитарных факультетов, приступающим к изучению риторики как учения об эффективной и целесообразной речи. Пособие содержит тео­ретические основы риторики, обычно излагаемые в лекционных курсах. Каждый раздел пособия завершают вопросы и задания, которые можно использовать на семинарских занятиях. Практи­ческим заданиям автор предполагает посвятить особую работу.

Поскольку пособие предназначено для студентов-гуманитарев, оно содержит подробный обзор классических определений риторики, историю филологических дисциплин, связанных с изу­чением речи. Состав словесных наук, традиционное и современ­ное понимание словесности, историческое объяснение термино­логии, связанной с языком — речью — словом, даны как прецеден­ты культурной деятельности с целью применения в нынешней общественно-речевой практике.

Воспитанию современного ритора-профессионала, владеюще­го искусством и культурой слова, должны более всего способство­вать главы, посвященные способам обучения риторики, изобре­тению мысли, стилю речи и языку телодвижений. Эти разделы традиционно относятся к общей риторике и содержат универсаль­ное описание подготовки и реализации актов речевого общения.

Частная риторика как учение о правилах и рекомендациях к ведению речи в отдельных видах словесности ограничивается в настоящем пособии разделами ораторики (ораторского искусст­ва) и учебной риторики. При этом дан краткий анализ современ­ной политической риторики и изложены основные правила ве­дения и построения учебной речи (педагогическая риторика), поскольку выпускнику гуманитарного вуза придется занимать­ся педагогической деятельностью.

Глава /

КЛАССИЧЕСКИЕ И СОВРЕМЕННЫЕ ОПРЕДЕЛЕНИЯ РИТОРИКИ

§ 1. Риторика как учение о речи

Риторика — фундаментальное учение о речи. Речь — инстру­мент управления обществом и общественными процессами. Боль­шинство языковедческих и общественных наук прямо или кос­венно затрагивают проблемы речевого общения. Язык, понимае­мый как средство и инструмент общения, является всеобщим связующим центром, вокруг которого строится большинство на­учных теорий и научно-популярных разработок. Принципиаль­ное изменение содержания и стиля общественной жизни в конце XX—начале XXI веков требует от филологов точного взгляда на научные и педагогические дисциплины, занимающиеся языком и речью.

Общественно-идеологический кризис конца 90-х годов, неус­тойчивость помыслов, расплывчатость идей, разжиженность уст­ремлений заставляют высказать несколько мыслей о важности языка и культуры для жизни общества, в котором по-прежнему главными считаются интересы «экономики» или материальные приоритеты. Между тем «степень образованности общества, т.е. степень овладения им культурой, является основным условием для применения экономического искусства... Примеры XX века показывают, что экономическое процветание в основном связа­но с культурой» [Рождественский 1999: 4]. Степень культуры за­висит от развития форм коммуникации в обществе, поэтому сле­дует установить следующие постулаты:

1. Речь есть инструмент управления обществом и общественны­ми процессами.

2. Лидерство в культурном и экономическом соревновании по­лучают те страны, в которых развивается язык, точнее, фор­мы речевой коммуникации, отражающие технический про­гресс в способах создания речи. При этом развиваются как формы массовой коммуникации (телевидение, Интернет, ком­пьютеризация производства), так и прежние формы речевой культуры (печатная литература, деловая письменность, фор­мы устного общения).

3. Современный русский язык показывает, что мы живем не только в условиях информационного бума, способного при­обретать кризисные очертания, но и в условиях напряженно­го поиска нового языка, который станет не «новоязом», а бу­дет отражать удобные формы мысли и слова. Странно пред­полагать на фоне вульгарного языка и поверхностного содержания, игры телевизионно-политических страстей, что нет «высокого и честного языка» — истинное всегда скрыто и не выставляет себя напоказ, но за ним — будущее. Поэтому мы — свидетели не только бездумно-самоубийственного язы­ка большинства средств массовой информации, но и языка напряженных философских и научных исканий, высокой по­эзии, честного делового языка.

4. Общественная речь как форма выражения общественного со­знания и настроения предполагает активное творческое от­ношение и работу по ее совершенствованию. Речевое (рито­рическое) воспитание не есть воспитание «контактности» или «коммуникабельности», оно предполагает прежде всего фи­лософичность и образованность, ответственность за сказан­ное или написанное слово, нравственно-этическую основу поступков.

5. Результатом такого речевого воспитания должно стать ста­бильное общественное настроение, упрочение духа, богатство мыслей и разнообразие чувств в жизни людей. Грамотное ре­чевое воспитание гарантирует развитие личности, расцвет внутреннего и внешнего в жизни каждого человека.

Оценка современного языка требует разнонаправленности

описаний, исследования образцов многочисленных жанров сло­весности. Сегодня нельзя сказать, что русский язык как язык, на котором создана великая речевая культура, стал «плохим» или «хуже». Если к концу XX века в русской философии были И.А. Ильин и А.Ф. Лосев, в русской беллетристике — И.А. Бунин и Б.К. Зайцев, в русской поэзии — Г. Иванов и А. Тарковский, в русской филологии — академики В.В. Виноградов и Ю.В. Рож­дественский, то мы вправе гордиться достижениями русской сло­весности в завершившемся столетии.

Для развития современных наук о речи важно понять исто­рическую последовательность возникновения и развития отече­ственных дисциплин, изучающих речь. Тогда становится ясным сосуществование многочисленных речеведческих дисциплин, то терминологическое разнообразие, которое возникает подчас при назывании одних и тех же явлений разными словами.

Кто из нас не знает, какое значение имеет вовремя и удачно сказанное слово, кто из нас не хотел бы всегда говорить и умно, и красиво, и доходчиво, но, главное, уместно и убедительно? Эта тема злободневна всегда и для всех — ведь о своей речи задумы­вается каждый: что сказать? как сказать? в какой форме? каким тоном? как сделать так, чтобы язык не предал, не стал «врагом»,

а, напротив, привел бы к успеху?

В фольклоре любого народа, как и во многих суждениях древ­них, встречается мысль о том, что речью связываются все челове­ческие дела, языком — практической речью пользуются все люди, и если речь выстроена неверно или не оптимально, то разлажива­ется и само дело.

