ГЕЯ — ЗЕМЛЯ

Он летел, невесомый и бесплотный, как паутинка, над дивным садом, деревьями в котором были огромные цветы и перья трав, а внизу бежала девушка в развевающемся, как крылья, белоснежном платье и, смеясь, тянула вверх руки... а потом все изменилось, небо потемнело, стало грязно-бурым, природа потеряла живой пульс, съежилась, перестала петь, радоваться и сверкать фонтанами красок, перед бегущей девушкой разверзлась пропасть… и Влад душой рванулся вниз, превращаясь в сокола, в последнюю перед падением долю секунды подхватил ее, на миг увидев удивительно красивое юное лицо с огромными смеющимися изумрудными глазами...

Все исчезло. Сон прервался.

Влад полежал на кровати, удерживая в памяти образ девушки, которая казалась смутно знакомой, но которую он никогда прежде не встречал, потом снова уснул. Однако попытка вернуться в прежний сон не удалась. Он снова летел над землей, над гигантскими болотами и скалами, открытый всему миру, кто-то смотрел на него из космоса, воинственный и зловещий, и под этим взглядом у Влада останавливалось сердце и воздух застревал в легких, он чувствовал себя уязвимым, слабым, голым и никак не мог найти место, где можно было бы спрятаться или хотя бы одеться...

Потом впереди показалась черная гора необычной формы, превратилась в гигантскую тушу с длинной змеевидной шеей и малюсенькой головкой, и Влад узнал космолет гуррах. Кладоискатель попытался свернуть, укрыться за скалами, ему это в конце концов удалось, однако «диплодок» вывернул к нему голову, раскрыл пасть, из нее вылетел рой каких-то стеклянно-призрачных фигур, окружил Влада, а одна из фигур подплыла ближе и превратилась в получеловека-полукрокодила в пятнистом комбинезоне с кучей приспособлений и оружейных стволов.

— Гуррах! — прошептал Влад.

Кайманоид растянул пасть в гримасе, означающей улыбку.

— Слушай и внимай! — раздался его скрежещущий каменно-металлический голос. — Мой тебе совет: не вмешивайся в чужие разборки, возвращайся на старушку-Землю. Это не твоя игра. Люди не стоят того, чтобы за них страдать и умирать. Запомнил?

— Тому, кто может отличить хороший совет от плохого, не нужны чужие советы, — холодно ответил Влад, начиная готовиться к прыжку.

— Не внял, — с сожалением сказал кайманоид. — Придется учить тебя иначе.

Влад прыгнул, перехватил когтистую лапу монстра, вытаскивающую «универсал», ударил гуррах между глаз по чешуйчатой коричнево-зеленой морде и... проснулся. На этот раз окончательно. Позвал мысленно:

«Нестор, это ты баловался с морфейром?»

«Ни в коем разе, — отозвался терафим, играющий в доме роль домового. — Я бдительно слежу за твоей 6езопасностью».

«Спасибо, дорогой».

Влад полежал немного, прислушиваясь к долетавшим в комнату звукам на всех диапазонах сенсинга: природу Геи характеризовала нота «до», символизирующая тревогу и напряжение. Жить здесь, впитывая этот суммарный звук, не хотелось. Поразмышляв над причинами своих странных снов, Влад подумал, что пора одеваться, и почти спокойно отреагировал на появление из стены комнаты манипулятора со штанами и рубашкой. Он уже привык к живым и квазиживым механизмам, к техническим системам, наделенным интеллектом, с которыми можно было беседовать как с людьми, привык пользоваться услугами умной автоматики, изменяющей интерьеры и мебель по мысленному заказу и желанию, перестал удивляться конформной живой архитектуре Геи, изменяющей облик планеты чуть ли не каждый день, но до сих пор не мог привыкнуть к смене дня и ночи. Его организм продолжал жить по внутренним часам, поддерживая биоритмы, сложившиеся в условиях вечного дня Земли. Конечно, Влад мог перестроить свой цикл сна-бодрствования, чтобы он соответствовал суточным колебаниям Геи, но... не хотел. Из непонятного самому себе принципа. К тому же это обстоятельство не мешало ему жить и учиться, исследовать суетливую жизнь планеты-муравейника и участвовать в увлекательной игре под названием «контрразведка».

«Музыка», — мысленно скомандовал Влад, вставая.

Нестор послушно включил музыку и пустил по комнатам квартиры свежий ветерок с запахами трав.

Квартира, в которой молодой землянин обитал уже полгода по времени Геи, принадлежала погранслужбе, где он числился стажером, и располагалась в доме-тереме Рашн-сектора, недалеко от дома Горана Милича. Теперь-то, прожив на Гее двести дней и ночей, Влад знал, как трудно одинокому человеку, даже с высоким статусом, получить квартиру в перенаселенном районе, а когда его вселяли, мыслил кладоискатель категориями бесконечных свободных пространств Земли и не представлял себе, какой аванс доверия ему выдается. Двухкомнатная квартира в центре Нома была лишь частью этого аванса.

Как оказалось, проснулся он в шесть часов утра по местному времени, проспав всего около пяти земных часов, что в общем-то было далеко не оптимальным вариантом, но странные сны с вещим оттенком возбудили воображение, заставили думать, и Влад особого физического дискомфорта не ощущал. Зато не мог отстроиться от дискомфорта душевного. Его отношения с Ванессой зашли в тупик и требовали какого-то кардинального решения, но поскольку жить так, как предлагала она — в семье из трех человек, — включая Горана Милича, он не хотел, то оставалось другое решение — порвать связь и больше не встречаться, а от этого уже не могло отказаться чувственное «я» молодого человека, хотя он и понимал, что долго их странный альянс не продержится. И продолжал делать вид, что все идет нормально. То же самое делал и Горан, вынужденный терпеть присутствие соперника, не в силах отказаться от женщины, которую любил.

Вполне вероятно, сон с девушкой в белом отражал желание Влада освободиться от зависимости, но сон с кайманочеловеком не мог быть случайным, он был явно инициирован и не обязательно — внутренними побуждениями кладоискателя, ставшего теперь пограничником — официально и контрразведчиком — конспиративно. Была внешняя причина, какая-то передача в поле Сил, которую он принял на подсознательном уровне и трансформировал в сон. Кто-то действительно пытался «дружески» предупредить его, отговорить от участия в той игре, которую ему предлагали. Если бы не предложение учителя, Влад, возможно, и подумал бы над советом не вмешиваться, но старому волхву он верил как самому себе, старик возился с ним больше, чем родители, обучил всему, что знал сам, и Влад чувствовал, что поступает правильно.

В голове тихо зазвенел колокольчик, вспыхнули звезды и расплылись туманными душистыми струйками слогана — кто-то просился войти в квартиру. Впрочем, этим «кем-то» могла быть только Ванесса, ее ментальный сигнал нельзя было спутать ни с чьим.

«Открой», — приказал Влад домовому.

