ПРОРЫВ В ИНОМЕРНОСТЬ

Пробуждение споры Конструктора несколько расстроило планы геянского руководства по ликвидации мешающих развитию человечества факторов, да и уничтожение программ ликвидации в памяти Демиурга не могло не сказаться на экспансионистских намерениях планеты-муравейника, поэтому сотрудникам «контрас», среди которых были и Влад с Улыбой, удалось посетить более пятисот колоний интраморфов и уговорить их переселиться на Землю, прежде чем спецслужбы Геи опомнились и начали новую атаку на колонии, разослав боевые корабли своего значительно выросшего флота во все уголки метагалактического домена. Программа устранения всех прогнозируемых помех на пути эволюции нового Игрока, на роль которого претендовал эгрегор Геи, продолжала действовать, хотя, по мнению Варига и Дивия, смысл этой деятельности в условиях сближающихся Стенок Космориума был утерян. Стенки сдвигались все быстрей, а уцелеет ли Гея (как и все разумные существа в домене), никто сказать не мог.

Оперативникам «контрас» удалось-таки добыть информацию по новейшим разработкам геянских физиков, которые открыли способ «зеркального» просачивания сквозь нагуали: создавалась кольцевая «суперструна», пролет сквозь которую менял плюс-материю на минус-материю, и космолет превращался в тень, свободно проходившую сквозь вещество любой плотности, в том числе и сквозь «колючки» нагуалей. Специалистам, работающим на «контрас», удалось в течение нескольких дней разработать технологию перехода спейсеров, имеющихся в распоряжении контрразведчиков, в «зеркальные двойники», и проблема безопасного путешествия по космическим просторам, заросшим колючей щетиной чужих Законов, была решена.

Установили генератор кольцевых «струн» и на «Маге», продолжавшем служить штабом «контрас» и одновременно кораблем разрешения кризисных ситуаций. События продолжали нарастать лавинообразно, а вместе с тем рос их масштаб, что вполне совпадало с предположением старого волхва о грядущем изменении качества идущего процесса. И хотя Габриэль Грехов оставался неуловим и не спешил встретиться с организаторами «контрас», почти никто не сомневался, что он находится где-то рядом и следит за происходящим.

Строгого распорядка дня на «Маге» не существовало. Контрразведчики появлялись на нем каждый по своему расписанию и убывали, не согласовывая периоды отдыха и бодрствования, поэтому собраться всем вместе — Горану, Ванессе, Владу и Улыбе — почти не удавалось, каждый из них решал свою задачу и рассчитывал сроки ее выполнения сам, но все же встречи редко-редко, но происходили, и четверка интраморфов, связанных единым невидимым полем благорасположения, с удовольствием проводила вместе час-полтора, испытывая потребность в общении и просто в присутствии друзей.

Одна из таких встреч произошла спустя шесть дней после рождения Госпожи.

В силу обстоятельств «Маг» в этот момент снова оказался в системе, выбранной файвером Кроули в качестве «роддома» для споры Конструктора, и контрразведчики смогли еще раз полюбоваться на колоссальную белую «розу» диаметром около шестисот километров, выросшую на поверхности обреченной на съедение планеты.

Сначала они посетили зал визинга, чтобы посмотреть на растущее не по дням, а по часам Дитя Конструктора и встретить его тяжелый взгляд, в котором почти не отражались человеческие эмоции, несмотря на проглоченных спорой женщин, генетическая информация которых должна была как-то повлиять на поведение Младенца. Вполне возможно, что она влияла, во всяком случае, ни на одну атаку геянских кораблей, не оставлявших попытки уничтожения опасного соперника в борьбе за власть в домене, Госпожа не ответила. Ей было не до войны с букашками-человеками, она росла.

Наглядевшись на текучее, дышащее, вспыхивающее и вздрагивающее существо, приятели направились в кают-компанию спейсера, делясь впечатлениями, собираясь посидеть и расслабиться после долгого напряженного бодрствования, однако на этот раз отдых не удался. В кают-компании их ждал Дивий, и по его сосредоточенному взгляду все поняли, что он принес какое-то недоброе известие.

— Что случилось? — выразил общее впечатление Горан.

— Вам придется лететь на Землю, — ответил волхв. — Агенты Карачени начали пси-обработку общин с целью формирования негативного отношения к переселенцам-интраморфам, и им уже удалось кое-где поднять народ на борьбу с «пришельцами». Если Карачене удастся заручиться общественным согласием большинства общин, начнется война на уничтожение.

