ВСЕСОЮЗНЫЙ УЧИТЕЛЬСКИЙ СЪЕЗД

Революция смела старую школу.

Надо было строить новую школу, такую, какой не бывало еще раньше, школу, которая служила бы не интересам помещиков и капиталистов, а интересам трудящихся.

Эта школа должна была быть тесно спаяна с жизнью, идти с ней йога в ногу, помогать трудящимся строить жизнь на началах социализма.

Такую школу не могло учительство строить в одиночку, без участия трудовых слоев населения.

Наркомпрос сразу же выдвинул идею советов народного образования.

Однако идея эта не привилась широко.

Чтобы строить школу вместе с трудовым населением, нужно было желание это делать, добрая воля, взаимное доверие.

Учительство в то время в своей массе с населением работать и не умело, и не хотело.

Гражданская война отвлекала население от участия в строительстве новой школы, оно не представляло себе облика новой школы, а на учительство смотрело с недоверием.

Понадобилось много времени, чтобы учитель завоевал это доверие.

Только последний год, когда учительство вплотную взялось за работу, эта работа сблизила его с крестьянством – в целом ряде мест около учительства сплачиваются бедняцкие слои. Крестьяне стали отзываться об учителе совершенно иначе, чем раньше. Особенно это сказалось во время последних выборов в Советы и комитеты крестьянской взаимопомощи.

Взявшись за общественную работу, учитель стал внимательнее всматриваться в жизнь, взялся за книжку, горизонт его расширился, он понял значение и смысл Советской власти, осмыслил для себя события последних годов, и он становится опорой Советской власти в деревне, тянется к партии, хочет работать под ее руководством.

Всесоюзный учительский съезд окончательно закрепит смычку между учительством и трудовыми слоями населения, между учительством и Советской властью, между учительством и партией.

Ничто теперь уже не будет мешать учительству строить школу «вместе со своим освобожденным от цепей рабства народом».

Со стороны населения за последний год сильно поднялся интерес к школе. Сделавшись общественником, учитель и школу повел по пути общественности. Школа все больше стала врезываться в общественную жизнь и тем стала привлекать к себе внимание. Вглядываясь в работу новой школы, крестьянин решает: «Школа занимается делом». Входящие все больше в практику «отчетники» перед населением – выставки, отражающие проделанную работу, детские-доклады – поражают население. «Так вот чему учат теперь в школе, – говорят они, – делу учат». В этом году в школу хлынули массы ребят, а также подростков, не могших в предыдущие годы посещать школу. Престиж новой школы явно возрастает. Этому помогает углубление работы школы, сближение ее с жизнью, появление в школе учебника, поднятие квалификации учителя. Конечно, то, что делается, еще капля в море, но все отмечают, что в работе школы известный сдвиг чувствуется.

Всесоюзный учительский съезд поможет лучше выявиться облику советской школы; учительство учтет проделанный опыт, четче поставит задачи, запасется уверенностью, что идет по верной дороге, запасется новой энергией. Съезд будет иметь не только громадное политическое значение, он будет крайне ценен и тем, что даст несомненный толчок педагогической мысли, выравняет линию педагогического строительства.

Эта линия будет равняться по указаниям Владимира Ильича. На съездах в речах, в статьях он часто говорил о задачах народного образования, о школе, давая ясные, точные директивы, развертывал план строительства в этой области.

Учительство читает и перечитывает его статьи, вдумываясь в них. Оно знает, что делу народного образования он придавал громадное значение, что он заботился об учителе, говорил о том, что учитель у нас должен быть окружен заботой и вниманием, материально обеспечен. И потому Всесоюзный учительский съезд больше, чем какой другой, будет обвеян мыслью Ильича.

Пожелаем съезду успеха в его работе.

1925 г.

СОВЕТСКАЯ ШКОЛА (ДОКЛАД НА I ВСЕСОЮЗНОМ УЧИТЕЛЬСКОМ СЪЕЗДЕ)

ОКТЯБРЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ И ШКОЛА

Товарищи, Октябрьская революция смела старую школу. Старая школа – школа буржуазная, служившая помещикам и капиталистам, была ненавистна народу.