Ванесса ворвалась в квартиру, как ветер, одетая в нечто радужно-сверкающее, пушистое и прозрачное одновременно, бросилась хозяину на шею, прижалась всем телом, целуя, но почувствовала его скованность и отстранилась.

— Что-нибудь случилось, стажер?

— В общем-то ничего сверхъестественного... – уклонился Влад от прямого ответа.

Ванесса перестала излучать нетерпение и наигранную веселость, внимательно поглядела ему в глаза.

— Ты что-то скрываешь, я чувствую. К тебе приходил Горан?

— Зачем? — не понял молодой человек. — Почему он должен ко мне?.. — Влад замолчал, вникнув в смысл вопроса, усмехнулся, покачал головой. — Нет, он ко мне не заходил.

— Тогда в чем дело?

— Сон приснился...

— Я серьезно! — рассердилась гостья, демонстративно превращая свой наряд в платье, обтягивающее тело, как перчатка. Влад отвел глаза.

— Мне приснилась обойма кайманоидов... они советовали не играть на стороне людей.

— Чушь! Таких конкретных снов не бывает, если сам их не запрограммируешь. — Ванесса вдруг прикусила губку, глаза ее стали большими. — Уж не раппорт* [*Раппорт — наведенная пси-структура] ли ты получил с качественной ориентацией? Где ты был вчера вечером? Там на тебя не пытались воздействовать каким-то образом?

— Нет, — коротко ответил Влад, не вдаваясь в подробности вечера, который он провел в компании с терафимом.

— Наверное, ты слишком впечатлителен. Мне сказали, что ты освоил все тонкости погранслужбы и метишь в элитное подразделение.

Влад промолчал. Он знал, кто мог возвести на него напраслину — бывший муж Ванессы, Даниэль Корев, завидующий его успехам, потерпевший два поражения на поле виртуального и контактного боя и ревниво наблюдавший за отношениями землянина с Ванессой. Оправдывало парня только его влечение к женщине, не тускнеющее от ее равнодушия к нему.

— Перестань хмуриться.

Ванесса снова обняла его, начала целовать, тормошить, расстегивать рубашку, и в это время в квартиру вошел Горан Милич. Невозмутимо глянул на обнимавшуюся пару, прошел в гостиную, бросив через плечо:

— У вас была открыта дверь.

Смущенный и раздосадованный, Влад последовал за ним, застегивая рубашку; Ванесса появилась следом, поправляя волосы, но в отличие от хозяина выглядела она уверенно. Перешла на слоган-речь:

«Похоже, нам всем здесь назначили рандеву, господа контрразведчики. Горан, ты ведь не мимо проходил и случайно зашел?»

«Меня пригласил советник», — бесстрастно ответил комиссар, бросая на Влада угрюмый, изучающий взгляд.

«Меня тоже. Время до назначенного часа еще есть, давайте попьем чего-нибудь тонизирующего».

Влад приказал домовому принести напитки и фрукты, усадил гостей, переоделся в уник, придав ему вид униформы пограничника, и присоединился к мирно беседующим Горану и Ванессе. Речь шла о современной поэзии, знатоком которой считался комиссар, Ванесса же любила стихи классиков, а современных поэтов Геи называла «комплексующими неженками» и «рифмоплетами тщательно упрятанного смысла». Спор между ней и Миличем по этому поводу шел давно, оба относились к нему с иронией и насмешкой, не задевая чувства друг друга, и Влад любил слушать их перепалки, говорившие о широте знаний и культуре.

— А ты чьи стихи любишь? — обратилась вдруг к нему Ванесса, подмигнув Горану.

Застигнутый врасплох Влад покраснел, беспомощно посмотрел на невозмутимо пьющего тоник Милича.

— Я не думал... конечно, есть поэты... но мы изучали в основном древних земных поэтов, геянских я не знаю...

— Прочитай что-нибудь из того, что тебе нравится.

Влад мысленно полистал в памяти страницы прочитанных сборников поэзии и неожиданно для себя самого прочитал:

И, медленно минуя коридоры,

Порою чувствую в священном страхе,

Что я — другой, скончавшийся, который

Таким же шагом брел в таком же мраке...

— Браво! — захлопала в ладоши Ванесса, показала язык Горану. — Он тоже любит классику. — Повернулась к Владу. — Насколько я помню, это очень древний земной поэт — Хорхе Луис Борхес, не так ли? Где-то в интенсионалах о войне предков с ФАГом я прочитала, что Борхеса любил Грехов. Лично я из всех земных поэтов больше всего люблю Пушкина. Это не человек — глыба! Силища на тысячи лет вперед.

— Я не говорил, что не люблю классическое наследие, — примирительно сказал Горан. — Из древних земных поэтов мне, например, нравятся Блок, Бунин, Ямамото, Бальмонт... из геянских — Кутуев, Рустем, Хасид, Красин. И все же нельзя утверждать, что нынешнее поколение поэтов пишет слабее. Да, они пишут иначе, но тоже отражают состояние природы и души человека.

— Ну-ка, ну-ка, это интересно, — скептически посмотрела на комиссара Ванесса. — У кого это ты из геян отыскал душу? Прочти мне хоть пару строк, чтобы я оценила ее отражение.

Однако Горан не успел прочитать стихи любимого поэта, в квартиру постучался очередной гость, который оказался не Дивием, а комиссаром погранслужбы Алексом Бодровым.

— Советник поручил мне встретиться с вами и передать задание, — сказал он, могучей фигурой заполняя чуть ли не всю гостиную, сел в предложенное кресло, повернул голову к Горану. Ты передал ему документы?

— Собирался, — ответил Милич, протягивая Владу две булавки с жемчужными шариками на концах.

Влад принял булавки, которые можно было втыкать в отвороты рубашек и костюмов, сдавил их головки пальцами, и булавки развернулись в две карточки: золотую с белой полосой, на которой были выбиты имя и звание, а также виднелось объемное фото Влада, и черную — с оранжевой и белой полосами.

Бодров повернулся к Владу:

— С этой минуты вы, молодой человек, становитесь дознавателем комиссии служебных расследований с достаточно широкими полномочиями. Липа, разумеется, но очень хорошо выполненная. Золотая карта дает вам право действовать от моего имени, вполне официально, потому что вы теперь – «оса» погранслужбы. Термин знаком?

Влад кивнул.

Если словечко «кобра» на жаргоне геянских спецслужб обозначало командира обоймы риска, то «оса» — опера свободной агентуры, то есть оперативного работника службы, имеющего право на импровизацию.

— Поздравляю, — с некоторым удивлением в голосе сказала Ванесса. — Быстро тебя оценили, стажер. — Она посмотрела на Бодрова. — Выходит, мы с ним больше не напарники? Я возвращаюсь в Даль-разведку?

— Ты назначаешься опером активной поддержки, — исподлобья глянул на женщину Бодров, — и будешь выполнять все, что прикажет «оса» Велич.

Ванесса нахмурилась, открыла рот, и комиссар погранслужбы добавил хладнокровно:

— Или мы найдем ему другого телохранителя.

