Дореволюционная Россия

Под заметным влиянием передовой европейской полити­ко-правовой мысли и революционных преобразований в XVIII в. в США н во Франции сстественноправовые идеи о равенстве всех людей, о неотчуждаемых правах и свободах человека постепенно получили распространение и в царской России.

Одним из первых защитников таких идей в России был А.Н. Радищев (1749— 1802). Эти идеи он использовал для кри­тики российского самодержавия и крепостничества. С естествен-ноправовых позиций он развивал представления о свободе и ра­венстве всех людей в естественном состоянии, о договорном про­исхождении государства, о неотчуждаемых правах человека на свою жизнь, собственность, равный суд, свободу мысли и слова, о суверенитете народа и его праве свергнуть несправедливый строй¹.

Естественную свободу и равенство всех людей, неотчужда­емые права человека на "безопасность, жизнь и собственность" отстаивали и декабристы².

Естествениоправовые идеи Декларации 1789 г. в борьбе против царизма и крепостничества использовали также члены революционного кружка петрашевцев, деятели русского демок­ратического движения.

' См.: Радищев А.Н. Избранные философские сочинения. М., 1949. С. 130,

176-177,437.

² См.: Избранные социально-политические н философские произведения

декабристов. М., 1951. Т. 1. С. 295-302.

80 Глава II. Права человека в истории политико-правовой мысли

Неотчуждаемые права и свободы человека, положения Дек­ларации 1789 г., идеи правового государства получили поддерж­ку и защиту в трудах многих известных дореволюционных русских ученых¹.

Так, Б.Н. Чичерин (1829 — 1904), сочетая в своем творче­стве подходы Канта и Гегеля, с либерально-индивидуалистичес­ких позиции защищал свободу, равенство и права людей. Ха­рактеризуя человека как свободную метафизическую сущность и носителя разумной воли, он писал: "Свободная воля состав­ляет, таким образом, основное определение человека как разум­ного существа. Именно вследствие этого он признается лицом и ему присваиваются права. Личность, как сказано, есть корень и определяющее начало всех общественных отношений..."².

Высшее достоинство человека как носителя Абсолютного начала лежит в том, что "человек, по природе своей, есть существо сверхчувственное, пли метафизическое, и, как таковое, имеет цену само по себе и не должно быть обращено в простое орудие. Именно это сознание служит движущей пружиной всего развития человеческих обществ. Из него рождается идея права, которая, расширяясь более и более, приобретает, наконец, неоспоримое господство над умами"³.

Взаимосвязи позитивного и естественного права Чичерин определял так: "Положительное право развивается под влиянием теоретических норм, которые не имеют принудитель­ного значения, но служат руководящим началом для законода­телей и юристов. Отсюда рождается понятие о праве естествен­ном, в противоположность положительному. Это — недейству­ющий, а потому принудительный закон, а система общих юри­дических норм, вытекающих из человеческого разума и дол­женствующих служить мерилом и руководством для положи­тельного законодательства. Она и составляет содержание фи­лософии права'^м.

¹ См., напр.: Чичерин Б.Н. История политических учении. Часть 3. Новое время. М., \874;ГрадовскнпА.Д. Общее государственное право. СПб., 1885; Ковалевский М.М. Декларации прав человека и гражданина // Журнал "Юридически]'! вестник". 1889. Т. VIII. С. 445 — 477; Кареса Н.И. История Западной Европы в новое время. Т. III. История XVIII века. СПб., 1893; Рш)цм/ С.Г. Декларация прав 1789 г. и ее источники // Журнал министерства народного просвещения. 1914. Нояб

² Чичерин Б.П. Философия права. М., 1900. С. 53. 'Там же. С. 55-56. ⁴ Там же. С. 94.

§ 5. Дореволюционная Россия

Этим общим разумным естествснпоправовым началом, ко­торое служит руководством как для установления закона, так и его осуществления, является "правда, или справедливость"^. Право и правда проистекают из одного корня. "И все законо­дательства в мире, которые понимали свою высокую задачу, — пишет Чичерин, — стремились осуществить эту идею в чело­веческих обществах"².

Правда (справедливость), согласно Чичерину, связана с началом равенства. "Справедливым, — писал он, — считает­ся то, что одинаково прилагается ко всем. Это начало вытекает из самой природы человеческой личности: все люди суть разум­но-свободные существа, все созданы по образу и подобию Бо­жьему и, как таковые, равны между собою'⁴. При этом Чичерин (со ссылкой на римских юристов) подчеркивал, что правда (спра­ведливость) состоит в том, чтобы каждому воздавать свое.

