ВОСТОЧНЫЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ

Устойчивость восточных цивилизаций. Развитие Востока создает впечатление равномерного движения по заданной линии. Здесь новые веяния не разрушают старого, а органически с ним переплетаются, растворяются в нем. Хотя в ходе эволюции Востока тоже можно выделить пер­вобытнообщинный, рабовладельческий и феодальный строй, их содержание в корне отличалось от аналогичных периодов развития Запада. Поэтому К. Маркс, описывая цивилиза­цию Востока, использовал термин "азиатский способ произ­водства". Например, в эпоху расцвета рабовладения на Востоке рабы никогда не были главной производительной силой общества. Смена рабовладения феодализмом проис­ходила не в результате нашествия "варваров", а последо­вательной реформы со стороны государства.

Восток очень гибок, он способен переработать и ассими­лировать чуждые для себя элементы. В качестве примера историки приводят тот факт, что Китай в результате на­шествия варваров не отказался от своей государственности, а напротив, позаимствовал кое-что у пришельцев. Сущест­вовавшее на севере Китая государство "варваров" вскоре превратилось в китайское. В отличие от Европы, на Востоке сосуществовало множество религий. Даже ислам, непри­миримый к западному христианству, уживался стради­ционными верованиями. В результате никакие потрясения не могли поколебать устоев и равномерного развития циви­лизации. Восточные религии можно охарактеризовать как путь совершенствования самого человека, а через него — окружающего мира.

Социально-структурные особенности.Они разно­образны, а связи между ними многогранны. Если в Индии можно было наблюдать устойчивые, замкнутые касты, то в Китае люди имели возможность через сдачу государственных экзаменов переходить из одной социальной среды в другую. Повысив уровень своего образования, сын крестьянина мог занять довольно высокое положение в обществе. Такое явление в истории встречается очень редко.

Политико-экономические формы на Востоке также были очень своеобразными. Например, империя Тан в Китае считалась феодальным государством, но китайская арис­тократия не имела доступа к доходам со своей земли: все поступало в казну государства и уже оттуда, в виде жало­ванья, распределялось феодалам. Таким образом, роль фео­далов и простых чиновников в Китайском государстве была практически одинакова.

Хотя восточные народы имеют много общего, они сильно отличаются друг от друга в традициях, образе мышления, путях развития. Общий для многих восточных стран буд­дизм, а также даосизм, принятый в Китае и Японии, в каждой из них имел специфический, свойственный только им харак­тер. Японские самураи презирали нижестоящие сословия, в то время как китайские рыцари считали своим долгом вступаться за слабых и обездоленных. Если Китай и Индия развивались самобытно, то Япония во многом перенимала и преобразовывала их философию, военное искусство, тра­диции, науку.

Арабская цивилизация. Понятие восточных цивили­заций охватывает множество стран и народов, населявших огромные территории Азии и Африки, объединявших представителей различных рас, языков, вероисповеданий. Среди них особое место занимает цивилизация, созданная арабами.

В VIII—XII вв. арабская культура находилась на пике своего расцвета. Ее достижения оказали огромное влияние на культуру многих других народов, стали толчком к развитию мировой, в том числе и европейской цивилизации. В этот период арабская философия и медицина, математика и астрономия, география, филология, история, химия и минералогия делали открытия одно за другим. Арабы не знали себе равных и в материальной культуре, и в худо­жественном искусстве (архитектура, прикладное искусство).

Одним из важных факторов в арабской культуре явля­ется то, что все народы, вошедшие в Арабский халифат, были приобщены к созданию культуры на арабском языке и сумели превратить ее в свое духовное богатство. Основы научных знаний, распространившиеся в тот период на все мусульманство Востока, оказали большое влияние на укреп­ление связей между этими народами.

Даже после распада Арабского халифата его культур­ные традиции нашли свое продолжение. В Пиренеях возникла арабо-испанская, в восточных регионах — арабо-персидская, на северо-востоке — арабо-турецкая культура. Хотя в них и доминирует национальный колорит, арабские корни все же прослеживаются довольно явно. Даже если не обращать внимания на множество арабских слов и терминов, в любой отрасли культуры этих народов можно в изобилии найти следы арабского стиля.

