Повторяемые факты

Когда в тексте какой-то факт (имя, название, дата и т.д.) повторяется, то очень часто повторяемый факт отличается от первоначального. Чаще всего просто по забывчивости ав­тора. Это одна из распространенных ошибок, проскальзыва­ющих в печать главным образом потому, что редактор не со­относит такие факты между собой. Примеров — тьма.

Непостижимы анекдотические оплошности в печати.

а) Имена и фамилии

Особенно часто случаются оплошности с именами и фа­милиями.

Вот журнал «Юность» печатает в середине номера в руб­рике «На стендах „Юности"» заметку художника В. Горяева «Микроскульптура Игоря Морозова», а на внутренней сто­ронке обложки печатает репродукции работ художника, о котором пишет в заметке В. Горяев, но под заголовком «Твор­чество Игоря Михайлова». Как же на самом деле зовут ху­дожника, о творчестве которого редакция решила рассказать и произведения которого посчитала важным показать? Ведь такая путаница с фамилией, хотела или не хотела того редак­ция, выглядит как знак ее неуважения к скульптору. А всё потому, что никто в редакции не удосужился соотнести по­вторенную на обложке фамилию художника с фамилией его в заглавии и в тексте заметки В. Горяева внутри журнала.

«Литературная газета», поместив письмо читателя, кото­рый в тексте называет себя Василием Черенковым, ставит под письмом подпись: Валерий Черенков. Как же зовут его на са­мом деле? И где допущена ошибка — в тексте письма или в подписи под ним?

В повести А. П. Егорова «Тайна полковника Уранова» один из персонажей получает «от Уранова... отношение, подпи­санное Н. Урнов» — эту тайну полковника автор так и не от­крывает.

В книге Е. Микулиной «Человек не один» на с. 29 мы зна­комимся с мотористкой Екатериной Гончаренко. Через стра­ницу она предстает перед нами уже в качестве Екатерины Демидовны Гончар, а еще через страницу снова оказывается Екатериной Гончаренко.

На с. 164—165 книги А. Д. Урсула «Природа информации» читаем:

...Изучение связи информации и причинности уже начато в философской ли­тературе. Ряд интересных мыслей по этому вопросу был высказан И. Н. Бродским, А. А. Марковым, В. Краевским, Б. С. Украинцевым и др.

А. А. Макаров предложил определить кибернетику как науку о причинных связях...

Редактор, владеющий навыком соотнесения повторяемых элементов, обязательно бы спросил себя: «А. А. Макаров, не один ли это из тех ученых, кто упомянут в их перечне выше? Скорее всего. Да, но там он Марков. Надо спросить автора». Редактор книги этим навыком не владел, ничего не спросил у автора, и Марков превратился в Макарова. Такие ошибки особенно неприятны, так как они обидны для тех, о ком идет речь в тексте. Хоть и не хотели издатели книг с такими ошиб­ками выказать неуважение к этим людям, они это сделали: их невнимательность объективно означает неуважение к че­ловеку.

В воспоминаниях А. В. Амфитеатрова «Жизнь человека, неудобного для себя и для многих» (В 2 т. М. : Новое лит. обозрение, 2004) автор во 2-м томе цитирует письма Чехова к А. С. Суворину о скучных гостях суворинских четвергов. Первая цитата:

Поклон цензору Матвееву. Я Анне Ивановне предлагал пригласить его и Ивана Павловича Казанского в Феодосию на все лето. Они такие весельчаки!

Вторая:

Я пишу водевиль. Действующие лица: Анна Ивановна, Айвазовский, гене­рал Богданович, Иван Павлович Казанский и цензор Макаров (Алексин, 10 мая 1891 г.).