Ванесса закрыла рот.

Горан усмехнулся, бросая на Влада еще один оценивающий и не слишком любезный взгляд.

— Это наше общее решение, хотя я и не уверен, что оно оптимально.

— Мог бы сказать раньше, — с обидой отвернулась Ванесса, — что я вышла из доверия.

— Если бы вышла, — посмотрел на нее недовольно Бодров, — вам не предложили бы это рисковое задание.

— Опять «двойной носорог», что ли?

Бодров с сомнением почесал горбинку носа, рассматривая дерзкое лицо женщины, покосился на Горана.

— Ты посвятил ее в тонкости операции?

— Я сама догадалась, — огрызнулась Ванесса. — Где бы мы ни появлялись, за нами тотчас же начиналась слежка. Дураку же понятно, что мы с Владом перлись вперед, как носороги, чтобы твои люди шли за нами в отдалении и наблюдали за «хвостом». Разве не так?

— Почти так, — тяжело пробасил Бодров. — Хотя я не собираюсь тут перед вами каяться и бить в грудь коленом, доказывая, что так было нужно для пользы дела. С задачей «двойного носорога» — отвлечь силы противника, послужить приманкой – вы справились, но сверхзадачу — дойти до цели и выполнить задание — решили не полностью. Это к слову. Сегодня такое не пройдет. Вы должны дойти и сделать дело, причем тихо, без акцентации намерений. Потому что намерение — сила, которую можно засечь. Так говорит землянин, а я ему верю.

— Что мы должны делать?

— Найти выход на файверов. — Бодров бросил Ванессе и Владу два тонких браслета. — Здесь подробности. Начнете поиск с Земли, поэтому Велич и идет старшим.

Ванесса заученным движением нацепила браслет на запястье левой руки. С секундной заминкой то же самое сделал Влад. Браслет — это был фрейм задания — бесшумно всосался в кожу, тонкой электрической струйкой пробежал по руке и растворился в голове, породив ощущение лопнувшей на ветке дерева почки. Теперь контрразведчики знали весь объем задания и подробные инструкции по его выполнению.

— Измените внешность, — добавил, вставая, Бодров. — До Земли доберетесь налегке, там вас встретят и экипируют соответствующим образом. Ни пуха.

— К черту! — буркнула неостывшая Ванесса.

— Одну минуту, — остановил комиссара молчавший до этого момента Влад. — Мне хотелось бы навестить родителей...

— В задании есть такой пункт?

— Нет.

— Тогда и говорить об этом не стоит.

— И все же я просил бы тебя... вас, — поправился Влад, не до конца привыкший к множественной форме личного обращения: на Земле никто не обращался друг к другу на «вы», — разрешить мне навестить родителей. Заданию это не помешает.

— Я сказал — нет, — отрезал комиссар погранслужбы. — Советник Дивий того же мнения, мы говорили с ним на эту тему. Еще вопросы будут?

— Нет, — холодно сказал Влад.

Бодров кивнул всем, вышел, но тут же вернулся.

— Дивий советовал вам внимательно перечитать какую-то Книгу, особенно — ее заключительную часть. В ней содержатся полезные для вас сведения.

Комиссар ушел.

Оставшиеся молча смотрели друг на друга, ощущая некоторую неловкость. Потом встал Горан.

— Мне тоже пора. Готовьтесь, прикидывайте планы, составляйте перечень необходимой экипировки, техники, оружия, которое вам доставят в нужную точку на Земле. Не торопитесь. Как говорится, лучше тихо, да вперед, чем скоро, да назад.

Ванесса задумчиво посмотрела на замкнувшегося Влада, поднялась.

— Пожалуй, планы мы можем составить и позже, мне кое-что надо сделать перед походом. Встретимся в Управлении. Ты не возражаешь?

Влад отрицательно качнул головой.

Горан, невозмутимый, как Будда, вышел под руку с Ванессой. Влад остался один. Посидев с минуту, он с выражением продекламировал вспомнившееся изречение:

— Жизнь — то, что случается с нами, пока мы строим разные планы.

Однако сказал эти слова кладоискатель без сарказма. Тяжесть на душе осталась, порожденная необычностью отношений внутри создавшегося треугольника, хотя Влад и не хотел никого обижать, но глаза девушки в белом из его сна сияли, манили, звали, и Влад уже жил ожиданием встречи, не зная, когда и где она состоится.

В Управление ОКО он прибыл через час, сопровождаемый терафимом. Ванесса появилась чуть позже, деловитая, собранная, делающая вид, что ничего особенного не происходит. Они встретились в кабинете заместителя Бодрова, считавшего, что он отправляет пару на одну из погранзастав Солнечной системы для стажировки, получили инструкции, абсолютно бесполезные в данной ситуации, и в сопровождении заместителя, занудно перечислявшего параграфы кодекса погранслужбы, добрались до метро. Ни Горан Милич, ни Бодров, ни Дивий их не провожали. Молчаливая охрана станции пропустила «стажеров» к одной из кабин, дверь закрылась за ними, и Ванесса вдруг на мгновение прижалась к спутнику, так что Влад растерялся, не зная, что это означает; мысли его витали далеко отсюда. Но Ванесса тут же отстранилась, а в следующее мгновение открылся канал метро, избавляя обоих от объяснений, и выяснять ничего не пришлось.

Вышли они уже на Земле, Влад ощутил это сразу, всеми органами чувств.

Пещера, в которой была установлена кабина метро, оказалась знакомой: полгода назад ходоков здесь ждала засада группы Карачени. Теперь все было иначе. Охрана метро ознакомилась с документами путешественников, взяла оружие «на краул», и «важные лица» с удостоверениями дознавателей проследовали в транспортный отсек оборудованной здесь недавно базы, где им предоставили легкий птеран с запасом хода в пятьсот километров. И все было бы хорошо, не возникни в это время на базе сам Левон Караченя. Особый представитель правительственной комиссии служебных расследований словно знал, где появятся его обидчики, очень сильно подмочившие репутацию «крутого» профессионала.

Он зашел в транспортный отсек базы, невысокий, но широкий, громоздкий, коротконогий, с тяжелым мясистым лицом, состоящим, казалось, из мощного квадратного подбородка, носа и надбровий, в тот момент, когда ходоки уже усаживались в кабину птерана.

— Э-э, господа, — сказал он, подходя к машине в сопровождении четырех рослых парней в коричневой униформе правительственной спецслужбы. — Позвольте взглянуть на ваши удостоверения еще раз. Мне сказали, что у нас в гостях Ванесса Дарьялова. Это вы?

— А вы кто? — с великолепно разыгранной агрессивной надменностью оглянулась Ванесса, так и не встретившая ни разу на Гее спецпредставителя Правительства и потому не знавшая его в лицо.

— Я Левон Караченя, припоминаете?

Глаза Ванессы сузились, она смерила командира спецкоманды на Земле оценивающим взглядом, спрыгнула на пол отсека, сделала два шага, сказала отчетливо: «Конечно, помню, кретин!» — и влепила Карачене звонкую пощечину.