Были написаны величайшие произведения, ставшие шедеврами мировой поэзии и литературы. Созданная историком и литератором Ибн-Халъдуном (1332—1406)историко-философская теория развития общества стала важным достижением арабской культуры средневековья.

В X в. с развалом Халифата на отдельные государства наряду с Багдадом возникли и развивались культурные центры: Шам, Халеб — в Сирии; Каир — в Египте; Марата — в Азербайджане; Самарканд, Бухара, Исфахан — в Средней Азии; Газни — в Афганистане; Кордова, Севилья, Гренада — в Испании. Арабские географы изучили и описали весь мусульманский мир, север Европы, центр Африки. Арабская философия, прогрессивно развиваясь, оставила точные науч­ные определения, касающиеся Вселенной, Земли, общества. Один из видных представителей арабской философии Ибн-Рушд Мохаммед (1126—1198), более известный как Аверроэс, жил в Испании. Не порывая с мусульманской религией, Ибн-Рушд доказывал вечность и несотворенность материи и движения, отрицал бессмертие инди­видуальной души и загробную жизнь. Его комментарии к сочинениям Аристотеля сыграли большую роль в знакомстве европейских философов с античной философией. В XIII в. аверроизм как прогрессивное философское течение, направленное против господствующей церковной догматики, получил значительное распространение во Франции, а в XIV—XVI вв. в Италии. Учение Аверроэса жестоко преследовалось мусульманской и христианской ортодоксией.

Мировоззрение восточного человека.На Востоке отношения между человеком и обществом проявляются в зависимости человека от общества, где интересы общества ставятся выше интересов человека. Для восточного человека общество и правитель (император, шах, царь, хан), как правило, одно понятие, ассоциируются как единое целое.

Вследствие этого восточный человек не имел свободы, но имел обязанности, причем эти обязанности понимались естественными, и какими бы тяжелыми они ни были, человек не пытался их сбросить. Соблюдение системы подчинения было равной обязанностью для всех — от министра до самого последнего подданного. В случае нарушения этих принци пов человеку лучше было умереть. Это отчетливо демонст­рируется на примере японских самураев: нарушение "кодекса чести" обязывало его покончить жизнь самоубийством.

Таким образом, человек Востока жил и умирал по уста­новленному обычаю. Поэтому вверял свою судьбу обществу. Он не прибегал к действиям, противоречащим интересам общества, не восставал, не требовал, не пытался покинуть это общество, не задумывался о свободе, правах человека, индивидуальности. Мировоззрение восточного человека не позволяло ему выходить за рамки быта, забот о благопо­лучии семьи.

Восточный человек никогда не отрывался от природы, не терял связи с ней, не испытывал враждебности к ней, пытался изучить ее закономерности и старался не проти­востоять ей. Как следствие этого он не пытался создавать мощные машины и механизмы для компенсации своего несовершенства, как это делали на Западе, что привело Вос­ток к техническому отставанию. Восточный человек всю свою энергию направлял на совершенствование своего тела и души, воспринимал мир как целостность, а себя ощущал частью этого мира, но не его господином.

Восточные философы считали, что человек должен развиваться по тем же законам, что и природа, где нет ничего случайного и лишнего. Отсюда произошли и многие стили боевых искусств, копирующие движения животных. Изучив природу, человек Востока знал, как она воздействует на его организм.

Через изучение окружающего мира — животных, расте­ний, явлений природы — восточный человек открывал и самого себя, неиссякаемые возможности своего организма, своих способностей. По сравнению с Западом, человек Востока ушел далеко вперед в области физического совер­шенствования и предотвращения болезней. И до настоящего времени восточная медицина не имеет себе равных. Однако, что парадоксально, здесь Восток страдал от положительного: милость к природе способствовала отставанию Востока в плане индустриального развития.

Ценности восточного человека. Субстанциональное начало ценностной системы Востока исходит из патер­нализма человека в отношении к власти, деспотизма в управлении и преобладания ручного труда в организации хозяйственной деятельности.