По поводу прирожденных и неотчуждаемых прав челове­ка Чичерин придерживается позиции Канта, который утверж­дал, что прирожденное человеку право только одно, а именно свобода: все остальное заключено в ней и из нее вытекает. Дан­ное положение Чичерин трактует в том смысле, что человечес­кая свобода — явление историческое, а не природное, т. е. это гражданская свобода, подчиненная общему закону.

С этих позиций он критиковал самодержавие и крепостной строй в России. "Там, где государственное начало поглощает в себе частное или значительно преобладает над последним, — писал он, — это отношение может дойти до полного уничто­жения гражданского равенства, с чем связано непризнание лица самостоятельным и свободным деятелем во внешнем мире. Это и есть точка зрения крепостного права"¹*.

Признание человека свободным лицом Чичерин характе­ризовал как величайший шаг в историческом движении граж­данской жизни и достижение той ступени, когда гражданский порядок становится истинно человеческим. Многие народы по­ложили эту идею в основу своего строя. Имея в виду отмену крепостничества в России, Чичерин отмечал: "У нас этот вели­кий шаг совершился позднее, нежели у других европейских

¹ Чичерин Б,II. Философия права. С. 95.

• Там же.

¹ Там же. С. 96.

⁴ Там же. С. 103.

Глава II Права человека в истории политико-правовой мысли

народов, п это служит несомненным признаком нашей отстало­сти по только в умственном, но п в гражданском отношении; а так как признание в человеке человеческой личности составля­ет также и нравственное требование, то и с этой стороны нам нечего величаться перед другими. Новая эра истинно челове­ческого развития начинается для России с царствования Алек­сандра Второго"'. Недостаточно, однако, подчеркивал он, про­возгласить начала свободы и прав людей; необходимо провести их в жизнь со всеми вытекающими из них последствиями.

С этих позиций Чичерин обосновывал необходимость ре­формирования российского самодержавия и продвижения стра­ны к гражданскому обществу и правовому государству (в фор­ме конституционной монархии).

Цель всех этих преобразований — свобода личности. "Че­ловеческие общества, — подчеркивал Чичерин, — суть не уч­реждения, а союзы лиц... В этом именно и состоит существо духа, что орудиями его являются разумные и свободные лица. Они составляют самую цель союзов. Не лица существуют для учреждений, а учреждения для лиц. О г них исходит и совер­шенствование учреждений"².

Защита естествсппоправовых идей свободы и прав личнос­ти занимает центральное место в творчестве П.И. Новгородце-ва (1866— 1924). Его правовые взгляды находились под замет­ным влиянием кантианства и естественного права, необходи­мость возрождения которого является стержневой идеей всей сто юридико-теорстпческой позиции. В целом весь подход Нов-городцева пронизан стремлением утвердить нравственный идеализм в юриспруденции. С этим связаны и его призывы к возрождению естественного права в качестве необходимой духовной п нравственной основы права. Только с помощью таких идеальных построений и морального обоснования права можно преодолеть кризис современного правосознания'.

Человечество, согласно Новгородцеву, всегда стоит перед выбором между общественной гармонией и свободой. Делая выбор в пользу свободы, равенства и прав индивидов, самоцен-

¹ Чичерин Б.Н. Философия права. С. 107

² Там же. С. 225.

' См.. Ншнородирв П.И. Кант п Гегель в их учениях о праве и государстве.

Два типических построения в области философии права. М., 1901. С. 200.

§ 5 Дореволюционная Россия

ной личности, Новгородцев обосновывает идею свободного со­циального развития — без утопической конечной цели (в духе Руссо, Маркса и других мыслителей, которые абсолютизирова­ли цели и средства гармоничного конечного идеала), реализа­ция которой неизбежно ведет к насилию и потере свободы.

Поэтому нравственный долг каждого — вложить свои уси­лия "в неопределенную перспективу грядущего", содействовать реализации нравственного принципа "свободного универсализ­ма", осуществлению "идеи свободной солидарности всех", в ко­торой свобода и равенство лиц сочетаются со всеобщностью их объединения¹.

Защищая идеи естественного права, он писал: "Под влия­нием Савипьи, Шталя и некоторых других писателей на есте­ственное право и до сих пор многие смотрят, как па старое заблуждение, которому нет места среди теорий современной науки. Однако более внимательное изучение предмета показывает, что естественное право представляет собою неискоренимую потребность человеческого мышления и исконную принадлежность философии права"².

Естественное право в его соотношении с позитивным пра­вом выступает как идеал, "создаваемый ввиду недостатков и несовершенств положительных установлений'⁴. В силу отста­вания положительных законов от движения истории и ее тре­бований в жизни постоянно и неизбежно возникают конфликты между старым порядком и новыми прогрессивными стремле­ниями. "Из этих конфликтов, — говорит Новгородцев, — за­рождается обыкновенно естественное право как требование реформ и изменений в существующем строе'⁴.