Казалось бы, что может быть проще умения говорить — и что сложнее искусства «умное слово молвить», владеть языком и вследствие этого житейскими обстоятельствами? Язык как эф­фективное средство межчеловеческих связей, слово (не болтов­ня, а разумная речь) необходимы во всяком деле. Никакая рабо­та невозможна в коллективе, где отношения не отлажены целе­сообразным общением и добрым словом; никакая семья не состоится, если в ней нет доброжелательных и должных речей; невозможно и цивилизованное благоустроенное общество, если отношения его членов (будь то «субъекты федерации» или от­дельные люди) омрачены злобой и неприятием, неумением вы­слушать и слово молвить. И в этом смысле Мир управляется Сло­вом, но Слово основано на нравственной Мысли и воплощается в полезных Делах.

Всякая интеллектуальная профессия основывается на рече­вой деятельности. Деятельность политика, юриста, военачальни­ка, журналиста, священника, учителя, врача всегда предполага­ет, с одной стороны, профессиональные знания, с другой, искус­ство владения речью. Оценка такого профессионала дается применительно к его речи, вот почему перечисленные профессии можно по праву назвать речевыми. Политик, участвующий в уп­равлении государством, словом (образом оратора, содержанием доказательств, стилем мысли, слов и речевых поступков) убеж­дает своих сограждан в правоте своей позиции и идеологии. Жур­налист, желающий овладеть умами и сердцами людей, занимает­ся прежде всего поиском выразительного и убедительного Сло­ва. И дипломат, и юрист, и педагог, и священник озабочены одной и той же проблемой: как в рамках своей деятельности так овла­деть профессиональным мастерством, чтобы быть риторически убедительными, чтобы люди подчинились их речи. Впрочем, не­возможно указать профессию, которая не была бы так или иначе связанной с речью, потому что всякое дело требует словесной организации.

Какой же должна быть хорошая и эффективная речь? В чем конкретные трудности сегодняшнего общения (от речи в семье до политической речи)? Можно ли научиться владеть словом, говорить убедительно и уместно? Ответы на эти вопросы при­звана дать риторика — наука о целесообразном построении рече­вого общения, искусство убедительной речи.

§ 2. Определения риторики в русских классических учебниках

Множество споров относительно сущности риторики разре­шаются обращением к классическим определениям риторики, тем более что любое такое определение остается актуальным и сопо­ставимо с современной речевой практикой.

«Определим риторику как способность находить возможные способы убеждения относительно каждого данного предмета», — пишет Аристотель, греческий философ IV в. до н.э. [Аристотель 1978:19]. Всякий человек старается развить эту способность, чему и служит искусство риторики, наше стремление обобщить как опыт науки, так и личный опыт для того, чтобы знать способы и приемы убеждения. Обратим внимание на всеобщность ритори­ки, распространяющуюся на множество предметов.

Риторика рождается как искусство управления и решения государственных и судебных дел. Хотя на риторику распростра­няется требование украшать речь, главное в риторике — не укра­шение само по себе, а искусство хорошо и достойно говорить. Поэтому в основание риторики всегда закладывались этико-нравственные и философские постулаты. Как только искусство рито­рики выходило за рамки этики и подлинно глубокого содержа­ния речи, риторика, как и сам ритор (участник речи), бывали критикованы.

Этические основания риторики выражены в классической формуле: «для того, чтобы быть хорошим оратором, надо прежде всего быть хорошим человеком», — утверждал Марк Фабий Квин­тилиан, римский теоретик риторики и публицист в «Двенадцати книгах риторических наставлений», ставших одним из первых трудов по речевой педагогике [Квинтилиан 1833: I, V].

В первой русской «Риторике» 1620 года, построенной в виде вопросов и ответов учителя и ученика, на вопрос «Что есть рито­рика?» следует ответ: «Риторика есть яже научает пути праваго и жития полезнаго добрословием», т.е. эта наука наставляет на правый путь и полезную жизнь добрыми словами |Аннушкин 1999: 21]. В первой русской «Риторике», явившейся переводом латинского учебника «Риторики» Филиппа Меланхтона, «вели­кого учителя» Германии, автор-переводчик не просто дословно перевел латинский текст, но делал собственные добавления для того, чтобы текст стал более понятным ученикам. В результате уже толкование слова eloquentia (в первом переводе «добросло- вие») обогатилось богатым синонимическим рядом: «сию же на­уку сладкогласием или краснословием нарицают, понеже красо­вито и удобно глаголати и писати научает... Гречестии же мудре­цы риторию сииречь течение слов глаголют быти, паки же латинстии мудрецы риторику сию науку нарекли, и сего ради про- именовашеся от тоя ритор, сииречь учитель благословил наречен есть. Та же наука от Димонтена греческаго ритора, сииречь хит- роречиваго, и от Маркуса Талиуша Кикерона, латынскаго хит- рословия начальника , чюдесным разумом украшена есть. И того ради сию науку никто от философ не преминовал для присноте- кущаго и неисчетиаго от нея происходящаго разума» [Аннушкин 1999: 21].

Весь XVII век состав светских («внешних») наук определял­ся «тривиумом свободных мудростей» (наук, художеств), кото­рый составляли «Грамматика» Мелетия Смотрицкого, вышеука­занная «Риторика» (автор ее неизвестен, так как ранее сделан­ная атрибуция новгородскому и великолуцкому митрополиту Макарию оказалась неверной) и «Диалектика» Иоанна Дамас- кина в древнерусском переводе.

Позднее Николай Спафарий, переводчик Посольского при­каза, в «Книге о девяти мусах и о седми свободных художествах» (1672) давал риторике следующее определение: «Риторика есть художество, яже учит слово украшати и увещевати» [Николай Спафарий 1978: 33]. Оно восходит к классическому древнерим­скому пониманию риторики, записанному у основателей европей­ской риторики Цицерона и Квинтилиана: Rhetorica est ars recte et ornate dicendi — риторика есть искусство хорошо и украшенно говорить. Отсюда и разовьется будущий термин «красноречие». Вопрос о том, что такое «украшенная речь», что такое подлинная красота речи и всякая ли красивая речь убедительна, всегда ре­шался неоднозначно.

