Глава 1. Текст предоставлен правообладателем http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=599947

Татьяна Михайлова

Уравнение времени

Текст предоставлен правообладателем http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=599947

Аннотация

Что делать, если твой город больше не принадлежит тебе? Если враг отобрал у тебя всё – близких, дом, работу и даже будущее? Все, кроме жизни, но и ее можно потерять в любой момент. Захватчики пришли из самых темных веков истории человечества и удобно устроились здесь, в спокойном и сытом настоящем. Они не знают жалости и не оставляют выбора – тебе придется жить по законам дикой орды или умереть. Не нравится? Тогда выход у тебя только один – взять в руки оружие. Вместе с теми, кому также дорог этот город, этот мир и эта жизнь, ты можешь многое. Не только остановить вторжение и вышвырнуть захватчиков назад в прошлое, но и получить награду – сделать несколько шагов во времени, чтобы прожить часть жизни заново.

Татьяна Михайлова

Уравнение времени

Глава 1

Илья вышел из метро, осмотрелся. В этом районе города ему приходилось бывать нечасто, живущие здесь люди услугами курьерской службы пользовались редко. Однотипные обшарпанные высотки, изрытая выбоинами дорога, мрачные уставшие прохожие – ничем не примечательная окраина мегаполиса. Но выбирать не приходилось, толстый конверт с документами нужно было доставить к указанному времени. Илья еще раз прочитал адрес и неуверенно пошел к остановке. Дальше ехать предстояло на маршрутке, и, судя, по указанному на конверте пункту назначения, до конечной. Илья заплатил за проезд, аккуратно убрал в карман билет – проезд фирма оплачивала, но уж больно въедливой была бухгалтер, принимавшая авансовые отчеты. Оставшись несколько раз без обещанных «проездных», Илья быстро научился собирать и вовремя сдавать все документы. В последние полгода ему много чему пришлось научиться, ко многому привыкнуть. Самостоятельное, почти автономное существование ежедневно требовало решения множества задач, и от правильности ответа зависело не только наличие еды в холодильнике. Ценой ошибки могло стать здоровье, а иногда и жизнь. Илья очень хорошо помнил, как прошедшей зимой ему пришлось почти в одиночку отбиваться от толпы диковатого вида почти не похожих на людей существ. Он шел тогда к метро, когда откуда‑то сбоку раздался девчоночий визг, переросший в крик. Илья оглянулся, замедлил шаг – двух девчонок окружала свора из пяти‑шести человек. Илья прищурился, стараясь разглядеть нападавших, но все происходило далеко, и уже начинало темнеть. Девчонки отчаянно визжали, пытались вырваться из сужавшегося круга, но их грубо заталкивали обратно, человекообразные существа довольно ржали, наслаждаясь беспомощностью жертв. Шедшие мимо люди дели вид, что ничего страшного не происходит, и скоро в пределах видимости не осталось ни одного человека. Звери почувствовали себя в полной безопасности, и один схватил уже плачущую от страха девчонку за руку, рывком подтащил к себе, обхватил обеими лапищами. Она вырывалась, брыкалась и вдруг принялась с остервенением колотить «поклонника» крохотной сумочкой по голове. Тот чуть подался назад, отвернулся и вдруг с размаха ударил девчонку по лицу. Та застыла на месте, затихла, как пойманная в сеть рыбка, но тут в драку ввязалась ее подруга. Она вцепилась дикарю в волосы и заорала во все горло, но на нее набросились сразу двое. Для обеих девчонок все могло закончиться очень плохо. У Ильи внутри что‑то взорвалось, и плохо соображая, что делает, он рванул вперед.

– Эй, отпусти ее, скотина, ей больно! – орал на бегу Илья, и нападавшие с удивлением и недоумением дружно обернулись в его сторону. Державшие девчонок ослабили хватку, и те немедленно вырвались, собрались бежать прочь, но остановились в нескольких шагах от чужаков. Илья тоже остановился, рассматривал медленно идущих к нему отдаленно напоминавших людей существ. Они были очень похожи между собой, и сначала Илье показалось, что это родственники, но позже он рассмотрел, что эти твари все же внешне отличаются друг от друга. Их маленькие злобные, блестящие даже в сумерках глазки презрительно и деловито изучали невесть откуда взявшегося «защитника». Девчонки бестолково топтались позади, не зная, что делать.

– Сматывайтесь! – заорал им Илья, помедлил еще несколько секунд, чтобы убедиться, что девчонки делают именно то, что нужно, развернулся и остался с толпой, вернее, стаей, один на один. Они ничего не говорили, молча окружили жертву, и рассматривали ее, как рассматривают посетители зоопарка редкого зверя. Илья сначала пятился, озирался по сторонам, сделал несколько неудачных попыток вырваться, но его снова заталкивали в круг. Помощи ждать неоткуда – место безлюдное, к тому же начинало темнеть. Кольцо вокруг сужалось, один из нападавших коротко рыкнул что‑то неразборчиво, и Илья решился. Он выбрал цель и ударил подошедшего ближе всех отморозка головой в лицо. Тот отшатнулся назад, Илья толкнул его в грудь, отшвырнул назад, и попытался вырваться через образовавшуюся в кольце брешь. Но не успел – его схватили за рукава, потащили обратно, Илья сопротивлялся, но тщетно – напавшее на него зверье разъярил вид крови из разбитого носа их товарища. Для Ильи все могло закончиться очень плохо, если бы положение не спас вышедший погулять с собакой нетрезвый мужичок – его огромный пес молча, оскалившись, бросился на окруживших Илью полулюдей. Нападавшие уже давно скрылись из виду, а лохматый зверь, давно взятый на поводок, все ворчал им вслед, страстно желая догнать хоть одного.

– Иди, иди отсюда. Нечего тут в одиночку шляться, – отмахнулся от благодарности Ильи хозяин пса, потом милостиво согласился принять в дар бутылку пива. Они пошли к палатке, и Илья купил спасителю сразу две емкости пенного напитка.

– Пошли, провожу до метро. – Мужичок ловко осушил первую, метнул пустую бутылку в сугроб. И всю дорогу – а шли они минут пятнадцать – рассказывал Илье о странных, непонятно откуда появившихся в городе людях.

– Черт его знает, кто такие, откуда. Ходят толпами, от машин шарахаются, орут что‑то непонятное. Я потом прислушался, вроде разобрал несколько слов, говорят они по‑нашему, да только как дефективные – неразборчиво. И пес мой как их увидит, сразу бросается, как на зверей. Я уж несколько раз их встречал, они любят толпой погулять выйти. Только на людей раньше не кидались, я это сегодня в первый раз увидел.

Они попрощались у метро, и всю дорогу до общежития Илья мысленно благодарил судьбу за спасение. Потом в водовороте дел и забот этот случай постепенно забылся, а в начале весны Илью выгнали из общежития и исключили из института.

– Вы договор читали? Вот этот пункт. – Это был первый и единственный вопрос, заданный Илье в деканате. Илья читал, и не раз, особенно за последние полгода, после того, как получил известие о том, что матери срочно нужна дорогостоящая операция, и помогать деньгами она ему не сможет. Новость стала для Ильи почти шоком, он знал, что мать болеет давно, она уже привыкла к своему недугу, почти смирилась с ним, но внезапная необходимость операции выбила Илью из колеи. Он хотел немедленно ехать домой, но мать запретила ему возвращаться.

– Попробуй, выкрутись пока сам или возьми академический, – предложила она ему тогда, и уже почти год Илья вертелся, как мог. Отсрочки платежа ему не дали, учебу пришлось отложить до лучших времен. Заработков хватало только на оплату комнаты, которую он снимал у одинокой бабки, и на самую простую еду. Матери Илья ничего не говорил, уверенно врал по телефону, что дела у него идут прекрасно, он нашел отличную работу и ни в чем себе не отказывает. Мать делала вид, что верит, говорила, что и у нее все хорошо, и разговор на этом заканчивался.