Мне вспоминается один эпизод. В конце 1917 г., вскоре после того, как большевики овладели властью, пришел с фронта товарищ и рассказывал, как солдаты, которых поместили в школу на ночлег, изорвали в мелкие клочки все книги, разбили все физические аппараты и произвели полное разрушение. Это было сделано солдатами потому, что они чувствовали, что та школа, в которой находились все эти книги и инструменты, – школа враждебная, барская школа, школа господская, враждебная народным массам. Они чувствовали, что знания, даваемые в этой школе, служили не для того, чтобы наладить общую жизнь, а для того, чтобы вырастить слуг капитала, которые бы порабощали народ. Надо было строить новую школу.

В своей первой речи на съезде по народному образованию в 1918 г. Владимир Ильич говорил, что отныне русская школа освобождается от опеки буржуазии. Она вместе со своим освобожденным от цепей рабства народом вступает в новую жизнь на началах социализма, братства, равенства. И дальше, в конце этой речи, Владимир Ильич говорил о том значении, которое имеет школа. Он говорил: «Необходимо приложить все силы, энергию и знания, чтобы возможно скорее возвести здание нашей будущей трудовой школы, которая лишь одна сумеет оградить нас в будущем от всяких мировых столкновений и боен, подобно той, что продолжается уже пятый год»[25]. Эти слова Владимира Ильича, в которых он так высоко ставил школу, прошли как-то незамеченными потому, что тогда быстро стала развертываться и развивалась все шире и шире гражданская война.

Гражданская война отодвинула на время эту оценку. Такая высокая оценка школы была непривычна даже нам, коммунистам, но если расшифровать слова Владимира Ильича, то мы увидим, что они означают, что школа должна перевоспитать молодое поколение в духе коммунизма, что она должна помочь молодому поколению совершенно по-новому перестроить свою жизнь на основах социализма. В этом отношении Владимир Ильич говорил, что нам предстоят еще. годы тяжелых испытаний, «еще нами не пройдены все эти этапы испытаний». И действительно, школа пережила целый ряд крайне тяжелых лет. Учитель, действительно, пережил годы тяжелых испытаний. Но сейчас, в данный момент, мы имеем уже известные предпосылки для построения той школы будущего, о которой говорил на этом съезде, в августе 1918 г., Владимир Ильич.

Действительно, почему не могла построиться трудовая школа за минувшие годы? Во-первых, потому, что разруха и тяжелые экономические условия не давали возможности материально обеспечить школу. Гражданская война, которая происходила на всей территории России, особенно разрушительно действовала на школу. Теперь дело улучшилось: мы слышали в докладе Рыкова, что страна вступила в полосу экономического подъема, и хотя, конечно, нельзя строить тут особенных иллюзий, но несомненно, что это самое главное, основное препятствие, которое все время лежало на пути строительства школы, будет понемногу устраняться. И другое – крестьянство с большим недоверием относилось к новой школе. Крестьянину эта школа была непонятна, ему казалось, что в этой школе много черт старого барства.

Надо сказать, что первое время учитель на местах не знал, как строить эту новую трудовую школу, и часто труд в школе сводился к самообслуживанию.

КРЕСТЬЯНСТВО И ТРУДОВАЯ ШКОЛА

Крестьянин говорил: «Что же, в школе работают,, а не учат. Мы весь век свой работали, и нам надо не работать, а учиться чему-то другому». С другой стороны, когда дети ходили на экскурсии, когда крестьянин видел, что дети поют, лепят, вырезывают, то ему казалось, что это барские затеи и что самого нужного, что необходимо крестьянину для того, чтобы построить по-новому свою жизнь, настоящих знаний эта трудовая школа не дает. Старое недоверие, воспитанное долгими годами, перенеслось и на новую школу, и на нового учителя. В прежнее время учителю полагалось иметь знакомство только с попами и с богатыми слоями, а тот учитель, который вел знакомство с беднейшим крестьянством, считался неблагонадежным. И вот эту старую привычку смотреть на учителя как на ставленника господской власти крестьянство перенесло и на учителя новой школы.

