Глава 3. «Хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах»

«Хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах»

х/ф «Сука‑любовь», 2000г.

Об этом вопиющем факте она думала, не переставая, так глубоко погрузившись в пучины собственного разума и беспросветной тоски, что водителю такси пришлось окликать несколько раз, прежде чем Инка разглядела в окно собственный двор. Торопливо расплатившись и натянув на нос немного кусачий шарф, она метнулась к подъезду, над которым уже несколько недель грозилась вот‑вот перегореть тусклая лампочка, не столько рассеивающая своим подслеповатым огоньком темноту, как скрадывающая неровности ступенек. На них уже сломалась не одна нога беспечных жильцов и гостей дома, но, проведенный после жалоб ремонт, был настолько косметическим, что его результат, выраженный покраской стен в депрессивный грязно‑зеленый, облез уже через неделю.

Но Инну в тот момент занимали совершенно другие мысли, потому она не отвлеклась ни на стойкий подъездный запах, отдающий тем самым ароматом, с которым безуспешно борются кошатники, ни на подозрительное шевеление возле мусоропровода. Живущая там крупная крыса пугала не только девушку ‑ даже местные коты не рисковали связываться с этим, внушающим уважение и опаску, зверем, но сейчас Власова прошла в полуметре от угрожающе встопорщившего усы грызуна, не обратив на него внимания. Крыса от такого пренебрежения даже выронила из лапок окаменевшие остатки выброшенного сухаря, который звонко цокнул, отскочив от бетонного пола.

Все так же, не переставая размышлять, Инна открыла дверь, разделась и прошла на кухню, где, поставив чайник на плиту, уселась за стол. Попавшаяся на глаза зарядка от мобильника напомнила об источнике всех бед, но жаба задушила брякнуть новенький смартфон о стенку, потому девушка просто поставила его заряжаться.

Обращаться в полицию она не собиралась – смысл, если толком не помнит ни номер машины, ни внешность Сергея. Да и Сергея ли?

Эта кража была настолько вопиюще‑бессмысленной, что девушка никак не могла понять – зачем? От множащихся, как саранча на колхозной кукурузе, вопросов, у Инки разболелась голова и потянуло запахом паленого. На секунду она даже подумала, что выражение «мозги спеклись» может иметь и медицинское основание, а потом до неё дошла простая истина – прежде, чем ставить чайник на огонь, неплохо было бы проверить его на наличие воды. Исправив это упущение, девушка, глянув на часы, тяжело вздохнула и решила дальше не откладывать неизбежное – самолет из их славного города должен был приземлиться в столице примерно через час, потому пришло время каяться.

Мобильник оттаивал крайне неохотно, и только через несколько минут выдал‑таки знакомую многим картинку встречающихся рук. Набрать брату Инна не успела – телефон несколько раз пискнул, уведомляя о количестве пропущенных звонков и сообщений, и девушка в очередной раз поразилась действенности закона подлости – за те несколько часов, пока она была недоступна, её домогалось больше людей, чем за последние пару месяцев. Позвонил даже мальчик, с которым она училась, и видела последний раз на выпускном балу. Этому‑то от неё что нужно?

Сообщения от Женьки начинались с жизнеутверждающего:

«Не забудь про аэропорт!».

Потом брат прислал фото того, кому, собственно, и надлежало отдать ценность. На экране появилось настолько мутное изображение, что с уверенностью можно было опознать только пол объекта – мужской. Если уж у парня получилась такая фотка просто так, то его паспорт лучше вообще не открывать.

А вот потом Инна прочла то, отчего села там, где стояла, прямо посреди кухни.

«Отбой! Меня срочно отправляют в командировку, вернусь через две недели, не нужно никуда ничего везти!»

Попытка дозвониться до Женьки ничего не дала – абонент был абсолютно недоступен. Это что же получается, она просто так смоталась ночью в аэропорт, нажила такие приключения, её обворовали, да ещё и все муки были напрасны?!

Злость, которая сейчас полностью завладела девичьим рассудком, немного остудилась пришедшей идеей – нужно за эти пару недель найти того самого Сергея. Как именно она это сделает, не совсем понятно, но план уже сложился ‑ забрать у него лэптоп (пока непонятно как), быстренько починить его (ещё раз вспомнив тот беглый осмотр, Инка пришла к выводу, что проще купить новый – помимо перекоса крышки, перед взглядом отчетливо предстала ещё и широкая трещина на корпусе) и потом, отдав собственность брату, все‑все рассказать. Ибо, как известно, повинную голову меч не сечет.

