Санкционный режим в отношении Ирана.

Перспективы международного санкционного режима в отношении Ирана
Проблематика ограничения, а в перспективе – свертывания иранской ядерной программы остается одним из ключевых элементов стратегии США и их союзников в регионе Ближнего Востока. Значимость данного трека оказалось неспособной снизить даже разворачивающаяся во все больших масштабах западная антисирийская риторика.
Действительно, Иран по-прежнему является важнейшим ближневосточным раздражителем для Вашингтона и, в силу натовской солидарности и исторических традиций, для его западных партнеров. С американской позицией на иранском направлении близко смыкаются, по причине как стратегических, так и религиозно-культурных соображений, и подходы монархий Аравийского полуострова, разумеется, с оглядкой на общественное мнение соответствующих государств и мусульманской общины в целом.

Вместе с тем, даже имея в активе такую широкую международную поддержку американцы, как и прежде, вынуждены придерживаться тактики осторожного наращивания санкционного давления на Иран в интересах принуждения его к обеспечению, в первую очередь, большей прозрачности своей ядерной программы и постановки ее в рамки гарантий МАГАТЭ, сохраняя при этом открытой дверь для прямого диалога с Тегераном.

Последнее шаг на этом направлении – очередной, в дополнение к ранее принятым как по линии Совета Безопасности ООН, так и отдельных стран, пакет антииранских санкционных ограничений США и ряда других западных стран – Канады, Великобритании и, в перспективе, ЕС в целом. На этот раз объектом санкций стали центральный банк и другие институты финансовой системы Ирана (ранее ограничения направлялись в основном на такие чувствительные для иранской экономики и национальной безопасности сферы, как нефтепереработка и рынок вооружений).

По мнению автора, причина упомянутой самоограниченности санкционных усилий западных стран базируется на следующих ключевых причинах.

Во-первых, введение полномасштабных санкций "на выживание" в нынешних условиях против Ирана не представляется возможным. В Совете Безопасности ООН такой подход будет однозначно заблокирован Россией и Китаем. Речь при этом речь идет уже не только о финансовых интересах этих стран в Иране (их стоимостная оценка весьма противоречива, но, в целом, в совокупности может быть определена в несколько сотен миллиардов долларов с очевидным перекосом в пользу КНР), но и последствиях безынициативной позиции в Совбезе ООН для престижа Москвы и Пекина на фоне событий, в частности, в Ливии.

Во-вторых, отсутствие общепризнанных доказательств военной направленности иранской ядерной программы (ИЯП) не позволяет Вашингтону мобилизовать инструментарий ООН для придания легитимности своим более активным действиям на иранском треке. Даже опубликованный 8 ноября с.г. доклад МАГАТЭ по иранской проблематике не носит необходимого для продвижения интересов США детального характера, хотя и признает наличие военного компонента в ИЯП.

В этих условиях в рамках принятия вышеупомянутых финансовых санкций против Тегерана США и их союзники вынуждены оперировать такими общими категориями, как признаки, якобы, имеющейся масштабной схемы по отмыванию финансовых средств в рамках банковской системы Ирана. Это позволяет вводящим соответствующие ограничения странам активизировать собственные правовые механизмы отстранения иранской экономики от извлечения выгоды из подключения к собственным финансовым системам. Кроме того, Вашингтон, следуя принципу экстерриториальности своих правовых предписаний, способен с опорой на собственный антииранский санкционный режим опосредованно влиять на позицию прочих стран по проблематике ИЯП.

По мнению автора, специфика такой позиции США и их союзников в отношении Ирана в силу указанных причин сохранится в перспективе, если, разумеется, не произойдет каких-либо сдвигов в ситуации внутри Ирана или в международном соотношении сил в целом.

Для Тегерана такое положение дел сохраняет серьезное поле для маневра: в отсутствие глобального всеобъемлющего санкционного режима уступать по отдельным вопросам, в отношении которых имеются претензии западных стран, оставаясь при этом неизменно в рамках собственного стратегического курса.