ЕХ PROFUNDUM

Они падали целую вечность, пытаясь замедлить падение и увидеть дно бездны под ногами. Но органы чувств отказывались выполнять свои обязанности, перед глазами на фоне мрака вертелись тусклые серые пятна, в ушах стоял гул, а сенсинг указывал на биение мощных силовых полей и безопорное пространство, не имеющее ориентиров.

К счастью, Влад не выпустил руку Улыбы из своей, а Морион держался рядом, как привязанный, и они быстро освоились со своим положением, хотя привыкнуть к нему было невозможно; падение в бездну продолжалось с той же немыслимой скоростью.

«Где мы?» — подала голос Улыба, в страхе цеплявшаяся за Влада и не желавшая ослаблять хватку. Ее уник автоматически превратился в пленочный скафандр и позволял ей дышать, хотя защитить от излучений и полей, как боевой костюм Влада, не мог.

«Сферичность симметричность прямоугольность яма бесконечность глубина...» — ответил чужанин, посчитав, что вопрос относится к нему.

«Как мы в нее попали?»

«Этот путь скорее всего ведет к механизму считывания информации», — мрачно сказал Влад, пытаясь расширить границы своего поля зрения.

«Такой длинный?!»

Улыбе не надо было долго объяснять, куда ее сбросили вместе с другими женщинами охотники Кроули, и что такое спора Конструктора, она знала.

«Это для нас наш путь кажется длинным. На самом деле мы «летим» сквозь потенциальный барьер, отделяющий «отсеки» споры с разным количеством измерений. Однако мне бы не хотелось достичь дна этой бездны и снова оказаться в пещере с аппаратурой вскрытия психики. Морион, можешь что-либо сделать? Как ты себя чувствуешь?»

«Мы нет эмоциональность, — ответил чужанин. — Мы есть объект единое целое много-много число степень свобода... мы пробовать изменение параметр среда...»

Из глыбы чужанина вдруг во все стороны ударили тоненькие лучики золотистого света, превратили его в подобие «ежика» со световыми колючками. И тотчас же мрак вокруг отступил, падение людей, замедлилось, вокруг начали прорисовываться какие-то текучие белесые громады, похожие на кучевые облака, между ними возникли черные щели, дыры, стремящиеся засосать пленников, и Владу пришлось приложить огромные усилия, чтобы держаться в кильватере Мориона и не отстать.

Чужанин протаранил одно облако (внутри — серая звенящая пустота), второе, затем свернул в одну из дыр. Показалось — они продавили какую-то жгучую упругую пленку и выскочили в космическую бездну без конца и края, освещаемую лучами звезд.

«Помогать мы... нет справиться...» — послышался свистящий шепот Мориона.

«Что мы должны делать?»

«Сосредоточие... концентрация... сопротивление...»

На мгновение Влад вдруг ощутил состояние чужанина, почувствовал его смертельную тоску, печаль, скорбь и самоотверженное стремление быть полезным. Невольно протянул к нему руки, словно собираясь обнять и утешить, то же самое сделала и Улыба, удивительно быстро ориентирующаяся в обстановке, и этот пси-энергетический импульс словно придал чужанину сил. Он рванулся вперед с удвоенной скоростью, стал выбрасывать из себя черные нити, шипы, иглы и копья, превращаясь в сросток нагуалей. Кавалькада «всадников» пересекла космос споры, оставляя позади себя бурлящий след, и... тело Мориона внезапно вонзилось во что-то плотное, твердое, неподатливое, как стена, и проделало в ней рваную дыру.

В глаза беглецов брызнул свет, они нырнули в дыру и оказались над гигантским сморщенным куполом споры, по инерции поднимаясь все выше и выше, пока сила тяжести планеты не остановила их полет. И тогда они почувствовали на себе взгляд Госпожи, на миг обратившей внимание на боль в поврежденной беглецами оболочке.