У редактора, владеющего приемом соотнесения повторя­емых фактов, не может не возникнуть вопрос: «Почему цен­зор, который выше в письме назывался Матвеевым, вдруг превратился в Макарова? Не ошибся ли Амфитеатров?» На всякий случай этот редактор заглянул бы в указатель имен: может быть, там есть и цензор Макаров? Но в указателе на­лицо только цензор Матвеев со ссылкой на с. 20 (цитируе­мую) и 24, где он упоминается еще раз. Макарова в указателе имен нет вообще. В чем же дело? В тексте письма в т. 4 Пи­сем Полного собрания сочинений и писем А. П. Чехова (М., 1976) также напечатано: цензор Макаров. Ясно, что это опис­ка Чехова, а не Амфитеатрова, которую следовало оговорить и редактору тома писем Чехова, и редактору мемуаров Ам­фитеатрова, но они этого не сделали. Редактор мемуаров по­тому, что не владел приемом соотнесения повторяемых фак­тов. Редактор тома писем потому, что не сопоставлял указа­тель имен с основным текстом, поскольку рубрика Макаров в указателе присутствует со ссылкой на с. 227, где напечата­но письмо с упоминанием о цензоре Макарове, но в указате­ле он охарактеризован как экспедитор редакции петербургс­кой газеты «Новое время». Если бы редактор тома писем со­отнес упоминание Макарова в письме с характеристикой его в указателе, он бы непременно оговорил в примечании описку Чехова.

Читателю не пришлось бы разгадывать подобные загадки, если бы редакторы, которые подписывали эти тексты в на­бор и печать, столкнувшись с повторенным именем или фа­милией, считали для себя обязательным найти то же имя (фа­милию), упоминаемое выше. Все это для того, чтобы соотне­сти одно написание с другим и убедиться, что между ними нет разницы, а если она есть, то установить, какой же из ва­риантов правилен.

Вопрос: А как было раньше ?— должен стать для редактора обязательным. Это техника редакторской безопасности. Ка­залось бы, очень просто. Но как дорого порой достается ре­дактору эта простота. Между тем после небольшой серии уп­ражнений в обязательном соотнесении повторяемых фами­лий (имен) или других фактических данных, как бы это ни казалось глупым и ненужным, редактор никогда не зевнет несоответствий.

Нужно также соотносить:

1) инициалы лица с развернутым его именем и отчеством;

2) имена лица в тексте и в именном указателе;

3) имена лица в тексте и в примечании, подстрочном и затекстовом.

Если бы редактор замечательной «Чукоккалы» (М.: Пре­мьера, 1999) соотносил в ней примечание К. Чуковского на с. 277:

Опояз - Общество по изучению языка, в которое входили молодые лингвисты той эпохи - Эйхенбаум, Томашевский, Тынянов, Шкловский, Якубович и другие,-

с именным указателем, где рубрика Якубович выглядит так:

Якубович Дмитрий Петрович (1897-1940), литературовед 277, -

он бы непременно спросил: «Почему же литературовед Яку­бович включен в число молодых лингвистов? И был ли Яку­бович членом Опояза? Что-то в текстах об этом обществе че­ловека с такой фамилией встречать не приходилось». Всё это привело бы его к «открытию», что членом Опояза был язы­ковед Лев Петрович Якубинский (1892—1945), а не Якубо­вич. Поняв, что это описка Корнея Ивановича Чуковского, которому принадлежит примечание, он постарался бы ее ус­транить, как и неточность в обозначении специальности всех названных людей: большая их часть (Эйхенбаум, Томашевс- кий, Тынянов, Шкловский) были, строго говоря, не лингви­стами, а литературоведами-филологами.

б) Числа. даты. обозначения времени

Редактор, владеющий приемом соотнесения повторяемых элементов и тем более таким же навыком, никогда не пропу­стит такое несоответствие, каким поразила когда-то газета «Известия»:

С исключительной точностью, невероятным чувством каждого метра дистан­ции Килли выиграл у своего соотечественника Ги Перийя - 0,8 секунды. Восемь сотых! Миг, которого едва хватит, чтобы поднять руку.

Здесь и соотносить-то числа, казалось бы, проще про­стого — рядом стоят, однако без навыка соотнесения сде­лать это, получается, трудно, раз десятые автор почему-то принял за сотые доли. Либо в первом случае ошибка, и тог­да Восемь сотых верно, либо во втором, и тогда верно, а ошибка в восклицании, и нужно Восемь десятых/, хотя это менее вероятно.

В учебном пособии «Паронимы в русском языке» О. В. Вишняковой в аннотации на обороте титульного листа напечатано, что в книге характеризуются 500 паронимичес- ких пар, а в предисловии — что таких пар 400. Где верно?

В листке, рекламирующем пневматические подъемники, в тексте сообщается, что они могут подавать груз по трубам на высоту 30 м, а в технической характеристике указана вы­сота подачи 35 м.

