КАТЕГОРИИ:
АстрономияБиологияГеографияДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ В XIX ВЕКЕ. ИСТОРИОСОФИЯ П.Я. ЧААДАЕВА. СЛАВЯНОФИЛЫ И ЗАПАДНИКИ: ФИЛОСОФСКИЕ И СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ВЗГЛЯДЫ.
. П.Я. Чаадаев. Западники и славянофилы
П
обедоносный исход Отечественной войны 1812 г. обнажил последствия европеизации России, осуществленной Петром I. Позитивные результаты такой политики были очевидны: активная торговля с Европой и ускорение экономического развития страны, бурное развитие науки, искусства, архитектуры, переориентация интересов общества в сторону духовной, по преимуществу светской культурной жизни. Занятие наукой и искусством стало важнейшим признаком исключительности личности: «аристократы духа» определялись интеллигентностью и образованностью. Что же касается негативных последствий, то главное из них — разлом русской культуры на европейскую и народную, пренебрежительное отношение к национальным корням, искусственный разрыв культурной эволюции, отказ от национальных традиций.
Попытка разрешить это противоречие и была предпринята «западниками» и «славянофилами»: и те, и другие, будучи патриотами, тревожно размышляли о будущем России и предлагали единственно возможные с их точки зрения пути ее развития. По существу, дискуссии «западников» и «славянофилов» являлись выражением стихийно складывавшегося цивилизационного подхода к пониманию общественных процессов, т.е. такого представления, которое видит в основе общественной жизни культуру как некое системообразующее начало, определяющее пути общественного развития и способы управления им.
Как идейное течение западничество восходит к философии П.Я. Чаадаева.
Петр Яковлевич Чаадаев(1794 — 1856) — философ и общественно-политический деятель, участник Отечественной войны 1812 г., современник и друг Пушкина. П.Я. Чаадаев первым в истории русской мысли создал систему, в которой объединил религиозно-философское миросозерцание, историософию и социологию. Его идеи наиболее полно выражены в «Философических письмах». Этот труд он сам и его современники рассматривали как полную и глубоко продуманную единую философскую систему. Как религиозный мыслитель Чаадаев утверждал, что лишь под влиянием религии человеческий род может исполнить свое
конечное предназначение. Естественный ход умственного развития, — неоднократно подчеркивал Чаадаев, — состоит в принятии некоторых религиозных истин как априорных, которые предшествуют собственному движению разума. Естественные основы философии он видел в фактах, которые называл первичными. Что же касается основополагающих фактов, то они не могут быть выведены ни из предшествующих фактов, ни доказаны сами по себе и являются предметом веры. Поэтому устранение веры из философии равносильно уничтожению самой философии. Вера, — утверждает Чаадаев, — стоит в начале и в конце пути, пройденного как отдельным человеческим разумом, так и человечеством в целом.
Главные темы его сочинений — Россия и философия истории. Свой взгляд на социальные процессы Чаадаев обосновывает, опираясь на разработанную им онтологию и гносеологию.
Онтология Чаадаева по праву может быть признана как предтеча всеединства — целого направления философской мысли России XIX в. В основе мира лежит великое «ВСЕ», оно объективно и не зависит от человека. «Великое «ВСЕ» суть ипостаси Бога, оно существует в формах мира физического и мира духовного Его существование объясняет, почему во всей совокупности существ имеется «абсолютное единство»... Хотя каждое из них специфично, имеет собственную структуру и подчинено собственным законам, все многообразие мира едино, подчинено законам всеобщим, благодаря чему существует «параллелизм двух миров»1.
Представление о физическом мире соответствует у Чаадаева учению Ньютона, он механистически трактует движение и разделяет идею «изначального толчка». Мыслитель опирается также на античный атомизм, ссылается на данные астрономии, механики, физики, физиологии, учитывает взгляд Лапласа, согласно которому существуют естественные причины, определяющие прошлое, настоящее и будущее Вселенной.