— Вот сволочь! — раздался в наступившей тишине удивленный голос Ванессы.

— Быстро работают! — покачал головой Горан.

— Обоймы десанта уже готовятся, — продолжал старик-землянин, — вы должны возглавить их и уничтожить агентов. После этого на Землю пойдут психологи и социологи, чтобы разъяснить ситуацию. Я иду с вами. Пора, наконец, разобраться со старостой родной деревни Влада. Кстати, дочка, — посмотрел на Улыбу Дивий, — найдется дело и для тебя. Сможешь внушить отцу идею объединения всех общин с переселенцами?

Улыба гордо подняла голову:

— Я расскажу ему правду, он сам примет решение.

— Этого достаточно, — кивнул старик, скрывая усмешку.

— Когда нам отправляться? — деловито спросила Ванесса.

— Немедленно. Досье на агентов СЭКОНа получите уже на Земле. Работать надо быстро, но без шума.

— Само собой. Разрешите мне заняться лично Левоном Караченей? Этот штатный убийца давно заслуживает наказания за свою деятельность на Земле.

— После того как закончите ловить агентов, подготовьте план перехвата Карачени. Одновременно уничтожьте метро, которым пользуются сэконовцы на Земле.

— Будет выполнено, господин советник! — обрадовалась геянка, взяла Улыбу под руку. — Пойдем, подруга, дам тебе пару советов. — В дверях она оглянулась на мужчин: — Эх, какая из нас четверых получилась бы семья!

Женщины вышли. Оставшиеся в кают-компании мужчины обменялись понимающими взглядами. Влад смутился. Дивий улыбнулся. Горан остался сдержанно-сосредоточенным.

— Пошли, Панкратов, — сказал он, делая шаг к двери.

— Ты иди, комиссар, — сказал Дивий. — Влад останется. Его ждет другое задание.

Горан с недоумением оглянулся, посмотрел на Влада, на советника, снова на Влада и, похлопав его по плечу, удалился.

«Они там справятся и без тебя, — перешел на мыслеречь старик. — Появилась проблема посерьезней. Мы узнали, что спецы СЭКОНа готовятся запустить внутрь Тартара спейсер, под завязку начиненный «мертвяками».

Влад удивленно заглянул в глаза учителя:

«Зачем?!»

«Чтобы уничтожить его, разумеется. Если эксперимент удастся, они будут запускать в Тартар подобного рода мины до тех пор, пока не взорвут его, пока не разнесут на части. Ты должен расстроить эти планы».

«Каким образом? То есть я хотел сказать — внутрь Тартара не сможет проникнуть ни одно физическое тело... Он живет по своим законам, наши физические законы являются для него законами низшего порядка...»

«Физики подали сэконовцам идею запустить в Тартар корабль в режиме «зеркального двойника», а когда он туда проникнет — сделать обратный переброс в плюс-материю».

Влад выдохнул воздух сквозь стиснутые зубы.

«Классная идея!»

«И я так думаю. Люди всегда находили способы уничтожения чего-нибудь или кого-нибудь, не задумываясь о последствиях. Возьмешься за это дело? Исполнителя лучше тебя у нас нет, но бригада обеспечения сделает все, что от нее зависит».

Влад помедлил, вызывая Улыбу и передавая ей в одном слогане свои чувства и объяснение ситуации. Девушка ответила таким же слоганом, который был пронизан светом и теплом, и этого оказалось достаточно, чтобы молодой человек почувствовал прилив бодрости и окрыленности.

«Я готов».

«Тогда держи интенсионалы. — Дивий протянул ему два платиновых с виду колечка. — Это информация по Тартару и данные о подготовке спейсера к запуску. Знакомься, пока мы будем переходить в систему Тины». Старик исчез.

Влад надел кольца на указательные пальцы обеих рук, дождался, пока они растают, медленно направился к двери и остановился, наткнувшись на вернувшегося учителя. Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга. Старик явно испытывал некое замешательство и не знал, с чего начать разговор.

«У меня к тебе вопрос, сынок, — сказал он наконец. — Габриэль Грехов больше ничего не говорил? Не намекал, по какой причине он появился у нас?»

«Нет».

«Что ж, это на него похоже». И волхв снова исчез.