Петровские преобразования рождали необходимость в новых учебниках, которые показывали бы правила новой общественной речи. В периоды социально-идеологических преобразований все­гда рождается особый интерес к руководствам по риторике и сло­весности. Именно ранним периодом петровских реформ (1698— 1710) датируются учебники Софрония Лихуда, Михаила Усаче­ва, Стефана Яворского, Андрея Белобоцкого, Козмы Афоноивер- ского и «Старообрядческая риторика».

Михаил Усачев дает риторике следующее определение в «Ри­торике» 1699 г.: «Риторика есть наука добре, красно и о всяких вещех прилично глаголати» [Аннушкин 2002: 81]. У Стефана Яворского, ставшего во главе Московской Славяно-Греко-Латин­ской академии, риторика определялась как «художество добре глаголати» [Там же: 103]. Аккуратно читавшие все риторики ста­рообрядцы, организовавшие Выговское общежительство на се­вере России, также записали в своем учебнике «Риторика в пяти беседах»: «Риторика есть хитрость добре глаголати» [Там же: 129].

Козма Афоноиверский, грек-монах Чудова монастыря, на­столько овладел русским языком, что не только перевел гречес­кую «Риторику» Софрония Лихуда в 1698 году, но и написал соб­ственное сочинение «Книгу всекраснаго златословия» (1710), где определение риторики дал в разделе о том, как оратору учиться строить само определение исходя из «рода и разнства». Ритор, определив род, указывает на видовое различие предмета («разнство»). Например, «риторика есть художество благо глаголати», то есть (поясняем в переводе): «здесь род — художество, все на­уки свободные и несвободные объемлющее, например, врачебную, военную и прочее. Различие же риторики — в том, чтобы благо глаголати, и этим она отличается от прочих искусств, ибо только в риторике имеется благое, полезное и потребное к тому, чтобы говорить. Художеством же именовалась потому, что имеется пре­дание, будто присночудным явится глаголющий: словно не речи, но бисеры испускающий драгие» [Там же: 117].

Первое научное определение риторики дал великий русский ученый-филолог М.В. Ломоносов в «Кратком руководстве к крас­норечию» 1747 года. Этому событию предшествовал напряжен­ный поиск точного определения, которое необходимо было дать науке и искусству речи. Любопытно, что в первом рукописном неопубликованном варианте 1744 года даже учебник назван по иному «Краткое руководство к риторике».

Выбор слова для обозначения науки риторики из бесконеч­ного ряда существовавших синонимов «благоречие», «добрословие», «хитроязычие», «сладкоречив» и т.д. происходит именно здесь. Ло­моносов останавливается на слове «красноречие» и несомненно со­знательно редактирует во втором варианте определения § 1 — ср.: 1744 г. — «Риторика есть наука о всякой предложенной материи красно говорить и писать...»; 1747 г. — «Красноречие есть искус­ство о всякой данной материи красно говорить и тем других пре­клонять к своему об оной мнению» [Там же: 23, 91].

Факт ясного отделения риторики от красноречия доказыва­ется в повторном именовании 1-й книги: «Краткого руководства к красноречию Книга 1, содержащая риторику. § 1. Имя сея на­уки происходит...». Таким образом, риторика — это «наука», «уче­ние», «правила»; красноречие — «искусство», способность, уме­ние «говорить и писать», но также и состав текстов словесности, если употребить взятый впоследствии термин. Говоря о «прави­лах обоего красноречия: оратории и поэзии», Ломоносов понима­ет под красноречием также совокупность текстов или словесных произведений — аналог будущей словесности. Это значение тер­мина «красноречие» сохраняется и поныне, когда говорят о раз­ных видах красноречия: судебном, политическом, духовном, ака­демическом и т.д.

Вполне в соответствии с ломоносовскими традициями разде­ляется понимание риторики и красноречия в учебниках первой половины XIX века. Так, учебник профессора Московского уни­верситета А.Ф. Мерзлякова (1804 -1828) фиксирует следующее различие: «Риторика заключает в себе полную теорию красноре­чия. Красноречие... есть способность выражать свои мысли и чув­ствования на письме или на словах правильно, ясно и сообразно с целию говорящего или пишущего. Древние под именем красно­речия разумели единственно искусство оратора, а под именем риторики — правила, служащие к образованию оратора» [Мерз­ляков 1828: 6].

Другое значение слова риторика — «теория прозаических со­чинений», не ограничивающаяся «убеждением и доказательства­ми»; наконец, риторика — «наука научать наш разум и занимать воображение, или трогать сердце и действовать на волю» [Мерз­ляков 1828; 6].

И все-таки взгляды А.Ф. Мерзлякова не вполне последова­тельны. Эта непоследовательность выразилась в том, что рито­рика «не простирает своих исследований до мыслей и до слов, предоставляя это логике и грамматике» (вспоминаются слова Цицерона: «красноречие состоит в мыслях и словах»). Отноше­ния же с логикой и грамматикой проясняются далее: риторика «более смотрит на красоту и стройность сочинения, т.е. она учит мысли, правильно обдуманные и по правилам грамматики выра­женные, представлять в виде изящном и соответственном каж­дому роду красноречия» [Мерзляков 1828: 7].

Из определений XIX века имеет смысл остановиться на наи­более популярном учебнике Николая Федоровича Кошанского, учителя российской и римской словесности в Царскосельском лицее. Две его книги «Общая реторика» и «Частная реторика» выдержали соответственно 10 и 7 изданий с 1829 по 1849 годы (слово «реторика» Н.Ф. Кошанский пишет через «е», возводя дан­ный термин к латинскому rhetorica).

Словесность названа «способностью выражать мысли и чув­ствования» и подразделяется на прозу (ее изучает частная ритори­ка) и поэзию (изучается пиитикой). При этом каждая из словесных наук имеет свою теорию и практику. «Реторика вообще» (общая риторика) определена как «наука изобретать, располагать и выра­жать мысли, и в особенности руководство к познанию всех прозаи­ческих сочинений» (частная риторика)» [Кошанский 1829: 2].