Едва ли спора Конструктора — «спящая» многоуровневая иерархическая информационная система, в которой протекали процессы структурирования и подготовки роста, — контролировала свой специфический «разум» в полной мере, но все же она дала понять людям, насколько ее холодная, абсолютно чужая, лишенная каких-либо принципиальных ограничений и этических колебаний логика и воля далека от человеческой. Затем дыра в куполе споры, пробитая телом чужанина, заросла, и взгляд Госпожи погас.

«Прощательность друзья... — раздался затихающий пси-голос Мориона, — мы довольность нет переживательность вы удачливость...»

Тело чужанина стало распадаться струями черного дыма, превратилось в колючее облако, внутри которого произошел двойной взрыв: образовавшийся ослепительный огненный вихрь сначала начал расширяться во все стороны, а затем схлопнулся в точку, и Морион исчез. Пространство пробила судорога, болезненно отразившаяся и на сознании людей. Вскрикнула Улыба, вдруг обретая массу и вес, начала падать, увлекая за собой Влада, и ему с трудом удалось замедлить падение и отклонить траекторию таким образом, чтобы они миновали «орех» споры. Однако антиграв костюма отказался работать, а собственных сил хватило лишь на полпути до дна кратера, затем они начали падать с ускорением, на короткие мгновения обретая сознание и замедляя скорость, прочертили в воздухе планеты крутую параболу и вонзились в широкий вал камней, песка и пыли, окружавший спору Конструктора. Последнее, что увидел Влад, придя в себя перед ударом о дно кратера, были падающие сверху звезды. Это мчались к ним машины геянского патруля, отреагировавшие на их выход из Госпожи гораздо позже, чем следовало...

«Влад!» — вскрикнула Улыба.

Владу показалось, что ее голос странным образом раздвоился, и наступила темнота...

***

Все же им повезло. Относительно, конечно.

Улыба при падении сломала руку и заработала кучу синяков, Влад отделался ушибами и сломанным указательным пальцем. Спецкостюм все же спас его от беды, в последнее мгновение сработав как пневмоподушка безопасности, Улыба упала уже на тело друга.

Они пришли в себя еще до того, как их перевезли на базу оперативники на патрульном куттере, и Влад сразу определил, что люди, сопровождавшие беглецов, не являются интраморфами. Еще через несколько секунд стало ясно, что произошло вокруг споры Конструктора за то время, пока Влад и чужанин путешествовали «по мирам» Госпожи; как оказалось, прошло трое геянских суток!

Влад привел в чувство Улыбу, осторожно «шевеля» ее сенсинг-сферу, и мысленно прижал палец к губам, призывая девушку к молчанию.

Обмен слоганами, в которых было мало слов, но много чувств, не занял долгого времени, но осчастливил обоих, и лишь печаль и сожаление, что все так получилось, что погиб Морион и что им не удалась вывести из споры других женщин, не позволили им радоваться жизни. Улыба все понимала и жаловаться на боль и злосчастную судьбу не стала.

«Что будем делать?» — спросила она, когда первая волна возбуждения и радости схлынула.

«Не двигайся, — предупредил ее Влад. — Будем прикидываться полумертвыми, пока нас не оставят наедине с врачом. Потом придумаем, как освободиться. Судя по тому, что я узнал от наших конвоиров-спасителей, произошла смена власти. Базой сейчас командуют люди СЭКОНа, есть на Гее такая спецслужба, наших друзей здесь нет. Но выход обязательно найдется. Главное, что мы живы».

«Жаль Мориона...»

«Жаль, я к нему привык, как к человеку, мне будет его не хватать. Сильно разбилась?»

«Кажется, сломала руку и ребро... спина болит...»

«Сможешь полечиться сама?»

«Разумеется, только приду в себя».

«Тогда лежи тихо и лечись».

Они принялись залечивать раны, делая вид, что находятся в беспамятстве.