В отсеке наступила тишина.

Оторопевший Левон отшатнулся, прикрывая щеку ладонью, его телохранители бросились было к Ванессе, но он остановил их взмахом руки. Проговорил сдавленным голосом:

— Вынужден задержать вас, мадам. Мое начальство будет весьма обрадовано возможностью поговорить с Ванессой Дарьяловой и ее загадочным спутником, сорвавшим важную операцию в акватории Русского Сверкающего океана полгода назад. А за эту пощечину, — Караченя ощерился, — ты ответишь мне лично! Прошу следовать за мной!

— Обойдешься, козел поганый, — презрительно проговорила Ванесса, доставая булавку удостоверения. — Вот это ты видел? Попробуй задержать. Вылетишь из своей поганой комиссии в два счета!

Булавка в руке геянки превратилась в красно-черную, с двумя золотыми полосками, карту особых полномочий.

Караченя сглотнул слюну, протянул руку, чтобы взять удостоверение, глядя на него расширенными глазами, но Ванесса поднесла карту к его глазам и тут же убрала в карман.

— А теперь пошел вон со своими псами! Не то я вызову своих «собак».

Она села в кабину птерана рядом с молча глядевшим на эту сцену Владом и бросила:

— Поехали!

Влад поднял машину в воздух, повел ее к выходу из пещеры мимо остолбеневшего, потерявшего дар речи Карачени.

— Чао! — помахала ему рукой Ванесса.

Птеран вырвался из полумрака пещеры в вечный день Земли, поднялся над гребнем плато, обрывающегося в океан, повернул носом на север.

«Откуда у тебя карт-бланш?» — поинтересовался Влад.

«Горан дал, а ему советник, — сказала Ванесса, глядя вниз; засмеялась: — Какое у него было выражение на физиономии! Убил бы, если бы мог! Я так рада, что исполнила свою мечту — дать по морде этому подонку».

«Зачем тебе понадобилось делать из него врага? Он же теперь будет искать случая поквитаться».

«Одним врагом больше, одним меньше — какая разница? — Ванесса снова засмеялась. — Зато я получила огромное удовольствие. Эх, и перекосило господина Караченю! Долго будет помнить Ванессу Дарьялову. Кстати, куда это ты направился? Нам, по-моему, в другую сторону».

«Сначала я навещу родителей. Потом отправимся в точку рандеву с группой обеспечения. Если хочешь, я заброшу тебя туда, подождешь меня там».

Ванесса удивленно подняла брови.

«Ты серьезно? Ведь нам запретили самовольничать».

«Я должен повидать отца и маму, мне это жизненно необходимо, поверь. Это не отнимет у нас много времени, всего три-четыре часа».

«Хорошо, летим. — Ванесса покачала головой. — Я обязана тебя слушаться. Но добром это не кончится. Не знала, что ты волюнтарист. У нас за такое выгоняют со службы».

Влад промолчал.

Птеран увеличил скорость, взобрался на «потолок» — максимальную для аппарата этого класса высоту. Небо над головой потемнело, приобрело глубину и плотность, хотя давление за бортом аппарата упало втрое. Сверкающая, как лист серебра, поверхность океана отдалилась, но была видна еще долго, пока аппарат пересекал воздушное пространство над горной страной с гигантскими каньонами и диким хаосом скал и вставших дыбом пластов горных пород. Слева эта страна постепенно понижалась, превращаясь в пустыню с пятнами солончаков, справа открылся необычный ландшафт: усеянное тысячами больших и малых кратеров плато с дымящимися до сих пор провалами и ущельями — сюда около тысячи лет назад воткнулся поток метеоритов и астероидов, представлявший собой остатки разбившейся о нагуали части Венеры.

«Ты бы не форсировал движок, — вспомнила Ванесса о наличии в атмосфере Земли одиночных, плохо видимых «колючек», способных легко пробить корпус аппарата и тело человека. — Нам только травм не хватало».

«Я хорошо знаю эту дорогу, — успокоил ее Влад, — и вижу нагуали. Долетим без приключений».

Ванесса вдруг поежилась, оглянулась.

«Ничего не чувствуешь? Мне кажется, нас кто-то преследует. Неужели Караченя опомнился и послал погоню?»

«Разве твой карт-бланш липовый?»

«Нет, настоящий».

Влад тоже оглянулся, хотя и так хорошо ориентировался в пространстве, оперируя потоком Сил. Знакомый «взгляд с высоты» включился, как только они вышли из метро, но теперь молодой человек знал, что это влияние какого-то земного эгрегора, ориентированного на поиск индивидуальной пси-сферы, принадлежавшей кладоискателю. Лидером этого эгрегора скорее всего был староста Дебрянской долины Терентий Леваш, но эту догадку надо было проверить, убедиться в служении Терентия неизвестным силам, преследовавшим кладоискателя на Земле, и попытаться определить, что это за силы. Именно из-за этого и отважился Влад не послушаться приказа Бодрова, решив посетить деревню, хотя и свидание с близкими играло немаловажную роль. Влад давно знал, что его родители — приемные, но никогда не поднимал этого вопроса, считая, что когда-нибудь все разъяснится; теперь же ему захотелось узнать правду — кто его настоящие родители и что с ними сталось.

«Что молчишь? — напомнила о себе Ванесса. — За нами летит какая-то небольшая посудина, внутри двое...»

«Над горами всегда кто-нибудь летает, — философски заметил Влад. — Связь между общинами поддерживается постоянно».

«Ты думаешь, это случайный попутчик?»

«Уверен».

«А какая община располагается рядом с вашей?»

«Хеймская... на севере и Синайзийская на западе. Разве ты не изучала нашу географию? Пограничник должен знать контролируемый объект».

«Изучала, конечно, но моя обойма контролировала только вашу Райсейскую общину с ее Дебрянской и Мурман-долинами и горным Уралтаем. Всего двадцать пять деревень, так?»

«Двадцать шесть плюс сорок хуторов».

«Я помню только двадцать пять. Столица общины — Красень, управляет ею агемон, выбранный сходом старейшин. Староста твоей деревни является его вице-премьером... или заместителем, не помню, как он там называется. Еще я помню, что у вас в общине, в отличие от геянской системы, шесть уровней власти: агемон, старосты деревень, кадас, — держатель Веры, сход старейшин, властники — то есть начальники гарнизонов, и старшины, командиры дружин. Правильно?»

«Молодец, — меланхолически похвалил спутницу Влад. — Еще ты забыла о мировом судье».

«Точно, — пригорюнилась Ванесса. — И не помню всех данных о системе общин. Знаю, что их всего семь: Райсейская, Синайзийская, теперь Хеймская...»

«Индалийская, Аравийская, Шумерская и Африкаанс».

«Самая большая как будто Синайзийская?»

«В Синайзийской проживает около миллиона человек, а всего на Земле — около двух миллионов».

«А сколько в Райсейской?»

