Социально-трудовые отношения в современной России.

Социально-трудовые отношения – это устойчивая, исторически складывающаяся в конкретных условиях места и времени система связей между людьми как представителями социальных групп, объединенных общностью социальных свойств и вытекающих отсюда экономических и иных интересов в процессе и по поводу труда.

Регулирование социально-трудовых отношений – это упорядочение системы социальных связей в процессе и по поводу труда. Субъектами регулирования социально-трудовых отношений выступают государство, работодатели, трудовые коллективы, профессиональные союзы.

Труд – это не только хозяйственный ресурс, но и важнейший социальный институт, а требования субъектов, реализующих трудовую функцию или продающих свой труд, многообразны и не сводятся только к эквивалентному вознаграждению. Но рациональное с позиций предприятия использование данного ресурса часто не представляется таковым с общественной и социально-политической точек зрения. Поэтому нередко предпринимаются попытки вывести рынок труда из сферы обычных рынков и применять по отношению к нему особый тип регулирования. Однако механизмы рыночного хозяйства очень чутко реагируют на пренебрежение принципом эффективности, создавая новые проблемы там, где используемые способы регулирования, будучи, казалось бы, достаточно дееспособными и приемлемыми для всех, не вполне соответствуют требованиям рынка. В условиях мирохозяйственной глобализации рыночное давление становится особенно жестким. Исправить же ситуацию в сфере труда непросто, поскольку экономической необходимости противостоят политические соображения и часто мощные группы интересов.

Рынок труда в России находится пока в стадии становления. Принятие Трудового кодекса, развитие системы социального партнерства, работа трехсторонних комиссий – важные шаги на пути к его формированию, однако пока они не позволяют судить о том, будет ли он гибким, эффективным, обеспечивающим рациональную занятость.

Социально-трудовые отношения в современной России характеризуются тем, что трудовое законодательство отличается чрезмерно жестким регулированием отношений найма и увольнения, недостаточной проработкой процедур договорного регулирования трудовых отношений, ориентацией на защиту существующих рабочих мест и закреплением их за работниками, перегруженностью льготами и гарантиями, которые финансирует работодатель, не имеющий для этого необходимых оснований и стимулов.

Если исходить из буквы закона, можно было бы сделать вывод, что рынок труда в России является одним из самых негибких в мире и отличается беспрецедентным для стран с аналогичными объемами ВВП на душу населения уровнем социальных льгот и гарантий, правовой и социальной защищенности работника. На самом деле это не так. Более того, именно жесткость трудового законодательства, наряду с некоторыми другими причинами, приводит к массовому ущемлению трудовых и социальных прав работников и ко все большему развитию реальных трудовых отношений во внелегальных формах.

Падение объема ВВП неизбежно должно влиять на объемы занятости и уровень реальных доходов занятого населения. Россия не является исключением, однако реакция рынка труда на спад производства оказалась "неклассической". Снижение занятости оказалось существенно меньшим, чем падение объемов ВВП, одновременно падение реальной заработной платы занятых работников оказалось существенно большим, чем в аналогичных ситуациях в других странах.

Два наиболее массовых по своим проявлениям нарушения прав работников - задержки выплаты заработной платы и принудительные неоплачиваемые отпуска - имеют среди своих причин сохранение в неприкосновенности советской системы регулирования трудовых отношений, препятствовавшей успешной адаптации предприятий к условиям кризиса. Жесткое законодательство отнюдь не предотвратило, а лишь замедлило рост открытой безработицы. При этом, как это ни парадоксально звучит, действие старого КЗОТа, привело к результату, прямо противоположному поставленным законодателем задачам: бремя кризиса оказалось в большей степени переложено на работников, а не на работодателей, как следовало бы из буквы закона.

Другим следствием жесткости трудового законодательства и его перегруженности льготами и гарантиями стало массовое развитие неформальной, не оформленной трудовыми договорами занятости, внелегальных трудовых отношений в разнообразных проявлениях. Произошло постепенное вытеснение из трудовых отношений писаного права, что привело к снижению уровня социальных гарантий работников, резко снизило возможности для легальной защиты их прав.
К созданию такой ситуации в сфере трудовых отношений привело взаимодействие нескольких факторов. Во-первых, общий процесс расширения неформальных экономических отношений повлек за собой расширение нерегистрируемой занятости. Во-вторых, сохранение старой системы трудового законодательства с достаточно высоким формальным уровнем защиты прав работника пришло в противоречие с новыми социально-экономическими условиями.