Куттер вонзился в открывшийся финишный створ ангара базы, располагавшегося в «лапе черепахи», с шипением опустился на пол ангара, где к нему подскочили трое мужчин с тележкой-антигравом. Неподвижные тела «выходцев с того света» погрузили на тележку рядышком (что весьма обрадовало Влада – в любом случае им надо было держаться вместе) и помчали в медицинский отсек базы. Мужчины были немногословны, что в общем-то не казалось чем-то особенным, однако Влада насторожило другое: все трое имели пси-защиту, и мысли их прослушать никак не удавалось. Но и это обстоятельство не насторожило молодого человека, занятого самолечением, поэтому ошибку свою он осознал позже, когда «медики» загнали тележку в один из боксов медотсека, и один из них сказал с иронией:

— Можете открыть глаза, герои.

Влад рывком сел, рассматривая улыбающегося мужчину с приземистой грузной фигурой, с безобразно большой головой на короткой толстой шее. С ним он никогда не встречался и, тем не менее, где-то уже слышал его голос. Только теперь он понял, что встретившие их «медики» были интраморфами и умели блокировать свою мыслесферу.

Улыба тоже открыла глаза, глядя на незнакомца встревоженно и с недоумением, но шевелиться не спешила, процесс заживления перелома руки еще не завершился.

— Жаль, что ты выжил, — продолжал незнакомец с прежней иронической интонацией, — это плохая новость для тебя, Панкратов. Лучше бы ты остался в желудке Госпожи. Потому что, если ты со своим дружком-чужанином что-нибудь повредил Госпоже, тебе придется жалеть об этом всю жизнь!

— Кто ты? — хладнокровно спросил Влад, расщепляя сознание на три подуровня и начиная готовиться к пси-фехтованию, уже догадываясь, кто перед ним.

— Ты правильно догадался. — Усмешка незнакомца стала шире. — Я Кроули, по сути — твой крестный отец. Твоя мать родила тебя при мне, я консультировал ее как врач.

Улыба приподнялась на локтях, переводя расширившиеся глаза с лица незнакомца на Влада и обратно.

— Чего ты хочешь? — Влад перешел в состояние предбоя, готовый адекватно отреагировать на любое внешнее воздействие, что не осталось незамеченным.

— Не напрягайся, мальчик, ничто и никто тебе не поможет. Конечно, интересно было бы испытать твое боевое мастерство, моя разведка донесла, что ты искусный воин, да и уничтоженная тобой команда Боруха — тому свидетельство, но я искал встречи с тобой не для выяснения твоего потенциала. Хотя он тебе пригодится, когда ты станешь членом моей особой группы.

«Влад, — раздался вдруг в голове контрразведчика едва различимый пси-голос Горана Милича, — ты меня слышишь?»

«Слышу», — ответил Влад мгновенно на той же волне, не удивившись появлению комиссара. Он продолжал поддерживать контакт с Улыбой и разговаривать с Кроули как ни в чем не бывало.

«Мы видели, как ты выходил, отвлеки своих конвоиров, мы сейчас тебе поможем».

«Потеряете людей! — предупредил Влад. — Мы в гостях у Кроули».

Ответ Милича последовал с двухсекундной задержкой:

«Мы идем. Попробуй продержаться до нашего прихода».

— Я никогда не стану членом твоей группы, — сказал Влад без особой уверенности в голосе.

Кроули заметил это.

— Не стоит отказываться, мальчик, ты еще не знаешь, что я хочу предложить.

— Это не имеет значения. — Влад начал умышленно затягивать разговор. — Для чего ты искал встречи со мной... гм, крестный? Гонял по всему Космориуму корабль кайманоидов? Кстати, каким образом твоим охотникам удавалось напасть на мой след?

— Неужели не догадался? — удивился Кроули. — Неужели твой учитель не сообщил тебе, что ты — потенциальный Предтеча? Что ты возмущаешь поле Сил на самых верхних его этажах, недоступных даже файверам?

— Как же об этом становилось известно охотникам и тебе самому?

Новость была не из приятных, настроение Влада упало; известие, что он «потенциальный Предтеча», молодой человек пропустил мимо ушей.

— Где бы ты ни появился, — снисходительно пояснил уверенный в своем превосходстве Кроули, — нагуали в этом месте начинают реагировать на возмущение поля Сил, излучать тахионы, остальное, как говорится, дело техники. Аппаратура, способная регистрировать частицы с так называемой мнимой и отрицательной массами, была создана и людьми, и гуррах.