«Двести тысяч. Самая большая деревня — Красень, ее население составляет больше тысячи человек. В моих Дебрянах всего четыреста человек».

«У тебя по географии, наверно, одни пятерки были?»

«Во-первых, по землеграфии, а во-вторых, в наших учебных заведениях не ставят оценки за успеваемость».

«Как же ваши учителя проверяют знания учеников?»

«Существует эталонная система. — Влад пожал плечами. — Это долго объяснять. Каждая школа — у нас они называются палестрами, гимнасиями, семинариями, которые, в свою очередь, подразделяются по уровням на ранарии, диванарии, тринарии и так далее, — обучает учеников циклами — по четыре года. В конце каждого цикла ученик, если он хочет продолжать обучение, должен показать свои знания в сравнении с системой эталонов по каждому разделу знаний. Кто не хочет — тот и не учится».

«У нас в общем-то примерно то же самое, хотя подход, конечно, другой: кто не хочет, тот становится иждивенцем общества, и таких — больше половины всего населения Геи. Как сказал твой учитель, мы превращаемся в общество неограниченной безответственности. Может быть, Ползучий Террор организовал тот, кто хочет вывести нас из тупика?»

Птеран чуть снизился: внизу горный хаос уступил место холмистой равнине, поросшей кустарником и травой, царству грызунов и ползающих насекомых. Здесь обитали колонии замковых муравьев, научившихся строить огромные многометровые «крепости», «башни» и «замки», исполненные угрюмой нечеловеческой гармонии. Один из таких «замков», с шестью разной высоты шпилями, странного зеленовато-землистого цвета проплыл под аппаратом чуть в стороне, и люди в кабине вдруг почувствовали на себе взгляд колонии — не угрожающий или враждебный, но выразительно-воинственный: муравьи готовы были дать отпор любым незваным гостям.

«Мы как-то пытались с ними контактировать, — кивнула на «замок» Ванесса. — Ничего не получилось. Их логика оказалась за гранью нашего разумения. И что интересно: чувствуется, что колония нас понимает, но отвечать не желает».

«Им никто не нужен. Все, что необходимо для проживания и развития, они добывают и создают сами, даже земляные орехи с микроэлементами для быстрого роста, выращивают. У ваших переселенцев еще возникнут проблемы с колониями насекомых.

В окрестностях Дебрянской долины живут только муравьи, осы и пчелы, а на территориях других общин можно встретить колонии чуть ли не всех видов насекомых: термитов, комаров, жуков, шмелей, — и каждая охраняет свою территорию».

«Караченя их всех быстро уничтожит, — усмехнулась Ванесса. — Чего-чего, а оружия против насекомых на Гее хватает».

«Ну не скажи, дезинсекторы Карачени встретятся не просто с насекомыми, а с колониями, имеющими отчетливо выраженные зачатки разума. Война начнется нешуточная. С насекомыми проще договориться, торговать, а не воевать».

«Ты с ними не пересекался?»

«Я дружу с двумя семьями-роями: пчел и шершней, — меня они не трогают и даже снабжают медом».

Ванесса с интересом посмотрела на профиль спутника, но продолжать разговор не стала. Впереди показалась гора, очертаниями напоминавшая быка с поднятой к небу головой, на лбу которого торчала скала.

«Единорог, — сказала Ванесса. — Уже недалеко твоя деревня».

Она узнала места, над которыми не раз пролетала в составе погранпатруля, и знала также названия окрестных ориентиров на языке общины.

«Бодров советовал изменить внешность».

«Если меня не узнают дружинники, могут сбить. А ты маскируйся, желательно — под старуху, пусть никто не увидит в тебе человека, способного оказать сопротивление».

«Не учи ученого, — огрызнулась женщина, — я проходила спецподготовку два года и знаю все способы камуфляжа».

Влад остался невозмутимым, провожая глазами гору, где он занимался с учителем и где у него был тайник в одной из пещер. Совет Дивия «внимательно перечитать Книгу», переданный Бодровым, он собирался выполнить чуть позже, после посещения деревни.

На горизонте показалась темно-зеленая полоса — лесная окраина Дебрянской долины, впереди путешественника ждала родная деревня.

УЛЫБА

Ванесса впервые в жизни играла старуху.

Интраморфы обладали солидным диапазоном изоморфической корректировки своей физической оболочки, хотя в обычной жизни этим запасом не пользовались: калеки, уроды, а также больные люди среди них не рождались. Не нуждалась в корректировке лица или фигуры и Ванесса, родившаяся и выросшая красивой и сильной. В молодости она, конечно, часто «подправляла» кое-что в своем облике — на костюмированных балах, во время молодежных тусовок, шутки ради, — но все же не перекраивала внешность полностью, как некоторые из ее подруг. Разве что изменяла цвет глаз и волос. Теперь же в связи с заданием она попыталась превратиться в старуху, и, по словам Влада, ей это удалось. В сочетании с фиолетово-черным, с оборками и кружевами, платьем, в которое она превратила уник, и седыми волосами смотрелась Ванесса древней развалиной, не ведьмой, но и не благородной матерью семейства. Судя по взглядам односельчан Влада и дружинников, охранявших деревню и сельскую управу, все видели в ней старуху.

Посмеиваясь, Ванесса с чопорным видом прошлась по центральной площади деревни и зашла в каабу Веры, почти пустую в этот час рабочего дня, который тут называли денницей. Общаться с Владом можно было и отсюда. Однако пробыла она в гулком прохладном помещении с ликонами святых недолго, неприятное ощущение подглядывания заставило геянку выйти на воздух и приблизиться к скале «с дуплом», где располагалась управа деревни. Влад встречался там со старостой.

До этой встречи путешественники побывали в родном доме Влада, где их накормили и напоили, не зная, чем угодить дорогим гостям и что подать. Родители кладоискателя были интраморфами, тихими и добрыми людьми, и Ванесса даже позавидовала ему, почувствовав их радость и любовь к сыну, выражавшуюся в каждом жесте, каждом взгляде. Затем Влад уединился с отцом, пока женщины болтали, делились новостями из разных областей быта, интересующих обеих, и вернулся задумчивый и рассеянный. Было видно, что он озадачен, хотя и не расстроен. Зато расстроенным и смущенным выглядел его отец, не решившийся обнять сына на прощание. Влад сделал это сам, сняв какую-то возникшую между ними напряженность. На вопросы Ванессы: «Какая кошка между вами пробежала? Чем ты обидел отца?» — он ответил лаконично: «Ничем». После чего добавил с сожалением, не пояснив, что имеет в виду: «Однако истина скрыта и от него».

Ванесса готова была расспрашивать его и дальше, но в это время они прибыли к управе и Влад скрылся внутри конусовидной скалы, использующейся властями деревни в качестве сельской управы.