В книге М. С. Роговина «Введение в психологию» на с. 29 напечатана ссылка на статью Н. А. Соколова «О системе понятий в психологии». Из ссылки следует, что статья опуб­ликована в № 2 журнала «Вопросы психологии» за 1924 г. На следующей странице автор снова ссылается на ту же статью. Но на этот раз читатель узнаёт, что статья опубликована в № 2 того же журнала, но уже за 1964 год. Скорее всего, в первом случае была допущена опечатка. Ее бы устранили, если бы редактор и корректор владели навыком соотнесения повто­ряемых элементов, и читателю не пришлось бы недоумевать или потешаться: ведь журнал «Вопросы психологии» издает­ся с 1955 г. Причина ошибки в конечном счете может быть любой, и вина ее не обязательно авторская — важно, чтобы она не проникала на страницы издания, вводя в недоумение читателей. е) Названия

Та же история, что и с именами.

В «Истории русской архитектуры» на с. 146 читаем:

Выдающимся памятником церковной архитектуры Москвы является церковь Архангела Гавриила, сооруженная арх. И. П. Зарудным в Московской усадьбе А. Д. Меншикова на Чистых прудах (1705-1707 гг.). По мысли заказчика, церковь Гавриила, или, как прозвал ее народа, Меншикова башня, должна была превзойти вышиной все сооружения древней Москвы.

Рядом, на с. 147, в подписи, напечатано:

3. Церковь Михаила Архангела - «Меншикова башня», 1705-1707 гг.

Рядом-то рядом, но, несмотря на двукратное упоминание названия церкви на с. 146, в подписи стоит иное название, и читатель, который ограничится только просмотром иллюст­раций в томе истории архитектуры, будет введен подписью в заблуждение.

«Лужники аплодируют чемпионам» — так называлась газет­ная заметка, в первых строках которой сообщалось: «Вчера во Дворце спорта ЦСКА...»

В авторском оригинале рецензии на сборник пьес в ее на­чале перечисляются пьесы, написанные драматургом — ав­тором сборника, а затем следует разбор этих пьес. Редактор, владеющий навыком соотнесения повторяемых элементов, выложил страницу с перечнем пьес рядом с оригиналом и, читая очередной разбор, соотносил название разбираемой пьесы в нем с ее названием в предварительном перечне. И что же? Эта предусмотрительность оказалась вовсе не лиш­ней. Если перед разбором пьеса названа «Двуспальная кро­вать для Адама и Евы», то в перечне стояло название «Супру­жеская кровать для Адама и Евы». Расхождение в печать не попало.

Во врезке к газетной заметке напечатано:

В Ригу прибыл новый океанский лайнер «Михаил Ломоносов».

В тексте же самой заметки читаем:

Лайнер «Михаил Лермонтов» ошвартовался у причала Рижского судоремонтно­го завода.

Как же на самом деле назывался лайнер?

г) Должность. национальность. адрес_г цвет волос и т.п.

Все эти данные при повторении, естественно, не должны

меняться без уважительной на то причины. К сожалению, это законное требование соблюдается далеко не всегда.

Во врезке к письму читателя в «Известиях» он представ­лен как подполковник в отставке, а под письмом значится как Полковник в отставке В. Мельник.

В спортивном отчете сначала сообщается, что на полуто­ра километрах победу одержал норвежец Пит Клейне, а через 8 строк, что на 10 километров в первой паре бежал голландец Пит Клейне. Быстрота перемены национальности конько­бежца, пожалуй, опередила быстроту его бега.

В одном переводном произведении персонаж представлен сначала как светловолосый англичанин, а затем в портрете он предстает как высокого роста, худой, темноволосый.

В заметке о музее — подпольной типографии на Лесной улице в Москве сообщалось:

В эти дни на Лесную, 55 приходят старые и молодые,-

а на помещенной сбоку справке стоял адрес музея: Лесная, 5.

д) Фактические данные в основном тексте и в справочных приложениях

Справочные приложения в книгах не такая уж редкость. Фактические данные этих приложений могут встречаться и в основном тексте. Естественно между ними не должно быть расхождений. Поэтому редактору книг со справочными при­ложениями надлежит перед чтением основного текста вни­мательно изучить их, чтобы, встретив в тексте данные, во­шедшие в приложение, соотнести текст с приложением.

Нелегко порой отрываться от текста, чтобы открыть приложение и соотнести одни и те же данные в нем и в тек­сте. Нелегко, но необходимо. Расхождения между ними не­допустимы.