Составив пошаговую стратегию, девушка немного повеселела. Дел, конечно, много, но теперь она четко знает, в каком направлении двигаться дальше. Полностью окунуться в радость торжества здравого смысла над апатией ей не давал завтрашний зачет. Точнее, уже сегодняшний – время неумолимо приближалось к трем часам ночи, а у Инны были ещё не разобраны несколько задач. А если учесть, что преподша у них ранняя пташка и проверку знаний поставила на восемь утра, ложиться просто не было смысла…

И все же Власова уснула. Произошло это уже ближе к шести часам, а подушкой послужил все тот же конспект, зато теперь след отпечатавшихся знаний четко выделялся на девичьем лице – через всю правую щеку шел рубец от пружины, скрепляющей листы тетради, так глубоко впившийся в кожу, что был похож на устрашающий шрам. Только ещё более окрепший мороз не дал Инке попугать прохожих – при минус двадцати пяти замотанные по самые брови личности попадались на каждом шагу, потому девушка безбоязненно скрыла шарфом следы разгульной ночи. Избалованная наличием личного транспорта, она уже несколько подзабыла, как это ‑ стоять одной ногой на ступеньках маршрутки, цепляясь кончиками пальцев за поручень, когда тебе в затылок дышит вчерашним перегаром какая‑то сомнительная личность, а в районе коленок ощущается подозрительное шебуршание. Потому Инна выпала из переполненной «Газели» с облегчением, сравнимым разве что с отменой смертной казни для заключенного. Но, вспомнив что ей предстоит, скисла – похоже, что смертный приговор просто заменили на пожизненное.

Коротко кивнув дремлющему на проходной охраннику и сунув в прорезь свою карту‑ключ, Власова уныло поплелась в раздевалку. Этот корпус, введенный в строй всего несколько лет назад был гордостью института и, одновременно, его проклятием. Те самые пластиковые ключи терялись через день. Плазменные панели, развешенные в холле, по замыслу руководства, должны были охватывать достижения слушателей, показывая всякие конференции, семинары и КВН, т.е. как те самые студиозусы проводят время в труде и отдыхе. Хотя, примерно это там и демонстрировалось – каждый студик счел святой обязанностью попытаться хакнуть всю сеть и установить там свою программу. Потому, чаще всего на весь холл раздавались латиноамериканские ритмы и хриплые, прокуренные голоса, читающие рэп. За попытку просветить единомышленников в другой области – новинок порноиндустрии, одну светлую голову уже исключили, после чего, между руководством и мечущейся в надежде найти точку приложения талантам молодежью установилось шаткое перемирие. Заключалось оно в том, что опытные программисты писали все более сложные коды и заградительные кордоны для таких вот виртуальных Кулибиных, а студенты, не покладая пальцев на клавиатуре, все это добро взламывали с угрожающей периодичностью. Завкафедры ПММ только разводил руками на претензии ректората и предлагал гордиться такими способными учениками.

Возле двери в кабинет, где и их группе предстояло в очередной раз продемонстрировать «низкую подготовленность, отсутствие логического мышления и полное незнание элементарных основ математики», как, поджав губы, говорила их Стервь – преподавательница матана – уже стояла плотная кучка студиков, столпившихся, как пингвины на льдине. Почему‑то проектировщик, замысливший это гениальное сооружение, упорно проигнорировал климатические особенности их региона, и коридор украшали огромные окна от пола до потолка, рядом с которыми даже в самый жаркий полдень тянуло так, что начинали стучать зубы.

‑ Пришла? – коротко поздоровавшись с другими обреченными, Инка кивнула на дверь аудитории.

‑ Не‑а, ‑ Ленка, подруга Власовой ещё со школы, которая пошла учиться вместе с ней исключительно из стадного инстинкта, не открывая взгляда от конспекта, наугад поцеловала Инну в знак приветствия. Успев увернуться и спасти тем самым правый глаз, подставив щеку, та мельком глянула в тетрадь подруги и не поняла, как она сама разбирает свои каракули – создавалось впечатление, что по листам побегал измазавший в чернилах лапки воробей. – Ещё пять минут.

Пунктуальность, наряду с на диво дурным нравом, была ещё одной особенностью Стеллы Леонидовны, которую студенты сразу переименовали в Стерву Леонидовну, а потом и просто фамильярно в Стервь. Сама она приходила точно вовремя, потому не спускала слушателям опоздания даже на несколько секунд.