О чем он говорил с главой деревни, Ванесса поняла с пятого на десятое, обоих было плохо слышно, мешали толстые и невероятно плотные стены управы: речь шла сначала о находках кладоискателя, потом о его молчании и безответственном поведении, и закончилась беседа взаимными обвинениями. Староста поставил Владу в вину его долгое молчание и отсутствие реальных результатов похода, Влад обвинил Терентия Леваша в прямом пособничестве геянам, жаждущим спровоцировать беспорядки на Земле и устроить самый настоящий геноцид.

Ванесса ждала команды или подозрительного шума внутри управы, чтобы прийти спутнику на помощь, но все было тихо. Влад появился через минуту, один, безразлично-спокойный и неторопливый, хотя внутри он весь кипел.

«Уходим, — бросил он напарнице, — здесь нам больше нечего делать».

«Ты его...»

«Усыпил. Сколько он проспит, я не знаю, но его могут обнаружить дружинники, и тогда нам придется прокладывать дорогу силой, а драться со своими односельчанами мне бы не хотелось».

«Чем тебе досадил староста?»

«Подсунул мне пси-рацию, точнее, держал со мной связь по рации, и, как только я выходил с ним на связь, меня тут же пеленговали».

«Кто?»

«Сначала я думал, что это твои соотечественники, работающие на службу Карачени, но оказалось, что Терентий служит кому-то еще. Он закодирован...»

«С чего ты взял?!» — изумилась «старуха»-Ванесса.

Влад покосился на нее, идущую рядом широким шагом, каким никогда не ходят пожилые женщины.

«Я попробовал покопаться в его пси-сфере и наткнулся на блок. Успел только поймать тень воспоминания: гора, красноватое небо, легкость во всем теле — явно неземной пейзаж, машина в форме конуса и четверо мужчин-интраморфов в бликующих комбинезонах. После этого Терентий потерял сознание».

«Похоже на защитное отключение. Но почему ты уверен, что то были интраморфы?»

«Эта уверенность была заложена в сознании старосты. Он знал, что они интраморфы».

«Горан утверждает, что на него тоже напали интраморфы. Я имею в виду террористов. И они же управляли кораблем гуррах. Неужели мы напали на их след на Земле?! Но что им здесь надо? Наши имперские бандиты во главе с Караченей добиваются сокращения численности землян, а что влечет на твою родину террористов? Почему вокруг нее крутится «диплодок»?»

Влад ответил на приветствие дружинников, охраняющих машинный парк деревни, проверил энергозапас птерана и строго сказал старшему охраннику:

— Петяй, у нас важное задание, староста разрешил взять его собственный флайт. Через два часа мы вернемся, а вы замените на моем птеране носитель, поставьте шолдерс вместо аккумулятора.

Молодой длинноволосый охранник в нерешительности поскреб макушку.

— Он нам ничего не говорил, надо бы подтверждение...

— Разве я похож на шутника? Староста занят.

— Так-то оно так... — снова поскреб затылок Петяй. — А кто это с тобой?

— Моя бабушка, — серьезно ответил Влад.

Охранник все еще колебался, но препятствовать вылету не стал. Кладоискатель в деревне пользовался всеобщим уважением и расположением старосты.

Флайт с эмблемой Райсейской общины — двуглавым орлом на борту — был аппаратом быстрым и мощным, способным подниматься в стратосферу Земли, и Ванесса сразу оценила его возможности, невольно проникнувшись чувством уверенности.

— Ловко ты их одурачил, — весело заявила она, из старухи превращаясь в красивую молодую женщину. Глянула на проваливающуюся вниз деревню, а затем Дебрянскую долину с ее рекой, лесами и лугами. — Молодец!

— Невелика заслуга, — сумрачно пробормотал Влад. — Крестьяне — люди простые, всем верят... обмануть их — что у слепого кусок хлеба отнять.

Ванесса прикусила язык.

— Я не в том смысле... вашему старосте, наверно, легко управлять такими людьми, всей деревней.

Влад еще больше помрачнел.

— Это он организовал нападение на деревню. Помнишь, когда мы с тобой встретились первый раз?

— Еще бы не помнить, — усмехнулась женщина. — Ты меня тогда поразил. Не знала, что в ваших деревнях могут быть воины такого класса. Ты уверен, что именно он виноват?

— Он об этом все время думает, из страха, что когда-нибудь все откроется. Он не может контролировать себя на все сто процентов. Ложь, даже хорошо разработанная, всегда сопровождается «хвостиком» правдивой мысли.

— Дьявол! Как у вас тут все переплелось! Надо срочно сообщить нашим в контрразведке, чтобы занялись старостой. Это же прямой выход на террористов!

— Сообщим при встрече с группой обеспечения. Но сначала мне надо кое-куда заглянуть.

— Куда еще? У нас не так много времени...

Вместо ответа Влад повел аппарат к выраставшей на горизонте горе под названием Единорог и вскоре посадил его на узенькой незаметной площадке перед входом в пещеру, где в тайнике были спрятаны его юношеские реликвии: Книга прадеда Ставра, перстень с кристалликом марсинита, способствующим выходу в поле Сил, разряженный аннигилятор «шукра» — красивый и грозный даже при отсутствии заряда, старинный русский меч, набор старинных же метательных пластин, с которыми он учился обращаться под руководством учителя, и статуэтка из неизвестного материала, изменяющего цвет и плотность в зависимости от настроения владельца. Статуэтка изображала человека, запрокинувшего голову и протягивающего вверх руки. Лицо этого человека иногда начинало светиться, а глаза внезапно становились живыми — черными, глубокими, теплыми, мудрыми, так что казалось — сейчас статуэтка заговорит! Но странное дело — Влад никогда ее не боялся, ни в юности, ни в раннем детстве, словно знал, что она не принесет ему вреда.

Ванесса, вошедшая в пещеру следом за спутником, с любопытством увидела, с каким благоговением он вытаскивает из длинной коробки свои богатства. Взяла в руки меч, потом статуэтку и едва не вскрикнула, когда та «ожила».

— Дьявол! Она... на меня... посмотрела!

Влад отобрал статуэтку, спрятал в холщовый мешок вместе с другими раритетами, начал листать Книгу, бегло просматривая страницы, хотя в пещере было довольно темно. Наконец нашел, что искал, и прочитал вслух:

— «Тебе тоже придется пройти пустыню горя и одиночества. Но если станет совсем невмоготу и понадобится помощь — позови отца...»

Эхо пещеры повторило последние слова, стало тихо.

Ванесса погладила пальцем кожаный с виду переплет Книги с обыкновенными бумажными листами, на котором затейливой славянской вязью был напечатан текст.

— Это твой прадед написал? «Свод истин»?

— Я много раз звал отца, когда мне было плохо... — задумчиво проговорил Влад. — Но он никогда не приходил мне на помощь...

— Может быть, ты неправильно оценивал ситуацию? Ведь прадед имел в виду совершенную безнадегу?

Влад покачал головой:

— Не знаю... возможно.

— Или… — Ванесса несмело улыбнулась.

Он остро взглянул на нее:

— Что?

— Или ты не того звал, — закончила она.

Влад вздрогнул, не сводя с нее пристального взгляда.