От патернализма (лат. paternus — "отцовский", "слепое, беспрекословное подчинение правителю") исходит бездейст­вие восточного человека, которое выражается в уповании на правителя, мол, "сидит человек наверху, пусть управляет нами и решает все проблемы". Действие, точнее, бездействие восточного человека оправдывается логикой: я маленький человек, я ничего не решаю, от моих поступков ничего не зависит, мое дело — выполнять указ. Восточный человек, будучи во власти патерналистской психологии и хорошее, и плохое ожидал только сверху, не боролся за свои интересы, не предпринимал самостоятельных действий.

Деспотизм (греч. despoteia—"неограниченная власть") в управлении обществом породил соответствующую реакцию и со стороны правителя и со стороны подчиненных. Отсутствие организованного требования снизу и законного контроля деятельности развязывали деспоту руки, предо­ставляя возможность делать все, что вздумается. Он стано­вился непредсказуемо жестоким и беспощадным в отношении своих подданных, а они от боязни наказания в случае неповиновения становились покладистыми и исполни­тельными. Рабское повиновение восточного человека, выражающееся в слепой покорности, трусости и беспо­мощности перед правителем или его местным представите­лем — чиновником, является следствием того механизма господства деспота над обществом, сущность которого Н. Макиавелли раскрыл следующим образом: "Пользуясь расположением народа, тиран уничтожит Знать: сокрушив Знать, он постарается подчинить себе народ, который очутится таким образом в рабстве и не будет иметь никого, к кому мог бы обратиться за помощью".

Восточный правитель с великим удовольствием пойдет, готов пойти завоевывать соседние страны, как это делалось, например, в былые времена. Современные деспотические власти Азии и Африки научились, не без помощи имидж­мейкеров, тому, как нужно отслеживать процесс форми­рования политической оппозиции и в нужный момент провести операцию обезвреживания. Притом они для отстранения политического противника от возможного при­хода к власти средств не выбирают, используя все возмож­ные, порой безнравственные технологии, в том числе поли­тический террор. Причиной тому служат мнимые ценности и превратная мораль. Как отметил Г. Гегель, "из вели­колепия жизни на Востоке... исключен элемент нравствен­ности". Восток не воспринимает, что "главным моментом демократии является нравственный образ мыслей". Для восточного человека чужды такие нравственные качества, которые способствовали тому, чтобы вывести из духовного угнетения западного человека.

Малопроизводительный, изнурительный ручной труд на Востоке не давал человеку оглянуться по сторонам, пос­мотреть на других. Долгие и монотонные операции выпол­нял с большим усердием и кропотливостью. Восточный человек верил в бесконечную цепь смертей и возрождений. Он размышлял о том, что должен, чтобы возродиться в буду­щем в ином, человеческом облике, заслужить его праведной жизнью. Такая теория породила понятие о цикличном движении всего живого: все это когда-то было и вновь когда-нибудь повторится.

Диктатура для Востока — это залог дисциплины, осу­ществляемой "твердой рукой" "сильного правителя". Авто­ритаризм понимается здесь как уважение человека, сидящего на самом высоком посту в стране, "самого мудрейшего из мудрых".

Правитель на Востоке есть "посланник самого Бога на счастье народа", которого народ должен чтить и благодарить Его Самого, о котором грешно не только говорить, но и в мысли не допустить, например, об его сменяемости или недостатках.

Стабильность Восток принимает как сказочный Эдем, которую только самый мудрый правитель может реали­зовать в общественной практике и преподносится она как установление мира в обществе даже тогда, когда обществу никакие катаклизмы и сотрясения не грозят.

Восток страшно боится радикализма, скачков и прова­лов, когда Запад идет и другим советует, как отметил К. Ясперс, "совершить свой путь, не боясь скачков и провалов, с решительностью и радикализмом'.

Трудные шаги демократии на Востоке. Многие азиат­ские и африканские страны объявили о демократическом выборе развития под натиском цивилизованных обществ, международных правозащитных организаций или своего народа. Однако правители этих стран не спешат с внедрением демократических институтов во властные и государственные структуры, объясняя это опытом западных стран, которые "прошли через века для достижения нынешнего состояния".

