Синонимический ряд с общим названием красного цвета (синтагматика цветообозначений)

Если в парадигматических отношениях лексики, отражённых в художественных текстах, выявляется система контекстуальных семантических противопоставлений и сближений слов с исходно различным в языке значением, то при исследовании синтагматических отношений можно проследить, какие слова образуют синонимический ряд, какие из этих слов, какие значения и компоненты значений каждого из них реализуются в условиях тождественной или сходной сочетаемости. Проанализируем наиболее представленный в поэтических произведениях М. Цветаевой (как, впрочем, и в русском языке вообще) синонимический ряд с общим значением красного цвета: красный, пурпурный, пурпуровый, алый, рдяный, ржавый, розовый, кумачовый, кумашный, румяный, червонный, багровый, багряный, малиновый, кровавый, жаркий, цвета зари, а также некоторые цветообозначения, синонимизированные в конкретных художественных текстах с членами этого ряда, например смуглый и золотой.

Ряд с общим значением красного цвета в произведениях М. Цветаевой состоит из семи основных групп, различающихся конкретной семантикой и сочетаемостью его элементов;

а) красный цвет одежды, материи, предметов и т.п.;

б) цвет, связанный с горением: цвет огня, поверхностей, освещённых огнём, вещества, охваченного огнём или раскалённого, след ожога, а также цвет молнии;

в) цвет крови или вещества, поверхностей, окрашенных кровью;

г) цвет лица, губ, щёк и т.п., сопутствующий здоровью, жизненной силе, зрелости, а также отражающий душевное волнение, возбуждение;

д) цвет зари и поверхностей, освещённых восходящим или заходящим солнцем;

е) цвет как геральдический знак царской власти;

ж) цвет, символизирующий бунт, революцию.

Все эти значения объединены не только семантикой доминирующего в синонимическом ряду слова красный «имеющий окраску одного из основных цветов спектра, идущего перед оранжевым» (МАС), но и общей семой «максимальная интенсивность проявления цвета», т.е. смыслом, имеющим первостепенное значение в художественной системе М. Цветаевой.

Попытаемся выявить состав синонимических микрогрупп, члены которых объединены употреблением в одном определённом значении из семи перечисленных. Специфика выделения таких микрогрупп в художественном тексте заключается в том, что цветообозначения красного и его оттенков вязыке и тем более в художественном тексте часто связаны с динамическими свойствами материи, физической субстанции, имеющей красный цвет. (Зубова Л.В. 1989) Так, солнечное излучение воспринимается как красное при восходе солнца, постепенно ведущем к рассеиванию цвета, превращению его в мрак; огонь превращает предметы в чёрный прах или раскаляет добела. Волнение, страсть тоже способны превращать красное в белое или обесцвечивать (у М. Цветаевой: С белым бешенством его: Ровно облако побелела я -; Смывает лучшие румяна - // Любовь -). Текущая кровь (т.е. обнаруживающая себя движением) ведёт к смерти, представленной символикой белого и чёрного, жизнь в её динамике приводит к старению, превращая румяное лицо в обесцвеченное, рыжие и золотые волосы – в седые (белые, серебряные). Превращение одного цвета в другой при активном динамическом его проявлении в природных процессах определяет гиперболизацию цветообозначений в их заместительном словоупотреблении, чему посвящён специальный раздел главы.

Кроме того при отнесении конкретных словоупотреблений к какой-либо из перечисленных синонимических микрогруппважно иметь в виду, что в одном таком словоупотреблении может быть представлен целый комплекс значений, приводящий к пересечению рядов, принадлежащих к этим микрогруппам, что определяется пересечением и взаимодействием образов в системе художественного произведения. Например, в стихотворении «Огнепоклонник! Красная масть…» из цикла «Отрок», в цикле «Георгий», в поэме «На красном коне» красное одновременно представлено и кА цвет огня, и как цвет крови, и как отражение солнечных лучей, и как краска жизненной силы, и как краска смущения, и как цвет одежды: «Иль луч пурпуровый // Косит копьём? // Иль красная туча // Взмелась плащом?»

В строках: «Полыхни малинового юбкой, // Молодость моя! Моя голубка // Смуглая!» (ноябрь, 1921)

Номинативное значение слова малинового в обозначении цвета одежды метафорически связывается с образом огня через глагол горения, а тема стихотворения связывает малиновый цвет с молодостью героини.

При обозначении красного как символа бунта и революции наблюдается семантическая производность от красного как цвета страсти, что активно проявляется в общих для этих значений символах огня и пожара, а также кровь. Поэтому при анализе синтагматических свойств членов синонимического ряда с общим значением красного цвета рассмотрим не все сферы употребления таких слов, а только, как нам представляется, семантически первичные, во всяком случае в системе поэтического языка М. Цветаевой.