БИЛЕТ 26

1. Жанр «субъективной эпопеи» в творчестве М. Пруста («В поисках утраченного времени»)

Известность и слава пришли к Прусту тогда, когда первая мировая война поставила человечество у края пропасти, когда скомпрометированными оказались и сама реальность, и «настоящее время». Тогда центральное место в жизни искусства занял сюрреализм с его культом бессознательного, отрицанием разума, логики и реализма.

Многотомный роман Пруста "В поисках утраченного времени", как определил Томас Манн, - "субъективная эпопея", то есть пристальное исследование внутреннего духовного мира отдельной личности, неотделимое от исследования мира внешнего, хотя центр тяжести в повествовании перемещался в область изображения развития героя, становления и формирования его личности.

Эпопея Пруста была решительно повернута к изображению внутреннего мира героя и фиксировала в первую очередь его переживания и чувства, характер его отношения к миру и, не утрачивая интерес к объективной действительности, оценивала и рассматривала ее через субъективный опыт рассказчика. Хотя при известном внимании можно уловить и сюжетную нить в обычном понимании этого слова. Выходец из богатой, устойчивой в своих традициях буржуазной семьи, мальчик, затем юноша и наконец взрослый человек, Марсель постепенно знакомится с миром, узнает мучения любви и разочаровывается в ней, сталкивается с аристократическим обществом и узнает его истинную цену, наконец находит смысл жизни в служении искусству. Но у Пруста сюжетная линия идет пунктиром где-то на заднем плане.

Ведущий принцип повествования романа - погруженность во внутренние переживания героя. Герои Пруста не живут в романе своей жизнью - лишь тогда, когда Марсель вспоминает их, они выскальзывают из мрака и снова расплываются во тьме. В сущности в романе нет ни компактного сюжета, ни нарастающей интриги, ни тесно связанных друг с другом героев. Главный принцип повествования в романе Пруста - воспоминания, по точному определению Моруа, это "воскрешение прошлого посредством бессознательного воспоминания". Пространство романа - это не только Франция, Париж, морские курорты, хотя это все зримо воссоздано на страницах романа. Пространство романа - скорее душа, мир внутренней жизни главного героя и рассказчика Марселя. В романе подробно мир переживаний Марселя становление и утверждение творческой натуры, психология врастания молодого человека из аристократической среды в аристократию искусства. Роман населен шедеврами, в нем упомянуты десятки имен (прообразами персонажей стали Ренуар, Дебюсси, Бергсон), причастных к музыке, живописи, поэзии. Искусством здесь становится и сама жизнь персонажей, развитие интимных чувств. Вся картина, развернутая в «В поисках утраченного времени», связана с развитием Марселя, 347дана через его восприятие. И это восприятие непрерывно изменяется с течением лет. Происходит своеобразный процесс «деромантизации мира». История жизни П., рассказанная в романе, превращается в историю разочарования.

"В поисках утраченного времени" - это попытка с помощью слова реставрировать прошлое. Из детских и юношеских впечатлений Марселя вырос гигантский замок романа, ставшего для писателя способом поиска прошлого, времени утраченного.

Пруст полагает, что человек не в состоянии познать реальный объективный мир, единственное, что остается на его долю - изучение своего бледного изощренного восприятия мира. То, что может быть одним из средств искусства, Пруст делает его сущностью.

1. Интертекстуальность романа X. Кортасара «Игра в классики»

Хулио Кортасар (1914-1984) - аргентинский писатель .

В одном из первых сборников рассказов Кортасара - «Бестиарий» (1951), - написанном не без влияния Эдгара По, проявилась склонность писателя к фантастике. Это же стремление к таинственному, необъяснимому, органически слитому с правдоподобным характерно и для других его сборников - «Конец игры» (1956), «Секретное оружие» (1959), «Всех огней - огонь», «Кто-то там бродит...» (1978), «Некий Лукас» (1979).

Одним из главных методов художественного исследования у Кортасара становится бунт против «тирании» времени и пространства.

«Игра в классики» - это дикий коктейль сюрреализма и реализма, где реальность переплетается с вымыслом, а размышления медленно превращаются в реальность. Можно сказать, что «Игра в классики» - это своеобразный вид медитации: вы и сами не заметите, как отвлечетесь от чтения, углубившись в свои мысли. Именно вам предлагается сыграть в классики, читая книгу не по традиционному порядку от первой главы до последней, а «прыгая» от тринадцатой к сорок четвертой, а после возвращаясь к двадцать девятой. Кортасар сам прописал для вас маршрут, вам осталось только следовать инструкциям автора. «Сыграв в классики», вы убедитесь, насколько хрупкой и зыбкой может быть реальность и каким многосторонним и разнообразным может быть мир. Хулио Кортасара считают одним из наиболее ярких представителей магического реализма. Прочитав эту книгу, вы сами убедитесь, что мнения критиков отнюдь не голословны. «Игра в классики» напоминает детскую игрушку-калейдоскоп.

В описании трудовых будней интеллигента Орасио Оливейры по обе стороны Атлантики, в Париже и Буэнос-Айресе, его отношений с двумя равно желанными женщинами — француженкой Полой и уругвайкой Магой — и “заклятым другом” писателем Морелли (воображаемым alter ego Оливейры) можно узреть почти автобиографичную исповедь самого автора — аргентинца по сути, француза по форме. Но это было бы слишком просто. Кортасар, создавая самое сложное, зрелое и концептуальное из своих произведений, вряд ли желал свести умозрительное к видимому.