В этом году мы видим, как школы переполнились ребятами. Все товарищи с мест, все делегаты отмечают, что в настоящем году масса ребят нахлынула в школы, что те дети, которые не имели по тем или другим причинам возможности учиться в предшествующие годы, которых крестьяне не посылали в школы в силу недоверия к этой школе, в этом году наполнили школы до отказа.

Товарищи учителя рассказывают, что комплекты так велики, что иногда приходится работать со 150–180 ребятами. Этот наплыв детей в школы, имеющий в своей основе улучшение материального положения, показывает все же, что лед недоверия со стороны крестьянства к школе начинает таять. Мы видим другое. Я уже упоминала о том, что к учителю крестьянство относилось с недоверием, и в первое время учитель не находил еще своего пути, он не видел так отчетливо и так ясно, как он видит это теперь, что он должен связаться с делом рабочего класса, с делом трудящихся.

ОТНОШЕНИЕ НАСЕЛЕНИЕ К УЧИТЕЛЬСТВУ

В первые годы, – конечно, это не вина учителя, а беда его, – учитель растерялся, не знал, что такое Советская власть, надо ли ему идти с нею, или надо ему с нею бороться, и только постепенно, путем тяжелых размышлений, путем долгих страданий пришел он к заключению, что он должен связать свое дело с делом рабочего класса.

Мы видим, как за последние два года учитель начинает принимать участие в общественной работе. Эта общественная работа учителя имеет громадное значение в том отношении, что она сближает учителя с населением, и вот поэтому необходимо, чтобы не только часть учительства прошла через общественную работу, а необходимо, чтобы все учительство прошло через общественную работу, так как это единственный путь для теснейшего сближения его с трудящимися.

Мы видим результаты этой общественной работы учителя. Население стало с доверием относиться к учителю, в особенности бедняцкие слои. Комиссариат внутренних дел дал материал о том, что в целом ряде мест во время последних выборов в Советы учитель выступал как общественник, облеченный доверием, а в Вологодской губернии, в Кадниковском уезде, волостные конференции крестьян давали учителю даже право решающего голоса в тех случаях, когда он этого права не имел. Это показывает, что выросло доверие населения к учителю, и теперь влияние учителя может быть в сто раз больше того, чем оно было, когда он стоял в стороне, когда он был чуждым трудящимся массам.

В процессе этой общественной работы учитель сам очень многому научился, горизонт его расширился, и ему стало ясно, что Советская власть – это власть трудящихся, это его власть. Учителю стало ясно, что Коммунистическая партия, авангард рабочего класса, ведет рабочий класс и все слои трудящихся, всю страну по правильному пути. Это убеждение учитель принес с собою на этот съезд, именно поэтому этот съезд имеет такое громадное значение, потому что он является показателем смычки между учительством и Советской властью. Этот съезд показывает готовность учителя работать под руководством Коммунистической партии.

Вчера мне рассказывали маленький эпизод: несколько учительниц-башкирок обратились к прохожему с вопросом: «Товарищ, как проехать на учительский съезд, на какой трамвай надо сесть?» Прохожий посмотрел на них и сказал: «Какой я вам товарищ, я буржуй, вот ваши товарищи», – сказал он, указывая на группу проходящих рабочих. Этот эпизод крайне характерен – сторонние люди, буржуи, и те видят, что учитель и рабочий – товарищи.

СОВЕТСКАЯ ШКОЛА – ТРУДОВАЯ

Было одно, что мешало делу строительства нашей школы, – это неясное представление, какова должна быть эта новая школа.

Коммунисты говорили: эта школа должна быть трудовой школой. Это было несомненно потому, что если обеспеченные слои общества могли не придавать труду большого значения, не понимать его роли, то массы рабочих и крестьян, вся жизнь которых проходит в труде, не могут проходить мимо этой стороны дела, хотят всестороннего освещения этого вопроса. Советская школа стала трудовой.