В отличие от А.Ф. Мерзлякова Н.Ф. Кошанский возвратил в риторику учение об изобретении, назвав предметом риторики «мысли», точнее способность их «изобретать, располагать и вы­ражать». При этом нет никакого противоречия в споре предме­тов логики и риторики: логика предстает как наука об умствен­ных операциях безотносительно к слову, риторика — как наука о выражении мысли через слово.

Термин красноречие прокомментирован у Н.Ф. Кошанского в примечаниях. Если каждая из словесных наук (грамматика, ри­торика, поэзия) имеет, «как наука, свою теорию, и как искусство, свою практику», то очевидно, что практика риторики ближе все­го к традиционному значению слова красноречие. В «Частной реторике», пользуясь терминами «гражданское красноречие», «по­литическое красноречие», «духовное красноречие» при описании конкретных родов речей, Н.Ф. Кошанский предпочел названию вида словесности термин «ораторство». Не исключено, что это произошло вследствие влияния латыни на терминологию автора (ведь все термины у него имеют в скобках латинское слово как источник своего происхождения, а латынь не давала источников для русских слов красноречие и витийство — см. об этом сведе­ния об истории слов риторика — витийство — красноречие в гла­ве 3).

Последним учебником русской классической риторики, пред­шествовавшим критике риторики, стал «Курс русской словесно­сти» 1849 г. профессора Ришельевского лицея в Одессе К.П. Зеленецкого, состоявший из четырех книг: «Общая риторика»; «Частная риторика»; «Пиитика»; «История русской литературы для учащихся».

Учебник начинался словами: «Предмет риторики есть речь. Речь есть устное или письменное выражение наших мыслей на словах или на письме...» [Зеленецкий 1849: 1].

Содержание риторики в XX веке не изменилось по существу, но обогатилось новыми концепциями и идеями, нередко представ­ляя хорошо забытое старое в рамках новых дисциплин: культу­ры речи, практической стилистики, психологии общения и дру­гих. Но риторика после критики ее во второй половине XIX века переживает период возрождения. Однако справедливо встает воп­рос: почему же риторика вышла из состава преподавания, поче­му ее критиковали и забыли?

§ 3. Риторика в составе наук о речи

Поскольку мы не имеем какого-либо цельного очерка исто­рии не только европейских, но и отечественных наук о речи, по­пробуем наметить хотя бы общие контуры развития речевых уче­ний.

Классическими науками о речи являлись грамматика, рито­рика, диалектика (логика) и поэтика. Первоначально граммати­ка — это учение о правильности речи. Правильность речи прояв­лялась прежде всего в нормализации употребления слов (это была этимология), звуков (просодия), соположения слов (синтаксис). Обращенность к правильности употребления слов приводила к классической формуле Н.Ф. Кошанского, объяснявшего в «Об­щей реторике» специфику каждой словесной науки: «граммати­ка занимается словами» [Кошанский 1829: 2]. Именно грамма­тика ближе к понятию нормы, чем риторика, поскольку грамма­тика требовала осуществления принципов общей правильности речи, без чего принципиально невозможна речевая коммуника­ция.

Риторика основывается на принципах грамматической пра­вильности, но требует индивидуального творчества и мысле-стилевого новаторства, чему более всего соответствовал термин «изобретение». Изобретение в риторике предполагает новизну и оригинальность высказывания, без чего невозможно сформиро­вать индивидуальный характер речевого общения, поиском ко­торого всегда заняты участники речи. Вот почему риторико-сти­листическая привлекательность эффективно воздействующего текста может быть выражена парадоксальным суждением Пуш­кина: «без грамматической ошибки я русской речи не люблю...».

Что касается убедительности и эффективности воздействия как главных целей риторических поступков, то имеется множе­ство примеров отторжения от чрезмерной правильности в пользу риторического своеобразия мыслей, слов и характера произно­шения, которые именно стилевым своеобразием заставляют «склонять» аудиторию на свою сторону. В то же время и риторика, и стилистика несомненно основываются на грамматических понятиях правильности и нормы, отрицаясь от них лишь частич­но. Меру ориентации на норму, ее новаторского нарушения и предложения нового стиля мыслей и словесного оформления каждый ритор выбирает самостоятельно. Успех зависит от гар­моничного соотношения нормированности и новаторства, ибо, если речь неправильна, создателя текста могут обвинить в не владении литературным языком и вообще в безграмотности, но если в речи отсутствуют новые мысли и стилистическая оригиналь­ность суждений, слов и голосоведения, оратор в совокупности его образа вообще не будет воспринят.

Новые примеры стилистического творчества постоянно пред­лагает реклама средств массовой информации — требуются вкус и стиль, чтобы их создавать и оценивать. Так, рождается слово «продвинутый» (от глагола «двинуть», получающего разные зна­чения при наличии приставок за-, вы-, с-, про- и т.д.). Слово «про­двинутый» при наличии семы «прогрессивное движение вперед» начинает распространяться на продукты (продвинутое пиво), на оценку людей (приходилось слышать, что выражение продвину­тая женщина вошло в литературный язык). Очевидно, что сти­левое новаторство должно не просто навязываться через автори­тетные средства массовой информации, но основываться на зна­нии культуры языка, чувстве вкуса и соответственно оцениваться.

Классическое отличие риторики от поэтики состояло в том, что риторика рассматривалась как общее учение о прозе, вклю­чающее в себя все виды реалистической словесности (более все­го деловой прозы). Реальной речи противопоставлялись «вымыс­лы» — ими занималась поэтика. Целью поэтического художе­ственного творчества является не действительность и ее изменение, а мимесис — подражание действительности, пережи­вание чувства прекрасного в языке. Так в поэтике через художе­ственный идеал происходит воздействие на действительность, риторический идеал так же сложен и возвышен, но к нему необ­ходимо прийти от реальных обстоятельств и форм общественной речи. Поэтика занимается эстетическими «удовольствованиями» (Н.Ф. Кошанский), поэтому более всего обращена к поискам ин­дивидуально-выразительных средств в языке. Отсюда классичес­кое деление в русской словесности на виды речи, изучаемые в частной риторике (философская, догматическая, истори­ческая проза, ораторское красноречие) и поэтике (эпос, ли­рика, драма, виды художественной литературы) (см. труды К.П. Зеленецкого — [Зеленецкий 1849]).