Положение с соблюдением норм трудового права в "новом", частном секторе экономики особенно нетерпимо. В этом секторе экономики занято около 30 млн. наемных работников. В среднем здесь поддерживается более высокий уровень оплаты труда по сравнению с бюджетными организациями и приватизированными предприятиями, в меньшей мере проявляются задержки с выплатой заработной платы. Вместе с тем именно этот сектор отличается преобладанием неформальных (юридически неоформленных либо неполностью оформленных) трудовых отношений, господством устных договоренностей между работодателем и работником, высоким уровнем уклонения от налогов и выплат во внебюджетные социальные фонды, что приводит к сниженному уровню правовых и социальных гарантий работника (незащищенность от произвольного увольнения, невозможность обжаловать нарушения трудовых прав в суде из-за неоформленности трудовых договоров, нарушение существующих норм времени труда и времени отдыха, охраны труда, негарантированность социального обеспечения).

Фактически в российской экономике сложились два правовых режима регулирования трудовых отношений: писаное трудовое право, применяемое (хотя и со все большим количеством нарушений) в бюджетных и приватизированных организациях, и "обычное" право в "новом коммерческом секторе".

Сосредоточение основных усилий правительства на решении задач финансовой стабилизации при общем запаздывании институциональных преобразований (в том числе в социальной и трудовой политике) привели к преобладанию консервативных и латентных механизмов адаптации рабочей силы, а в значительной степени и работодателя, к новым условиям.

Другим социально архаичным механизмом адаптации стало массовое возмещение утраченного дохода в натуральной форме (главным образом работа в подсобном хозяйстве) или за счет иных форм неформальной низкоэффективной занятости, "экономики выживания". Примыкает к указанному явлению развитие разного рода форм натуральной оплаты труда: от выдачи в счет заработной платы продукции предприятия до полуофициального разрешения работнику использовать оборудование предприятия в личных целях.

Массовым явлением стало вытеснение трудовых отношений в "тень", развитие их в разного рода нелегальных формах. Сюда входят трудовые отношения без оформления официального трудового договора, нерегистрируемая занятость, скрываемая от налогообложения (прежде всего от отчислений во внебюджетные социальные фонды) оплата труда. По оценкам, такого рода отношениями в той или иной форме охвачено не менее 40% наемных работников. Особенно широко они распространены в новых хозяйственных организациях и в сфере вторичной занятости.

Сложившиеся в современной России формы трудовых отношений связаны с массовыми нарушениями трудовых и социальных прав работников, причем не только нереалистических гарантий, зафиксированных в безнадежно устаревшем трудовом законодательстве, но и элементарных прав, без соблюдения которых невозможно представить себе современное общество. Наиболее широко распространенный и болезненный из них - задержки выплаты заработной платы. Широко распространены также нарушения законодательства о продолжительности рабочего времени и времени отдыха, норм, касающихся найма и увольнения работников. Все чаще встречаются нарушения норм, запрещающих дискриминацию по основаниям пола, возраста, наличия детей, прав на объединение в профсоюзы и ведение коллективных переговоров.

Наконец, в России существует довольно специфическая ситуация с основными агентами рынка труда. В "новом" секторе экономики, состоящем из хозяйственных организаций, возникших вне процесса приватизации государственной собственности, практически отсутствуют профсоюзы, а отношения с отдельным работником складываются по двум основным моделям. С наиболее квалифицированными работниками, которые на рынке труда пользуются спросом, это фактически современная форма контрактного найма с достаточно высокими гарантиями, определенным соглашением сторон. Что касается массовых категорий работников, то конкретные условия их труда и его оплаты зависят от экономического положения организации, но общим правилом является максимальная гибкость условий найма при минимуме гарантий стабильности и при возможности в любой момент расторгнуть фактический трудовой договор.

В "старом" секторе, состоящем из бюджетных учреждений, государственных и муниципальных унитарных предприятий и хозяйственных организаций, созданных в процессе приватизации, в значительной мере сохранилась старая связка работодателя с "традиционными" профсоюзами бывшей системы ВЦСПС, хотя последние и переживают процесс медленной и мучительной трансформации, оставляющий надежду на превращение в перспективе, по крайней мере части из них, в "нормальные" профсоюзы, известные нам из зарубежного опыта. Здесь же в ряде отраслей и предприятий имеются и профсоюзы нового типа.