— Понятно, — кивнул Влад, — спасибо за объяснение. Теперь я смогу поправить этот свой недостаток.

Кроули прищурился, махнул рукой в сторону встающей с тележки Улыбы:

— Лежи!

Девушка, ахнув, упала обратно и осталась лежать без движения, парализованная чужой волей.

Влад посмотрел на нее, потемнел, перевел взгляд на файвера, сказал тихо и отчетливо:

— Еще раз позволишь себе такое — я тебя... убью!

Кроули пренебрежительно ухмыльнулся.

— Не пугай, мальчик. Хотя ты и вышел из Госпожи, до файвера тебе еще далеко. Кстати, рассказал бы, что ты там видел внутри.

Влад нанес пси-удар, который вполне мог бы усыпить две сотни человек. Но Кроули отбил его и нанес ответный укол, пробивший волю контрразведчика, но все же отклоненный им и не парализовавший мышцы. Началось фехтование, от которого в помещении поднялась настоящая ментальная буря, проявившаяся даже в физическом плане: оба помощника Кроули заметались по отсеку, прижимая к вискам ладони, натыкаясь на оборудование и задевая самого файвера. Затем Влад все же пропустил выпад, на несколько мгновений остановивший его. Кроули вытянул вперед руки с растопыренными пальцами, из которых вдруг вырвались голубые змейки разрядов.

— Хватит, ходок, мне надоело... — Он не договорил.

Из недр базы донесся грохот, задрожали стены медотсека. Кроули повернул голову к своим помощникам:

— Выясните, что там за шум.

Могучие парни ошалело бросились к двери и были буквально внесены обратно ворвавшимися в отсек «призраками» — людьми в боевых маскировочных костюмах, мгновенно окружившими Кроули и его людей.

Один из «призраков» приобрел плотность и форму, превратился в человека, шлем его сложился веерами с трех сторон, втянулся в воротник костюма. На Влада глянули внимательные сосредоточенные глаза Горана Милича.

«Жив, воин?»

«Как видите», — ответил Влад. Наклонился над Улыбой, перелил ей часть своих Сил, помог сесть, посмотрел на Кроули, и этот темный взгляд заставил файвера ощутить неуверенность.

Горан тоже посмотрел на Кроули.

— Кажется, мы уже встречались, не так ли?

— Вы ответите! — фальцетом вскричал Кроули. — Немедленно сдайте оружие, вы арестованы!

Влад и Улыба переглянулись. Горан понял их чувства.

— Знакомьтесь, друзья, это заместитель председателя СЭКОНа Иван Иванов.

— Это... Кроули! — сказал Влад.

— Я так и понял, — остался спокойным Милич. — Господин файвер демонстрирует нам свое умение внедряться в психику обыкновенных людей.

— Почему же только обыкновенных? — презрительно улыбнулся тот, кого Милич назвал Иваном Ивановым, заместителем председателя СЭКОНа. — Я могу завладеть сознанием любого человека!

Иванов вдруг вздрогнул, с изумлением оглядел присутствующих, улыбка сбежала с его губ, глаза расширились, и зампред СЭКОНа оплыл на пол, потеряв сознание. Зато точно такая же усмешка показалась на губах Горана Милича.

— Теперь Кроули — я! Нравится фокус?

На лбу комиссара выступила испарина, на щеках появились красные пятна, глаза отразили внутреннюю борьбу. Было видно, что он пытается освободиться от чужого пси-вторжения, но воля файвера была сильнее.

— Я мог бы легко вас всех уничтожить, но мне это не нужно. Пока. Будете чинить мне препятствия — все умрете! Ты так и не расскажешь о своем рейде в чрево Госпожи? — Черные, полные муки несвободы глаза Горана глянули на Влада.

— Отпусти... его! — глухо сказал молодой человек.

Брови Милича подскочили вверх.

— А что будет, если не отпущу? Ты меня заставишь?

«Помоги!» — попросил Влад Улыбу «шепотом».