Основополагающая идея гносеологии — объективная обусловленность сознания. Чаадаев утверждает, что иного разума, кроме подчиненного, не существует. Чему же подчинен разум, познающий физический мир? — Законам этого мира, — отвеча
ет Чаадаев. Поэтому инструментами познания физического мира являются «естественные средства опытности», рассуждение и интуиция, которую он оценивает как одно из самых деятельных орудий человеческого разума. Используя эти средства познания, человек подчиняется закону, который раскрывается перед ним в движении вещей, и познание достигает высочайшей степени достоверности. Благодаря познанию природы человек может предвидеть некоторые явления и с невероятной силой воздействовать на неодушевленную материю.
Познание духовного мира Чаадаев сравнивает с познанием мира физического, ибо все явления физического мира воспроизводятся в мире интеллектуальном. Поэтому и явления духа могут быть выведены по аналогии с явлениями материального мира. Но Чаадаев далек от того, чтобы так упрощенно трактовать духовный мир и способы его познания. Духовный мир не есть мир чисел, количеств, конечного, не есть мир неотвратимых и точно фиксируемых следствий. Он есть мир свободных актов воли, и поэтому средства познания физического мира здесь неприменимы. Все движение человеческого духа Чаадаев трактует как отражение непрерывного действия Бога на мир. Поэтому законы духовного мира непознаваемы с помощью обычных средств, ибо человек ничего не может знать о жизни потусторонней. Нам невозможно собственными силами возвыситься до познания того всеобщего закона, который неизбежно относится и к тому, и к другому миру. Такой закон «нам должен быть преподан высшим разумом».
Представляет интерес и антропология Чаадаева, в которой он обосновывал концепцию родовой сущности человека. Он подчеркивал что человек — не самодовлеющая индивидуальность, так как его духовность унаследована «от наших предшественников на земле». Мы пользуемся мировым разумом, той его долей, которую восприняли в продолжение личного существования. Мысль человеческая есть мысль рода человеческого, и в мире сознания ничто не может возникнуть само собой, как нечто совершенно обособленное. Лишенные общения с другими, мы бы щипали траву, а не размышляли о своей природе, — подчеркивает Чаадаев. Без включения в человеческую культуру человек был бы просто-напросто двуногим млекопитающим.
Чаадаев далек от того, чтобы определять родовую сущность человека как нечто абстрактно-всеобщее. Родовая сущность че
Основополагающий принцип всей историософии Чаадаева — представление об истории как о созидании в мире «Царства Божия». Течение исторических событий и ум отдельного человека управляются не принципами и не деятельностью личности, но Провидением, — полагал Чаадаев. «Истина едина: Царство Божие, небо на земле, все евангельские обетования — все это не иное что, как прозрение и соединение всех мыслей человечества в единой мысли; и эта единая мысль есть мысль самого Бога, иначе говоря — осуществленный нравственный закон»2. Чаадаев подвергает критике повествовательную, эмпирическую историософию, которая ограничивает себя задачей овладеть как можно большим количеством фактов и объяснять все деятельностью личности, игнорируя «высший закон». Неприемлемой для Чаадаева является и «основоположение об однородности природы всех людей», теория «естественного развития человеческого духа». Историософия призвана ответить на вопрос: существуют ли общие законы развития человеческих сообществ? Чем определяется единство истории человечества? Каков «всеобщий закон», управляющий историей? Обретение истины в понимании истории предполагает выработку определенного способа понимания фактов, а не механическую проработку их совокупности. Философия истории должна найти принцип единства истории человечества, ее всеобщий закон. Законосообразность исторического процесса означает наличие исторической необходимости, которую Чаадаев связывает с понятием свободы. Свобода
подчинена необходимости, поскольку лишь та деятельность свободна, которая ее (необходимость) учитывает. Всякий раз, когда мы отступаем от закона, «наши действия определяются не нами, а тем, что нас окружает»1.