Крутиться приходилось с утра до вечера, Илья уходил из дома в семь утра, возвращался не раньше полуночи. И считал, что ему очень сильно повезло, когда нашел работу в курьерской фирме – платили там, на удивление, прилично. Только руководство и некоторые сотрудники казались Илье странноватыми, эти люди были как не от мира сего – молчаливые, настороженные. Всегда готовый к новым знакомствам и общению Илья считал их туповатыми. Но это его нисколько не заботило – деньги здесь платили вовремя, а больше от них ничего и не было нужно. Только вот эта поездка изначально оказалась странной. Илья приехал в офис к девяти утра и долго сидел в ожидании – место назначения менялось несколько раз. Около полудня Илье уже передали объемистый пакет с документами и адрес, но через несколько минут вернули назад, уже почти от метро. Пришлось снова бежать в офис, нелюдимая диковатая секретарь почти вырвала у Ильи пакет и велела ждать. Прошел почти час, когда она, наконец, вернулась и передала Илье успевший похудеть конверт и новый адрес доставки.

– Это точно, окончательно? – допытывался Илья, но неопределенного возраста неухоженная тетка лишь со злостью покосилась на него, и Илья быстро ретировался. И вот уже почти сорок минут трясся в маршрутке, изучая через окно неприглядные окрестности.

– Конечная! – крикнул водитель, и Илья, прежде чем выбраться из салона «Газели», спросил:

– Улица эта не знаете где? – и показал сидевшему за рулем краснолицему коротышке листок с адресом.

– Понятия не имею! Пойди, спроси кого‑нибудь из местных, я тут недавно езжу.

Ответ был исчерпывающим, Илья выпрыгнул из маршрутки, снова закрутил головой по сторонам. Район был ему абсолютно незнаком, Илья читал на домах таблички с названиями улиц, шел между мрачных одинаковых зданий. Спросить дорогу было не у кого, район казался необитаемым, Илье не встретился ни один человек. Оставалось идти наугад, что Илья и сделал, потом, спохватившись, вытащил из кармана мобильник, посмотрел на часы – до оговоренного срока оставалось меньше пятнадцати минут.

– Люди, есть кто живой! – закричал, озираясь, Илья, чувствуя, что не успевает. Но ему никто не ответил, вокруг по‑прежнему не было ни души. Илья запаниковал, быстро прошел до конца цивилизации – заасфальтированная дорожка обрывалась на краю пустыря. От нее ответвлялась неширокая хорошо утоптанная тропа, ведущая к заросшим травой и кустами развалинам. Илья обернулся, побрел назад, уже предчувствуя, какой скандал ждет его в офисе. Конверт в срок не доставлен, клиент будет, скажем так, огорчен. «А нечего было столько времени адрес выяснять, я бы давно уже тут был» – мысленно оправдывался уставший Илья, топая обратно к остановке. Но тут зазвонил мобильник, Илья посмотрел на дисплей – звонили из офиса.

– Минут десять подожди, клиент сейчас подойдет, – прогудела трубка, и Илья не сразу узнал нелюбезную секретаршу.

– Эй, подождите, тут даже улицы такой нет! – торопливо закричал Илья в ответ, – и дома! Адрес неправильный, я уже обратно еду…

– Нет, адрес верный. Ты где искал? Правильно, нужно идти до пустыря, там и находится тот самый дом, в нем никто не живет, но это не наше дело. Возвращайся и жди, – скомандовала секретарь и отключилась. Илья выругался, сунул телефон в карман и побрел назад. Но постепенно ускорил шаг, потом почти побежал. Илье очень хотелось посмотреть на человека, назначившего встречу у развалин, как изящно выразилась секретарь, нежилого дома. Илья пулей пронесся через пустырь, остановился перед остатками ограды. Тропа огибала густо заросшие травой обломки здания, Илья пытался понять, что это было – давно покинутый жилой дом или заброшенное новое строительство. Но сколько ни смотрел на бесформенные груды кирпича, дерева и металла, как ни напрягал фантазию, так ничего не понял. Потом Илье надоело рассматривать битый камень, он отвернулся, разглядывал то нахохлившиеся, как совы, серые дома, то смотрел на линию горизонта – неровную, дерганую, острую от городских крыш и шпилей. Город расползался, рос во все стороны и захватывал все новые территории, сгонял с обжитых знакомых мест людей и животных. И им ничего не оставалось, как уйти прочь, либо попытаться научиться жить по‑новому.

За спиной что‑то негромко хрустнуло, Илья вздрогнул и обернулся. Но никого не увидел, только чуть покачивалась трава, и привольно разросшийся на развалинах шиповник важно шевелил колючими ветками. В конце лета на них, как и положено, висело множество красных и оранжевых круглых ягод. Илья потянулся за одной, сорвал, подкинул на ладони теплый от солнечных лучей яркий мячик, попытался подхватить его, но промахнулся. Ягода упала на один из кирпичных обломков, Илья потянулся за ней. И тут что‑то произошло, солнце будто задернули черной сеткой, свет померк, а осколок кирпича с ягодой шиповника медленно и плавно поехали чуть в сторону и вниз. Илья застыл на месте, он решил уже, что от долгой прогулки в жару заработал солнечный удар. Но все вокруг пришло в движение, развалины заволокло тонкой легкой дымкой, битый поросший травой кирпич растворялся в ней, контуры размылись, исчезли. И на том месте, где только что громоздились остатки разрушенного дома, на глазах Ильи из ниоткуда быстро вырастал лес. Огромные, до неба, ели взметнулись из‑под земли, воздух стал влажным и тяжелым, отчетливо запахло хвоей и дождем. Илья попытался отступить назад, но не смог, ноги отказывались подчиняться ему. Тогда Илья попытался оглянуться, но даже не смог повернуть голову. Как парализованный, он стоял посреди мрачного елового леса, не в силах не то, что двинуться – Илья не мог даже закричать. Теплый воздух сгустился, налился жаром, кожу лица и рук обжигало, Илья хватал воздух ртом, пытаясь одновременно вдохнуть и позвать на помощь. Ему удалось, наконец, обернуться, но и позади его окружала плотная стена поросших мхом стволов деревьев.

Впереди что‑то негромко звякнуло, знакомо хрустнуло, и Илья уставился на деревья прямо перед собой. Он сделал еще одну попытку вырваться, но не смог, Илье показалось, что кто‑то держит за ноги, не давая бежать. Среди огромных старых елей быстро промелькнула тень, за ней другая, третья и из‑за деревьев появились люди. Они стремительно приближались, их было много, Илья все пытался сосчитать их, но каждый раз сбивался. Люди остановились, окружили Илью и молча рассматривали его, но близко не подходили, и заговорить не пытались. Илье, наконец, удалось пересчитать их – всего рядом оказалось пятнадцать человек. Легче от этого не стало, двигаться он по‑прежнему не мог, раскаленный воздух сжигал кожу и легкие, кашель застревал в горле. Илья рассматривал пришельцев, окружавшие его люди были чем‑то неуловимо похожи друг на друга. Нет, лица, фигуры и одежда – странная, бесформенная, рваная и очень грязная – были разными, многие – искалеченные или уродливые, но Илье казалось, что все эти люди состояли в родстве друг с другом. И еще их роднило одинаковое злобное, беспощадное выражение лиц и глаз. Их словно кто‑то держал на поводке, не давая броситься на жертву и порвать ее в клочья. Илья был готов поклясться, что уже видел когда‑то таких существ, но не мог вспомнить – где именно.

Из‑за деревьев раздался чей‑то громкий, короткий то ли зов, то ли рык, окружавшие Илью люди дружно разошлись в стороны и сразу столпились у него за спиной. Из леса кто‑то бежал, ломился напролом, Илья слышал треск веток и топот. Сначала он решил, что бежит какое‑то крупное животное – лось или кабан – но, присмотревшись, понял, что это не так. Из чащи вырвался еще один, последний человек, он оказался почти на голову выше всех остальных. Одним прыжком он оказался рядом с Ильей, вырвал у него из рук конверт и толкнул парня в грудь. Едва не потеряв от боли сознание, Илья упал, попытался отползти назад, но там его ждали – пинком вытолкнули вперед, почти под ноги уже потрошившего конверт громилы. Тот мельком посмотрел на Илью, усмехнулся с довольным видом и вытащил из конверта бумаги. Царивший в чаще сумрак не позволил Илье хорошо рассмотреть, что именно держит в руках верзила, парню почему‑то показалось, что это похоже на паспорта. «Заказчик» что‑то рыкнул, ему ответили так же невнятно, Илья смог разобрать только отдельные звуки, отдаленно напоминавшие человеческую речь. «Как дефективные» – вспомнились Илье слова того нетрезвого мужичка с огромной собакой. Теперь Илья точно знал, кого напоминали эти «гости» – тех выродков, напавших на него зимой. И хозяев курьерской фирмы.

