Сон четвертый

А потом пришел сон.

Нахлынул – откуда‑то из глубин памяти, парализуя сознание, диск за диском, килобайт за килобайтом. Я еще пытался противиться сну, я еще пытался сохранить самого себя – сон был сильнее. Спохватился, что надо бы позвать Славика – было поздно, сон захватил меня целиком, я захлебывался в чьем‑то прошлом…

– …показывайте, – Шкловский презрительно посмотрел на меня, как будто я был виновен во всех его бедах.

– Вот здесь… на экране…

– Я вижу, что не на клавиатуре, – Шкловский наклонился надо мной, весь какой‑то холодный, синтетический, пахнущий дорогим парфюмом, – сохранили? Я же вас знаю, вам пока сто раз не напомнишь, вы и не сохраните… если вы эти данные потеряете, я вас убью…

«А ведь верно, убьет», – почему‑то подумал я, глядя на чемоданчик в руке Шкловского. Не иначе, как там у него очередной ноутбук очередного поколения, очередная гордость Корпорации, очередные чьи‑то слезы, бессонные ночи, нервы, валерьяновые капли… Знали бы покупатели… Гринписовцы не берут шубы, сшитые из шкур зверей, знали бы они, сколько шкур дерет с нас босс, чтобы сшить каждый такой планшетник…

Я нажал на кнопку, чтобы сохранить программу, – мысли мои были уже где‑то далеко. Вспомнил, как шел в Корпорацию, которая тогда еще не была Корпорацией, как представлял себе какой‑то сказочный мир – почти виртуальный, нездешний, неземной, что‑то космическое, как в рекламных роликах, технологии будущего, и все такое… тогда я еще делал что‑то в удовольствие – просто потому, что не мог не делать, не чертить микросхемы, не выдумывать сверхтонкие структуры из сверхновых материалов…

Тогда я еще не знал, что есть заказ‑который‑нужно‑сделать‑к‑такому‑то‑числу‑и‑неважно‑что‑ты‑не‑знаешь‑как‑его‑сделать. «Должно получиться, – говорил Шкловский. – Не умеешь? Должен уметь. Не знаешь? Должен знать…»

Кажется, он не знал, что такое вдохновение, когда рука срывается с места, сама чертит схемы, вдохновению не объяснишь, заказ это или не заказ. Объяснять это нужно Шкловскому с его извечным окриком – вы что тут, развлекаетесь, что ли?

– Что? Вы? Только? Что? Сделали?

Я задумался, даже не сразу услышал голос босса, он смотрел на экран, почему‑то там ничего не было, никакой программы, голая пустыня рабочего стола с эмблемой Корпорации.

– А что?

– Вы что… где программа? Вы ее хоть сохранили?

До меня начало медленно доходить, что я только что сделал – три ночи без сна дали о себе знать, я нажал на Esq вместо F12, компьютер еще выплевывал какие‑то сообщения, умолял сохранить изменения, я машинально нажал на Нет…

– Вы сохранили программу?

– М‑м… да.

– Это правда? Что же у вас уши‑то так покраснели… Ну‑ка открывайте‑ка ее снова…

– Не сохранил…

– Что значит, не сохранили, мы что завтра презентовать будем, пустое место? – голос Шкловского наконец‑то сорвался на визг. – Да я вас убью…

«А ведь верно, убьет», – еще подумал я, тут‑то все и случилось. Кажется, он сам не понимал, что делает, когда размахнулся, ударил меня в затылок своим чемоданчиком. Что‑то остро клюнуло сзади, потом был ужас, боль, разрывающая сознание, темный туннель, оборвавшийся светлым кругом (лампочкой).

Наконец‑то я вырвался из глубин сна – сон не отступал, тянулся за мной темными флюидами, уже с первыми проблесками сознания я вспомнил лицо босса.

Лицо Шкловского.

Оно же лицо Славика.

В Славике я не сразу узнал босса, потому что Шкловский никогда так не улыбался. С улыбкой на лице он был совсем… другой. И никогда бы я не подумал, что Шкловский может так говорить: «Ну что ты, мой хороший, спи спокойно, я тебя в обиду не дам…» Шкловский, который держал нас по ночам на работе, прикрикивая – не спать!

Я прислушался к тишине раннего утра – кажется, я не кричал, как‑то отучился кричать по ночам, и то хорошо. Сквозь жалюзи пробивался рассвет, перебивал мерцание тусклых ламп, в этом призрачном свете все казалось нереальным – и стеллажи, и ноутбуки, и смартфоны, и пальмы, и Шкловский, сидящий спиной ко мне. С кем‑то он живо беседовал по скайпу, я не видел – с кем.