‑ Выучила? – Инка чихнула и передернулась, неуютно чувствуя себя без пуховика, потому поближе притиснулась к Ленке, темные круги под глазами которой просто кричали о бессонной ночи.

‑ Какое там… У Егорки зуб режется, ни спать, ни учить не дает, дремлет только, пока на руках баюкаю, ‑ молодая мама полугодовалого младенца широко, до щелчка в челюстях, зевнула. – Будешь подсказывать?

‑ Куда ж я денусь… ‑ Инка успела прикорнуть на плече Лены вымотанная прошедшими сутками так, что даже угроза появления страшной записи «незачет» в ведомости не смогла заставить открыть лекции и попытаться запомнить хоть что‑то.

Мысли о вчерашнем происшествии лениво ворочались в голове, как влипшая в варенье муха, не давая о себе забыть, но и не способные полностью разбудить. Ещё вчера Инна поняла одно – либо Сергей полностью двинутый извращенец, которого возбуждают разбитые ноутбуки, либо же он охотился именно за ним. Простая истина, что таким образом он мстил за ночное происшествие и нецелевое использование элитного алкоголя, девушка отмела практически сразу – намного проще и разумнее было бы оставить её в лесу, да ещё и дать по шее, чтобы не пугала одиноких водителей. Сейчас бы поговорить с Женькой и узнать, что там за страшные секреты хранись под корпусом из черного пластика, но брат недоступен, да и рассказывать о ещё неисправленной глупости было бы преждевременно. Конечно, существовал вариант, что он и сам обо всем знает, но тогда получается ‑ Женя сознательно подставлял сестру, а в это Инна поверить не могла, несмотря на всю пакостность братского характера.

‑ Ты идешь? ‑ Ленка тряхнула плечом, отчего Власова второй раз за прошедшие сутки прикусила язык. Впереди маячила спина преподши, которая, как и все в этой женщине, была монументальной. В прошлом семестре один из студиков параллельной группы пошутил, что бюст Стеллы Леонидовны нужно бы отлить в бронзе, но, увы, не хватит металла. Сдал матан он только пару недель назад, причем, совсем другому преподавателю, ибо, как ни старайся и не глумись, а знала Стервь предмет намного лучше него, потому безжалостно валила на всех пересдачах.

‑ Угу, ‑ глядя на мир одним проснувшимся глазом, Инка доковыляла до первой парты и облегченно рухнула на стул, нисколько не волнуясь, что придется сидеть прямо перед орлиным взглядом преподавателя. Остальная группа рассредоточилась по всей аудитории и притихла, не решаясь подавать признаки жизни.

Стелла Леонидовна опытным взглядом отметила всех, кто уже пытался незаметно разложить шпаргалки, и выдворила первых вместе со вторыми. Инне в этом смысле бояться было нечего – написать шпоры она не успела, потому продолжала дремать, пока перед её носом на столешницу не спланировал листик с заданиями:

‑ На решение даю полчаса, ‑ преподша окинула взглядом Инну, на лице которой высшая нервная деятельность не отображалась вообще. – За попытку списать или подсказать – выгоню без разговора.

Впечатлившись речью дамы, которая продолжала бродить между столами, как цапля по болоту, готовая безжалостно карать всех неугодных, народ притих и погрузился в выданные задачи. То тут, то там раздавалось что‑то, подозрительно похожее на тоскливое подвывание или предсмертные хрипы, но Инна, машинально строчила что‑то в тетради, отстраненно размышляя, как бы узнать номер машины Сергея. Конечно, был шанс, что слесари его запомнили, но крайне призрачный – стоял автомобиль так, что свет фонаря до него почти не доходил, да и сам мужчина с работягами почти не общался, а когда находился рядом, передвинулся в тень гаражных ворот. И вообще поведение парня с каждой прошедшей минутой казалось Инне все более подозрительным.

Девушка чуть не подпрыгнула от неожиданности, когда Ленка, сидящая сзади, просунула листик со своим заданием под её локоть. Инна воровато оглянулась на Стервь, но та отвлеклась на одного из студентов, убеждавшего преподавателя в такой вопиющей бедности, что калькулятор купить себе не может – вот, приходится пользоваться айфоном. Быстро набросав схему задачи, девушка вернула лист Ленке, и вовремя – рядом тут же нарисовалась Стелла Леонидовна, возникшая неожиданно, как прыщ на лбу за сутки до дня рождения.