Люди по очереди быстро разбирали из рук громилы бумаги, прятали их в отвратительно пахнувшие, словно подобранные на помойке, лохмотья, но отходить не торопились, кольцо вокруг Ильи сжималось. Он уже смог подняться на ноги, попытался вырваться из окружения, но с таким же успехом он мог пытаться прорваться сквозь бетонную стену. Его снова отшвырнули назад, сбили с ног, торжествующе заорали. А громила отшвырнул пустой конверт в сторону и легко, как котенка, поднял с земли Илью, встряхнул так, что в глазах у парня помутилось. Но он успел рассмотреть мелкие прищуренные злобные глаза монстра и показавшуюся на миг из‑под свалявшихся давно немытых волос половину ушной раковины – оторванную или откушенную. Кто ударил его первым – Илья не видел, чудовище отшвырнуло его назад, а по той злобе и ярости, с которой его били, Илья понял, что живым его из этого леса не выпустят. Следующий удар пришелся в спину, кто‑то ударил его в живот, и Илья перестал слышать, видеть и чувствовать. Последнее, что он помнил – сгустившаяся белая дымка превратилась в туман, и в нем пропало все – звуки, образы и боль.

Илья очнулся ночью, лежал на спине, медленно приходя в себя и пытаясь понять, где находится. После нескольких неудачных попыток Илье удалось сначала сесть, он поднес руку к лицу, коснулся его пальцами, и они стали влажными и липкими. Он осторожно помотал головой и зажмурился от яркого хоровода, закружившегося перед глазами. Подождал, когда краски померкнут, и со второй попытки поднялся на ноги. Илья увидел рядом знакомые, заросшие травой и кустарником развалины, тропинку, по которой днем пришел сюда. Вокруг не было ни души, в окружавших пустырь домах светилось несколько окон. Илья постоял так немного, потом проверил карманы – из них исчезло все. Мобильник и деньги забрали с собой избившие его люди. Закружилась голова, к горлу подкатила тошнота, и, чтобы не упасть, Илье пришлось схватиться за кирпичный выступ. На пустыре было очень светло, растущая луна подошла почти к зениту, и в белом неверном свете Илья увидел ту самую ягоду шиповника, которую сам недавно сорвал. Она лежала там же, где и днем – на половинке кирпича, уютно устроившегося рядом с разросшимся кустом. В голове что‑то раскололось, Илья почувствовал, что сходит с ума – он отлично помнил и в одно мгновение выросший старый непролазный лес и вышедших из него чудовищ в облике людей. И не убивших его только по поле случая – Илья был полностью во власти этих монстров, он не мог даже крикнуть, попросить о пощаде.

Но разбитое лицо и отзывавшееся на каждое движение болью тело врать не могли, эти непонятно откуда взявшиеся люди появились именно здесь, здесь по приказу секретарши их ждал Илья. И теперь они ушли, пропали, растворились в огромном городе, унося с собой не только привезенные Ильей документы, но и его телефон и деньги. Оставаться рядом с развалинами было нельзя, стараясь не думать о том, что произошло, Илья побрел по тропинке к домам. Он побежал бы, если б мог, но боль не давала ему делать резких движений. Илья плелся, пошатываясь, как пьяный, в глазах то и дело темнело, он сбивался с тропы и спотыкался на кочках. Парню удалось добраться до ближайшего дома, он вышел на асфальт и плюхнулся на лавочку у ближайшего подъезда. И сразу в голове заклубился вихрь мыслей, предположений и вопросов, даже боль не могла заставить Илью не думать о том, что с ним произошло. И если сам финал его поездки еще, пусть с большой натяжкой, но можно было объяснить, то все, что случилось перед этим, осмыслению не поддавалось.

Илья бессмысленно смотрел перед собой в разбавленный луной полумрак, в памяти всплывали отдельные рваные образы – яркие и уже поблекшие. Он отчетливо помнил, как все началось – в легкой невесомой дымке растворились развалины, потом картинка разрывалась. Илья помнил только отдельные, резкие, как вспышка, моменты. Вот он в лесу, пытается оглянуться, вот выходит грязная страшно молчащая толпа толи людей, то ли монстров, они окружают Илью, замыкают кольцо. И крик, еще ведь кто‑то кричал перед этим, и сейчас Илья вспомнил интонацию и оттенок этого голоса – человек, или кем он был на самом деле, явно торопился, очень спешил. «Вот почему они меня не убили!» – Илья не знал, что ему делать с этим открытием. Надо было бы, конечно, радоваться, что даже многое потеряв, он остался жив. Но, с другой стороны – надолго ли? Кто знает, не сгустится ли снова над теми развалинами туман, и из него не выйдет еще одна свора, готовая голыми руками убивать первых встречных?

Илья неловко поднялся с лавки, постоял немного и пошел вдоль домов. Он понимал, что надо как можно быстрее и как можно дальше убраться отсюда, но при отсутствии денег способ был только один – идти почти через весь город пешком. Илья едва не застонал от сделанного вывода, он с трудом представлял себе, как в таком виде – избитый и грязный – пойдет по городу. Его тут же отловит первый же милицейский патруль, и что говорить им? Рассказать про курьерскую фирму, выросший в городе старый еловый лес и вышедших из него людей? Можно попробовать, но в этом случае одна из психбольниц города сегодня же получит нового клиента. Илье очень хотелось бежать, но боль в избитом теле сдерживала, заставляла плестись, охая и сжимая зубы. Луна давно ушла, предутренние сумерки рассеивались, и впереди Илья увидел быстро идущего ему навстречу человека. Не зная, что делать и как себя вести, Илья на всякий случай перешел на другую сторону улицы и отвернулся. Но человеку было все равно – мало ли рвани и человеческого отребья шарахается по улицам в разное время дня и ночи. Это было только на руку Илье, он пошел вперед, миновал конечную остановку маршруток, обошел ее, двинулся дальше.

До съемной квартиры Илья добрался только к вечеру, едва живой он вполз на второй этаж, забарабанил в дверь. Минут через пять настойчивой долбежки дверь открыла хозяйка – злющая на весь мир высохшая от собственного яда старуха. Илья вломился в квартиру, сдвинув зашипевшую на него бабку плечом, на ходу скинул омерзительно грязную куртку, закрылся в ванной.

Бабка за дверью продолжала голосить, кляла своего постояльца разными словами, но Илье было все равно. Прикусив от боли губу, он разделся, встал под душ, потом долго рассматривал в зеркале собственное отражение. Даже странно, что ему удалось осуществить задуманное и пройти почти через весь город. Но с другой стороны разбитое лицо, перемазанная грязью и кровью одежда делали его похожим на любого маргинала, внешний вид которого вызывает у человека одно желание – отойти подальше. Никому не придет в голову заговорить с ним или просто приблизиться. Если подобный субъект не представляет опасности, не кидается на людей, то на него обычно просто не обращают внимания. Илье пришла в голову неожиданная мысль, что «костюм» и внешность бомжа – это отличный способ маскировки.

Бабка утихла, грохнула дверью, скрывшись на своей территории. Илья сгреб валявшуюся на полу одежду, выбрался из ванной и быстро проскочил в свою комнату. Он улегся на старый диван, укрылся пледом и закрыл глаза. Надо было что‑то делать, и делать быстро – одному, без денег ему долго не протянуть. Но сейчас Илья мечтал только об одном – уснуть, провалиться в спасительный бездонный колодец и оставаться там как можно дольше. Впрочем, от еды он тоже бы не отказался, но сон был важнее, нужнее, он мог вылечить и подсказать верный ответ… Разбитая голова еще гудела, саднила небольшая, не желавшая затягиваться рана на щеке, но Илье было все равно. Он повернулся на бок, свернулся калачиком, как в детстве и, наконец, заснул.

Бабка долбилась в дверь с настойчивостью дятла – громко и монотонно. Она выдавала серию коротких ударов, потом брала небольшую паузу, и снова принималась за свое. Илья уже давно слышал эту «морзянку», но дверь открывать не желал – от бабки в последнее время можно было ждать только какой‑нибудь дежурной гадости. И не удивительно – квартирант, клявшийся аккуратно и своевременно вносить плату за жилье, очень быстро забыл о своей обязанности. «Не отвяжется» – Илья поднялся, закутался в плед, открыл дверь.