Поясняя значение естествештоправового подхода для уг­лубления и развития юридических исследований, Новгородцев писал: "Современная юриспруденция относит название права исключительно к нормам положительным, признанным в зако­не или обычае, охраняемом властью и судами. Идеальные тре­бования не представляют собою права в строгом смысле слова,

¹ См Новгородцев П.И. Об общественном идеале. М., 1911 // Власть и право. Ш истории русской правовой мысли Л., 1990. С 213, 239.

² Новгородцев П.И. Лекции по Истории философии права Учения Нового времени XVI-XIX вв. 3-е п.зд. М , 1914. С 110 ¹ Там же. ⁴ Там же.

Глава II Права человека в истории политико-правовой мысли

а суть только проекты будущего права. Такими именно проек­тами и являются все теории, которые мы рассматриваем в на­шем курсе; все это — идеальные планы общественного переус­тройства, планы будущего, более или менее близкого. С этой точки зрения можно восстать против названия "естественное право", так как всякое право, как на этом настаивают современные юристы, по существу своему есть право положительное. Но нельзя не видеть, что так называемое есте­ственное право как идеал для положительного, как требование его реформы есть исконное проявление философской мысли, есть сама философия права'".

Идеи свободы, равенства и прав людей получили глубокую разработку и защиту в творчестве В. С. Соловьева (1853 — 1900). При этом он трактовал взаимосвязи естественного и положи­тельного права как соотношение разумной сущности права и ее реального проявления в действующем праве. "Понятия лично­сти, свободы и равенства, — отмечал Соловьев, — составляют сущность так называемого естественного права. Рациональная сущность права различается от его исторического явления, или права положительного. В этом смысле естественное право есть та общая алгебраическая формула, под которую история под­ставляет различные действительные величины положительно­го права. При этом само собой разумеется, что эта формула (как и всякая другая) в своей отдельности есть лишь отвлече­ние ума, в действительности же существует лишь как общее идеальное условие всех положительных правовых отношений, в них и через них"².

Расходясь со старыми представлениями о естественном со­стоянии, о праве и свободе в таком доисторическом состоянии и т. д., Соловьев вместе с тем подчеркивал: несомненная исти­на состоит в том, что "всякое положительное право, поскольку оно есть все-таки право, а не что-нибудь другое, необходимо подлежит общим логическим условиям, определяющим само понятие право, и что, следовательно, признание естественного права в этом последнем смысле есть необходимое требование разума'⁴.

' Ноа/ородцсв П.И. Лекции по истории философии права. С. 111 — 112. ² Соловьев В.С. Нравственность и право // Власть и право. Из истории русской правовой мысли. С. 98. ¹ Там же. С. 99.

§ 5. Дореволюционная Россия 85

Отсюда он делал вывод, что "в основе права лежит свобода как характеристический признак личности"¹. Правом определя­ется отношение лиц. То, что не есть лицо, не может быть субъектом права. В кантианском духе Соловьев писал, что лицо в отличие от вещи — это существо, не исчерпывающееся своим бытием для дру­гого, т. с. не могущее по природе своей служить только средством для другого, а существующее как цель в себе и для себя.

Но свобода лица, пояснял Соловьев, превращается в право только тогда, когда за всеми (по общему правилу) одинаково признается их свобода. "Таким образом, — подчеркивал он, — моя свобода как право, а не сила только, прямо зависит от признания равного права всех других. Отсюда мы получаем основное определение права: право есть свобода, обусловленная равенством. В этом основном определении права индивидуали­стическое начало свободы неразрывно связано с общественным началом равенства, так что можно сказать, что право есть не что иное, как синтез свободы п равенства"-.

Признание свободы и равенства субъектов права в каче­стве необходимого условия всякого права — это, согласно Со­ловьеву, и есть выражение смысла требований и естественного права, которое "всецело сводится к этим двум факторам'⁴. Сво­бода при этом выступает как субстрат права, а равенство — его необходимая форма. "Отнимите свободу, и право становит­ся своим противоположным, т. е. насилием. Точно так же от­сутствие общего равенства (т. е. когда данное лицо, утверждая свое право по отношению к другим, не признает для себя обще­обязательными права этих других) есть именно то, что называ­ется неправдой, т. е. также прямое отрицание права'⁴.

С позиций нравственного правопонимания Соловьев ут­верждал, что "право (то, что требуется юридическим законом) есть низший предел, или некоторый минимум, нравственнос­ти, равно для всех обязательный"⁵.

Степень и способы реализации добра с помощью права зави­сят от уровня нравственного сознания общества и от других ис­торических условий. "Таким образом, — писал Соловьев, —

' Соловьев В. С. Нравственность п право. С. 97.

' Там же. С. 98.

¹ Там же. С. 99.

¹ Там же.

"' Там же. С. 108.

Пра