В результате наблюдается довольно пестрая картина разных типов коллективно-договорных отношений и коллективных трудовых конфликтов. В основном это формальные коллективные договоры на уровне предприятий (там, где они вообще сохранились, количество предприятий с коллективным договорами падает год от года), дополняемые еще более формальными отраслевыми и региональными соглашениями.

Следует упомянуть о не слишком удачной попытке создания институтов трипартизма ("социального партнерства"), которые, вопреки надеждам, не стали реальным механизмом рынка труда. Неудача была связана с тем, что здание начали строить с крыши. В результате Российская трехсторонняя комиссия по регулированию социально-трудовых отношений, как и большинство отраслевых комиссий, стала лишь дополнительным каналом лоббистских воздействий на правительство. В целом система отраслевых тарифных соглашений на некоторое время сыграла положительную роль, сдерживая острые конфликты в начальный период реформ, но одновременно выступила одним из консервативных факторов на рынке труда.

Причины сложившихся неблагоприятных тенденций в развитии рынка труда и трудовых отношений связаны не только с макроэкономической ситуацией, но и в еще большей степени с институциональными условиями. Среди последних основная роль принадлежит трудовому законодательству, налоговой системе и системе социального обеспечения, организованным агентами рынка труда.

При создании механизмов регулирования социально-трудовых отношений в России необходимо знать западные аналоги с их позитивными и негативными сторонами.

Опыт США по регулированию социально-трудовых отношений. Опыт развитых стран, в том числе США, показывает важность совершенствования правового фундамента и механизма реализации государственной политики в социально-трудовой сфере. В США законодательная база, позволяющая регламентировать социально-трудовые отношения в общенациональном масштабе, создана в период правления Ф. Рузвельта, когда государство вынуждено было принять на себя ответственность за экономическую безопасность и социальную защищенность своих граждан. В последующие десятилетия политика в социально-трудовой сфере была возведена в ранг общенациональных приоритетов и к настоящему времени охватывает широкий комплекс мер, способствующих всестороннему развитию человеческих ресурсов путем расширения доступности образовательных, информационных, финансовых, медицинских и иных услуг.

Государственное регулирование трудовых отношений, оплаты и условий труда, компенсации утраченного в силу существующих рисков заработка связано с необходимостью обеспечения правовой защищенности работника, адаптируемой к постоянно меняющимся экономическим и политическим условиям. Министерство труда контролирует соблюдение законов о минимальной заработной плате и оплате сверхурочных, соответствие трудового законодательства и практики регулирования трудовых отношений нормам международных конвенций, ратифицированных в США; организует сотрудничество и взаимодействие федеральных ведомств в сфере трудовых отношений; анализирует количественный и качественный состав рабочей силы, состояние профессиональной подготовки и перспектив спроса на специалистов.

В марте 2001 г. в рамках министерства труда создано новое подразделение – “Рабочая сила XXI в.”, основной целью которого является помощь в адаптации к новым условиям занятости в условиях глобализации экономики.

Ответственность за соблюдение положений законодательства, запрещающих нанимателю платить за равный труд женщине меньше, чем мужчине, дискриминацию в сфере занятости лиц, страдающих физическими недостатками, а также работников в возрасте от 40 до 70 лет, возложена на Комиссию по обеспечению равных возможностей в сфере занятости, созданную согласно Закону о гражданских правах 1964 г.

Основными задачами Национального управления по трудовым отношениям являются контроль за соблюдением коллективных договоров с участием предпринимателей и профсоюзов, обеспечение возможности работникам сделать свободный выбор при заключении коллективного договора, а также предотвращение дискриминации при найме нарушающего гражданские права. Федеральная служба посредничества и примирения способствует развитию согласованных отношений между работниками и работодателями, профсоюзами и корпорациями и оказывает арбитражные услуги.

В последнее десятилетие заметно активизировалась политика государства по отношению к наиболее уязвимым группам работников, что находит выражение как в разработке мер, облегчающих доступ к профессиональному обучению, так и в расширении возможностей получения кредита на образование, на улучшение школьной инфраструктуры и базового образования, подготовке специальных программ, направленных против дискриминации бывших реципиентов государственных пособий, совершенствовании поддержки работников, вынужденных адаптироваться к меняющемуся спросу на рынке труда.