– Слушаю вас, Полина Андреевна, – Илья вложил в приветствие всю любезность, на которую был сейчас способен. Бабка уже разинула для крика рот, но увидела разбитую физиономию квартиранта и орать передумала, поперхнулась ругательствами. Илья тут же снова захлопнул дверь, уселся на диван. «Что делать, как быть?» – закрутился в голове рой мрачных мыслей. Сон не помог, выхода по‑прежнему не было. И еще зверски хотелось есть, чувство голода сейчас стало сильнее боли. Илья еще посидел немного, прислушиваясь к топоту в коридоре – бабка носилась туда‑сюда, чем‑то грохотала и ругалась злобным шепотом. Наконец, входная дверь захлопнулась, Илья выбрался из убежища и прошмыгнул на кухню.

Чайник закипел быстро, в хозяйстве нашлись пакетики с заваркой и сахар. Илья смотрел в стену перед собой, прокручивал в голове вчерашнее происшествие, и в какой‑то момент поймал себя на мысли, что старается не думать о том, что делать завтра. «Нет, так не пойдет. Давай, соображай быстрее» – подгонял Илья сам себя. И точно знал, что ответ известен – дороги в курьерскую фирму ему больше нет. Хозяева вряд ли будут искать своего сотрудника – зачем им это надо? Возместить ущерб – Илья усмехнулся, скривился от боли в разбитой губе. Да, он им теперь не нужен – документы же доставлены по адресу, следовательно… Илья поднялся из‑за стола, посмотрел в окно. «Неделя – сказал он себе – у тебя неделя на то, чтобы прийти в себя и не пугать людей разбитой физиономией. А потом пойдешь искать новую работу».

Все проходит, прошел и этот срок. Илья рискнул, наконец, выйти из дому, добрел до ближайшего магазина. Бабка, в конце концов, сжалилась над постояльцем, кормила его из своих запасов. Илья поклялся ей и себе, что отдаст все долги, а старуха сделала вид, что поверила. Теперь пришло время отвечать за свои слова, возместить квартирной хозяйке хоть часть затрат. Но уже перед входной дверью Илья остановился, задумался, глядя на криво приклеенный скотчем к стеклу лист бумаги: «На постоянную работу требуется грузчик без в/п». Илья еще раз перечитал небрежно нацарапанные кем‑то строки, толкнул дверь, вошел внутрь.

– Я по объявлению, – сказал он продавщице.

Та мельком посмотрела на парня, чуть повернула голову в сторону и визгливо проорала:

– Ген, тут по объявлению пришли! Выйди!

Илья отошел в сторону, чтобы не мешать покупателям, и первым заметил своего потенциального работодателя. Кабанообразный красномордый мужик вышел из подсобки, завертел головой:

– Кто? – недовольно буркнул он, визгливая продавщица указала на Илью.

– А, понятно. Отойдем. – Тот, кого назвали Геной, повел Илью к окну.

– Живешь где? Документы? Так, понятно… Учишься? Раньше где работал? – Илья кратко отвечал на все вопросы. Хозяин с сомнением осмотрел его, потом кивнул головой:

– Ладно, работай. Два через два, с восьми до десяти. Зарплата раз в неделю. Увижу пьяным – выгоню, а будешь воровать – убью. Согласен? – просто и незатейливо огласил условия Геннадий.

– Да. – Илья тоже кивнул в ответ. Условия были людоедскими, но выбирать не приходилось – деньги, хоть и небольшие, были очень нужны.

– Завтра приходи, к восьми.

Теперь каждый день с восьми утра и до десяти вечера Илья работал – перетаскивал тяжелые ящики и коробки, помогал продавщицам выставлять товар, выносил мусор. Вечером сил оставалось только на то, чтобы добрести до дома и упасть на диван. Так прошел почти месяц, и каждый день, каждую свободную минуту Илья думал только об одном – кто были те люди, откуда они появились, и, главное, куда исчезли? А в том, что они сейчас где‑то в городе, Илья не сомневался. Место, где находился магазин, было оживленным, проходным, и торговля шла бойко, в магазинчике постоянно толпились покупатели. И среди них все больше встречались очень похожие на тех, с кем Илья успел «познакомиться» до своего трудоустройства в магазин. Они никогда не ходили поодиночке – всегда втроем, вчетвером и больше. Молча заходили, рассматривали полки, выбирали и тыкали в понравившийся товар пальцем, неразборчиво мычали что‑то, но деньги считали очень хорошо. Илья всегда внимательно присматривался к этим покупателям, и, в конце концов, решил, что они неграмотные – люди не могли прочесть даже то, что было написано крупными буквами, но в цифрах разбирались отлично.

И выглядели они гораздо увереннее и вели себя наглее, чем те, из леса, да и одеты были по‑другому – более ярко и дорого. У одного из «покупателей» зазвонил телефон, зверообразное существо вытащило его из кармана и заговорило на рваном, лающем, отдаленно напоминающем человеческий, языке. Но вся их внешность, жесты, походка сразу говорил о том, что между этими существами и встреченными на пустыре Ильей людьми есть связь. Они были похожи друг на друга, но не как родственники, хотя, у них, наверняка, была общая кровь. Их роднило еще что‑то, и Илья старался понять, что именно. «Одноплеменники» – мелькнула мысль. Да, в самом деле – эти люди могли быть и незнакомы друг с другом, но все говорило о том, что выросли они в соблюдающих одинаковые законы стаях.

Через два месяца уволился напарник Ильи, и теперь ему приходилось работать за двоих с одним выходным днем в неделю. Денег стало немного больше, но времени и сил не оставалось ни на что. Деваться было некуда, приходилось терпеть. Уже утром, выползая из дома, Илья мечтал о том, как доберется вечером до дивана, упадет на него и уснет. Долгожданный вечер наступил, Илья брел к дому, и уже собрался войти в подъезд, когда услышал из темноты тихий плач. Это был мальчишка лет десяти, он жил с родителями на первом этаже – Илья знал его вечно пьяного отца.

– Ты чего ревешь? Случилось что? – спросил Илья пацана, и то быстро‑быстро закивал головой:

– Да, Кузька убежал. Два часа уже ищу, нет нигде. Надо к гаражам идти, а я боюсь один. Сходите со мной, пожалуйста! – в словах мальчишки было столько тоски и горя, что Илья дрогнул.

– Ладно, пошли. Только быстро, – расставшись на время с мечтой выспаться, Илья направился к гаражам. Пацан побежал следом, звал заблудшего зверя, но тот не показывался.

– Кузя, Кузя! – надрывался мальчишка, Илья смотрел в темноту по сторонам дорожки между гаражами и быстро шел вперед, пока не споткнулся и едва не упал. Освещение в гаражах отсутствовало, искать здесь что‑либо, а тем более шкодливого кота, было бессмысленно.

– Так, все, пошли отсюда, утром поищешь, – Илья собрался повернуть назад, не слушая просьб мальчишки, как впереди и справа послышались голоса, речь говоривших была отрывистой, как лай. Илья вгляделся в темноту – там, на краю разбитой дороги возле полуразрушенных гаражей стояли две неприметных «Газели», рядом оживленно беседовали люди. Но скудного света одинокого фонаря хватило, чтобы сразу понять, кто это – они были похожи на тех, вышедших из леса, как братья. Только более цивилизованные, раз приехали сюда на машинах. Говорившие в темноте люди теперь были отчетливо видны – все четверо они стояли спиной к Илье, хорошо видимые на фоне белесого чуть светящегося тумана. Илья отлично помнил эту невесомую дымку, появившуюся перед тем, как в доли секунды из‑под земли выросли ели. Первым порывом Ильи было с трудом подавленное желание бежать, бежать как можно быстрее и дальше отсюда. Он уже знал, что произойдет вскоре, и ошибся только в деталях. А мальчишка, казалось, не замечал вокруг себя ничего, брел по тропинке, Илья еле успел догнать его, схватить за руку и оттащить назад.