О необходимости сделать школу трудовой школой писал Владимир Ильич еще в 1897 г., когда еще вообще русские марксисты очень мало задумывались над этим вопросом.

Еще в 1897 г. Владимир Ильич указывал на точку зрения Маркса, который говорил, что только соединение производительного труда с обучением сделает возможным всестороннее развитие человека .и создаст такого человека, который положит- конец капиталистическому обществу.

Когда власть перешла в руки рабоче-крестьянского правительства, поставлена была цель – создать школу трудовую. Но когда подошли конкретно к строительству этой трудовой школы, то оказалось, что тут не хватает опыта, не хватает умения, что вопрос еще во многом неясен. Многие поняли трудовую школу в том смысле, что школа должна приучить к трудолюбию, что в ней должно царить самообслуживание, что дети должны заниматься в ней тяжелым физическим трудом. Но опыт показал, что такая школа дает детям чрезвычайно мало, что не в том дело, чтобы учить ребят трудолюбию, и что как раз школа для детей рабочих и крестьян, для детей трудящихся, меньше всего в этом нуждается, что надо как-то иначе ставить этот вопрос; и только постепенно, изучая практический опыт, пришли к тому заключению, что чрезвычайно важно на первый план выдвинуть теоретическое изучение вопроса, осветить, осмыслить труд и организацию труда, осветить вопрос о труде в его развитии. Тогда ясно будет, как увязать этот вопрос и с практической трудовой деятельностью. Тут важно показать, найти те формы труда, которые имеют будущее; важно учить не старым, ремесленным, отсталым формам труда, а необходимо показать новые формы труда, показать, как труд, освещенный знанием, может помочь поднять хозяйство, как он может помочь овладеть силами природы.

ПРОГРАММЫ ГУСа

Это новое представление о трудовой школе отразилось на тех программах, которые изданы ГУ Сом, о которых так много идет разговоров. Средняя колонка этих программ и посвящена вопросу об осмысливании труда, освещению труда в его развитии. Эта колонка показывает связь, которую имеет труд с обществом, показывает, как труд становится базой этого общества, с одной стороны, и, с другой – показывает, как, каким путем он овладевал силами и богатствами природы. Поэтому, если эта колонка программы ГУСа выпадает, как это часто бывает на местах, при прохождении программы, то выпадает самое основное, самое существенное.

Владимир Ильич - придавал очень большое значение программам. Он много раз говорил о том, что необходимо составить новые программы, которые бы определяли, чему должна учить школа. В своей речи на III Всероссийском съезде комсомола Владимир Ильич говорил, что надо критически подходить к накопленным знаниям, надо выбрать то, что является самым ценным, самым нужным для того, чтобы вооружить молодежь знанием, нужным для преобразования жизни. Нельзя всех знаний сообщить, какие только есть, потому что знаний этих необъятное количество. Но из всей суммы имеющихся знаний надо отобрать самые нужные, самые существенные. Программы ГУСа и представляют собой попытку отобрать то, что является ценным с точки зрения трудящихся слоев населения, то, что является ценным с точки зрения современности, то, что нужно подрастающему поколению для того, чтобы реорганизовать всю жизнь на новых началах. Конечно, эти программы не являются чем-то совершенным. Они являются только попыткой отобрать необходимый материал и дать детям этот материал в организованном виде.

Те знания, которые даются детям, не должны представлять собой чего-то бессвязного, такого, чтобы общая сумма даваемых им знаний походила на одеяло, сшитое из кусочков. Даваемые знания должны быть между собой связаны, должны быть уложены в какую-то перспективу. Иначе они не будут иметь и половины своей ценности.

Увязать знания нужно не произвольно, а в той связи, в какой они существуют в жизни. Вот отсюда и взялись те комплексы, о которых так много говорилось и писалось последнее время. Некоторые делали из этих комплексов, из расположения материалов, какой-то педагогический фетиш, что-то весьма хитроумное, когда у нас все дело шло только о том, чтобы каждое даваемое знание было бы не оторванным, а давалось в определенной существующей в жизни связи. Только данные в определенной связи знания дают возможность сознательно отнестись к окружающему, дают возможность оценить критически это окружающее, понять его.

