Студопедия

КАТЕГОРИИ:

АстрономияБиологияГеографияДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника


Есиповская летопись.




 

Есиповской летописи, названной так по имени автора, Саввы Есипова, который окончил работу над нею в 1636 г. Савва Есипов возглавлял тобольскую архиерейскую (архиепископскую) канцелярию (он занимал должность «архиепископского дьяка»). Естественно, что Есипов, трудившийся, видимо, по прямому понуждению церковных владык, имел под руками и Синодик, и другие документы библиотеки и архива Софийского дома, нам теперь неизвестные.

 

Его летопись задумана и выполнена как история Сибири. Начав с рассказа о ее природе, о народах, ее населяющих, о местных царьках и князьях, Есипов затем сосредоточивается на двух персонажах — на Кучуме и Ермаке. Кучума он изображает в традиционном для средневековой письменности обличье гордого царя-язычника, который переполнил чашу божьего терпения. Ермак — это орудие господне, «меч обоюдуостр». Бог избрал простого казака («не от славных муж», замечает летописец), чтобы посрамить Кучума. Ермак как личность, как характер Есипова не интересует; Ермак — орудие бога, и только. «Открытие характера» сибирским летописцем еще не освоено. Завершается летопись рассказом об основании тобольской епархии. Это событие наглядно знаменует победу православия в Сибири.

 

Как стилист Савва Есипов ориентировался на Хронограф. Это особенно заметно в сценах сражений. Но в композиции и в изображении героев он следовал «монументальному историзму» раннего летописания. Начав, подобно составителю «Повести временных лет», с общего введения, Есипов затем, когда позволил материал, ввел в повествование хронологический принцип и дальше строго выдерживал годовую сетку. Создавая концепцию сибирской истории, Есипов не прибегал к вымыслу, не придумывал небылиц — он просто опускал те сведения, которые его не устраивали. Есипов доказывал свои идеи с помощью комбинации фактов, а не с помощью исторического вымысла. Так в основном поступали русские летописцы и раньше.

 

«Историческая» повесть о взятии Азова. Годом позже Есиповской летописи, в 1637 г., на другой окраине России, в области Войска Донского, было написано произведение, также посвященное казачеству. Это — первое произведение из азовского цикла повестей. Цикл состоит из «исторической», «поэтической» и «сказочной» повестей. Событийная канва «исторической» повести обозначена в ее заглавии: «Преднаписание о граде Азове и о прихождении атаманов и казаков великого Донского Войска и о взятии его» [5].

Для донского казачества, этого непокорного и своевольного вассала московского царя, всегдашним камнем преткновения был Азов — мощная турецкая крепость «на усть столповыя реки Дону Ивановича волново казачества». Весной 1637 г., воспользовавшись благоприятной расстановкой сил (султан был занят войной с Персией), казаки осадили Азов и после двухмесячных приступов овладели крепостью.

 

Отразившая этот эпизод «историческая» повесть была написана человеком, работавшим в казачьей канцелярии. Это оставило след и в композиции, повторяющей композицию официальной войсковой отписки о взятии Азова, и в стиле памятника. Здесь подробно, в документальной манере, с множеством перечней описываются сборы в поход, подкопы под крепостные стены, штурм турецкой твердыни и судьба пленных. Однако автор повести не ограничивал себя лишь документальными задачами. Он прямо заявил об этом в последних фразах: «И сия написахом впредь на память роду християнскому... на укоризну и на позор нечестивым родом поганскаго языка в нынешней и в предидущей род». Идеи «исторической» повести созвучны провиденциальным идеям Есиповской летописи: донские казаки идут «а Азов, чтобы там «православную християнскую веру вкоренити по-прежнему».

 

Но, как и всякий писатель, автор «исторической» повести обращался не только к потомкам, к «памяти рода християнского», но и к современникам. И он постарался, чтобы их реакция была благоприятной для казачества. Всякий раз, когда в тексте идет речь о царе Михаиле Федоровиче, о нем говорится с подчеркнутым почтением. Даже в рассказе о подкопе под стены Азовской крепости автор не забывает напомнить, что порох казаки получили из Москвы: «И копаша другий подкоп четыре недели, и государьское жалованье, пороховую казну, под стену положиша». Эта оговорка не нужна, если повесть рассчитана на читателя-казака; она понятна и уместна, если автор адресовался к читателю-москвичу. Ведь казаки взяли Азов без позволения царя, даже не уведомив Москву. Поэтому автор и хочет обелить своевольных донцов.

 

Казаки понимали, что без помощи Москвы Азова им не удержать. Поэтому все четыре года азовской эпопеи, за которой с живейшим интересом наблюдал и мусульманский, и христианский мир, Донское Войско добивалось принятия Азова «под государеву руку». Боясь большой войны с Оттоманской портой (мир с турками был устойчивым принципом внешней политики первых царей Романовых), московское правительство не решалось двинуть войска в помощь казакам и официально отмежевалось от них через посла в Царьграде. В то же время оно посылало казакам оружие и припасы, не мешало «охочим людям» пополнять азовский гарнизон.

 

В августе 1638 г. Азов осадили конные орды крымских и ногайских татар, но казаки заставили их уйти восвояси. Три года спустя крепости пришлось отбиваться уже от султанского войска — огромной, снабженной мощной артиллерией армии. Большая флотилия кораблей блокировала город с моря. Мины, заложенные под стены, и осадные пушки разрушили крепость. Все, что могло гореть, сгорело. Но горстка казаков (в начале осады их было пять с небольшим тысяч) выдержала четырехмесячную осаду, отбила двадцать четыре приступа. В сентябре 1641 г. потрепанному султанскому войску пришлось отступить. Позор этого поражения турки переживали очень тяжело: жителям Стамбула под страхом наказания было запрещено даже произносить слово Азов.

Было очевидно, что султан не уступит Азова, что новый поход всего лишь дело времени. В этих условиях и в Москве поняли, что двусмысленной политике пришел конец. В 1642 г. был созван земской собор, которому предстояло решить — защищать крепость или вернуть ее туркам. С Дона на собор приехала казачья станица — выборные представители Донского Войска. Ее есаулом (помощником атамана, возглавлявшего станицу) был войсковой дьяк Федор Иванович Порошин, беглый холоп князя Н. И. Одоевского. Порошин, по всей видимости, и написал «поэтическую» повесть об азовском осадном сидении — самый выдающийся памятник азовского цикла.

 


Поделиться:

Дата добавления: 2015-01-19; просмотров: 147; Мы поможем в написании вашей работы!; Нарушение авторских прав





lektsii.com - Лекции.Ком - 2014-2024 год. (0.005 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав
Главная страница Случайная страница Контакты