После управления страной в течение длительного вре­мени, не решив положительно никакого вопроса социально-политического характера, правители авторитарного госу­дарства баллотируются на выборах и "побеждают", притом с большим отрывом от соперников. Этому потворствует сам народ, который не умеет "отделять зерна от плевел", сми­рится со всем, что ему ни навяжут. Восточный избиратель неоднократно "переизбирает" того же одиозного диктатора правителем, который репрессировал весь цвет нации, в том числе и отца его самого, которого не оплакивал, а когда умрет диктатор, его от чистого сердца оплакивает. Как отметил Н. Бердяев, "русский народ (читайте "народ Востока". — Авт.) всегда смиренно помогал образованию деспотического самодержавного государства".

Восточному человеку никогда в голову не приходило и не приходит, что за счастье нужно бороться. У него нет представления, что такое права человека. Для того чтобы удовлетворить свои потребности или получить какие-то блага на жизнь, восточный человек ищет связи, дает взятки. Он не знает, что всего этого можно достичь через государ­ственный механизм, поэтому его и не волнуют вопросы устройства государства. Так как государство не влияет на качество жизни людей, восточный человек "достигает" его другим путем — через договоренность и связи.

В авторитарных государствах Азии и Африки поли­тически несостоятельный избиратель с пренебрежением относится к закону, политическим партиям, парламенту. У него нет ясного представления о том, что существует связь между развитием общества и избранным парламентом. Поскольку он не имеет представления об организованной политической деятельности в рамках закона, он не способен к решительным действиям по защите интересов общества, не контролирует деятельность власти, не предъявляет правительству законное требование, не восстает против тирании и не задумывается о своей свободе и правах, даже об облегчении изнурительного труда путем введения каких-либо механизмов или других новшеств.

Пробуждение Востока.Конечно, нельзя утверждать, что весь Восток — застывший, консервированный слиток, как льдина в вечной мерзлоте. На Востоке тоже наблюдается стремление к свету. Но оно проявляется только в некоторых обществах, например в Японии, которая после Второй мировой войны вынужденно приняла западную модель демократии, навязанную американцами. И через 30 лет мир засвидетельствовал "японское чудо". Проснулись еще нес­колько стран, входящих в так называемую группу "азиатских тигров", а также Китай после реформ Дэн Сяопина. Конечно, цивилизация шагает по планете. Десятки восточных государств интенсивно пожинают плоды достижений современной цивилизации. Тем не менее в отношении всего Востока рано еще утверждать, что он пробудился.

Проблема пробуждения Востока была актуальной еще в начале XX в. Тогда писатели, ученые посвящали этой теме немало трудов, пытались призывать народы Востока к борьбе за независимость.

В Казахстане эта тема поднималась интеллигенцией не раз. Первым такой клич к пробуждению своего народа бросил один из лидеров Алаш-Орды М. Дулатов в своем произведении "Оян, казак!" ("Проснись, казах!"). А. Байтурсынов назвал свое произведение "Маса" ("Комар"), пытаясь с помощью образа комара, не дающего покоя, пробудить свой народ от спячки. За ними последовали другие деятели культуры, открыто приветствующие и призы­вающие свой народ к процветанию.

Подавляющее большинство восточных стран, в том числе весь исламский мир, так и не вышел из окутанного глубоким моральным астатизмом (греч. statos — "устойчивый") положения, из политико-правовой летаргии. Во многих странах правители, пуская в ход силовые, финансовые, административные и медийные ресурсы, стремятся пожиз­ненно оставаться у руля государства или оставить на престоле прямого наследника. Правитель Востока хочет и, не жалея сил, будет стараться, чтобы власть сохранялась только в его руках (или в руках его родственников, возможно приближенных) на тысячелетия.

Восточные общества тяжело больны. Болезнь является следствием духовной пустоты. Любая пустота вызывает соблазн заполнить ее. Моральную пустоту заполняют амо­ральные явления в виде беззакония, коррупции, продажности, лжи, всеобщей ненависти, нечистоплотности.