— Откуда ты... знаешь?

— Что я знаю? — вконец растерялась Ванесса. — Я просто размышляю...

— Ждан Велич и мама... не являются моими родителями.

— То есть как не являются? Что ты говоришь?! Почему же ты называл их... отцом... и матерью?..

— Они воспитали меня, — глухо ответил Влад, убирая Книгу в мешок. — Но ни отец, ни мама, ни учитель не знают, кто мой настоящий отец. Странно, что учитель велел мне внимательно перечитать Книгу. Я и так хорошо помню, что в ней написано.

— Может, они знают, но не говорят?

— Идем.

Они вышли из пещеры, и Ванесса схватилась за рукоять «универсала» на поясе, заметив в сотне метров ниже по склону горы выглядывающие из-за камней косматые головы.

«Не обращай внимания, — прилетела мысль Влада, усаживающегося в кабину флайта. — Это мои друзья гоминоиды, живут в горах неподалеку и охраняют мой тайник».

Ванесса забралась в кабину, помахала рукой полуразумным зверям за скалой и невольно ахнула, увидев, как три фигуры, похожие на медведей с гладкими — еще не лицами, но уже и не мордами, — ответили ей тем же.

Аппарат взлетел, беря курс на юг, к берегу Русского Сверкающего океана. Гора, на вершине которой Влад провел много часов и дней, тренируясь и созерцая величественную панораму земной тверди, уходящей чуть ли не в бесконечность, отдалилась, стала одной из гор, разбросанных по плоскогорью Великой Райсейской платформы, скрылась в дымке за горизонтом.

Ванесса посмотрела на твердо сжатые губы Влада, поймала его взгляд, брошенный назад, и поняла, что ее друг только что попрощался с юностью. То, что он сильный и решительный человек, несмотря на всю стеснительность, проявлявшуюся в моменты, когда он зависел от других и не знал, как себя вести, она поняла давно. Поэтому ей хватило такта не делиться с молодым воином своей догадкой.

Флайт поднялся выше, достигая скорости в две тысячи километров в час, обогнал стаю лебедян, потом чей-то аэр, испуганно шарахнувшийся в сторону. До точки встречи в ущелье Валдайгорья с группой обеспечения, которую Бодров должен был выслать на Землю отдельным рейсом ради соблюдения секретности похода, оставалось километров сто, когда пассажиров аппарата привлекло движение внизу, в распадке на берегу ручья.

Влад замедлил скорость, а затем и вовсе остановил флайт в воздухе, вдруг ощутив недобрую ментальную атмосферу этого места.

Внизу шел бой!

Пятеро мужчин в одежде, характерной для дружинников Райсейской общины, отбивались от целой армии нападавших численностью не менее тридцати человек, медленно отступая к ручью, защищая двух женщин в голубой и белой одежде. Но силы были слишком неравными, да и вооружены противоборствующие стороны были неодинаково: нападавшие имели «универсалы» (это была типичная разношерстная банда кочевников), оборонявшиеся же могли вести ответный огонь только из ружей и гранатометов. Их становилось все меньше и меньше.

Дружным залпом дружинники остановили цепь атакующих, один из них упал, сраженный разрядом «универсала». Женщины бросились к ним, потом отступили к ручью, переправились на другую сторону и побежали через небольшой луг к стене кустарника, не видя, что несколько бандитов зашли в тыл их защитников и ждут за кустами.

Сердце Влада екнуло, остановилось и заработало в ускоренном темпе. В бегущей по траве девушке в белом он узнал незнакомку из сна! В следующий миг флайт уже пикировал к ручью, стремительно разрезая воздух.

«Отвлеки основную группу! — сказал Влад, выводя аппарат из пике в метре над лугом. — Я освобожу женщин!»

Не ожидая возражений, он выпрыгнул из кабины, и Ванессе ничего не оставалось делать, как сесть на его место и выполнять приказ.

— Дьявол! — сквозь зубы произнесла она, снимая с пояса свой «универсал». — Эти земляне меня просто умиляют!

Однако каким бы внезапным ни был их маневр, помочь обороняющимся они уже не успевали. Дружинников оставалось в живых только двое, когда флайт Ванессы появился над полем боя. Впрочем, считать оставшихся в строю она не стала, включая ускорение темпа жизни. И бандиты, не ожидавшие удара сверху, заметившие упавший с неба аппарат, но не придавшие этому особого значения, вдруг почувствовали холодное дуновение смерти. Стрелять по идущему зигзагом флайту они начали только после того, как ряды их значительно поредели...

Влад действовал еще быстрее, чем Ванесса, глубоко погрузившись в гиперрежим взаимодействия с полем Сил, приводящий к истощению и полной утрате пси-резерва. Учитель запрещал ему входить в этот режим слишком часто и больше чем на две-три минуты. Но в данном случае погружение в режим было оправданно. Беглянки — одна постарше, другая совсем юная, почти девочка — почувствовали впереди засаду, свернули, однако убежать от выскочивших из-за кустов с улюлюканьем и свистом бандитов уже не могли. Владу пришлось ускоряться, чтобы догнать резвящихся кочевников и уложить их на землю одного за другим. Последнего, успевшего сообразить, что из охотника он превратился в дичь, и собравшегося открыть огонь, Влад сначала ударил ментально, останавливая, а потом сбил с ног ударом в шею, неосознанно стараясь не сломать ему шейные позвонки.

Беглянки остановились, не понимая, что происходит, оглянулись на спасителя, и у Влада снова до боли сжалось сердце в груди, душу охватило невыразимое никакими словами волнение. Девушка в белом опашне* [*Опашень — верхнее распашное платье с застежкой и воротником-отворотом] смотрела на него огромными зелеными глазами, в которых стояли слезы, страх и немой укор, сменившийся надеждой и мгновенной радостью. Глаза их встретились, весь мир куда-то исчез, а когда появился снова, Влад понял, что встретил не просто красивую девчонку-интраморфа, но единственную! Их слоган-диалог длился всего доли секунды, однако выразил так много! Обоим показалось, что они знают друг друга давно, с детства.

Время пошло снова. Влад очнулся, махнул рукой:

— Бегите сюда! Прячьтесь за кустами!

Девушка в белом повиновалась тотчас же, но ее недоверчивая спутница сделала это не сразу, и это стоило ей жизни. Один из нейтрализованных Владом бандитов на мгновение пришел в себя и выстрелил из «универсала», не целясь. Бледный лазерный луч перечеркнул бегущую фигурку, и женщина в голубом летнике* [*Летник — сильно раскошенная книзу длинная одежда с очень широкими рукавами] упала с тихим вскриком. Влад прыгнул к уронившему оружие бандиту, вбил его голову в землю, но было уже поздно: разряд «универсала» уколол спутницу девушки в белом прямо в сердце.

«Ванесса, где ты?» — позвал геянку молодой воин.

«Здесь, — отозвалась Ванесса. — Флайт поврежден, их тут оказалось больше, чем я рассчитывала. Бегите, я за вами».