Американские исследователи социально-трудовых отношений в США считают чрезвычайно важным для достижения экономического успеха страны улучшение взаимоотношений труда и капитала. Новая эра технологических открытий смещает акцент от индивидуального разума к коллективному сотрудничеству. Важным звеном активизации экономики и трудовых отношений считается расширение коллективизма, интеграция труда и капитала на качественно новой основе. Речь идет не о тактическом (вертикальном) уровне (как это было при институционализации тред-юнионов в общественно-политическую систему страны), разрешающем торг по условиям заработной платы и социальных льгот, а о стратегическом (горизонтальном), предполагающем выработку единых целей и задач труда и капитала в условиях жесткой конкуренции иностранных товаров, необходимости экономического выживания предприятий.

Для повышения рентабельности производства рекомендуется передача рабочим большей доли участия в принятии решений не только в рамках цеха, но и всего предприятия. Разрыв же в оплате труда и степени ответственности за судьбу фирмы между рабочими и менеджментом воспринимается как уничтожение духа команды путем разделения предприятия на "мы" и "они". Либеральные ученые, конечно, идут дальше своих коллег-консерваторов, полагая, что изменить установившийся порядок вещей может правительство².

Центральной задачей государства в регулировании трудовых отношений исследователи считают создание эффективных механизмов участия рабочих в управлении производством. Для этого предлагается внедрить налоговые льготы для предприятий, где рабочие являются совладельцами доходов, акций, т.е. инвесторами производства.

Подобная схема во многом интегрирует функции рабочих с низшим и средним слоями менеджмента, объединяя их в одно мобильное трудовое звено. Рабочие во многом сами решают производственные задачи, которые ранее были исключительно в компетенции управленцев. Новый принцип организации труда уравнивает социальный статус работников, ликвидирует прежнюю субординацию, сближает профессиональные интересы. Ученые и политики связывают расширение масштабов действия этих систем производства с традиционной функцией государства оказывать труду и капиталу морально-психологическую и финансовую поддержку.

Американские исследователи Дж.Грейсон младший и К.О'Делл считают лучшей схемой перспективного развития трудовых отношений этатистко-корпоративистскую модель, в рамках которой государство ассигнует фонды и само определяет важнейшие проблемы взаимоотношений труда и капитала (используя разработки средних и низовых звеньев администраций предприятий). Непосредственная же реализация рекомендуемых программ вверяется частному сектору совместно с корпорациями и профсоюзами, либо трудовыми коллективами.

Механизм регулирования трудовых отношений в Японии. Япония являет пример постепенного перехода от формальных трудовых отношений, регулирование которых осуществляется коллективными переговорами, к неформальным с проведением совместных консультаций предпринимателей и профсоюзов. Важную роль в этом сыграли профсоюзы, проявившие готовность адекватно реагировать на социально-экономические и политические перемены. Их позиция придает трудовым отношениям гибкость, а отношениям с предпринимателями - характер согласованных действий.

Коллективные переговоры в Японии появились в послевоенные годы, когда социально-экономическая напряженность в обществе способствовала бурному процессу создания пофирменных профсоюзов, вынуждая предпринимателей искать с ними сотрудничества. Закон о профсоюзах признавал за наемными работниками право на ведение коллективных переговоров, конкретные формы которых определяла Комиссия по трудовым отношениям. Правительство и предприниматели согласились с этим, рассчитывая взять под контроль трудовые конфликты. Этому во многом способствовал пофирменный характер профсоюзов, которые вели переговоры в рамках своего предприятия.

Коллективные переговоры по-прежнему существенно влияют на трудовые отношения, несмотря на стремление партнеров решать проблемы на неформальной основе. Они ведутся с целью улучшения условий труда работников, поднятия их экономического и социального статуса, повышения уровня организованности. Коллективные переговоры проводятся чаще на мелких и средних предприятиях (с числом занятых от 30 до 50 человек), где профсоюзы не имеют большого веса. На крупных же предприятиях с сильными профсоюзами они практикуются реже. Эта форма регулирования трудовых отношений свойственна в основном таким отраслям, как транспорт, связь, услуги (до 80% предприятий). В области страхования, коммунальных услуг, недвижимости эта цифра не превышает 50%. В последние десятилетия наблюдается тенденция перехода к спокойным формам проведения коллективных переговоров и снижению трудовых конфликтов. Профсоюзы, как правило, отказываются от забастовок, пытаясь решить все проблемы в переговорных рамках.