Соотносительной с риторикой наукой являлась также логи­ка, обучающая правильно мыслить, честно искать истину. Логи­ка предполагает объективность построения доказательства безот­носительно к характеру оратора и аудитории. Разница между ло­гикой и риторикой выразительно демонстрируется тем, что в риторике в целях убеждения действует не только логическое до­казательство (по М.В. Ломоносову, иного человека нельзя убе­дить, «когда другое мнение в его уме вкоренилось» [Ломоносов 1951:166]), но весь комплекс обстоятельств, сопутствующих речи (образ оратора и аудитории, отношения между ними, эмоция, ком­позиция, стиль речи и т.д.). С этим связана возможность доказа­тельства правдоподобных положений или манипуляции созна­нием аудитории, которая всегда осознавалась теоретиками рито­рики. Реальность «искривления» истины заставляет вводить этические и нравственные категории в теорию и практику рече­вого общения, формируя особый раздел риторики - этику речи.

Итак, в составе классических наук и искусств риторика как учение об убедительной и эффективной речи коррелирует с грам­матикой (учение о правильности речи), логикой (учение об ис­тинности суждений и непротиворечивости высказываний), по­этикой (учением о художественной речи и «вымыслах»), В сере­дине XIX века из риторического учения об украшении речи и теории слога (стиля) начинает выделяться стилистика как уче­ние о средствах речевого воздействия, а в середине XIX века объе­диняющей филологические дисциплины наукой в русской фи­лологии становится словесность как учение о развитии дара слова и всей совокупности словесных произведений речевой культу­ры. Филология XX века выбрала из всех сфер общения и видов словесности художественную литературу как наиболее приори­тетный вид речи, провозгласив главным творцом языка поэта и стоящего над ним критика, отсюда сложившийся облик совре­менной филологии и концепция современных школьных пред­метов, включающих русский язык и литературу. На месте изгнан­ных или посчитанных неприоритетными видов словесности об­разовалась лакуна, однако жизнь заставляла обращаться к проблемам ораторской прозы, деловой, научной, публицистичес­кой прозы. Была создана теория функциональной стилистики, отражавшая в своей классификации облик классических видов и жанров словесности. На месте классической риторики и словес­ности был создан новый предмет культура речи — учение о нор­мах литературного языка, а в школе — разработан аспект разви­тие речи.

Новые теории, рожденные в XX веке вследствие развития ре­чевых технологий, исторически восходят к риторике, часто за­трагивают аналогичные проблемы и пользуются ее терминоло­гией. Причем каждая национальная филология предлагает свой набор речевых дисциплин. Так, диктующие стиль современного общения американские научные технологии предлагают теорию коммуникации (подчас с ложной идеей развития в человеке «ком­муникабельности»), связи с общественностью (авторитетные украинские авторы беззастенчиво пишут по-русски «паблик ри- лейшнз» [Почепцов]), менеджмент и администрирование, пред­ставляющие собой аналог деловой риторики и т.д. Опыт XX сто­летия показывает, что эффективное движение вперед испытали те страны, которые занимались риторическим просвещением и развитием коммуникативных технологий (ср. японскую теорию языкового существования, американскую теорию речевой ком­муникации). Русская и американская филологии во многом не сходятся. Русские термины словесность, культура речи, красно­речие отсутствуют в западных теориях, а термины ритор, оратор имеют свой необычный смысл (ср. rhetor и rhetorician). Показы­вая свою классическую эффективность, русская риторическая культура нуждается в творческом развитии, основанном на зна­нии традиции и учете новых условий развитого информацион­ного общества.

Современная риторика рассматривается в парадигме речеведческих дисциплин. Как справедливо пишет М.Н. Кожина, совре­менная риторика «опирается на достижения целого ряда науч­ных дисциплин: психолингвистики, теории коммуникации, тео­рии информации, прагматики, социолингвистики, теории и практики этикета и др.» [Кожина 2000: 10—11]. Необходимо вни­мательно посмотреть историю русской филологии, вчитавшись в систему «словесных наук», существовавших, например, в кон­це XVIII или середине XIX века. Мы увидим, что в «словесные науки» входят грамматика, риторика (витийство), поэтика и ло­гика. Этот первичный состав наук был определен М.В. Ломоно­совым и утвержден в Словаре Академии Российской 1789—94 годов (см. более подробно главу 3).

Риторика сопоставляется с множеством неречевых наук: философией, этикой, психологией. Философия и образован­ность были и остаются интеллектуальной основой риторического общения — вне этих дисциплин риторика превращается в праздно­словие. Вне этики риторика становится искусством манипулирова­ния общественным мнением. Психология всегда соединялась с риторикой: Платон требовал от риторики знания «видов челове­ческих душ», а психология общения не может не затрагивать воп­росов речевого воздействия. Рассматривая же множество сегод­няшних книг по этике бизнеса, культуре делового общения, ви­дим, что их содержание и практические советы прямо взяты из современных риторических или стилистических идей, потому что обычно касаются правил ведения делового диалога, совещания, переговоров, т.е. построения речи в тех или иных ситуациях де­лового общения [Кузин 2000].

Служа инструментом выражения мысли, орудием организа­ции деятельности, риторика является «общей» наукой для всех интеллектуальных профессий. Идея «общности» риторики и ло­гики для всех областей деятельности высказана еще в античнос­ти, в средневековье риторика определяется как «царица наук и художеств», в настоящее время необходимо говорить о риторике деловой прозы и профессиональной риторике, выстраивающей теории общения для разных специальностей. Основные профес­сии в обществе всегда были «речевыми», и именно по ним строи­лись виды частных профессиональных риторик: деловая, поли­тическая, военная, дипломатическая, юридическая, церковная, педагогическая, медицинская, торговая и т.д.

Современная риторика, вбирая опыт тысячелетий, является прежде всего учением о правилах построения общественной речи. Общество всегда отбирало, какие виды и жанры речи являются приоритетными и достойными изучения. Так, в античности ри­торика рождается из ораторского искусства и ограничивается ораторскими «родами речей»: совещательной (политической), судебной и эпидейктической (так называлась торжественная, поздравительная речь).