Христианство для Чаадаева выступает как условие развития культуры. Он выдвигал идею религиозного единения человечества под эгидой христианства как носителя истинной духовности и мощного нравственного потенциала. Однако Чаадаев резко противопоставлял католическую и православную церковь, отдавая предпочтение католицизму, который, по его мнению, обусловил превосходство западноевропейской культуры над отечественной. Он писал: «По вине роковой судьбы мы обратились за нравственным учением, которое должно было нас воспитать, к растленной Византии»2. Он обвиняет православную церковь в сохранении крепостничества в России, поскольку она «не возвысила материнского голоса против этого отвратительного насилия одной части народа над другой»3. В прокламации в связи с событиями революции 1848 г. в Европе он выражает протест против монархии, которая также опирается на православную церковь. Поэтому Чаадаев делает вывод, что только католичество является единственным носителем христианского начала. Нации и индивидуумы имеют свой характер и миссию, «народы — существа нравственные, точно так же, как и отдельные личности, их воспитывают века, как людей — годы»4. В свете этого постулата Россия характеризуется им как страна отсутствующих традиций, поскольку «мы пришли позже других», мы не принадлежим ни Западу, ни Востоку, наша история — небытие: «Мы живем лишь в самом ограниченном настоящем,
В «Апологии сумасшедшего» Чаадаев писал, что не может любить свою родину с закрытыми глазами. Позднее он подчеркивал, что не принадлежит к числу тех, кто подводит все — историю, философию, религию под свою теорию, что несколько раз менял свою точку зрения, когда осознавал свою ошибку. «Я горжусь тем, что сохранил независимость своего ума и характера в том трудном положении, которое было создано для меня, и смею надеяться, что мое отечество оценит, кто я».
Русский мыслитель неоднократно подчеркивал, что именно в силу своей отсталости Россия может избежать ошибок и заблуждений Европы и дать разрешение всем вопросам, возбуждающим споры. Она призвана завершить большую часть идей, возникших в старых обществах, и ответить на вопросы, которые занимают человечество. Освоив все ценное, что есть в Европе, Россия может стать центром религиозного синтеза и интеллектуальной жизни. Тем не менее сегодня «мы не внесли никакой лепты в развитие народов», заключает Чаадаев.
Сказанное характеризует Чаадаева как явление крупное, самобытное. Его труды во многом определили ход развития русской философии и культуры. Неудовлетворенность настоящим, вера в будущее, стремление реализовать огромный, но все еще невостребованный нравственный и интеллектуальный потенциал русского народа — такова задача, которую поставил Чаадаев и за решение которой по-своему боролись российские западники и славянофилы.
Как особое идейное течение западничество оформилось в деятельности кружка Н.В. Станкевича. В московский кружок западников входили А.И. Герцен, Т.Н. Грановский, Н.П. Огарев, В.П. Боткин, К.Д. Кавелин и другие. Тесную связь с кружком имел В.Г. Белинский. Западническую ориентацию имели И.С. Тургенев, П.А. Анненков, И.И. Панаев. Западничество в целом характеризуется европейской ориентацией мысли, интересом к западноевропейской философии, борьбой за «исправление» исторического развития России, перевод ее на пути европейской Цивилизации. Свое конкретное выражение оно получало в литературно-критических статьях, дискуссиях, философских произ
ведениях. По характеру социальной ориентации западничество неоднородно: часть его представителей (Белинский, Герцен, Огарев) составляло радикальное крыло, а большинство принадлежало к либеральному направлению.
В противовес западникам славянофилы (К.С. Аксаков, И.В. Киреевский, А.С. Хомяков) выступили с обоснованием особого пути исторического развития России, принципиально отличного от западноевропейского. Область теоретических интересов славянофилов определялась задачей выявления самобытности русской истории, ее национальной исключительности. В своем понимании особенностей мировоззрения и исторической миссии славян они опирались на тезис о самоценности и самодостаточности русского национального сознания и культуры. Славянофилы полагали, что в сфере политической жизни русское национальное сознание получает наиболее адекватное выражение в монархии, которая предохраняет общество от политических и формально-юридических отношений. По мнению К.С. Аксакова(1817 — 1860), в сознании русского народа понятия «государство» и «страна» противоположны. «Страна» в народном понимании означает общину, которая живет по внутренним нравственным законам и предпочитает путь мира, следуя учению Христа. Государство же функционирует в соответствии с внешним законом, извлекая пользу от принуждения. Такое разделение открывало путь к идеализации русской истории, «старой» «извечной» «святой Руси», не тронутой фальшью цивилизации. Аксаков утверждал, что русская история является «всеобщей исповедью», ее можно читать так же, как «житие святых».