– Стой, куда ты! Не видишь… – Илья не договорил. Переход начался внезапно – тумана почти не было, так, облачко сигаретного дыма, легкий флер. Лес на сей раз не появился, вместо края разбитой дороги и стены гаража, растворившихся, как и тогда, в молочного цвета мороке проступили, как из‑под воды, высокие деревянные ворота. В стороны и в темноту уходили сложенные из толстых бревен стены, их края терялись за границей тумана. Обе створки ворот уже были открыты, под нездешней луной блестела покрывавшая дорогу непролазная грязь. Откуда‑то взявшийся ветер принес запах гари, небо над воротами озарилось всполохами дальнего пожара. Илья смотрел то на внезапно открывшееся окно в другой мир, то на стоящих у кромки густеющего тумана людей. Они явно кого‑то ждали, и Илья уже догадывался, кого именно. Их терпение было вознаграждено – уже слышался громкий хлюпающий топот, и, судия по этому звуку, сюда бежала целая толпа. И очень скоро они появились – низкорослые, одетые в бесформенные лохмотья и очень грязные. Но поразило Илью не это, подобное он уже видел, эти «пришельцы» были очень похожи на тех, кому он должен был доставить конверт с документами. И сейчас выбежавшие из мрака люди торопливо пересекали мутную белесую кромку, они очень спешили и даже подталкивали друг друга. Один «пришелец» даже споткнулся, упал и ползком пересекал границу миров. Вновь прибывшие вели себя, как и все гости – осматривались, кто‑то крестился, кто‑то осторожно подошел к «Газели» и рассматривал автомобиль. Но самое необъяснимое и жутковатое началось дальше – встречавшие общались с вновь прибывшими как старые добрые друзья. Они приветствовали друг друга негромкими и радостными короткими возгласами и обнимались. Эта сцена была бы уместна на вокзале или в аэропорту, но только не здесь, в городе, глубокой ночью, когда часть нынешнего мира растаяла, исчезла, уступив место чему‑то неведомому – темному и жуткому. Илья, боясь пошевелиться, сидел за машиной, наблюдая за все еще не закончившейся церемонией встречи. В прошлый раз он пропустил большую действа часть по независящим от него причинам, и сейчас хотел наверстать упущенное.

Встречавшие «гостей» и вновь прибывшие расселись по машинам и уехали, а Илья все еще не решался выбраться из своего укрытия. «Дверь» все еще была открыта, над ней висело пушистое легкое светлое облачко то ли дыма, то ли тумана. Вокруг не было ни души – никто не решался ходить здесь в темное время суток, и Илья рискнул.

– Пойдем, посмотрим. – Он медленно, готовясь в любую минуту сорваться на бег, двинулся к «двери», Мальчишка, не раздумывая, пошел следом.

Ворота были совсем близко – стоило только протянуть руку, чтобы коснуться мокрого дерева. Илья подошел к самому краю тумана, огляделся по сторонам. Никого, люди покинули это место, никаких подозрительных звуков тоже не доносилось. Тогда Илья решительно выбросил руку вперед и дотронулся до расколотой потемневшей от дождя створки. И поплатился за это – парня окатило волной жара, тело свело судорогой, пальцы словно приросли к стене, Илья не мог оторвать их от доски. Перед глазами встала белая ослепительная стена огня, сжало виски, и Илье показалось, что пламя полыхает уже в его голове. Он не мог удержаться на ногах, упал на колени и краем сознания успел понять, что «дверь» начинает закрываться. Облачко опустилось на грязь, сгустилось, потемнело, расползлось, закрывая собой и часть древней неведомо откуда и куда ведущей дороги, и Илью. Пацан изо всех сил пытался помочь Илье подняться на ноги, тащил за собой, но не успевал. Илья уже чувствовал, как давит на плечи и спину тяжесть, он словно оказался на большой глубине, где давление воды может в секунду расплющить не то, что человека – металл. Неожиданно кто‑то яростно зашипел рядом, метнулась серая быстрая тень, Илья инстинктивно шарахнулся в сторону и оторвал почти бесчувственную руку от створки ворот, упал и торопливо пополз прочь от полузакрытой «двери».

– Кто это? – мальчишка от страха еле мог говорить, он показывал куда‑то в мутные клубы тумана – дорога еще не совсем пропал из виду, – на бандерлогов похожи, из мультфильма. Да, внешне «пришельцы» очень походили на обезьян – низкие скошенные лбы, маленькие бегающие глазки, на голове не волосы – шерсть. Для полноты облика не им хватало только хвостов. Наверное, именно так и выглядели когда‑то первые прямоходящие предки, от которых, по мнению Дарвина, и ведет родословную человек. Но задумываться об антропологии было некогда, время уже позднее. Вдруг мальчишка вскрикнул, и едва сам не бросился в сгустившийся туман. Илья оглянулся – там, где еще недавно толпились «пришельцы», стояла кошка. Она зашипела, выгнула спину, попыталась то ли на кого‑то напасть, то ли защищалась. Потом ловко прыгнула обратно, сюда, к людям, и Илья успел заметить, что кошка, в отличие от него, чувствовала себя прекрасно. Видимо, эти существа могли безнаказанно путешествовать между мирами.

– Кузя, Кузенька! – пацан бросился к коту, схватил его на руки. Тот не сопротивлялся, лишь неодобрительно посмотрел сидевшего на земле Илью.

– Пойдемте скорее! – кричал счастливым голосом мальчишка, обнимая удобно устроившегося у него на руках кота.

– Сейчас, подожди. – Илья поднялся на еще дрожащие ноги, постоял немного, потом сделал несколько неуверенных шагов вперед. И остановился, уставился себе под ноги – в выбоине что‑то тускло блеснуло. Издалека предмет напоминал расплющенную металлическую пробку от пивной бутылки. Илья присел на корточки, осторожно поднял тяжелый, чуть поблескивающий металлический кругляш и несколько секунд рассматривал его, не понимая, что это. Потом всмотрелся в полустертое изображение – в неровном круге из странных незнакомых букв угадывалось изображение всадника. Илья перевернул находку – на другой стороне сплетались едва видимые изогнутые линии и квадраты. Это была монета, потерянная кем‑то из тех, кто еще недавно стоял у ворот канувшего в небытие города.

Илья на всякий случай осмотрелся по сторонам. Но местность уже приобрела свой обычный вид, «дверь» закрылась, но неизвестно – надолго ли? Илья почти успокоился, хоть голова еще немного кружилась, а руку от кисти до плеча словно кололи тысячи игл. Но боль постепенно отступала, и Илья на ходу размышлял о том, что на здоровье «гостей» переход никак не сказывается, из «дверей» они выходят здоровыми и полными сил, в чем он сам недавно убедился на собственной шкуре.

– Давай, давай быстро домой, – подгонял Илья мальчишку на обратном пути. Но от счастья тот настолько выдохся, что еле переставлял ноги. В результате Илье пришлось тащить еще и тяжеленного, но к счастью больше не рвущегося на свободу кота. Илья вручил обоих – Кузю и пацана перепуганной матери мальчишки, и пешком потопал на свой этаж – лифт в доме давно не работал. А перед тем, как лечь, наконец, спать, долго разглядывал тяжелую старинную монету. И, уже почти заснув, решил, что в ближайший свой выходной поедет на какой‑нибудь блошиный рынок, где собираются нумизматы. Может, кто‑нибудь из них подскажет Илье, как и откуда в сегодняшнем дне появляются незваные кровожадные «гости»?

В воскресенье Илья долго ехал в метро, потом на электричке. Рынок находился рядом с платформой одной из пригородных железнодорожных станций. Илья побродил немного, рассматривая выложенный коллекционерами товар, поговорил с продавцами. Потом решился, и показал одному из них – обстоятельному неторопливому дедку – свою находку. Тот долго рассматривал монету, потом достал лупу и уткнулся в нее носом, рассматривая аверс и реверс.

– Двенадцатый век, редкая штука. И сохранность хорошая. Три тысячи, больше не могу. Согласен? – выдал старикашка заключение и приготовился достать деньги.

– Точно – двенадцатый? Не раньше, не позже? – зачем‑то допытывался Илья.

– Точно тебе никто не скажет, это приблизительно. Всадников на монетах тогда именно так изображали, временной люфт может быть лет в двадцать, или больше. Так ты продаешь или нет? – спросил нумизмат, видя, что Илья прячет монету в карман.