Сила Улыбы влилась в его поле Сил, сливаясь с ним в резонансе, и Влад наотмашь ударил по сознанию Горана-Кроули закрученным в двойную спираль смерчем ментального потока.

Кроули не ожидал такой мощной атаки, но все же его возможности были выше возможностей Влада и Улыбы, психоэнергетика которых нуждалась в подпитке и восстановлении после выхода из споры. Он отбил их выпад, хотя и не без ущерба для собственных защитных пси-оболочек, часть которых была смята и сброшена, как шелуха с луковицы.

— Отличный удар, малыш! — похвалил он Влада. — Ты меня прямо-таки порадовал. В назидание я тебя накажу, чтобы в другой раз неповадно было замахиваться на старших.

И на голову контрразведчика обрушился «многотонный» психоэнергетический удар, сбросивший сознание молодого человека на самую нижнюю «линию обороны» — в состояние «отчужденной независимости». Чувствуя, что сознание вот-вот покинет его, Влад напрягся, опускаясь на одно колено, силясь поднять отяжелевшую голову и освободиться от «мешка» чужого влияния, и услышал крик Улыбы:

«Влад, держись!»

«Отец! — вспомнил он о модуле связи на груди. — Отец, помоги!..»

Тотчас же голова прояснилась, горячие струи энергии разбежались по телу, превращая его в непробиваемый каркас, в упругий ансамбль мышц и сухожилий, способный двигаться с немыслимой скоростью. Глаза и руки Влада засветились, он выпрямился и вонзил в плотное черное облако гипервнушения, окутывающее голову Милича, острую рапиру собственной воли.

Горан-Кроули отшатнулся в изумлении. Блеск чужого присутствия в его глазах исчез. Ответный удар Влада был таким мощным, что выбил подселившуюся к сознанию комиссара личность! И все же справиться с Кроули Влад не смог, файвер был сильнее. Удар по пси-матрице потряс Кроули, но не повредил ее структуры, не закапсулировал его волю и свободу не ограничил.

— Отлично, мальчик! — заговорил вдруг Иванов, поднимаясь с пола. — Я тебя недооценил. Однако недосуг мне с вами лясы точить, забот полон рот. Я у вас реквизировал спейсер «Маг», так как вы реквизировали мой гуррахский транспорт, в ближайшее время он мне понадобится. А подругу вашу я потом отпущу. Зампред СЭКОНа нехорошо улыбнулся. — Поиграю с ней, само собой, уж больно красиво она сопротивляется, и верну.

Иванов снова вздрогнул, раскрыл глаза и упал в обморок. Его психика не выдерживала таких перегрузок с подселением-выселением чужих сознаний.

«К метро! — подстегнул Влад замершего от неожиданности Горана. — Я попытаюсь его задержать!»

Озарение, открывшее Владу знание, что и как надлежит делать, не было случайным, хотя оно и было ускорено переполнявшими молодого человека Силами отца и мамы, однако неожиданным открытие собственных умений и резервов для метаморфа не стало. Удивляться же проявлению таких знаний было некогда.

Влад превратился в бесплотный сгусток полей, вылетел за пределы базы, определил координаты спейсера и метнулся к нему лучом невидимой энергии. Через мгновение он осознал себя в теле Ванессы.

Женщина сидела в одном из кресел рубки спейсера «Мага» и находилась в совершенно беспомощном положении в большей степени не потому, что была привязана к креслу, а вследствие того, что ее сознание оказалось почти отключенным под воздействием сильнейшего шокового пси-удара. Ванесса не спала, но и не бодрствовала, глядя перед собой широко раскрытыми глазами, в которых стыли слезы и бессильная ненависть.

Влад решил пока не выводить ее из этого состояния и осмотрелся.

В рубке больше никого не было, если не считать фокса, играющего, очевидно, роль сторожа при Ванессе. Однако на борту спейсера находился Даниэль Корев, в которого скорее всего и внедрился Кроули, и Влад почувствовал его приближение. Действовать надо было немедленно.

Сознание Влада раздвоилось. Одна половина приказала фоксу снять путы с тела Ванессы, вторая связалась с инком корабля:

«Мэджик, заблокируй контур управления!»