Постояв немного в размышлениях о причине необычного для учителя состояния неловкости, Влад усилием воли вошел в поле Сил и оказался в рубке спейсера, где уже находился Дивий. Молодой человек все чаще прибегал к этому способу мгновенного просачивания сквозь пространство по геодезическим линиям кратчайшего «сгиба координат», изменения топологических свойств вакуума, хотя объяснение этому эффекту получил недавно. Дал это объяснение молодому метаморфу не кто иной, как Мэджик, инк спейсера «Маг», имевший, как оказалось, обширные познания в областях науки, достаточно далеких от знаний, как управлять космическим кораблем. Став свидетелем коротких «просачиваний» Влада внутри спейсера, Мэджик посоветовал ему быть осторожнее, а когда тот признался, что не понимает, как происходит перемещение, инк прочитал ему целую лекцию.

«Тело человека можно представить, — сказал он с отеческими интонациями, — как сложную суперпозицию материальных микрообъектов, полей, излучений и сил. Кстати, существуют на много порядков более сложные суперпозиции как разумных объектов и систем, так и объектов, не обладающих волей».

«Спора Конструктора?» — заинтересовался Влад.

«Орилоух, чужане, Тартар... и даже «отечественный» физический вакуум. Кстати, сколько видов вакуума ты знаешь?»

«Два», — подумав, ответил Влад.

«На самом деле их четыре — качественно различающихся и одновременно — бесконечное множество. В каждом домене «клетке» Универсума — свой тип вакуума, хотя все они принадлежат к четвертому классу, так сказать, «проявленному», ставшему основой физических объектов и законов. Первый же вид вакуума — это Большая Вселенная, Абсолютное Ничто, характеризующее неупорядоченное состояние вакуума, в котором нет ничего конкретного: ни вещества (материи), ни наблюдателя (сознания). Второй уровень — безграничное упорядоченное многообразие, или, как говорят ученые, — «пронумерованное», способное осознать Абсолютное Ничто и сделать его упорядоченным. По сути — это есть первичное торсионное поле, или Первичное Сверхсознание. Третий уровень вакуума — вакуум «отрицательной кривизны» с огромными напряжениями, любая флуктуация которого приводит к фазе инфляции — сверхбыстрого раздувания Метавселенных — «клеток» Универсума. Четвертый же тип вакуума возникает после того, как домен-«клетка» перестает расширяться по экспоненте и происходит фазовый переброс «отрицательного» вакуума в «положительный». Но мы отвлеклись от темы. Ты где-нибудь изучал энергетику человеческого организма?»

«Изучал... В школе».

«Тогда должен знать, что каждое человеческое движение в принципе разложимо на более простые ансамбли — взаимодействующие интерференции энергий, и даже психическое движение человека — радость, горе, боль, сомнения — в сути своей интерференции полей, причем физических. Что такое, к примеру, тревога? Это суперпозиция полей искажений нормальных процессов и фоновых возмущений, вызываемых деятельностью человека».

«Ну и что? Допустим, ты прав…»

«Это не я прав, это объективная информация о мире».

«Но как твоя информация соотносится с паракинезом?»

«Да очень просто. Владея энергией вакуума — полем Сил, как ее называют люди, ты осуществляешь преобразование своего тела — суперпозиции энергий — в зону деформации мерности, которая возмущает вакуум, а это возмущение — так называемое топологическое преобразование свойств континуума — перемещается в пространстве практически мгновенно, причем в пределах энергии преобразования, диктуемой волевым приказом. Тебе надо переместиться на сто метров — твоя воля и дозирует импульс. Кстати, делать такие фокусы умеют далеко не все интраморфы, а точнее – единицы…»

Этот разговор с Мэджиком состоялся еще до рождения Госпожи, но Влад вспоминал его каждый раз, когда экспериментировал с «подпространственными» прыжками в пределах спейсера. Перемещаться на большие — космические расстояния, как учитель, он еще побаивался.

***

Тартар кипел!

Гигантские дымные смерчи обвивали его колоссальный — размером уже с Юпитер! — колючий полигеометроид (просто сферой или эллипсоидом этот объект назвать было нельзя), полосы слоистого светящегося тумана выстраивались в удивительные письмена, фонтаны багрового и оранжевого огня то и дело вырывались из черных ущелий и провалов в теле планеты (хотя планетой Тартар называли только по привычке), чтобы превратиться в протуберанцы и улететь от нее огненно-дымными сгустками, не распадавшимися в течение многих часов.