Противопоставляя русскую и европейскую культуры, славянофилы доказывали необходимость для России следовать самобытным путем. Так, И.В. Киреевский(1806—1856) характеризует древнерусскую образованность как цельную и разумную, а западную — как построенную на принципах дуализма и рационализма. На Западе государство возникло в результате насилия и завоеваний, утверждал он, а в России — на базе естественного развития национальной жизни. Разделению западного общества на классы он противопоставляет единодушие классов старой России. Земельная собственность на Западе является основой гражданских отношений, а в России она служит выражением личных отношений. Формально-логическая законность Запада противоположна законам Древней Руси, вырастающим из самой жизни
Наиболее выдающейся личностью среди славянофилов был А.С. Хомяков(1804 — 1860). Разделяя точку зрения Киреевского, он формулирует основные принципы бытия национального сознания россиян. Это прежде всего принцип соборности, или общинности, как единства и свободы, опирающийся на любовь к Богу и его истине и на взаимную любовь ко всем, кто любит Бога. Отсюда — идеализация русской общины, «мира» с его сходами, принимающими единодушные решения, с его понятием справедливости как соответствия обычаю, совести, внутренней истине. Славяне, — писал Хомяков, — земледельческие народы, которым чужды воинственность и аристократизм, они демократы, приверженные идеям гуманности. В отличие от других славянофилов Хомяков не идеализирует Россию, полагая, что «опрометчивые» реформы Петра I принесли разрушение ее политической жизни, уничтожив равновесие между либерализмом и консерватизмом.
Хомяков является автором оригинальной философской концепции, которая была продолжена Соловьевым. Он критически относился к философии Гегеля, доведшего рационализм до предела, выдавая «закон понимания» за «закон всецелого духа». У Гегеля идея предшествует предмету, тогда как логически предмет предшествует понятию, которое есть «понимаемое в понимающем».
В своей критике гегелевского рационализма Хомяков придавал особое значение таким внелогическим моментам познания, как воля, вера, эмпатия, полагая, что живая истина и особенно истина Божия не укладывается в границах логического постижения: необходима гармония всех познавательных способностей человека, веры и рассудка.
Хомяков считал, что Западная Европа не воплотила христианского идеала целостности жизни вследствие чрезмерного преобладания логического знания и рассудочности
Этические воззрения Хомякова носят выраженный религиозный характер. Человек наделен волей и свободой, которая предполагает выбор между любовью к Богу и себялюбием. Он греховен от природы, и только Бог может указать ему путь свободы и спасения от греха. Он будит в человеке сознание своей вины и в то же время проявляет к людям отеческую любовь, объединяет себя с каждым, кто его не отвергает. Огромное значение Хомяков придавал церкви как органичному целому, главой которого является Иисус Христос. Церковь одна есть носительница истины веры, и познание этой истины предполагает единение всех верующих: грех и неведение являются уделом каждого в отдельности, а полнота разумения, так же, как и святость, принадлежит единству всех членов церкви. Отсюда главный принцип церкви — соборность как свободное единство верующих, основанное на любви к Христу и божественной праведности. Характерно, что под словом «церковь» Хомяков понимал православную церковь как единственно истинную.
Хомяков верил в великую историческую миссию России — стать центром мировой цивилизации. Путь к реализации этой миссии — не в том, чтобы быть самой богатой или самой сильной страной, а в том, чтобы быть «самым христианским из всех человеческих обществ».
Идеализация православия, которому присущи безмятежность, внутренняя цельность духа, характерна для всех славянофилов. Если для западного богословия свойствен абстрактный рационализм, то для русского православия X —XII столетий стало определяющим стремление к цельности бытия, внутреннего и внешнего, общественного и частного, умозрительного и житейского.
В работах славянофилов утверждается, что реформы Петра I явились причиной своеобразного дуализма русской культуры, элитарный слой которой обращен на Запад, а народный — на Восток. Представляется однако, что этот дуализм имеет гораздо более давние корни, восходящие к периоду принятия христианства
Дата добавления: 2015-01-18; просмотров: 175; Мы поможем в написании вашей работы!; Нарушение авторских прав |