Например, в рецензии на книгу Н. Старосельской «Сухо- во-Кобылин», выпущенную в серии «Жизнь замечательных людей» в 2003 г., В. Фомичев упрекает автора этой книги как раз за подобные расхождения:

Кое-где сведения, приведенные в основном тексте, вступают в спор с фактами из биографической хроники писателя, напечатанной в конце книги. Положим, пе­ренос даты рождения Сухово-Кобылина на 10 дней раньше, а завершения «Свадь­бы Кречинского» - на один день позже (основной текст) можно счесть обычными опечатками, но как быть с прочими расхождениями? На с. 123 Н.Старосельская уверенно утверждает, что «в Париже „Свадьба Кречинского" так и не была постав­лена...» А в хронике читаю нечто иное:«1902- 5 февраля генеральная репетиция „Свадьбы Кречинского" в Париже на сцене театра „Ренессанс"» (с. 319). Если в основном тексте возобновление «Дела» в Александринском театре почему-то дати­руется февралем 1892 г., то в биографической канве названа точная дата спектак­ля - 3 января этого года. Кстати: именно в день премьеры возобновленного «Дела», а не во время Александринского спектакля 1882 г., как думает Н.Старосельская, некоторые зрители, услышав вызовы автора, удивленно переглядывались и заме­чали, что Сухово-Кобылин умер (Новое лит. обозрение. 2004. №2/66. С. 371).

Упрек В. Фомичева можно адресовать и редактору книги «Сухово-Кобылин», обязанность которого была сверять ос­новной текст с биографической хроникой и благодаря этому предупредить критические замечания в печати, которые не­приятны и для издательства, и для редактора.

Возможно, читатель устал от обилия примеров. Но как еще убедить в том, что соотносить повторяющиеся даты, числа, названия и т.д. необходимо, что это техника безопасности редакторской работы, что нужно упражнениями выработать навык такого соотнесения.

Каким образом?

Во-первых, нужно научиться с помощью несложных при­емов запоминать встретившееся в тексте имя, название, дату. Для того чтобы имя, название и т.д. запали в память, лучше всего мысленно оперировать ими, делая их предметом своих мысленных действий. Например, прочитав имя, вспомнить, у кого еще было такое же; увидев дату, сделать выводы о вре­мени события — значит, это было до того, как произошло то-то, и т.п.).

Во-вторых, дойдя в тексте до имени (даты, названия), уже встречавшегося в тексте ранее, задать себе самому во­прос: «Таким ли было имя или фамилия выше, в первом случае? Тот ли год упоминавшегося выше события указы­вался там? Таким ли было написание названия, уже встре­чавшегося выше?» Подобного рода вопросы — сознатель­ная провокация, на которую надо идти, чтобы заставить себя непременно вернуться к другой странице или строке. Даже при условии полной уверенности в том, что никаких отклонений и расхождений нет. Лучше даже убеждать себя, что автор отклонился от первоначального варианта: «До это­го было не так!».

Повторяющиеся элементы технически соотносить проще и быстрее, если помечать их простым карандашом (подчер­кивать в тексте и сигнализировать самому себе условным зна­ком на поле — кружком, квадратиком, ромбиком, галочкой и т.п.).

Иногда — когда повторяемых фактических данных очень много и они часто повторяются —■ их целесообразно выпи­сывать на карточки (для каждого повторяемого элемента своя карточка), проставляя лишь новые номера страниц при по­вторении элемента.

Такую особенность текста, как обилие названий, имен, дат, желательно отметить при первоначальном знакомстве с ним, чтобы помечать повторяемые элементы с самого начала чте­ния оригинала, а не, например, с середины. Во втором слу­чае для поиска первоначальных упоминаний понадобится гораздо больше времени, чем при технике пометок на полях или выписке на карточках.

Постепенно соотнесение повторяющихся элементов в ходе шлифовочного чтения станет автоматическим, превратится в устойчивый редакторский навык. Любое повторение эле­мента будет для редактора сигналом для соотнесения — обя­зательного, несмотря ни на что.

Общий вывод из множества приведенных примеров — ре­дактор не вправе лениться. Соотносить повторяемые элемен­ты он обязан непременно, как бы ни был уверен в том, что расхождений нет. Лучше, если эту уверенность сменит со­мнение, и редактор в результате соотнесения элементов ис­правит сам или с помощью автора расхождения, которые могли бы вызывать недоумение читателей или ввести их в заблуждение: какому же упоминанию верить.