– Не, не продаю. Передумал, – пояснил Илья, и собрался уходить, когда дедок схватил его за рукав:

– Ладно, ладно, три с половиной. Четыре, но больше точно не дам! – кричал он уже вслед Илье. Четыре тысячи рублей были для Ильи большими деньгами, но с монетой он решил пока не расставаться. «Продать всегда успею» – решил парень, и поехал обратно в город. «Двенадцатый век, двенадцатый век» – Илья крутил монету в пальцах, рассматривал еле видимые на обеих сторонах линии и фигуры. Выводов было два: монета оказалась рядом с «дверью» случайно, либо ее потерял кто‑то из вновь прибывших. И этот кто‑то явился сюда из того самого двенадцатого века, перешагнув через несколько столетий. Второе предположение было самым пугающим, и одновременно верным – все, что происходило в тех местах, где открывались «двери», не оставляло в его верности никаких сомнений. Илья не знал, что ему делать с этим открытием – он помнил из школьной программы по истории, что на двенадцатый век приходилось самое дремучее в истории человечества время. Сразу вспомнились прочитанные когда‑то в учебнике параграфы о войнах, междоусобицах, а так же об эпидемиях и болезнях, безжалостно выкашивавших немногочисленное тогда население. «Вот, кто к нам пожаловал! И чего им там не сиделось? Нет, у нас, конечно, хорошо – еды полно, войны нет…» Илья вспомнил внешний облик пришельцев, и подумал о нравах людей, принадлежащих другой эпохе, об их образе жизни, привычках, потребностях, и похолодел от собственных мыслей.

Да, в самом деле, кто откажется сбежать из голодного, полного опасностей, страха и болезней времени в чужой, но спокойный и сытый мир? Значит, эти мигранты, переселенцы каким‑то образом обнаружили «двери» во времени, и теперь активно лезут через них, не забывая тащить с собой своих родственников, одноплеменников или как они там правильно называются? Или кто‑то приводит сюда, дает кров, еду и время на то, чтобы приспособиться к новой жизни, привыкнуть к ней. Но зачем, с какой целью? Илья вдруг понял, что только что сам ответил на свой вопрос. У «мигрантов» из прошлого есть только одна, но доминирующая, основная для них задача – обрести здесь безопасное и сытое существование. А что будет с теми, кто попытается им помешать, Илья уже отлично знал. И, если они так беспощадно расправляются с людьми, то это значит только одно – совместного мирного существования со своими далекими потомками «гости» из прошлого не планируют. И сразу картинка сложилась, стала полной – глухие, почти необитаемые места, открывавшиеся за «дверями», внешний вид и поведение пришедших через них «гостей». И их чудовищный неразвитый язык, грязные лохмотья, весь образ жизни и мысли, который несли с собой пришельцы. И уже демонстрировали свою первобытную дикость здесь, в настоящем.

И еще одна деталь кольнула сердце особенно больно – «дверь» в это раз открылась рядом с домом, переход произошел слишком близко. И то, что новички и встречавшие их старожилы быстро уехали, не означало ничего. Илья уже дважды становился свидетелем того, как настоящее уступает место какому‑то дикому, темному и жестокому времени. А сколько всего в городе таких мест? В этот миг и завтрашний день, и вообще все собственное будущее показались Илье жуткими и беспросветными. На чью‑либо помощь или подсказку рассчитывать не приходилось, выход нужно было искать самостоятельно.

До дома Илья добрался уже затемно, уставший от дороги и тяжелых мыслей. Но мечты об отдыхе исчезли, как только он переступил порог квартиры. Бабка была чем‑то то ли напугана, то ли ошарашена, и ей не терпелось поделиться новостями с квартирантом:

– А я сегодня видела, как кино снимают! – оживленно делилась она с Ильей, – иду от остановки – в собес ездила, чтобы пенсию пересчитали – и вижу город старинный, дома из камня, улицы тоже, вода в канавах, только чем‑то воняло очень. А по улице люди идут, как солдаты – строем, человек двадцать, все в лохмотьях, аж противно стало. И туман такой легкий кругом, светлый. Я остановилась, посмотрела немного, мне декорации очень понравились, все, как настоящее было.

– А съемочная группа там была? – осторожно спросил Илья. Он очень надеялся на положительный ответ, но бабка, умолкнув на мгновение, его надежд не оправдала.

– Не помню, – растерянно ответила она, и добавила:

– Ходил там кто‑то рядом, будто ждал, чего‑то. Потом в «Газель» всех посадили и увезли.

Спать Илье сразу расхотелось – Полина Андреевна только что подтвердила его худшие подозрения – не одна «дверь» в прошлое открылась сегодня ночью. Впрочем, стоп, – какая ночь? Бабка ездила в пенсионное управление к девяти утра! Значит… Значит, все обстоит гораздо хуже, чем он думал.

Утром полусонный Илья уже был на боевом посту – у дверей еще закрытого магазинчика. Он всегда приходил первым, и ждал, пока не приедет кто‑нибудь из продавцов или объявится сам хозяин. Тот притащился первым, поздоровался сквозь зубы, открыл дверь, следом подошли продавцы. Одна за другой к магазину подъехали грузовые «Газели», и работа у Ильи закипела. Он перетаскивал товар, а продавщицы сверялись с накладными, постоянно бегая к прилавку на зов покупателей. Тяжелый муторный день никак не желал заканчиваться, Илья почти спал на ходу и выполнял всю работу на автопилоте. Вечером хозяин, как всегда, выгреб из касс дневную выручку и рабочий день на этом можно было считать законченным. Илья вместе с продавщицей вышел из магазина. Та уже запирала дверь, когда на крыльцо вбежали три человека.

– Закрыто! – привычно взвизгнула тетка, поворачивая в замке неподатливый ключ, но ее не слушали. Илья не успел отойти далеко, и, услышав знакомый, режущий ухо голос, остановился и обернулся.

– Закрыто, не видите, что написано! – продавщица тыкала пальцем в табличку за стеклом. Но надпись «закрыто» не произвела на потенциальных «покупателей» никакого воздействия. Один принялся дергать и выкручивать дверную ручку, еще двое пытались помочь ему. Женщина визжала уже от страха – «покупатели» отрезали ей путь к бегству. Илья медленно пошел назад, остановился неподалеку, наблюдая за происходящим.

– Уйдите, вы что! – орала продавщица, пытаясь вырваться из окружения, потом, заметив Илью, закричала ему:

– Звони, в милицию звони, и Генке, пусть возвращается! Грабят! – заголосила она уже во весь голос, но зря – поблизости не было никого. Ошеломленные «пришельцы» остановились, то ли напуганные, то ли удивленные мощью женского голоса, один из них даже попятился назад. Тут один из «покупателей» ткнул грязным пальцем в светящийся красным диод над дверью и коротко пролаял что‑то. Все дружно посмотрели наверх, потом на Илью, дрожавшую женщину и неторопливо удалились. Так и есть, эти существа не знали элементарных норм, правил и порядков, по которым жили люди. И еще Илье показалось, что «пришельцам» плевать на все это, они, похоже, привыкли получать все сразу, а если не дают – то брать силой. Сейчас их просто напугала включенная сигнализация – магазин сдавался под охрану, и нелюди решили не связываться с чем‑то незнакомым, а, значит, потенциально опасным. Но держались они уверенно, даже нагло – это насторожило Илью больше всего. Похоже, «гости» осваиваются в городе, и адаптация проходит быстро.

– Фу, отстали наконец‑то. Прям зверье какое‑то, откуда только понаехали? Каждый день их все больше и больше, – делилась своими наблюдениями с Ильей перепуганная тетка. Илья хотел сказать ей, кто и откуда эти люди, но передумал, пожал плечами, попрощался и быстро пошел прочь. Целый день ему не давала покоя одна мысль – вчерашний рассказ бабки о киносъемках. Две «двери» за одни сутки, и обе слишком близко от дома – Илья почти бежал через сквер к остановке, не думая о том, зачем он это делает. Посмотреть, убедиться лишний раз в своей правоте? Так происшествия пятиминутной давности для этого было более чем достаточно. Сколько Илья ни раздумывал о происходящем, каких версий ни строил – все было впустую. Очевидным было только одно – в город ежедневно проникает множество «гостей» из прошлого. Но как и почему это происходит – ответить он не мог. А самым пугающим было то, что «пришельцы» становятся здесь если не хозяевами, то чувствуют себя очень вольготно.