В современных словарях и учебниках нередко встречается ог­раниченное понимание предмета риторики. Так, определение ри­торики как «теории ораторского искусства» в Словаре С.И. Оже­гова [Ожегов 1987: 591]) неточно, поскольку риторическое зна­ние не исчерпывается ораторским искусством. Эта ошибка повторена в большинстве новых современных учебников рито­рики — ср. в учебнике Д.Н. Александрова: «Риторика — теория ораторского искусства, теория красноречия, наука об умении го­ворить красно, хорошо, так, как нужно в данном случае» [Алек­сандров 1999: 7]. Подобным образом «главным героем» своего учебного пособия Е.В. Клюев «назначает» «говорящего» [Клюев 1999: 3]. Учебник Е.В. Клюева, как пишет автор в предисловии, «не имеет отношения к красноречию» (выделено автором. — А.В.), а обращен к «обыденной речевой практике», но разве обыденная речевая практика касается только говорения, а не всей совокуп­ности родов, видов и жанров словесности? Ведь нам приходится не только говорить, но и писать, мы включены в речь массовой информации, а говорение и письмо касаются не только «обыден­ных жанров речи», но и торжественно-официальных.

Как убедительно показано Ю.В. Рождественским, учения о речи могут появиться в культуре только тогда, когда появляется письменная речь. В условиях дописьменного общества регуля­ция правил общения дана в фольклоре, причем следует признать, что дописьменное общество характеризуется отсутствием шко­лы как института письменной речи. Грамматика, риторика и по­этика возможны только тогда, когда есть необходимость в обуче­нии писать и говорить. Другое дело, что именно европейская ан­тичная цивилизация создала такие формы государственной жизни (сенат и ареопаг), в которых решение вопросов было свя­зано с ораторским искусством. Однако существуют и другие ци­вилизации (китайская, индийская, мусульмано-арабская), где речевые искусства вовсе не ориентированы на публичную речь, хотя имеют свои правила и нормы речевого поведения.

Кстати, риторика в античности требовала формирования ри­тора как человека не просто «говорящего», но образованного, про­писывающего и готовящего свои речи, поэтому, несмотря на пре­валирующую устную публичную речь, единство говорения и пись­ма подразумевалось естественным образом в педагогической традиции античности. Скажем более, несмотря на исторический первичный для риторики вид словесности — ораторское искус­ство, риторика начинается только там, где имеется письменная речь.

§ 4. Двойственность отношения к языку и риторике

Народная мудрость и критикует «язык», и хвалит его: «язык до добра не доведет», «язык мой — враг мой: прежде ума рыщет, беды ищет», «от одного слова да навек ссора»; но есть и другой «язык» — язык-«помощник», «язык-стяг, дружину водит, язык царствами ворочает», «мал язык — горами качает», «языком — что рычагом».

Некоторые пословицы прямо отмечают полярность нашего отношения к практическому языку: «язык поит и кормит, и спи­ну порет», «язык хлебом кормит и дело портит». Конечно, гово­рится здесь не о языке в лингвистическом понимании (как сис­теме знаков), а о языке как орудии общения, его практическом пользовании, то есть о речи. Поскольку речь есть выражение язы­ковых знаков в устной, письменной или других формах, то об­суждаемый здесь предмет — именно РЕЧЬ. Фольклор в своей пословичной мудрости и представляет правила речи — языка — слова (для него эти слова синонимичны в значении орудия об­щения) с предупреждением о том, что язык может быть и благом, и злом.

Риторика, предметом которой также является практический язык или речь, испытала на себе подобное двойственное отноше­ние. Нередко приходится слышать или читать выражения типа «газетная риторика», «фальшивая риторика», «риторика пропа­ганды», или «риторика господина N.» — во всех этих случаях под риторикой понимается ложное ораторство, фразерство, «много­словие не без пустословия», стремление скрыть за внешне краси­выми словами обман или попытку манипулировать мнением аудитории.

И все-таки такое понимание риторики является вульгарным и ненаучным, обыденным для среднего интеллигентского созна­ния в XX веке и несоответствующим классическому и неустаре­вающему значению риторики как науки или искусства убедитель­ной речи. Поскольку потребность в такой науке существовала и существует всегда, то можно предположить: ее идеи были только переоформлены и по-другому названы, продолжая иметь огром­ное практическое значение для общества.

Почему же все-таки нет риторики и такой предмет не препо­давался в российских школах в XX веке? Дело в том, что в исто­рии русской науки победила критика риторики: хотя университетс­кие профессора на пороге второй половины XIX века пытались объяснить, что существует «истинное и ложное красноречие» (К.К. Фогт), что предубеждение против красноречия основано на его «злоупотреблении» (А.Ф. Мерзляков), возобладала, обобщен­но выражаясь, базаровская точка зрения: «Аркадий, друг, не го­вори красиво...» Этому были известные причины: во-первых, школьная риторика была осуждена (например, в критике «неис­товым» Виссарионом Белинским «Общей риторики» Н.Ф. Кошанского возобладал взгляд на риторику как на ложное оратор­ство, умение строить тропы и фигуры, находить красивые слова безотносительно к содержанию речи). Во-вторых, риторика, опи­сывая классические формы речи (изящная словесность, письма, ораторство, ученые и учебные сочинения), никак не касалась обыкновенной обыденной речи и не успевала отражать обще­ственные проблемы, чем занимались художественные литерато­ры и прежде всего представители натуральной школы (Н.В. Го­голь, И.А. Гончаров, И.С. Тургенев и др.). Революционно-демок­ратическая критика во главе с В.Г. Белинским и Н.А. Добролюбовым, а также ряд выдающихся филологов (А.А. Потебня, А.Н. Веселов­ский) выдвинули тезис о том, что главным видом речи является художественная литература, основными фигурами в филологии являются писатель-художник слова и критик, риторика же не нужна. Конечно, «роды сочинений» ещё продолжали изучаться в теории словесности, но крен всё больше делался в сторону худо­жественной речи. Результатом такого изменения филологичес­кого предмета стало в XX веке изменение предмета филологии, который стал пониматься как конгломерат языкознания и лите­ратуроведения. Именно эти две дисциплины изучаются сегодня в школе: русский язык и литература. Таким образом, центр прак­тического использования языка — риторика как учение о реаль­ной прозе — был исключен из состава преподавания. В сущнос­ти, это положение для массовой российской школы сохраняется и поныне.