В Японии основная функция коллективных переговоров - упорядочение трудовых отношений на каждом конкретном предприятии. Поэтому спектр обсуждаемых проблем чрезвычайно широк. К ним относятся:

• вопросы, касающиеся условий труда, заработной платы, пособий при увольнении, пенсионных выплат, рабочего времени, перемещений персонала или перевода на другие предприятия, временных увольнений;

• проблемы, связанные с наймом, обеспечением производственной безопасности, уведомлением о забастовке, определением отношения к тем, кто в ней не участвовал;

• условия профсоюзной деятельности (возможность заниматься ею в рабочее время, использование помещений и оборудования, принадлежащих фирме, определение статуса освобожденного профсоюзного активиста на предприятии).

Собственно производственные и управленческие проблемы (производственные планы, финансовое положение, организация и структура компании, внедрение новой техники, повышение эффективности производства) обсуждаются на переговорах постольку, поскольку могут влиять на условия найма и труда.

Японский тип трудового соглашения имеет ряд особенностей в сравнении с европейским и американским. Этот документ носит более общий, несколько абстрактный характер и по содержанию близок к трудовому договору, который каждый наемный работник заключает с предпринимателем. Он определяет отношения сторон по вопросу условий труда и его оплаты, формулирует права нанимателя в отношении работника, предусматривает ответственность предпринимателя, а также лояльность работника. Трудовое соглашение устанавливает нормы труда и гарантирует определенный срок их соблюдения. В японском варианте это не минимальные, а максимальные нормы для работников данного предприятия, что связано с локальным характером коллективных переговоров. Соглашение определяет также правила отношений профсоюзов и предпринимателей в сфере управления (совместные консультации, советы, комитеты). Большое внимание в трудовом соглашении обычно уделяется мирному урегулированию трудовых конфликтов, при этом обе стороны предпочитают находить неформальное решение вопроса. Этим объясняется некоторая неопределенность многих положений трудового соглашения, что дает возможность их широкого толкования. В трудовых соглашениях других стран такой подход недопустим. Главная же отличительная черта японских трудовых соглашений связана с пофирменным характером профсоюзов, что не дает им возможностей для контроля над рынком труда в целом.

Система совместных консультаций (СК) предпринимателей и профсоюзов, являясь альтернативой коллективным переговорам, занимает все большее место в трудовых отношениях. Первые попытки ее введения относятся к середине 50-х годов. В 70-е годы СК стали ядром японского типа участия работников в управлении производством. В настоящее время их постоянно проводят свыше 80% профсоюзов и около 90% предприятий. В эту систему вовлечено до 80% всех наемных работников на предприятиях частного и государственного секторов экономики. Такие консультации широко используют даже компании, где нет профсоюзов. СК проводятся главным образом для обсуждения вопросов управления и производства, не входящих в компетенцию коллективных переговоров. Это двусторонний канал для обмена информацией - предприниматель передает профсоюзам данные, касающиеся управления и производства, а получает от них сведения, связанные с условиями труда. В целом такие консультации - это своего рода социальный и экономический балансир в отношениях партнеров.

В Японии не существует строго регламентируемой, законодательно оформленной системы СК (подобно системе принятия решений в Германии). Она зависит от уровня, на котором проходят СК.

Таких уровней четыре - участок или цех, компания или фирма, отрасль, экономика в целом. На уровне участка СК как таковые не проводятся, а в рабочем порядке согласовываются разные методы организации труда. В отрасли действуют консультативные советы, состоящие из представителей профсоюзов и предпринимательских организаций. В масштабе национальной экономики функционирует ряд правительственных консультативных комитетов, в которые входят представители правительства, национального профцентра и федерации предпринимателей.

Главную же роль СК играют в компании или на фирме. Конкретная их форма фиксируется в трудовом соглашении. Для проведения СК избираются в равной пропорции представители наемных работников и администрации, однако, как правило, основную массу членов профсоюза даже не информируют о принятых решениях.

Между отдельными видами регулирования трудовых отношений существуют достаточно сложные формальные и неформальные связи. В настоящее время функционируют три модели таких связей. Первая модель - разделительная, когда СК лишь дополняют отношения профсоюзов с предпринимателями (38% общего числа СК). Вторая - соединительная, когда СК служат предварительным этапом коллективных переговоров (35%). Третья - смешанная, когда все вопросы, в том числе касающиеся коллективных переговоров, рассматриваются на СК (27%). Использование определенной модели зависит от позиции профсоюза на предприятии.