– …ну да, убил я его. Что значит, за что, довел он меня, вот за что! Нет, я все понимаю, но таких идиотов я еще в жизни не видел… каких‑каких… Это надо было додуматься, он мне месяц эту программу делал, я ему сразу сказал, пока не сделаешь, домой не пойдешь. Ну сделал, у меня попробуй не выполни… Понес мне показывать… И отомстить он мне решил, что ли, у меня на глазах удалил все. Уж не знаю, чего он этим добиться хотел… Да, убил я его. Нет, случайно… Ноутбуком в затылок грохнул. Да я тогда вообще ни о чем не думал, говорю же, он меня довел…Я тогда ни о чем не думал, не знаете, как я его ненавидел… Я тупость вообще не терплю, а уж в Корпорации в своей и подавно…

Я посмотрел на узкую спину Шкловского. Знал бы ты, как я тебя не терплю… и как я тебя ненавижу…

– Ну вот… а мозги у этого парня что надо были… ну да, у Эрика… Умный парень и в то же время тупой… Ну, я у него расчеты смотрел, сложнейшие задачи только так решает, а два плюс два пишет пять… ну… рассеянный… Так вот, получается, я его не совсем убил, мозги‑то его уцелели… аккуратненько так в память компьютера мозг его перекачал… Ну да, ноу‑хау… мы над этим ноу‑хау полгода бились, зато как удобно, электродики подцепил, и за одну ночь память передернул на жесткий диск… Тело Эрика где? а вам зачем? Похоронить хотите с почестями? Ой, бросьте, вы со своими разборками сколько народу положили, я ж не спрашиваю, где тела…

Меня передернуло. И странно, что мне, мертвому ноутбуку, может быть страшно…

Наверное, я все‑таки… все еще человек…

– Ну вот… и хорошо ведь получилось… он у меня сметы составляет, сайты только так стряпает, дизайнер из него классный… задачи как орешки щелкает… какой там Перельман, он Перельману фору даст… Вот я и подумал это дело на поток поставить…

Екнуло сердце. Или мне показалось, что екнуло сердце.

– Какое дело на поток? Ну ноутбуки… с живым интеллектом. Не искусственным, а естественным. Да, убивал. А ты думал, почему в корпорации моей полтора человека остались? Думаешь, мои работяги все поувольнялись, что ли? Да не скажите… кто поглупее был, того я, конечно, выгнал на все четыре стороны… а кто семи пядей во лбу, тому димедрольчик в винишко… и ножом по горлу. Тут, главное, мозг сохранить… и за восемь часов все скачать успеть, дальше уже мозги разлагаются, ну происходит там что‑то… Я ведь так и загубил одного программера, многоватенько у него оказалось памяти… всю ночь качал, думал, успею, а наутро программа выдает – нет доступа. К мозгу, то есть… Так и не докачал его память, все стерлось… Жалко парня, интересный был…

Я слушал – и не слышал, на душе была какая‑то мерзость, мерзко было даже не то, что он говорил, а то, как он говорил – самодовольно, с гордостью, как и полагается докладывать директору об успехах своей Корпорации…

Об успехах…

На крови…

– Ну а что вы хотите, люди‑то кому вообще нужны… ну доработают до своей пенсии, досидят у подъезда на лавочке… с палочкой… Они же делать‑то ничего не хотят, им бы пивка попить… А так хоть какой‑то прок от них будет… Ой, слово «жалко» забудьте, прошу вас… Жалость, Олег Андреевич, плохое качество… унизительное для человека.

Больше я не отдавал себе отчета в том, что я делаю. Немыслимым усилием воли я протянул к нему подведенный ко мне провод – сам не понял, как получилось, может, ненависть придала мне сил. Может, мне передалась его ярость – какая‑то жуткая злоба на всех на тех, кто не служит Корпорации, кто не готов положить свои жизни на алтарь великой компании, сотворяющей технологии и миры. Он не видел меня, все так же сидел спиной ко мне, мне не хотелось трогать его – вот так, в спину, но он тоже убил меня ударом в затылок…

Тонкий провод…

Двести двадцать…

…даже не вскрикнул, рухнул под стол удивительно мягко, как плюшевая кукла. Может, еще живой, может, еще можно скачать память на жесткий диск – только не хочется перекачивать, будь ты хоть семи пядей во лбу.

Даром мне не нужна…

…такая гениальность…

Я снова остался один – наедине с воспоминаниями, со сгоревшим ноутбуком, в скайпе которого пропал Олег Андреевич, с тем, что было Шкловским, а теперь стало чем‑то бесформенным там, под столом…

Радио бубнит про массовые эвакуации кого‑то откуда‑то… Доигрался Шкловский со своими фабриками, айподы у него, видите ли… нового поколения…