Один из таких сгустков-плазмоидов размером в сто с лишним километров с отчетливым улюлюкающим гулом пролетел мимо «Мага», будто двигался не в вакууме, а в плотной воздушной среде, спейсер закачался на невидимых гравитационных волнах, а Влад почувствовал такую яростную борьбу стихий внутри сгустка, что невольно поставил между ним и собой стену защиты. Сгустки представляли собой горящий вакуум Тартара, аннигилирующий с физическим вакуумом местного космического пространства. Сбрасывая с себя «слой за слоем» чужой Закон, Тартар постепенно поднимался из бесконечной потенциальной ямы (говоря языком физики) на поверхность метагалактического домена. Чем закончится его окончательный выход в метагалактику, заросшую нагуалями, представить было трудно. Однако, глядя на грандиозную панораму вылуплявшегося из своего кокона Игрока, Влад вполне понимал чувства людей, стремящихся избавиться от еще одного претендента на победу в домене. Другое дело, действия геян были достойны порицания хотя бы с той точки зрения, что попытки уничтожения Тартара увеличивали вероятность спонтанного фазового сдвига вакуума и, как следствие, гибели всего живого в домене. Или, по крайней мере, внутри Космориума.

Два часа, наблюдая за возней геянского флота над Тартаром, Влад, Асур Вариг и Дивий готовились к операции, уточняя детали и рассматривая варианты возможных ответных действий геянских спецслужб. Затем наступил момент десантирования контрразведчика на борт геянского спейсера, играющего роль штаба космических сил возле Тартара.

Влад выслушал пожелания удачи от начальства, проверил связь с бригадой обеспечения и поддержки, начавшей операцию раньше, и шагнул в кабину метро, чтобы через несколько секунд выйти из такой же кабины «штабного» спейсера.

На сей раз в качестве удостоверения личности ему подготовили «липу» высшего класса: на борт геянского корабля ступил «сам» председатель СЭКОНа Пустан Гриб в сопровождении двух телохранителей и фокса-защитника! Все было скопировано с величайшей точностью, именно в таком виде господин Гриб и появлялся на людях, и охрана метро вытянулась по струнке, приветствуя гостя столь высокого ранга. Документы проверять она не осмелилась.

Естественно, телохранители Влада-Гриба не были живыми существами, представляя собой голографические копии реально существующих людей, зато фокс был настоящий и нес в себе не только спецустройство подключения к инку спейсера, но и полсотни килограммов взрывчатки, способной вдребезги разнести корабль меньшего класса, типа когг или пакмак.

«Важная персона» прошествовала к лифту и добралась до рубки спейсера, где ей устроили соответствующий прием. Выслушав доклад начальника штаба, Влад-Гриб приказал показать ему Тартар и несколько минут рассматривал растущую вширь планету, одновременно прислушиваясь к диалогу фокса с инком спейсера. Затем подключился к этому разговору сам, используя подсказанный специалистами группы поддержки пароль. Если бы он попытался сразу проникнуть в операционное поле инка, тот наверняка поднял бы тревогу, однако расчет аналитиков «контрас» оправдался, и Влад уже через несколько секунд знал все, что хотел узнать. И понял, что опаздывает. До запуска спейсера внутрь Тартара (сэконовцы для этой цели подготовили один из гуррахских «диплодоков») оставались считанные минуты.

— Не торопимся ли мы? — брюзгливо заметил «председатель СЭКОНа», кивая на виом. — Все ли факторы учли?

— Все рассчитано и учтено, — поспешил успокоить гостя начальник штаба. — Флот готов к любой неожиданности.

— А вот мне почему-то кажется, что не к любой.

«Руководитель СЭКОНа» подозвал одного из телохранителей, что-то сказал ему на ухо, тот кивнул и вышел из рубки.

— Задержите старт на пять минут, — приказал Влад-Гриб. — Мне кое-что надо уточнить и проверить.

Он вышел в сопровождении второго телохранителя, оставив в рубке фокса, сел в лифт и уже там сотворил тульпу председателя СЭКОНа, после чего послал ее и телохранителей обратно в рубку. Руководители штаба не должны были догадываться о подмене до последнего мгновения. Сам же Влад, загримировавшись под телохранителя Гриба (он научился делать это за считанные доли секунды), спустился к метро и, не отвечая на вопросительные взгляды охранников, закрыл за собой дверь кабины. Затем набрал код метро «диплодока», подготовленного к запуску в Тартар.

Идея у него была неплохая: запрограммировать инка «диплодока» таким образом, чтобы он взорвал спейсер до входа в тело Тартара, создавая видимость «непробиваемости» тартарианской оболочки. Потерпев неудачу с подрывом планеты изнутри, сэконовцы могли вовсе отказаться от дальнейших экспериментов или же хотя бы задержать последующие запуски. Однако Влад не успел перенастроить программу взрыва «диплодока», хотя и взломал кодовую защиту инка. В тот момент, когда он пытался изменить параметры решений в программе, гуррахский псевр стартовал к Тартару, включая генератор «зеркального переворота».