Главный урок японского механизма социального партнерства - не цепляться за догмы и схемы, постоянно учитывать происходящие перемены, а также интересы партнеров. Перекос в ту или иную сторону приводит к дисбалансу сил, а значит сбоям в функционировании экономики и государства в целом.

Регулирование социально-трудовых отношений в Германии. При всем своеобразии российской модели в ней присутствуют элементы соответствующих систем некоторых европейских стран, прежде всего Германии и (в меньшей степени) Франции. Опасность подобного заимствования в данном случае заключается не в том, что некоторые из этих элементов могут оказаться неэффективными из-за несовместимости с российскими реалиями. Проблема, на наш взгляд, в том, что и в случае их успешной ассимиляции в новой среде объективно существует риск получить в результате устаревшую систему, не соответствующую требованиям XXI в.

Об этом свидетельствует опыт промышленно развитых стран, особенно Германии, где использование в неизменном виде форм регулирования социально-трудовых отношений, хорошо зарекомендовавших себя в прошлом, превращается сегодня в институциональную ловушку, становится тормозом развития. Такая инверсия системы, считавшейся еще недавно показательной, вызывает необходимость ее радикального реформирования.

Система социально-трудовых отношений, формировавшаяся в Германии с конца XIX в. (во многом усилиями тогдашнего канцлера Отто фон Бисмарка) и получившая свое завершение в 70-х годах ХХ столетия, всегда считалась компромиссной, что в большой мере обусловливалось политическими факторами. Государство рано осознало, что без решения “социального вопроса”, т.е. преодоления нищеты рабочих масс, капиталистическая система не будет устойчивой. Основными условиями, необходимыми для этого, являлись преодоление массовой безработицы и установление взаимоприемлемой для работника и работодателя заработной платы. Не полагаясь на “патернализм” предпринимателей, государство брало заботу о наемных работниках на себя. Это привязывало их к нему, и неслучайно тот же Бисмарк видел в них “государственных пенсионеров”.

После долгих поисков методом проб и ошибок была выработана система, включавшая страхование от безработицы (закон1927 г., принятый накануне мирового экономического кризиса); государственные меры по содействию занятости; переговорный механизм между профсоюзами и союзами работодателей, или так называемую тарифную автономию, введенную в 1948 г. Последняя предполагала, что отраслевые профсоюзы и союзы работодателей заключали соглашения о тарифных ставках и других обязательных выплатах по категориям работников и иногда по регионам без участия государства, которое контролировало лишь соблюдение законодательных актов.

В конце 60-х – начале 70-х годов работал (хотя не всегда удачно) механизм “согласованного действия” (“концертная акция”), суть которого заключалась в том, что представители профсоюзов, союзов работодателей и государства должны были согласовывать динамику заработной платы и доходов с общеэкономическими целевыми установками в рамках страны. В последние годы некоторое подобие “согласованного действия” пытается возродить правительство Г. Шрёдера, создавшее “Союз за труд” с аналогичными участниками и близкими функциями.

Значительное влияние на характер рынка труда оказывает система соучастия работников в управлении. Практически на каждой фирме существует совет предприятия, в состав которого входят представители рабочих и служащих, задействованный в выработке решений, касающихся персонала. В акционерных обществах наблюдательные советы (чья важнейшая функция – выборы членов правления, т.е. директоров компании) формируются на паритетной основе: половина мест принадлежит акционерам, половина наемным работникам. Входящие в состав советов предприятий и наблюдательных советов представители персонала своей основной задачей считали противодействие сокращению рабочих мест, недопущение массовых увольнений в ходе реструктуризации.

Такая система регулирования трудовых отношений, дополненная институтами социального рыночного хозяйства, не только снизила постепенно остроту “социального вопроса”, но фактически сняла его с повестки дня к началу 60-х годов. С 1963 г. индекс часовой заработной платы работников постоянно и возрастающими темпами опережает индекс стоимости жизни. В конце 50-х годов безработица была ликвидирована, более того, возник дефицит рабочей силы, заставивший прибегнуть в широких масштабах к услугам гастарбайтеров. Отлаженность тарифных переговоров давала основание для высокой оценки социального партнерства в Германии, однако это не избавило страну от забастовок.