Мы берем в программах еще каждое явление в его развитии. Мы не берем явление как нечто законченное, раз навсегда данное. Мы смотрим на общественное явление, на явление природы, как оно изменяется, видоизменяется на протяжении времени, и берем эти явления в их развитии. Мы научаем ребят глубже понимать их, глубже подходить к ним. Конечно, только опыт учительства, только проверка этих программ школою покажет, какие детали в этих программах нужно изменить, но суть этих программ верна с марксистской точки зрения.

Товарищи, приехавшие с мест, товарищи делегаты указывают на то, что новые программы дают ребятам развитие, дают умение сознательно относиться к окружающему. Это очень много значит. Но указывают они и на то, что эти программы очень трудно увязать с навыками. Если расшифровать, что такое навык в школе I ступени, то это оказывается – умение бегло, сознательно читать, толково, грамотно записывать свои мысли и уметь считать.

Конечно, крестьяне, которые требуют приобретения таких навыков, совершенно правы: школа должна давать эти знания. Но являются ли навыки чем-то несовместимым с программами ГУСа? Это – вопрос, который волнует товарищей на местах, и приходится сказать, что тут трудность не в самих программах ГУСа. Беда в том, что часто нет учебника, нет книги, которая давала бы подходящий материал для чтения. Если будет дана в школу книга, которая будет связана с программами ГУСа и даст для ребят интересный, захватывающий материал, то этим и будет разрешен вопрос о навыке чтения. На интересующем ребят материале научиться читать, конечно, гораздо легче, чем на скучном, неинтересном материале.

Точно так же и навык письма. Сейчас эти навыки значительно упрощены, и те товарищи, которые до революции занимались в школе и знают, какая возня была со старой орфографией, скажут, что теперь эта задача значительно облегчена. Раньше нужно было долгое время посвящать на изучение буквы и на другие орфографические трудности. Овладеть письмом теперь гораздо легче, и только нужно в помощь учителю дать какой-нибудь небольшой учебник элементарных грамматических упражнений, связанный с программами ГУСа, чтобы овладеть грамотным письмом, которое так необходимо, так нужно ребятам.

Наконец, что касается математики, то тут меньше слышится жалоб. Тут уже ясно наметились пути, как связывать материал, даваемый программами, с математикой, с арифметикой. Дальнейшее обслуживание школ учебниками, может быть, поможет учителю разрешить этот вопрос. Но, конечно, повторяю, со стороны крестьянства это требование – научить читать, писать, считать – вполне законно, и если бы программы были несовместимы с сообщением этих навыков, они были бы никуда не годными.

Но они совместимы. И вопрос сейчас не столько в реорганизации программ, не столько в их сокращении, сколько в снабжении школ соответствующими учебными пособиями, соответствующими учебниками. Материальное улучшение школ, может быть, поможет разобраться на пути проведения этих программ, которые не мешали бы приобретению навыков. Увязка между тем и другим необходима.

Вопрос о труде еще недостаточно проработан. В I ступени эти вопросы гораздо более легко разрешимы. Во II ступени вопрос этот более сложен, и как раз над этим вопросом работает сейчас научно-педагогическая секция ГУСа.

Тут нужно только отметить то, па что указывал Владимир Ильич, – на необходимость привлекать к работе школ всех сведущих в области техники, в области профессионального труда людей. Мы часто видим, например, уже теперь, как группы крестьян, знающих различные ремесла, организуются для того, чтобы помогать школе, помогать ребятам приобрести умение в области слесарного, столярного и прочих ремесел и т. д.

Лучшее материальное обеспечение школ, улучшение отношения крестьян к школе, изменение позиции учительства, уточнение облика трудовой школы – все это служит предпосылкой к тому, чтобы можно было начать строить школу на новых началах.