Современная риторика конца XX—начала XXI веков должна восстановить в переработанном виде всё «хорошо забытое ста­рое» с учетом того, что мы живем в речевом обществе информа­ционных технологий. Прежде всего, это изучение специфики ре­чевого общения: как организуются правила всякой речи и како­вы отдельные составляющие компоненты речевой коммуникации, какова специфика отдельных форм речи: бытового и семейного диалога, ораторского красноречия, деловой и научной прозы, но­вых видов речи — массовой информации (радио, телевидения, газет, кино, рекламы). Эти и другие виды речей (плюс традици­онно изучаемая художественная литература) составят предмет новой риторики как целостного учения о построении речи.

§ 5. Разделы классической общей и частной риторики

Деление на общую и частную риторику существует в русской традиции по крайней мере с конца XVII века. Во всяком случае, уже в латинских риториках Киевской Духовной академии XVII века записано, что существуют как общие правила ведения и по­строения речи (предмет общей риторики), так и описание и ре­комендации к ведению речи в разных видах словесности (пред­мет частной риторики).

Общая риторика в традиции, восходящей к Цицерону и Квин­тилиану, включает пять разделов, каждый из которых показыва­ет отдельные моменты в подготовке и реализации речи: 1) изоб­ретение (лат. inventio — что сказать?), 2) расположение (лат. dispositio — где сказать?), 3) выражение (лат. elocuto — как ска­зать?), 4) память (лат. memoria), 5) произношение и телодвиже­ние (лат. pronuntiatio).

Общая риторика в традиции, восходящей к Аристотелю, на­считывает следующие разделы: 1) образ оратора; 2) изобретение — содержание речи; 3) композиция — расположение; 4) речевые эмоции; 5) стиль речи (слововыражение и произношение).

Каждый из этих разделов, как сказано выше, показывает по­следовательность подготовки и разворачивания речи. Квинтилиановская схема позволяет сделать следующее начальное описание, находящее отражение в большинстве современных риторик, ре­шающих проблему построения монологической речи.

1. Изобретение (inventio) — рождение замысла, создание идей, содержания речи. Содержание и доказательство пред­стоящей речи необходимо именно изобрести. Риторическое учение может предложить ритору определённую технику в со­здании идей и распространении речи. Эта техническая сторо­на воплощена в учении об общих местах (топике) — способах построения доказательств или развёртывания речи (с помо­щью определения того, о чём мы будем говорить, соотнесения с целым или частью, родом или видом, говоря о причине, ус­ловии, месте, времени, сравнении, подобии, противоположном и т.д.). Содержание речи может быть развёрнуто и с помощью разного рода примеров. Техника изобретения не может при­меняться формально, но соотносится с уместностью отбора материала речи для данной ситуации. Как правило, содержа­ние речи не может не требовать новизны, оригинальности, индивидуальности творческих усилий говорящего. Довольно сложным моментом, вызывающим споры учёных, является вопрос о вдохновении (приходящем «свыше» или вызываемом технически), индивидуальных способностях к изобретению каждого из говорящих. Речевая эмоция рождается уже в со­держании речи, поэтому само изобретение невозможно вне эмоциональных усилий создателя речи. Раздел речевых эмо­ций всегда входил в первую часть риторики — в современной риторике он разработан явно недостаточно.

2. Расположение (dispositio) — раздел о правилах компо­зиционного построения речи. Изобретённый материал необ­ходимо разумно, в определённой последовательности распо­ложить. Классические риторики предлагали от 4 до 8 частей композиции речи, выделяя главные (например, вступление, доказательство, опровержение, заключение) и опуская второ­степенные. Вот их полный перечень: обращение, называние темы, повествование, описание, доказательство, опроверже­ние, воззвание, заключение.

Термин «расположение» может пониматься и шире — «как сам процесс воплощения замысла речи в словесный ряд». В таком случае будут рассматриваться различные способы, ха­рактеры и стили воспроизводства речи, устно-письменного взаимодействия (например, как различные типы ораторов го­товятся к устной речи, заранее готовя письменные тексты или импровизируя).

3. Выражение (elocutio) — раздел о словесном оформлении речи. Риторическое украшение речи состоит именно в исполь­зовании нужных слов. Н.Ф. Кошанский называл задачами вы­ражения: 1) «рассмотрение слога и его достоинств», 2) рас­смотрение «всех видов украшений» [Кошанский 1829: 3]. Поиск необходимых слов для выражения мыслей, затем спосо­бов украшенного расположения этих слов в фигурах речи — один из сложных моментов работы создателя текста. Облечь мысль в словесную форму, наиболее убедительную и выразительную — без осуществления этой задачи невозможно добиться рито­рической цели.

Как сказать? — это вопрос прежде всего стиля речи. В этой части говорится о выборе слов. Словарь любого языка даёт нам максимальную палитру красок. Всякий ритор должен искать уместный индивидуальный стиль в том виде словес­ности, в котором он участвует волею житейских или профес­сиональных обстоятельств. При этом необходимо воспользо­ваться советом Аристотеля: «показать себя человеком извес­тного склада», что означает умение пользоваться не нейтральными (блеклыми, срединными, серыми) словами, а максимально разнообразить и обогащать слововыражение, обращаясь в пределах уместности и к возвышенному стилю, и к словам простым, но, как писали раньше, без вульгарности.