За ручьем раздался взрыв, над кустами вырос огромный фонтан клубящегося пламени — это взорвался флайт старосты. Влад отобрал у одного из бандитов его оружие, схватил оглянувшуюся девушку за руку и повлек за собой к стене кустарника в полусотне шагов. Нельзя было терять ни минуты. Кочевников оставалось еще очень много, и жизнь свою они ценили не более, чем жизнь других людей.

Незнакомка, однако, не добежала до кустов, вырвала руку.

— Там Тимьяна...

«Она мертва, — передал ей свою мысль-соболезнование Влад. — И все твои сородичи тоже».

«Я их не брошу!»

«Тогда мы погибнем все».

Глаза девушки снова наполнились слезами.

«Они налетели сверху... мы не могли уйти...»

«Не время выяснять подробности, надо уходить».

«Кто ты? Я тебя видела недавно... во сне...»

«Я тебя тоже».

«Правда?! Ты как будто свой, из общины... и чужой!»

«Мой дом в Дебрянах, но я довольно долго скитался по... другим мирам. Меня зовут Влад».

«Меня Улыба».

Влад невольно улыбнулся, вызывая ответную робкую улыбку, тут же погасшую.

«Но как же я...»

«Доверься мне и не бойся».

«Я не боюсь». Улыба вскинулась, оглянулась в испуге, услышав чье-то приближение, но это была Ванесса.

«Чего дожидаетесь? — сердито воскликнула геянка, подзывая их рукой из-за кустов папороти и подграба. Она явно была свидетелем их быстрого беззвучного диалога. — Быстрее, сейчас они опомнятся».

«Где мои вещи?»

«Держи». Ванесса бросила на землю мешок с реликвиями кладоискателя и скрылась за кустами.

Влад глянул на Улыбу, только сейчас разглядев ее головку с распущенными золотистыми волосами, с лентой через высокий лоб, богато украшенной драгоценными камнями, овальное лицо с печально опущенными, вопреки имени, уголками полных губ исключительно красивого рисунка, бровями вразлет, поднимающимися к вискам, и взгляд молодого человека был так выразителен, что Улыба вспыхнула, ответив странным взглядом, в котором смешались горе, отчаяние, радость, надежда и вера. Влад подхватил с земли мешок, и они побежали вслед за исчезнувшей Ванессой, взявшись за руки — неосознанно, в порыве взаимного притяжения, даже не заметив этого.

Однако уже через минуту тревожное чувство заставило Влада прислушаться к пси-шуму погони, и он вспомнил, что у него на плечах есть голова.

«Стойте! — выдохнул он, обгоняя и преграждая путь Ванессе. — Их надо задержать; пока мы будем карабкаться вверх по склону распадка, нас перестреляют, как зайцев!»

«Мы бежим быстрее», — возразила Ванесса, с некоторой озабоченностью поглядывая на Улыбу, все еще горевавшую по своим односельчанам.

«Ручей впереди поворачивает обратно и уходит под землю. Дальше — тот же склон, почти голый».

«Что ты предлагаешь?»

«Подождите минуту... — Влад закрыл глаза, прислушиваясь к тихим звукам окружающей их природы, и наткнулся на ответное ментальное ощупывание располагавшегося поблизости живого сложного организма. — Помогите мне, просите помощи, пожалобней, тоскливо, со страхом...»

«Здесь кто-то есть? Я чую чье-то присутствие...»

«Это рой шашеней, — откликнулась Улыба. — Здесь их гнездо».

«Шершни, — перевел Влад слово на геянский язык. — Попробую с ними договориться». Он снова зажмурился, напрягся, в то время как спутницы «жалобно просили помощи», постоял несколько долгих секунд, ставший далеким, чужим, собранным (у Ванессы мурашки побежали по спине), и открыл абсолютно черные, быстро светлеющие глаза.

«Все в порядке, побежали, нас они не тронут».

Женщины бросились за ним, и через несколько десятков шагов они выбежали к подножию невысокого холма, окруженного перьями молодого папоротника. На вершине холма росли три ветвистых вяза, образовав треугольник и склонив к его центру вершины, а под этим своеобразным шатром висел полупрозрачный, ячеистый, янтарный под лучами Солнца, диаметром в три человеческих роста шар, вокруг которого вились взблескивающие дымные струи. И лишь приглядевшись к струям повнимательней, Ванесса поняла, что это вьются обитатели янтарного «замка» — шершни. Каждый из них был величиной с палец человека, а его укус мог свалить с ног едва ли не любого лесного зверя, но главная опасность таилась не в этом: колония-рой шершней обладала разумом, и, стоило этому нечеловеческому разуму решить, что его дому угрожает опасность, агрессора ждала верная смерть.

«Не задерживайтесь, — поторопил спутниц Влад. — Этих черно-золотых малышей волнует присутствие любых непрошеных гостей».

Беглецы поспешно миновали холм, прислушиваясь к грозному гудению гигантских насекомых (к гудению примешивался и угрожающий гул нечеловеческого сознания роя), некоторое время бежали по берегу ручья и по знаку Влада начали взбираться на склон распадка, петляя между валунами и узловатыми соствольями подграба. На гребне морены они оказались в тот момент, когда преследователей атаковали возбужденные шершни.

«Устали? — спросил Влад, прислушиваясь к доносившимся из распадка воплям. — Можете немного отдохнуть».

«Я бы посоветовал не останавливаться», — впервые заговорил терафим, устроившийся в волосах Влада.

«Надо уходить, — поддержала Нестора Ванесса. — Это не простая 6aнда. Заметил, чем вооружены кочевники? Снова «универсалы»! Мало того, с поля боя бежал какой-то ловкий парень на птеране, и я подозреваю, что это один из агентов Карачени. Если он вызовет подмогу, мы получим противника посерьезней».

Влад посмотрел на Улыбу, тут же ответившую ему ясным доверчивым взглядом.

«В таком случае мы не успеем добраться до района встречи. Надо вызвать помощь».

«У тебя есть рация?»

«У меня есть вот это. — Влад серьезно коснулся пальцем лба. — У тебя и у нее тоже. Если мы объединим личные поля и сосредоточимся на вызове — дотянемся даже до Лохитанги».

«В группе обеспечения, по-моему, нет ни одного интраморфа».

«Я попробую достучаться до сознания командира. Поддержите меня в общем поле Сил».

Ванесса скептически хмыкнула, оценивающе оглядела спасенную, но возражать не стала.

«Что ж, попытка не пытка. Только давайте все же уберемся отсюда подальше, не хочется начинать все заново, если кто-нибудь из кочевников выберется с территории шершней живым».

Они отбежали от места боя банды с роем шершней на пару километров, нашли в скалах удобную для отдыха и приема летающей техники площадку и устроили «штурмовой» сеанс пси-связи с базой погранслужбы, расположенной в сотне километров отсюда, в ущелье Валдайгорья.

Куттер пограничников из группы обеспечения ходоков прилетел за ними через четверть часа.