ПИОНЕРСКОЕ ДВИЖЕНИЕ

За последнее время мы наблюдаем еще один факт, вносящий новое в нашу школу. Мы наблюдаем прямо стихийный рост .комсомола и пионердвижения. Как раз наблюдается рост этого движения в деревне. Мы думали сначала, что это пионерское движение встретит со стороны населения суровый отпор, но наше предположение оказалось неверным. Население, если не считать отдельных местностей, вроде мест, населенных казаками, Донской области, в общем и целом доброжелательно относится к этому движению юных пионеров.

Крестьяне говорят: «Новое время пришло, тут ничего не поделаешь». И вот сейчас стоит чрезвычайно важная задача – увязки пионерского движения со школой. Некоторые из учителей недовольны тем, что это движение выросло вне стен школы и существует самостоятельно. Многие учителя говорят, что самым естественным вожатым был бы учитель.

Это неправильно. Именно то и хорошо, что это движение зародилось на фабрике и заводе и идет независимо от школы, потому что необходимо, чтобы в школах все ребята жили своим умом, ставили себе те или другие вопросы и задачи, чтобы они своими силами их разрешали, на своих ошибках учились.

В старой школе, в школе учебы, был противопоставлен учитель и ученик. Даже хороший учитель, уже в силу того что он более знающ, лучше разбирается во всем, подавлял своим авторитетом учеников. Детям надо в своей собственной организации учиться жить коллективно и учиться коллективно работать.

Надо сказать правду, что дело самоуправления в общем и целом плохо прививается. В отдельных местах дело самоуправления поставлено удачно, но если взять массовую школу в целом, то можно видеть, что в деле самоуправления часть школ не пошла по тому пути, по которому она должна была бы пойти. В части оно вылилось в детские суды над товарищами, а частью самоуправление является просто формой помощи учителю в деле наведения дисциплины. Оно не является тем, чем' должно было быть, т. е. воспитывающей нового человека организацией.

Мы говорим, что наша новая школа – это советская школа, школа трудящихся, рабочих и крестьян. Но ведь у нас – Союз Советских Социалистических Республик, и потому наша школа должна быть не только школой трудящихся, но вместе с тем и школой социалистической. Что же это значит, если расшифровать это слово? Это значит, что наша школа должна давать ученикам не только знакомство с прошлым и настоящим, но должна давать знания, которые показывали бы, куда идет общественное развитие, указывали бы на новые формы труда. Поэтому школа должна учить ребят объединяться, ставить общие цели и общие задачи и общими усилиями эти задачи разрешать. Без этого не будет школы социалистической. Демдвижение вносит новый дух в школу, дух коллективизма; товарищеская спайка, привычка действовать коллективно создает новых людей – ребят с коллективистическими переживаниями, с коллективистической мыслью, которые привыкают больше говорить не я, а мы. Эта сторона дела имеет огромное значение, и школе нужно пионерское движение.

Было бы неправильно, если бы школа и пионерское движение шли разными путями, потому что если пионерское движение не будет постоянно подкрепляться знаниями, если ребята не будут упорно и усиленно учиться, то они не смогут как следует работать и не смогут правильно ставить себе задачи и правильно эти задачи разрешать. Для того чтобы это уметь, нужно знание. Одними выступлениями, одними разговорами этого не сделать, надо уметь организованно жить и организованно работать, но без знания, без школы этого сделать нельзя. Школа тоже, как и детдвижение, должна врезываться в окружающую жизнь, и детдвижение может и тут влить в школу новую струю.

ОБЩЕСТВЕННАЯ РАБОТА ШКОЛЫ

Уже наша теперешняя школа врезывается в окружающую жизнь. Например, школа ведет через учеников широко поставленное санитарное просвещение; ученики старших групп I ступени прикрепляются к неграмотным семьям для чтения вслух газет и ликвидации безграмотности. Иногда через школу, через учеников удается широко ставить агрономическую пропаганду и т. д.

Эта общественная работа школы является чрезвычайно важной именно с точки зрения социалистического развития школы. Это одна из тех задач, которые стоят во весь рост перед школой. Эта задача тесно связана с изучением окружающей жизни. Конечно, программа из центра должна быть приспособлена к местной конкретной действительности, которая очень многообразна. Тут встает задача перед учителями и перед школой – научить ребят смотреть и видеть жизнь, а также понимать, как надо эту жизнь реорганизовать. Если это будет понято, школа сможет врезаться в жизнь и реорганизовать жизнь, а это задача чрезвычайно важная.