‑ Я смотрю, вы уже все сделали, теперь вертеться начинаете, ‑ преподша поджала густо накрашенные перламутровой помадой губы и с легкой брезгливостью выхватила у не успевшей возразить Инки тетрадь. Бегло просмотрев решение задачи, Стервь отобрала ещё и листик с заданием и в раздумье забарабанила длинными ногтями по столу. – Зачетку давайте.

Поставив не верящей в такое счастье Власовой вожделенную закорюку напротив названия своего предмета, Стелла Леонидовна, не дав пожелать удачи оставшимся страдальцам, выгнала Инну, провожаемую завистливыми взглядами, из аудитории.

Оказавшись в пустом коридоре, девушка решила ещё раз попытать счастья, но Женькин телефон упорно не хотел становиться доступным, что Инку пугало все больше – а вдруг все это не случайно, и брат там сейчас сидит в темном подвале, связанный по рукам и ногам?!

Торопливо отогнав от себя это видение, Инна, прихватив верхнюю одежду, уселась в холле под подозрительным взглядом охранника. Но ей было не до тревог блюстителя порядка – обнаружив в сумке маленькую шоколадку, оставленную на черный день и решив, что сегодняшняя действительность как нельзя лучше подходит под это определение, девушка, шурша оберткой, решила составить список версий произошедшего. Да, план у неё есть, но кто его знает, что этому Сергею нужно на самом деле, так что разум, разбуженный матаном, теперь упражнялся в выдвижении подходящих идей. Через несколько минут у неё уже мысленно был готов сценарий для боевика, сюжет для детективного романа и пара страшилок, которыми можно было бы до мокрых штанов напугать детишек, но к нахождению источника проблем Инка не придвинулась ни шаг, в чем честно себе призналась.

Версия первая – ничего ни с чем не связано, и Сергей упер ноутбук исключительно из вредности и желания отомстить. Но если бы темные замыслы и зрели в его голове, то осуществить их можно было бы куда более нехорошими способами. Они были одни на неизвестно сколько километров вокруг, так что никакие крики о помощи Инку бы не спасли. Только теперь до девушки дошло, как она рисковала вчера, шатаясь по дороге и кидаясь под колеса. Ладно, кинулась она только под одну машину, но сам факт…

Едва не подавившись остатками шоколадки, Власова, не желая сама себя запугать до икоты, перешла ко второй версии.

У Женьки там хранились страшные секреты, за которыми охотится и МИ‑6, и МОССАД, и прочие ЦРУ. Даже не смешно. Конечно, брат хоть и трудился в жутко загадочной сфере, но никакими тайными знаниями, переданными ему под покровом ночи, рядом с окном, на подоконнике которого стоит горшок с геранью, явно не обладал. Да даже если бы по какому‑то непонятному стечению обстоятельств они у него и оказались, уж точно не стал бы забывать у неё вместилище вселенских секретов. Конечно, всякое случается, но сомнительно как‑то, что столь ценную вещь можно ненароком оставить, запинав по не совсем трезвому делу под кровать…

Ладно, с натяжкой можно допустить и такое, а вот дальше, пардон, совсем лажа выходит.

Сергей спер ноутбук специально, более того – именно за ним и охотился. Но тогда получается, что поломка её машины была неслучайной – откуда бы мужчине узнать, в каком именно сугробе Инна заглохнет и будет ждать своего спасителя. Да и потом, он худо‑бедно дал ей разглядеть себя, что тоже ни в какие ворота не лезло. Хотя… Вот пойдет она сейчас в полицию и что дальше? Девушка поморщилась, представив реакцию на свой рассказ о преступнике, поджидающем своих жертв на дороге, по которой проезжают раз в пятилетку и то в случае крайней нужды, ворующим у доверчивых гражданок компьютеры. Тогда ей светит прямая дорога в ближайшую психушку, вот там её рассказ выслушают с удовольствием.

Было что‑то в этой думе такое, что не давало просто забыть о сочиненном бреде. Ощущение можно было бы сравнить разве что с уже зажившей царапиной, которую машинально пытаешься почесать. Вот и теперь какое‑то странное почти озарение противно скреблось на периферии сознания, не давая рассмотреть себя поближе.

