Згасання інтертекстуальності як культурно-ідеологічне в сучасній соціокультурній ситуації та журналістиці

Традиционно к прямым проявлениям интертекстуальности относят стилизацию,

пародию, продолжение, прямое и косвенное цитирование и т. п. – случаи, где из одного

текста в другой переходят мысли, образы, стилистические приемы. Вместе с тем до сих

пор не привлекал внимания исследователей тот факт, что заимствоваться могут не только

идеи и образы, но и жанровые формы. В связи с этим формирующаяся в настоящее время

новая система жанров с более подвижными границами, основанная на понимании того,

что для современных изданий характерно использование жанров почти всех жанровых

систем (литературы, статистики, делопроизводства, устной речи), может быть

охарактеризована как результат действия интертекстуальности, которая проявляется не

только в текстовых заимствованиях и аллюзиях, но также и в использовании жанровых

форм, свойственных другим видам словесности.

Как представляется, в настоящее время наиболее активными формами проявления

интертекстуальности в системе жанров могут быть названы следующие:

1. Самая общая форма интертекстуальности вытекает из особенности современной

прессы, отмечаемой всеми исследователями: журналист работает в режиме диалога с

аудиторией. Диалогичность рождает многоголосие, возникает эффект субъективности.

Диалог с аудиторией предполагает ее отклик на предложенный текст, интерес к нему.

Создавая соответствующий материал, журналист использует высказывания других людей,

при этом заимствует не только мысли и образы, но и жанровые формы высказывания.

2. Вторая разновидность заимствования отчетливо проявляется в современной

тенденции создавать врезки и вставки в традиционные жанры, когда, например, в очерк в

виде отдельных высказываний в соответствующем жанре вставляются мнения экспертов,

письма читателей, мини-интервью с интересным человеком. Такие вставки обогащают не

только содержание материала, но и делают его форму более разнообразной.

3. Наконец, основной случай проявления интертекстуальности жанровых форм

состоит в прямой стилизации материала под специально выбранную журналистом жанровую форму.

Наиболее отчетливо эта особенность проявляется в рекламе, которая сплошь

состоит из заимствованных жанровых форм: здесь используются жанры журналистики

(интервью, репортаж, зарисовка, комментарий), художественной литературы (сказки,

пьесы, загадки), ораторики (агитационная речь, презентация, мнение, консультация,

совет). Здесь важно отметить, что мы здесь не имеем в виду настоящие интервью с целью

популяризации деятельности какого-либо учреждения (например, интервью с директором

ресторана о преимуществах именно его заведения), которые всегда находятся за

пределами рекламного блока, объемны по содержанию и должны рассматриваться

отдельно (в рамках PR-жанров). В данном случае речь идет именно стилизации под

интервью, когда один персонаж телерекламы берет интервью у другого персонажа.

Эта тенденция стала проявлять активность и в PR-сфере, где весьма активно

используются стилизации под интервью, консультации и пр., когда сотрудник фирмы сам

сочиняет и вопросы, и ответы, поскольку понимает, что диалоговая форма лучше

воспринимается читателями, чем просто статья.

Наконец, в последнее время и в активной журналистике наметилась тенденция

заимствования жанровых форм из других видов словесности. Так, в прессу проникают

непублицистические формы информации – официальные, литературно-художественные,

справочно-рекламные жанры, которые в структурах изданий могут играть весьма

значительную роль. Нельзя обойти вниманием также заимствования жанров из

зарубежной печати. Фактически не отражены в традиционном представлении и

интегративные, трансвидовые связи, жанровый синтез, трансформации традиционных

жанров в новаторские формы. Естественно, что учет всех этих процессов в пределах одной

системы требует введения дополнительных критериев жанровой дифференциации и новых

жанровых признаков.

6. Категоріальна основа суб’єктивного простору сучасного журналістського дискурсу

К «универсальным» формам условности в публицистике относят категории пространства и времени. В любом художественном произведении мы имеем дело не с реальными временем и пространством, а с их отражением. При этом события могут разворачиваться в различных пространственно-временных координатах. В одном художественном произведении действие может развиваться в прямом хронологическом порядке, а в другом — исходя из логической последовательности. Место действия может изменяться по воле автора. Герои могут путешествовать во времени и пространстве. Пространство художественного мира могут «заселять» как прототипы реальных героев, так и мифологические и сказочные персонажи.

В публицистических текстах мы также имеем дело с отраженными, а значит, условными пространством и временем. Но в отличие от литературы, ориентированной на художественно-образное отображение действительности, в публицистике действуют свои специфические законы - репортажность, очерковость и статейность. Конечно, это условность. Но вот о чем идет речь: для того чтобы события, характеры и закономерности, посредством которых является нам современная жизнь, нашли свое отражение в публицистике, нужны именно эти три формы, три творческих стихии. Причем чаще всего в сочетании. В самом деле, конкретные жизненные коллизии, с которыми встречается публицист и которые он стремится раскрыть, выступают перед ним и как совокупность событий, и как поступки реальных людей — персонажей текущей истории, и как проявление неких закономерностей, — все это требует целостного раскрытия и мастерства демонстрировать течение событий, и способности проникнуть в суть человеческих характеров, и уменья постигнуть смысл закономерностей».

Развивая данную мысль относительно «пространства» очеркового произведения, заметим, что в нем в различных сочетаниях действительно могут сосуществовать и репортажность, и очерковость, и статейность в отображении действительности. Вопрос лишь в поиске оптимальных связей между этими тремя жанровыми осями координат. В каждом конкретном произведении журналист, вычленяя для отображения тот или иной фрагмент действительности, стремится как можно полнее выразить свое понимание описываемых им событий или людей. С этой целью он может использовать как образно-эмоциональные средства, так и логико-понятийные. Репортажные элементы описания призваны, на наш взгляд, создать в очерке весь колорит места действия. Очерковые элементы необходимы не только при обрисовке внешних характеристик героев произведения, но и при описании их внутренней жизни. Статейные элементы применяются для понимания сущности вещей, поиска закономерностей, выявления определенных тенденций и т.д. На базе всех трех этих жанровых форм и при умелом их сочетании у очеркиста появляются широчайшие просторы в отображении жизни во всех ее проявлениях.

Категория публицистического времени также важна и актуальна для очеркового произведения. С. А. Шомова, например, выделяет по меньшей мере три специфических особенности публицистического времени. Первая из них, по ее мнению, связана с обостренным чувством реальности, «открытостью» времени в публицистике, его включенностью в широкий контекст конкретной исторической эпохи. «Открыто», «разомкнуто» публицистическое время не только потому, что все действия происходят в настоящем, но и потому, считает она, что открытым и неизвестным для автора является и будущее его героев, дальнейшее развитие событий.

Вторую особенность публицистического времени исследовательница связывает с проявлением авторской позиции, воплощенной в рассуждениях и размышлениях, нередко как бы перебивающих, приостанавливающих плавное повествование. Эту «разорванность» времени в публицистике она обозначает термином «дискретность».

Наконец, третья особенность публицистического времени по сравнению с временем художественным связана, по ее мнению, с разной степенью психологизма, присущим данным видам творчества. Время в публицистике носит преимущественно «внешний», событийный характер (в отличие от внутреннего, психологического времени художественного текста).