4. Память (memoria). Перед тем как произнести отобранный и записанный материал речи, необходимо его запомнить. «Па­мять есть совершенное и крепкое в разум взятие вещей сло­весных», — записано в «Риторике» 1620 года [Аннушкин 2002: 24]. Но как осуществить это закрепление в памяти? Кроме ин­дивидуальных способностей и индивидуальных приёмов су­ществуют универсальные приёмы подготовки к произноше­нию будущей речи. В сущности вопрос памяти — это вопрос домашней проработки материала речи. Чем больше ритор (лю­бой говорящий) продумывает текст будущей речи, тем богаче копилка его памяти. Он может делать это в разной форме: 1) заучивание наизусть с повторением про себя или вслух на­писанного текста («зубрёжку» как механическое запомина­ние необходимо отличать от осмыслённого, вдумчивого проговаривания текста); 2) неоднократное прописывание, редак­тирование текста, невольно проявляющееся затем и в устном воспроизведении; 3) прочитывание вслух приготовленного текста с проверкой запоминания; 4) произнесение речи без письменного текста — самостоятельно или перед кем-то;

5) прочитывание или проговаривание текста с записью на маг­нитофон и последующим анализом собственной речи. Запо­минание текста происходит тогда, когда для оратора в его внут­ренней подготовке выстраивается композиция речи в ясной последовательности ее частей. При этом каждая часть соот­носится либо с каким-либо образом, либо с цифрой, пронуме­ровавшей часть текста. Оратор должен ярко, ясно и сосредо­точенно представлять себе то, о чем говорит, — тогда образы и слова начинают приходить как бы сами собой в нужной по­следовательности.

Память вытренировывается постоянным возвращением к предмету, размышлением, повторением, напряжённой ум­ственной работой. Каждый человек должен понять, какой тип работы над текстом, воспроизведения речи наиболее свой­ствен ему.

5.Произношение и т е л о д в и ж е н и е. Оратор реализу­ет свою речь в произношении, мимике и жестах. Это — после­дняя стадия в реализации речи, хотя восприятие речи слуша­телем начинается с внешнего вида оратора и оценки стиля его произношения.

«Смысл слов зависит от того, каким тоном они сказаны» (по­словица). Неслучайно великий древнегреческий оратор Де­мосфен называет главным в ораторском искусстве «произно­шение и телодвижение» (латинский термин pronuntiatio).

В произношении или голосоведении приходится обращать вни­мание на ряд вопросов: темп или ритм, паузация, интонация,

громкость, тембр голоса, логическое ударение, артикуляция, по­становка дыхания. Поскольку стилю речи будет посвящена осо­бая глава, скажем кратко лишь об одном качестве — громкости. Само по себе обладание громкостью не является достоинст­вом — необходимо уметь распорядиться имеющимися у вас голосовыми возможностями. Недостатком может быть и слишком громкий, и слишком тихий голос: громкий голос отторгает слушателей, мешая воспринимать содержание речи, тихий голос нередко не доходит до слушателей, вызывая их раздражение. Значит, громкость должна быть оптимальной, как бы «заманивающей» к слушанию речи. При этом возмож­ны, скажем, перепады громкости, которые становятся голосо­вой игрой, разнообразящей восприятие речи.

Именно пятый раздел общей риторики включал требования к телодвижению, или пластике тела, мимике и жестикуляции. Воспитание ритора начинается с постановки тела, а восприя­тие речи оратора — с оценки его внешнего вида: облика, кос­тюма, манеры держаться, походки, мимики, жестов. Внешнее выражение и контакт с аудиторией начинаются еще до речи, поэтому необходимо уделить самое большое внимание этой «внешней» стороне оценке говорящего человека. Когда же начинается звучащая речь, то вместе с человеком, образно выражаясь, говорит и все его тело: «говорят» руки, ноги, по­ворот фигуры, головы, выражение лица и т.д.

В некотором смысле человеческая речь начинается с телод­вижения. Ребёнок начинает прежде двигать руками и ногами, ходить, а потом уже произносить осмысленные звуки. И как среди детей лучше развита речь того ребёнка, который быст­рее начинает управлять своим телом, так и в речевом искус­стве более умел тот, кто разумно управляет мимикой и плас­тикой телодвижений.

Предметом частной риторики является рассмотрение правил и рекомендаций к ведению речи в отдельных родах, видах и жан­рах словесности. Под словесностью традиционно понималась

«совокупность произведений человеческой мысли, получающих своё окончательное выражение в слове» [Энциклопедический словарь «Гранат»: 518], «совокупность словесных произведений, или произведений слова, созданных человечеством» [Смирнов­ский 1913: 7]. Однако обозрение всех произведений словесности (или всех речевых произведений), создаваемых даже одним че­ловеком, невозможно — тогда мы потонули бы в океане текстов. Принципы культуры заставляют общество отобрать наиболее ценные тексты, систематизировать их и пытаться выработать ре­комендации к их построению.

Систематизация текстов выстраивается в общей филологии, где «каждое высказывание, созданное кем-либо и так или иначе завершенное, принято называть произведением словесности или словесным произведением» [Рождественский 1996: 20]. Для со­здания словесного произведения требуется воплотить замысел речи в определенном целенаправленном труде, когда соединение орудий речи с материалом речи позволяет создать текст словес­ного произведения. Поскольку существует множество видов ору­дий речи (органы артикуляции, орудия письма, печатное обору­дование), материалов речи (воздух, бумага, магнитофонная лента, печатающие устройства и пр.), можно говорить об определенной фактуре речи, которая представляет собой «обработанный опре­деленными орудиями определенный материал речи» [Рожде­ственский 1996: 21].

В современном развитом обществе постиндустриального типа историческое развитие техники речи позволяет выделить четыре основных фактуры речи, которые показывают в самом общем виде историческое движение человечества: устную речь, письменную речь, печатную речь, речь средств массовой коммуникации. Эта классификация родов словесности, развиваемая далее в деление на виды и жанры словесности, чрезвычайна важна, поскольку материальные возможности фактуры речи диктуют содержание и характер общения.

Традиционная риторика занималась преимущественно моно­логической речью, и первое деление на роды речей мы находим у Аристотеля: совещательная речь (политическая речь, имеющая целью обсуждение общественного блага), эпидейктическая речь (поздравительная, целью которой является похвала или хула, а содержанием «прекрасное»), судебная речь (состояние тяжущих­ся сторон, целью при этом служит установление истины, содер­жанием — «справедливое или несправедливое») [Аристотель 1978: 24—25]. Впоследствии объём видов словесности, подвергав­шихся описанию, разрастался, например, «Риторика» Феофана Прокоповича 1705 года, профессора Киево-Могилянской акаде­мии, включала описание поздравительных речей, церковного, сва­дебного красноречия, правила написания писем к различным осо­бам и способы писания истории [Петров 1865: 488]. Русские риторики XIX века значительно расширили состав рассматривае­мых