Хотя при формировании данной системы регулирования рынка труда эксперты не исключали наличие в ней потенциально негативных элементов, она долгое время считалась эффективной, не противоречащей рыночным принципам и социально приемлемой. Однако со временем ее достоинства превращались в недостатки, а политики упустили момент, когда следовало бы начать радикальное реформирование системы. В результате с середины 80-х годов страна имеет высокую и устойчивую безработицу, уровень которой, по официальным данным, превышает сегодня 10%, а в течение последнего 10-летия наблюдаются и низкие темпы экономического роста. Под влиянием глобализации, обострившей вопросы национальной конкурентоспособности и ухудшившей позиции Германии в конкурентной борьбе за привлечение капиталов, пришло осознание недостаточной гибкости рынка труда, препятствующей быстрой адаптации к новым требованиям.

Безработица, превратившаяся в основную социально-экономическую проблему страны и носящая структурный характер, даже в условиях роста уменьшается незначительно. Однако действующая система регулирования трудовых отношений требует неотложного и радикального изменения не только в силу того, что она тормозит создание новых рабочих мест, но и потому, что другие необходимые реформы могут быть осуществлены только после перестройки рынка труда.

Экономика России находится сегодня в стадии трансформации. Означает ли это, что проблема гибкости рынка труда не является здесь столь актуальной, как в промышленно развитых странах, а вопросы социальной защиты населения, напротив, стоят более остро? Если исходить только из теперешней ситуации, напрашивается утвердительный ответ. Действительно, наивно думать, что в переходный период можно создать такой механизм регулирования рынка труда, который был бы способен и эффективно обеспечивать занятость, и снимать социальную напряженность. Нельзя децентрализовать социальное партнерство, которого, по существу, в России еще нет. Нецелесообразно и лишать государство статуса полноправного участника тарифных переговоров в условиях, когда два других участника – профсоюзы и союзы работодателей – пока слишком слабы, даже чтобы поддерживать партнерство.

Вместе с тем очевидно, что такое положение носит переходный характер. Что же касается долговременной перспективы, то централизация, картельные позиции субъектов социального партнерства, перераспределительная социальная политика государства, как нам представляется, будут подрывать рыночные механизмы, а значит, надежды на высокую конкурентоспособность и “благосостояние для всех”.

Российский рынок труда приспосабливался к новым условиям “нетрадиционными способами”, и ценой сохранения рабочих мест явилась прежде всего устойчивая, ставшая почти нормой задолженность по выплате заработной платы.

Сохранение предприятиями избыточной рабочей силы было обусловлено не требованием государства (прежде всего местных властей), стремящегося по политическим причинам избежать массовой безработицы, и тем более не давлением коллективов работников или профсоюзов, не располагающих необходимыми для этого реальными рычагами. Одна из главных причин – трудность высвобождения работников в соответствии со старым трудовым законодательством. Другая причина – патерналистские установки многих российских менеджеров, частично унаследованные от советской эпохи, а частично используемые для снятия социальной напряженности.

Своеобразие рынка труда в России в переходную эпоху отражает неопределенность направления его будущего развития. Новый Трудовой кодекс носит настолько компромиссный характер, что не позволяет определить, в каком направлении задан вектор – в сторону преимущественно англосаксонской или германской модели (хотя формально многие моменты почерпнуты из германского законодательства). Казалось бы, высокая эффективность англосаксонской модели на фоне фактического кризиса германской дает все основания для выбора ее в качестве ориентира, но условия для формирования аналогичной модели в России практически отсутствуют. Поэтому, по нашему мнению, более продуктивно движение в сторону германской модели, которую, однако, необходимо скорректировать с учетом обозначенных выше проблем. Хотя в России группы интересов – профсоюзы и союзы работодателей – еще слабы, но, может быть, именно благодаря этому удастся сразу выстроить принципиально новую, отвечающую современным требованиям систему трудовых отношений на базе переговоров и партнерских соглашений, но более децентрализованную и гибкую, чем в Германии.

Представляется, что германский опыт прошлых реформ и нынешнего движения к новациям может помочь России избежать тупиковых направлений, перескочить через этап иллюзий “сильной социальной политики” и выработать собственную модель рынка труда, отвечающую требованиям национальной конкурентоспособности XXI в.

Элементы системы социально-трудовых отношений:

§ субъекты социально-трудовых отношений;

§ уровни социально-трудовых отношений;

§ предметы социально-трудовых отношений;