В этот момент кому‑то из её будущих коллег все‑таки удалось пробить очередную защиту, потому холл огласился брачными криками обезьяны‑ревуна. Мельком посмотрев на панель, висевшую чуть левее, Инка поняла, почему до сей поры мрачный охранник уткнулся подбородком в кулак, симулируя приступ кашля – до этого шла монотонная речь ректора, который с немного замученным видом рассказывал о планах их славного учебного заведения. Теперь же, когда картинка сменилась, надпись, информирующая о личности оратора, осталась прежней, хотя накал смысловой нагрузки почти не уменьшился, да и рыжий примат, вдохновлено вопящий на верхушке тропического дерева, чем‑то неуловимо напоминал руководителя института…

И вот тут Инну осенило. Ну, конечно – Женька же всегда боялся, что из‑за поломки или «слета» операционной системы может потерять важные данные, потому обязательно делал резервную копию информации, причем, хранил её на сервере. Но он и сам об этом не забывал, значит, в доставке ноутбука в аэропорт нет никакого смысла. Ерунда какая‑то…

‑ Чего киснешь, пойдем по домам, ‑ Ленка, светящаяся от радости, потому что Стервь все‑таки не стала придираться и зачет поставила, помогла Инне завязать шарф, но сделала это с таким энтузиазмом, что подруга немного захрипела от удушья. – Ты сегодня странная какая‑то… ‑ теперь она внимательнее присмотрелась к Власовой. – Что‑то случилось?

Инка уже открыла рот, чтобы рассказать о своих приключениях, но в последний момент передумала. Если все это не случайность, ещё неизвестно, что будет дальше, а у Ленки грудной ребенок, не хватает только их в это впутать. Потому Власова только отмахнулась:

‑ Не выспалась. Егорку со свекровью оставила?

‑ Угу, ‑ Лена смерила подругу ещё одним подозрительным взглядом. – Рассказывай, что там у тебя произошло.

Поняв тщетность попыток перевести тему, Инна на ходу упростила историю. Теперь получалось, что она, по просьбе брата, должна была отдать его лэптоп другу, но потеряла по пути.

‑ Инка, как можно ноут потерять? – Лена остановилась перед парадным входом рядом с урной, полной окурков и жизнеутверждающей надписью над ней «Не курить!».

‑ Вот так. Машина сломалась, в аэропорт я опоздала, села на попутку и, похоже, замок на сумке сломался. Что ноутбука нет, заметила только дома. Теперь вот думаю, как найти того, кто меня подвозил…

‑ А если не найдешь?

‑ Вот когда не найду, тогда и буду думать…

Девушки бодро бежали к остановке, расположенной буквально в паре сотен метров от входа в корпус. Мороз ослабел всего на пару градусов и все также ощутимо покусывал за лицо и сбивал дыхание. Небольшое, но яркое солнышко, словно нехотя, поднималось над крышами домов, вызолачивая снег и заставляя его нестерпимо, до рези в глазах, сверкать и переливаться. Дым от труб ТЭЦ поднимался строго вверх, намекая, что потепления в ближайшие дни ждать не стоит. Нахохлившиеся воробьи скакали возле павильона быстрого питания, остервенело чирикая и устраивая драки за брошенные крошки. Немногочисленные прохожие торопились попасть по месту назначения, спеша убежать в тепло, не было видно даже школьников, у которых как раз заканчивались зимние каникулы.

Успев в последний момент запрыгнуть в уже отъезжающий автобус, девушки, торопливо расплатившись с сонным кондуктором, пробежали на заднюю площадку, где ещё были свободные сиденья.

‑ Поехали ко мне, ‑ Ленка, пристроив сумку на коленях, рылась в ней в поисках телефона. – С Нового года осталось полбутылки мартини, отметим зачет.

Предложение было довольно заманчивым, но Инна вспомнила о собственном вчерашнем зароке сесть на диету, а подруга, как назло, хорошо готовит, особенно удачной у неё получается выпечка…

‑ Нет, мне нужно хоть в квартире убрать, а то там такой свинарник после праздников, ‑ Инка не то, чтобы врала – устроить генеральную уборку, конечно, нужно, но ей хотелось ещё раз спокойно все обдумать, а потом наведаться в автомастерскую, где колдуют над её машиной, чтобы попытать счастья с номером «Мазды» Сергея.

‑ Ну, смотри, моё дело предложить. Тебе что‑нибудь из экзаменов сдавать?