И все же Влад не покинул борт спейсера, до последнего мгновения преобразовывая программу, щедро растрачивая запас сил. Когда ему наконец удалось стереть последний пункт программы — обратный «зеркальный поворот», — «диплодок» уже углубился в недра Тартара, и Влад внезапно обнаружил, что он не может ни двигаться, ни разговаривать, ни связно мыслить! Субстанция, представлявшая собой «горные породы», мгновенно «съела» корпус спейсера, растворила его в себе без следа! Догадка о том, почему она так же быстро не растворила человека, пришла позже, а пока Влад все глубже и глубже тонул в «пространстве с переменной вариабельной топологией» и отчетливо понимал, что умирает. Но главное — умирать было невыразимо приятно!

Перед ним распахнулся вдруг удивительный мир, полный света и жизни, хотя описать этот свет и эту жизнь не смог бы ни один человек на свете! Мир был полон движения — и покоя! Он кипел, сверкал, расширялся и сжимался — и был абсолютно неподвижен! Он был полон гармонии — и хаоса! Вокруг гремела волшебная музыка, музыка сфер — и стояла поразительная тишина!

Влад все видел, слышал, понимал, радовался и наслаждался, но его радость и блаженство были уже не в нем, но во всем, что его окружало, и в том, кем он становился сам. Он перестал чувствовать себя отдельно от того, что созерцал и слышал. Он был везде, во всем и всё. Он был — бездна, космос, жизнь, вселенная! Все было для него, и он был для всего, и длилось это невыразимое состояние долго — и ничего, доли мгновения, пока не пришло озарение, осознание того, что он таким образом контактирует с тартарианами, что они не хотят его смерти и что пора возвращаться...

Но так сладко было растворяться в океане вселенской доброты и ласки, не имеющей ни малейшего отношения к человеческим эмоциям... Так приятно баюкали сознание волны высшего Знания, не доступного ни одному человеку во вселенной... И лишь странное слово, бьющееся, как муха в паутине, в бесконечно сложном объеме головы, мешало Владу окончательно порвать с прошлым, настоящим и будущим и уйти в бесконечный покой, в Нирвану, в небытие: слово — Улыба...

— Улыба... — проговорил Влад, пробуя слово на вкус, с удивлением созерцая красивейшую радугу, порожденную его голосом в необыкновенном пейзаже окружающего мира.

Еще одно слово-мысль просочилось в гаснущее сознание молодого человека. Слово «свобода»...

Судорога свела тело Влада, в области груди родилось ощущение тепла, будто там загорелся костер, тонкая игла боли пронзила сердце. Слово «свобода» превратилось в целый поток слов, будто кто-то очень далеко отсюда гулким шелестящим шепотом читал лекцию:

«Волновой пакет расплывается с течением времени, и свободная квантовая частица обнаруживается равновероятно во всех точках пространства с вероятностью, близкой к нулю...»

«Зачем мне это знать?» — спросил Влад, недовольный вмешательством неизвестных сил, не позволяющих ему продолжать процесс таяния.

«Твое тело — тоже волновой пакет, — отозвался шепотом неизвестный лектор. — Когда оно расплывется по всему объему данного пространства, ты исчезнешь...»

Влад с досадой отмахнулся от назойливого шепота, получил еще один горячий укол в сердце и рассердился, «широко открывая глаза», чтобы разглядеть источник боли... и вдруг уловил сильный голос отца:

«Влад, очнись! Настройся и уходи! Ты сможешь!»

«Ты сможешь!.. Ты сможешь!.. Ты сможешь!..» — грянуло со всех сторон гулкое эхо.

И ломая лень, дикое нежелание кого-то слушать и что-либо делать, Влад ударом воли — словно ладонью наотмашь — вышиб себя из себя же, включая привычную цепочку настройки семи уровней бытия: Я — физическое тело, Я — эго, Я — сила, Я — поле, Я — эгрегор, Я — Природа, Я — Творец.

Словно делал это всегда!

Хотя на самом деле знание семи уровней настройки пришло ему только что, в последний миг перед смертью...

Что было дальше, он помнил смутно.

Кажется, он умер...

сознанием завладела тьма...

и снова воскрес, чтобы осознать себя летящим в космосе подобно лучу света...

и опять умер...

окончательно приходя в себя в теле младенца, уютно устроившегося на ладонях отца...