О ШКОЛЬНОЙ СЕТИ

Итак, в настоящее время имеются уже налицо предпосылки для строительства новой школы. Вначале, в 1917–1918 гг., большевикам казалось, что сейчас можно сразу добиться громадных результатов, что сразу можно, например, провести всеобщее обучение, что сразу можно снабдить всех ребят пищей, одеждой и кровом. Но длительный опыт научил нас тому, что к поставленной цели надо идти путем преодоления целого ряда ступеней, завоевывая одну ступень за другой. Поэтому сейчас мы должны нашей школе поставить целый ряд практических задач, осуществление которых продвинет ее по пути к той школе, которую мы хотим иметь, к школе, которая охватывала бы всех ребят и всем ребятам давала бы то, что надо.

В настоящее время мы имеем сеть, которая обслуживает только половину ребят. И мы должны поставить сейчас своей ближайшей целью – никоим образом не допускать сокращения этой сети и приложить все усилия к тому, чтобы эта сеть неустанно расширялась. Расширение сети должно опираться на самодеятельность крестьянства.

ШКОЛА ДЛЯ ПЕРЕРОСТКОВ

Рядом с расширением нормальной сети встает вопрос о так называемых переростках, о тех ребятах, которые не попали в школу. Получается, что 14–15-летние дети часто сидят рядом с 8-летними. Развитие их совершенно разное. Это затрудняет занятия, в некоторых местах просто невозможно впитать в школу этих нахлынувших в школу переростков. Мы должны поэтому поставить своей задачей ту задачу, о которой говорил Анатолий Васильевич (Луначарский. – Ред.), – создать подсобную школу для этих ребят, которая помогла бы им хотя бы ликвидировать неграмотность, научиться читать, писать и считать, т. е. научиться тому, без чего ребята не могут пользоваться ни книжкой, ни газетой.

РЕОРГАНИЗАЦИЯ ШКОЛ II СТУПЕНИ

Еще ряд других задач. Необходимо, чтобы продолжалось строительство школ крестьянской молодежи и школ фабзавуча, школ, тесно связанных с производством и дающих непосредственное знание, служащее для поднятия этого производства. Но наряду с этим необходимо, чтобы не уничтожилась ни одна школа II ступени, потому что сейчас для страны прежде всего нужны средние интеллигентные работники. Необходимо только реорганизовать 2-й концентр этих школ. До сих пор школы II ступени были пропускным пунктом в вузы, и очень часто в вузы шли в силу старого предрассудка, что без высшего образования нет спасения, и если ученик не попадал в вуз, это было для него настоящей трагедией. Необходимо так реорганизовать школы II ступени, чтобы они сразу же открывали выход в жизнь, помогали ученику сразу же взяться за ту или иную отрасль работы.

КОМИТЕТЫ ВЗАИМОПОМОЩИ И ШКОЛА

Остановлюсь еще на одной задаче: на необходимости поддержать ребят неимущих слоев населения, дать им возможность учиться. В этом отношении следовало бы вовлечь в работу комитеты крестьянской взаимопомощи. Часто ребята не посещают школу только потому, что у них нет лаптишек, которые стоят какие-нибудь 15 копеек. В этом отношении комитеты крестьянской взаимопомощи смогли бы серьезно прийти на помощь. Точно так же комитеты содействия – совсоды – в этом отношении могли бы сделать очень многое. У нас уже есть места, где совсоды довольно широко развернули в этом направлении свою работу. Например, врачи указывают, что в комнате, где спят дети, должна непременно быть фортка. И вот совсоды обходят квартиры, осматривают комнаты, где спят ребята, и, если в помещении фортки нет, а родители ребят не имеют денег, чтобы самим сделать эту фортку, совсоды берут это на себя. Таким образом, они приходят на помощь малоимущим слоям населения. Это одна из форм, деятельности, которые чрезвычайно многообразны.