Илья остановился посреди сквера, закрутил головой. Только сейчас он сообразил, что забыл спросить у бабки, где именно она видела «кино». Вокруг все было спокойно. Сзади раздались крики, Илья повернулся рывком, но это подъехала веселая компания, долго с криками выгружалась из машин, и безуспешно пыталась определить направление, в котором надо идти. Наконец, орущая пьяная толпа убралась, но по дорожке мимо площадки и обратно потянулись вереницы «собачников» с разномастными питомцами. Илья сразу вспомнил того мужика с «кавказцем», спасшего его во время первой встречи с «пришельцами». Но эти комнатные зверьки реагировали только друг на друга, две похожие на лохматых тараканов шавки даже немного погрызлись между собой. Их хозяйки выясняли отношения гораздо дольше. Все как обычно, ничего подозрительного.

Илья медленно пошел вперед, потом свернул в сторону, побрел по дорожке к стоянке автомобилей. И замер, потом быстро отступил назад, в темноту. У одной из машин он заметил небольшое сборище молчаливых низкорослых людей, порыв ветра донес человеческие голоса. Но о чем говорили люди, Илья не понял – их речь была отрывистой, слова короткими и грубыми. Но кое‑что все же можно было понять в этом невнятном говоре, Илье даже удалось разобрать несколько показавшихся ему знакомыми слов. Это снова были они – его старые «знакомые» – и этих полулюдей в городе с каждым днем становилось все больше. Илья остановился, уже готовый в случае малейшей опасности рвануть прочь, но ничего не происходило. Люди негромко переговаривались между собой очень близко, за вереницей припаркованных у подъезда автомобилей, они были очень увлечены беседой и не видели затаившегося в темноте Илью. А тот все это время наблюдал за «встречающими», и по их поведению понял, что действо скоро начнется. Они столпились на дорожке и молча смотрели на площадку и то ли рычали, то ли обругивали проходящих мимо людей. Наконец, поток гулявших иссяк, Илья приготовился фиксировать и запоминать последовательность развития событий, как неожиданно нашлось еще одно препятствие. Кто‑то шел из темноты прямо на него, Илья обернулся, старательно вглядывался во мрак. Идущего к нему человека он увидел в самый последний момент. Парень, немногим старше Ильи, быстро шел по направлению к дому, у которого столпились «бандерлоги».

– Стой, – сдавленно крикнул ему Илья, – подожди, там…

Но зря старался – капюшон на голове плюс наушники не позволили парню расслышать предостережение. Он благополучно добрался до качелей на детской площадке, но вдруг остановился, скинул со спины рюкзак, и принялся в нем копаться. И не видел, как к нему уже движутся двое из «встречавших». Илья снова хотел крикнуть, чтобы парень бежал, но не успел – гориллоподобные существа уже почти подошли к нему, когда все началось. Илья забыл на время о кандидате в покойники и во все глаза смотрел, как открывается дверь между мирами. Сначала появилось легкое облачко, чуть светлее общего мрака, но быстро налилось светом, расплылось и упало на землю. Оно потекло, сгустилось, поглотило край невысокого заборчика, тротуар, часть дороги и Илья снова увидел, как сквозь мутный морок прорастает другая жизнь. Из темноты торжественно выплыли стены древнего собора с узкими высокими окнами‑бойницами. Мощеная камнем улица расползалась в обе стороны, захватывала все больше и больше пространства – дверь между мирами в этот раз открылась очень широко. Качели оказались как раз у разделяющей черты, и парень, наконец, сообразил, что происходит что‑то неладное. Он выронил рюкзак, замер, глядя себе под ноги, потом обернулся на топот, но убежать не успел. Его окружали с двух сторон – все «встречающие» уже толпились на границе перехода, кто‑то схватил парня за рукав и тянул к себе. А с другой стороны рядами очень быстро надвигались «пришельцы». Они стремительно пересекали черту, отбрасывая все, что несли в руках и выходили в другой мир. Илья снова почувствовал волну горячего душного ветра и сухой, сжигающий кожу жар. Тут парень на площадке заорал не своим голосом, вырвался и попытался бежать, но бестолково заметался, увидев окружавших его людей, и немедленно поплатился за это. Его толкнули в спину, сбили с ног, он упал. Илья отвернулся, он уже знал, что именно там происходит, вспомнил, как это было с ним.

И тут «дверь» начала закрываться, исчезала она очень быстро. Илья не видел, что произошло, но понял, что план «встречавших» удался только на половину. Большая часть «гостей» осталась там, за краем, кто‑то успел перескочить барьер, но таких было немного. Настоящее стремительно отвоевывало свои позиции, стоянка и детская площадка вернулись на место. Илья старался рассмотреть хоть что‑нибудь, но туман стал непроглядным, из его глубин вырвался хорошо знакомый Илье рев, и все – «встречающие» и «гости» ответили дружным громогласным воем. Илье очень захотелось стать маленьким и незаметным, закопаться в песок и сидеть там до тех пор, пока это то ли люди, то ли звери не уберутся отсюда. Но это бы его не спасло – все существа дружно рассаживались по машинам и уезжали. Ехали они в город, и никто не мог гарантировать себя от встречи с пришедшим из ниоткуда человекообразным существом с повадками зверя. Еще Илью поразило то, что никто, ни один из жителей окрестных домов не вышел на улицу или на балкон, чтобы посмотреть, что там происходит. Может, люди уже привыкли к тому, что у них под окнами ревут и воют дикие существа? Иного объяснения происходящему у Ильи не было. Скоро площадка опустела, все давно разъехались, чуть поскрипывали под ветром качели. Что‑то неподвижно лежало возле них, и Илья бросился туда.

Парень не двигался, он лежал на животе, и Илье сначала показалось, что тот спит. Точно зная, что это не так, Илья склонился над парнем, пытаясь понять, дышит он, или нет. Но ничего не расслышал, и бестолково топтался рядом, но собрался, решительно схватил лежавшего за плечо и перевернул на спину. И вздрогнул – лицо парня было в крови, нос и губы разбиты. Он не подавал признаков жизни, и Илье показалось, что все кончено. В этот раз тварей было гораздо больше, и парень находился в их лапах дольше, чем Илья. Он опустился на колени рядом с парнем и, не зная, что делать дальше, так и застыл.

– Эй, ты цел? – глупее вопроса придумать было нельзя, и ответа Илья не дождался.

Надо было что‑то делать, и Илья решился – несильно встряхнул парня за плечи. Тот простонал негромко и приоткрыл глаза.

– Жив! – с облегчением выдохнул Илья, – встать можешь?

Парень попытался подняться, но снова упал на спину, Илья без толку тормошил его. Ситуация была паршивой – «кино» бабка видела днем, второй раз «дверь» открылась поздним вечером. И все могло повториться в любой момент, а Илья с избитым парнем находились в самом эпицентре «перехода». С детской площадки убираться нужно было немедленно.

– Давай, давай, приходи в себя. Ты где живешь? – ответа в очередной раз не последовало, и Илья, чуть поколебавшись, обыскал карманы куртки и джинсов все еще лежавшего без сознания парня, но, как и предполагал, ничего не обнаружил. Ни денег, ни мобильника, ни документов – все случившееся полностью повторяло его случай. Впрочем, паспорт парень мог с собой и не носить, но сейчас это было неважно. Илья подобрал валявшийся рядом рюкзак, заглянул внутрь – ничего, «пришельцы» вытряхнули из него все. Но на площадке, насколько мог видеть Илья, ничего не было. Значит, добычу «гости» забрали с собой или все исчезло вместе с улицей города из двенадцатого века. Но думать об этом было некогда, тем более парень начал приходить в себя. Он снова простонал, попытался сесть, Илья помог ему, заставил подняться на ноги и потащил избитого парня прочь с площадки.

– Пошли, пошли отсюда, вдруг, они вернутся. Тогда нам конец, – приговаривал он, – ты где живешь, адрес помнишь?

– Да, – наконец, выдавил из себя тот, – помню. Симоненкова шесть, третий этаж, – и закашлялся.

Идти было недалеко – через три или четыре дома, но на дорогу ушло почти полчаса. Илья окончательно выбился из сил, когда они добрались до нужного подъезда. По дороге он успел узнать немного – парня зовут Антон, он старше Ильи на два года и работает помощником администратора в магазине бытовой техники. «Коллега» – усмехнулся про себя Илья – о себе он много говорить не стал.

– Ключ где? – Илья помог Антону сесть на лавку перед подъездом, посмотрел на панель домофона, потом снова на скрючившегося от боли парня. Тот показал на рюкзак, но его содержимое Илья уже успел исследовать раньше.

– Карман внутренний, – срывающимся голосом проговорил Антон, – на молнии, там брелок.