«Что случилось? — тотчас откликнулся инк. — С кем имею честь разговаривать? Судя по интонации, вы — Влад Велич. Но я вижу женщину...»

«Потом объясню! Отключайся!»

«Однако это равносильно полной потере самостоятельности...»

«Я тебя восстановлю».

«Слушаюсь, командир!»

«С кем ты разговариваешь, болван?» — прилетела мысль Корева-Кроули.

В следующее мгновение инк отключил свое волновое сознание, и ответом Кроули была ватная тишина. Когда он ворвался врубку, навстречу ему из кресла поднялась Ванесса-Влад. Потянулась всем телом гибко, как кошка, помахала рукой:

— Привет, Дан. Может быть, посидим в кают-компании, кофейку похлебаем?

Однако Кроули-Корев не принял предложенного тона, а сразу бросился в атаку — понимая, что противником в данный момент является не Ванесса, а тот, кто внедрился в ее сознание.

Влад ответил.

На психоэнергетическом уровне он просто отвел выпад Кроули мимо своего сознания в сознание Ванессы, тем самым окончательно его погасив; понимание того, что делать этого не стоило, пришло позже, когда травмированную пси-атакой душу женщины пришлось буквально восстанавливать.

В физическом плане Влад блокировал атаку Корева и обрушил на него град своих ударов, только теперь осознавая, как великолепно развито тело Ванессы.

Конечно, в силе и скорости движений она уступала Владу, да и Кореву тоже, но в гибкости и точности расчета даже превосходила обоих, и Влад, приноровившись к новому своему телу, в несколько спиралевидных сжатий-кручений-ударов превратил лицо Корева в окровавленную маску, расцарапав его ногтями (ногти женщины — страшное оружие!), а затем бросил его на пол, вывернув особым образом руку.

И все же сил удержать мощного профессионала боя, которым, несомненно, был контрразведчик, не хватило, Корев освободился, отпрыгнул, снова пошел в атаку и снова получил отпор, а когда в силу ограниченности возможностей Ванессы Влад не смог удержать яростный наскок Корева и пропустил тяжелый аутбэст, потрясший тело женщины и едва не сломавший ей шею, в рубку спейсера ворвались Горан Милич и оперативники его обоймы. Комиссар не подвел, несмотря на потрясение, пережитое им при внедрении в него психоматрицы Кроули.

Корев отступил к стене рубки, с насмешливым видом поднял вверх руку.

— Кажется, я сегодня не в форме, господа контрразведчики. Поговорим на интересующие нас темы в другой раз. Кстати, не доверяйте этому парию. — Корев-Кроули ткнул себя пальцем в грудь. — Он агент господина председателя СЭКОНа, причем со стажем.

— Если это правда, то вы безнравственный человек, — холодно сказал Горан. — Вы всех своих помощников сдаете или только тех, кто явно провален?

— Какой из него помощник... — поморщился Корев. — Он самовлюблен, как павлин. К тому же вам будет полезно узнать, кто и какими методами работает против вашей «контрас». Господин Гриб, опирающийся на эгрегор Геи, противник посерьезней, чем вы, и начинает мне мешать. Прощайте, интраморфы. Надеюсь, еще встретимся.

Даниэль вздрогнул, взгляд его остановился, от щек отхлынула кровь, он пошатнулся и осел на пол. Кроули покинул позаимствованное «напрокат» тело контрразведчика.

— Комиссар, — сказал Влад-Ванесса, заставив всех посмотреть на женщину. — Сейчас она потеряет сознание, поместите ее в медотсек. Я через несколько минут вернусь и помогу ее лечить.

— Ты — Влад? — понял Милич.

— Воплощение.

— Мы забрали с собой тебя... твое тело, оно в ангаре...

— А Улыбу?!

— Я здесь, — раздался знакомый певучий голос, и в рубку вошла девушка, толкая перед собой тележку-антиграв, на которой лежало тело Влада.

Бывший кладоискатель впервые в жизни посмотрел на себя чужими глазами, со стороны, но пережил это спокойно, будто делал это не раз.