Соотношение международного и внутригосударственного права

Международное право является особой системой права. Его особенность предопределяется значительным числом отличий от внутригосударственного права. В плане соотношения международного права и внутригосударственного права наиболее значимым является различие по объектам и субъектам.

Традиционно в доктрине соотношения международного права и внутригосударственного права существуют две школы: монистическая и дуалистическая.

Монистическая школа, как следует из самого названия, считает право единой системой, составными частями которой являются внутри­государственное (национальное) право и международное право.

Одна часть представителей этой школы в рамках единой системы от­дает предпочтение международному праву, иными словами, признает верховенство международного права над правом внутригосударствен­ным. Наиболее известным представителем данного направления мо­нистической школы является Г. Кельзен. '

Другая часть представителей монистической школы (значительно меньшая) признает верховенство национального права над международ­ным в рамках единой системы права. Эти взгляды в основном были распро­странены среди немецких ученых в XIX веке и являлись теоретическим обоснованием отказа Германии от соблюдения норм международного права, когда они становились препятствием на ее пути к переделу мира.

Монистическая школа снимает проблему конфликтов между норма­ми международного и внутригосударственного права, поскольку таковые «глушатся» в самом начале верховенством норм той или иной части единой системы права.

Дуалистическая школа соотношения международного права и национального права исходит из факта существования двух автономных систем права — международного и внутригосударственного. По вопросу соотношения международного и внутригосударственного права у дуалистовнаблюдается довольно большой разброс мнений.

Наиболее последовательные дуалисты считают, что международное право и внутригосударственное право существуют совершенно обособ­ленно одно от другого, что они развиваются независимо друг от друга по законам, присущим каждому из них в отдельности и что между этими системами нет и не может быть никакого взаимодействия.Умеренные дуалисты, в число которых входят в основном и отечественные ученые, признавая самостоятельное существование двух систем права, допуска­ют их большее или меньшее взаимодействие между собой.

Последовательные дуалисты, как и монисты, но по другим основа­ниям исключают возможность коллизий между нормами двух систем. По их мнению, нормы не могут взаимодействовать, поскольку системы не пересекаются и даже не соприкасаются.

Позиция умеренных дуалистов по этому вопросу представляется более обоснованной и связанной с жизнью. Действительно, существуют две самостоятельные и независимые друг от друга системы права: наци­ональная и международная. Субъектами первой являются юридические и физические лица, государственные органы и отношения между ними, которые возникают в рамках юрисдикции конкретного государства и ре­гулируются нормами права этого государства. Нормы международного права регулируют в основном отношения между государствами, т.е. межгосударственные отношения. Можно сказать, что нормы одной системы не при­способлены для регулирования отношений, возникающих в рамках дру­гой системы.

В научном мире предпринимались неоднократные попытки сбли­зить позиции монистов и дуалистов. Одна из этих попыток привела в 50-х годах прошлого столетия к так называемому «компромиссу Фитцмориса». По мнению британского ученого Дж. Фитцмориса, международное право и внутригосударственное право действуют каж­дое в своей сфере, и в своей сфере каждое из них обладает высшей юридической силой. Тем не менее возможны случаи, когда у них бы­вает общая область применения, но в этих редких случаях речь идет не о конфликте правовых систем, а в значительной мере о конфликте обязательств. Если, например, государство в силу предписаний свое­го внутригосударственного права не может действовать в соответст­вии с нормами международного права, то в этом случае дело не во внутреннем праве, которое будет применено судами данного государ­ства, а в международной ответственности государства за невыполне­ние им своих международных обязательств. Сказать, что «компро­мисс Фитцмориса» решил все проблемы соотношения международ­ного и внутригосударственного права, было бы большим преувеличе­нием. Но Фитцморис высказал здравую мысль о том, что в собствен­ной сфере действия каждая их двух систем обладает верховенством по отношению к другой. Что касается международного права, то это по­ложение закреплено ныне в ст. 27 Венской конвенции о праве между­народных договоров 1969 года. В ней предусмотрено, что невыполне­ние международного договора его участником не может быть оправ­дано ссылками на внутреннее законодательство государства-участни­ка. В сфере действия национальной юрисдикции каждое государство само определяет свое отношение к международному праву, что и про­является в нормах внутригосударственного права (см., например, ст. 15, ч. 4, Конституции Российской Федерации).

Самостоятельность и независимость правовых систем совершенно не исключают взаимодействия между ними. Это взаимодействие осу­ществляется прежде всего в процессе создания норм той и другой систе­мы (см. гл. 3, разд. III). Взаимодействие двух систем имеет место и в про­цессе применения норм: основной проблемой здесь видится возмож­ность применения норм одной системы в рамках другой (главным обра­зом норм международного права в сфере действия внутригосударствен­ного права).