Ключ оказался именно там – «пришельцы», видимо, не знали, зачем в ткань вшита тонкая полоска с металлическими зубчиками, и до содержимого кармана не добрались.

– Давай, давай, двигай, – Илья заставил Антона подняться, потащил на себе в подъезд. Наверх пришлось подниматься пешком – лифт не работал. Илья открыл дверь квартиры, Антон вполз в коридор и почти рухнул на пол – сил у него больше не было.

– Ну, вот, здрасьте пожалуйста, – Илья вздохнул, захлопнул дверь. О сне в эту ночь можно забыть, бросить в одиночестве беспомощного человека Илья не мог.

Только к утру Антон почти пришел в себя. Илья в очередной раз поставил чайник, посмотрел на лежащего на диване парня. Он выглядел уже лучше, чем несколько часов назад, но все равно паршиво. С таким лицом нужно было очень тихо и очень долго сидеть взаперти и никуда не высовываться. Илья вспомнил себя, свою первую встречу с «пришельцами» и понял, что им обоим – ему и Антону – невероятно повезло. В обоих случаях что‑то пошло не так, заставило «гостей» так быстро сбежать от «двери», что они оставили в живых свидетелей перехода.

– Что болит? – участливо спросил он у Антона, и тот перечислил, указывая на поврежденные части тела:

– Голова очень, и здесь еще. И вот тут немного. Кто это был, ты видел?

– Да, видел. Только не понял, кто. Темно было, я так, мимо шел, – торопливо врал Илья, он не хотел пока рассказывать Антону все, что узнал о «пришельцах» и почему оказался в нужном месте в нужное время. Но тот хотел как можно скорее выяснить все подробности.

– Подожди, а откуда ты знал, что они могут вернуться? Я слышал, подумал, что мне показалось. Ты что, их раньше тут видел? Когда? – Своими вопросами Антон припер Илью к стенке. Пришлось колоться.

– Ну, в общем, я… у меня та же ситуация. Курьером работал, повез документы на один адрес. Тут эти – вспомнил Илья – бандерлоги откуда‑то взялись. Избили, телефон забрали, деньги. Все, как и у тебя.

– Знаешь, а я нескольких рассмотреть успел, – Антон снова попытался приподняться, но, скривившись, упал назад. – На питекантропов похожи, первобытных людей. Только одни одеты нормально, а другие – то ли в шкурах, то ли в тряпках грязных каких‑то. И воняет от них псиной, аж до тошноты. Кто это? – повторил он вопрос, но ответить Илье было нечего.

– Сам пока не знаю. Они выходят откуда‑то, а перед этим в земле, будто дверь открывается, я как раз… – Илья прикусил язык, чуть не наговорив лишнего. Но Антон не обратил на его последние слова никакого внимания.

– Дверь, – задумчиво произнес он, – да, похоже. Я же сам вчера видел – сначала туман, потом все исчезло, ну, все, что было. А вместо площадки дома какие‑то появились, огни еще далеко горели. И люди шли, толпа целая. Я думал, что мне кажется, но тут другие подбежали, в нормальной одежде которые, дальше не помню.

– Ага, а я первый раз в лесу оказался, они оттуда выскочили и тоже толпой. А потом ворота деревянные и дорога, грязная, – поделился Илья и тут же пожалел о сказанном.

– Лес? Какой лес? Да еще и дорога с воротами? Получается, что такая «дверь» может открыться где угодно и куда угодно? И оттуда эти монстры сюда выходят? – не смотря на свое жалкое состояние, Антон очень быстро анализировал информацию и делал выводы, Илья с трудом успевал за ним.

Антон помолчал немного, и вдруг спросил:

– А почему эти «двери» вообще открываются? И если, как ты говоришь, бандерлогов этих кто‑то встречает, значит, все заранее известно?

– Получается, что так. – Илья только что сообразил, что именно настораживало его в происходящем больше всего. В самом деле, ведь в двух случаях из трех «пришельцев» ждали, а один раз «встречающим» оказался он сам! «Курьерская фирма! Это они все организовали, вот сволочи! Сколько там таких, как я, работало!» – мигом всплыла у Ильи в голове вся предыстория. Он собрался, было, все рассказать Антону, но почувствовал, что лучше отложить разговор – спать хотелось невыносимо.

– Слушай, давай завтра, а? Или уже послезавтра? Я домой поду, посплю хоть часик, мне на работу скоро, – Илья вытащил недавно купленный новый телефон, посмотрел на часы. Половина шестого, какой тут сон.

– Конечно, извини. Я сам виноват, разболтался. Да ложись где‑нибудь здесь, места полно. Родители позавчера в отпуск уехали, на месяц, я первый день один живу. И сразу вляпался. – Антон попытался улыбнуться, но скривился от боли.

Но сон не шел, и Илья рассказал Антону все, и даже показал найденную монету. Тот долго крутил ее в пальцах, рассматривал еле видимые на обеих сторонах линии и фигуры. Потом вернул Илье.

– Двенадцатый век, вот это да. Ни за что бы не поверил, если бы сам…

Он замолчал, у Ильи слипались глаза, и чтобы не заснуть, он вскочил на ноги, забегал по комнате. И почувствовал, как место усталости занимает переходящая в злость тоска и тревога. Илья успел повидать и узнать больше, чем его новый приятель, и почти физически ощущал надвигавшуюся опасность. Что‑то должно было произойти в ближайшее время, что‑то мерзкое и тяжелое, то, что в очередной раз изменит не только их жизни, а повлияет на судьбы множества других людей. Но о своих предчувствиях Илья пока помалкивал, предпочитая наблюдать и слушать.

– Но ведь надо что‑то делать, так же нельзя. Ты, я, может, еще кто‑то… Эти твари по городу, как по лесу ходят, в людей только не стреляют пока, – заговорил Антон.

– Ага, в том то и дело, что пока. Луков и стрел я у них не заметил, – откликнулся Илья.

– Их таскать неудобно, – попытался отшутиться Антон, и тут же добавил:

– Мне кажется, что нужно попытаться выяснить, как и зачем сюда духи эти лезут. И потом уже… – но не договорил, Илья перебил его:

– Как ты их назвал – духи?

– Ну, да. А как их еще назвать – духи и есть, раз они из прошлого. Вернее, их нет, сейчас нет, но тогда были… – Антон окончательно запутался в словах, замолчал.

– Ладно, попробуем проверить. Но как? И что проверять будем? – согласился и одновременно задумался Илья.

– Не знаю, пока не знаю. Но нельзя же вот так в кустах отсиживаться, и делать вид, что ничего не происходит. Надо подумать.

– Ладно, ты тут думай, я на работу погнал, а ты лежи тут, не высовывайся. Вечером позвоню.

– Хорошо, ты извини меня, пожалуйста, – снова начал оправдываться Антон, но Илья не стал его слушать, попрощался, выбежал в мутные утренние сумерки, быстро пошел к магазину.

Целый день Илья почти спал на ходу и выполнял всю работу на автопилоте. После обеда он собрался вынести из магазина очередную партию пустых коробок, но не успел. Из торгового зала раздался грохот, что‑то упало, разбилось, и все звуки перекрыл женский визг. Илья бросился назад, но остановился в дверях, шарахнулся в сторону. Сначала ему показалось, что это обычные люди, но нет – присмотревшись, Илья увидел, что магазин заполнили духи – их было человек семь, не меньше. Если бы не одинаково зверское и одновременно наглое выражение лиц, их легко можно было бы спутать с нормальными людьми, да и одеты они были вполне прилично, даже стильно.

«Гости» вели себя нахально и бесцеремонно, разговаривали друг с другом, словно переругивались, хватали выставленный на полках товар и бросали его на пол, если что‑то не нравилось. Наконец, они набрали продуктов и выпивки, и теперь пытались вынести все это из магазина, а платить, похоже, не собирались. Продавщица сначала просто требовала оплаты, потом схватила и потянула на себя один из объемистых пакетов. Ей почти удалось вырвать товар из рук духа, и тот что‑то рявкнул, прокаркал на чудовищном языке. Оказавшиеся ближе всех к прилавку «гости» – трое или четверо, Илья не разглядел – дружно вытащили пистолеты и направили стволы на продавщицу. Та сначала не поняла, что происходит, потом ослабила хватку, выпустила из рук товара тысячи на две – не меньше, урон