ОБ ОБЩЕСТВЕННОЙ РАБОТЕ УЧИТЕЛЯ

Остановимся в заключение на вопросе о том, что нужно еще для того, чтобы школа могла развиваться в желательном направлении. Я уже говорила о том, что необходимо прежде всего, чтобы все учительство прошло через общественную работу, но в этом направлении очень важно разгрузить учителя и отметить, какая именно деятельность является общественной деятельностью. Является ли, например, работа в драмкружке обязательной для учителя? Есть ли это общественная работа? Эта работа требует от него очень много времени, но не везде она может быть названа общественной. Конечно, эта работа имеет очень большое значение. Мне приходилось не раз слышать от учителей татар, что среди мусульманского населения театр играет совершенно исключительную роль. Дело в том, что религия запрещает мусульманам ходить в театр. И если мусульманин пойдет в театр, да еще поведет с собой жену, он изгоняется из числа правоверных. В таких условиях, конечно, участие учителя в драмкружке является участием в своего рода антирелигиозной пропаганде. При таких условиях, безусловно, работа в драмкружке является общественной работой. Однако это исключительный случай. В большинстве же случаев это просто устройство развлечения, а между тем эта работа требует от учителя много времени, которого у него так мало. То же самое и всякая большая техническая работа, которая очень часто возлагается на учителя и отрывает его от непосредственной работы, должна регулироваться. Затем необходимо обратить внимание на то, что в помощь учителю необходимо вовлекать в работу и врачей, и агрономов, и всю сельскую интеллигенцию, которая есть на местах.

ПЕРЕПОДГОТОВКА И ПОДГОТОВКА УЧИТЕЛЬСТВА

Далее идет вопрос о вооружении учителя знаниями. В той анкете, которая была распространена среди делегатов, из 300 анкет, которые были в первый день заполнены учителями, в 282 выставляется просьба снабдить учителя политической и педагогической литературой бесплатно или на льготных условиях. Учитель стоит на правильной точке зрения. Чтобы строить новую школу, чтобы строить такую школу, которая нужна сейчас населению, учителю самому надо упорно учиться, надо быть в курсе работ Советской власти, нужно сознательно относиться к тому, что эта Советская власть делает. По той же линии идет требование переподготовки и серьезной подготовки учительства. Требование это вполне обоснованно и вполне ясно. Необходимо также обеспечить учителю возможность учиться в самом процессе работы.

Главсоцвос выдвинул план опорных районных школ, около которых могло бы группироваться учительство, совместно учиться и проверять свою работу, фиксировать свой педагогический опыт. Важно, чтобы районные школы были связаны с педагогическими техникумами, с педагогическими вузами, с которыми в свою очередь должны быть связаны методические бюро. Таким образом, инструктирование по этой линии может идти гораздо целесообразнее и рациональнее, чем оно идет в данную минуту. Очень многие делегаты указывают на потребность в этом постоянном инструктировании, и сделать это возможно, лишь организовав коллективную работу учительства.

УЧИТЕЛЬ И ПРЕССА

Параллельно с этим необходимо, чтобы все учителя ясно сознавали, что одной из важнейших и первейших обязанностей учителя является его участие в прессе, в «Учительской газете». Много говорилось, какую громадную роль имеет эта газета. Она играет организующую роль, она дает возможность учительству через посредство газеты говорить с другими учителями, а учительство, как мы знаем, принадлежит к профессии наиболее распыленной, разбросанной по массе селений, по массе глухих уголков. Поэтому участие их в газете имеет особо важное значение.

Я не буду подробно останавливаться – отчасти на этом вопросе останавливался Анатолий Васильевич – на значении дошкольного воспитания в деревне и на значении политпросветработы. Это значение всем вам ясно. И дошкольное воспитание, и политпросветработа завершают начатое школой дело.

Я позволю себе закончить свой доклад, выразив уверенность в том, что настоящий съезд будет съездом, который положит начало дружному, совместному строительству учительства, строительству той новой школы, о которой говорил Владимир Ильич. Примите, товарищи, мой горячий привет.

1925 г.