‑ Нет, все три «автоматом», ‑ вот именно в таких случаях Власова радовалась, что ответственность иногда пересиливает желание предаться нормальной студенческой жизни, забив на учебу.

‑ Везеееет, ‑ абсолютно без зависти протянула Ленка, жмурясь от слепящего солнца, нагло заглядывающего в окна автобуса. Не завидовала она по той простой причине, что прекрасно знала, сколько сил и времени Инна убивает на учебу. Она и сама раньше старательно тянулась за подругой, но замужество и рождение сына сменило приоритеты, так что теперь Лена радовалась хотя бы тому, что Инка, даже освобожденная от экзаменационной кабалы, все равно старательно готовится вместе с ней, исключительно для того, чтобы объяснить непонятные моменты Елене. – Точно не хочешь ко мне? Вчера такой пирог с вишнями испекла…

Перед мысленным взглядом Инки предстал пирог – аппетитно‑румяный, пышный, с золотистой корочкой, а если надломить, в воздушном тесте видны красные до черноты вишни, сочные, с терпковатой кислинкой… Следом за этим видением предстали горестно поникшие штанинами джинсы и новое платье, из которого она «выросла» килограмма на три.

‑ Нет, ‑ девушка тяжело вздохнула и нахмурила брови. – Я и так за эти дни отожралась, теперь только яблоки и капуста.

‑ Ну тебя, вечно фигней страдаешь, ‑ Ленка была в корне не согласна с самоуничижительным порывом подруги. – Зато у тебя грудь четвертого размера.

‑ И задница почти пятидесятого… ‑ Инка мрачнела прямо на глазах.

‑ Н‑да, не поспоришь…

Они увлеклись беседой, потому не сразу поняли, что сидящий рядом дедушка, замотанный едва ли с головы до ног с пуховый платок, которым, за давностью лет производства, брезговала даже моль, прислушивается к их разговору.

‑ Тю, нашла о чем переживать, ‑ старичок, подмигнув выцветшим от старости бледно‑голубым глазом, ударился в воспоминания. – Я на своей Клавдии когда женился, еле через порог перенес, такая роскошная женщина была. Свидетеля на помощь звать пришлось…

‑ Спасибо на добром слове, ‑ Ленка, заметив, что они уже подъезжают к остановке, вскочила, потянув за собой Инну, которая явно собиралась ввергнуться в пучину отчаяния и депрессии. – Видишь, нам, оказывается, есть, к чему стремиться…

Только уже на улице заметив, что по инерции вскочила вместе с подругой, Инна досадливо поморщилась – ей нужно было выходить через три остановки.

‑ Ты зачем меня оттуда вытащила? – пришлось прижать варежку к лицу – от вдыхаемого ледяного воздуха сразу схватило зубы и запершило в горле.

‑ А то я тебя не знаю, ‑ Лена, подхватив её под руку, повела Власову за собой, лавируя между участками ничем неприкрытого льда. – Сейчас придешь и начнешь страдать, что толстая, страшная и вообще никому не нужна.

‑ Это когда я так страдала?! – девушки не шли, а почти бежали – только‑только отогревшись в салоне автобуса, они мерзли ещё сильнее.

‑ Ну, не было, так начнется, ‑ Ленка суетливо рылась в карманах, на ходу отыскивая ключи. – Посидишь у меня часик, отогреешься, с Егоркой поиграешь и пили домой, кто тебя держит?

Искомые ключи, наконец, нашлись спрятанными за подкладку, потому что кое у кого постоянно не доходили руки зашить дырку в кармане.

В отличие от Инкиного подъезда, Ленкин был чуточку светлее и чище, но наскальная живопись, повествующая о присутствовавших тут личностях и ударном эротическом труде некой Светки из двадцать восьмой квартиры, покрывала не только стены и подоконник – даже потолок кто‑то использовал, как доску объявлений. Там красовалась надпись, посвященная все той же Светлане, названной словом, которым русский человек мог выражать все эмоции от крайней степени негодования и апатии до феерического восторга.

‑ Популярная девушка…

‑ Переехала год назад, но память о ней ещё жива, ‑ Ленке даже не нужно было поднимать голову, чтобы понять, кого именно имела в виду подруга. Миновав пару лестничных пролетов и погремев ключами, хозяйка помещения гостеприимно распахнула дверь:

‑ Хватит в дверях стоять, ‑ для ускорения Лена подтолкнула Власову в прихожую и, лязгнув напоследок замками, начала торопливо раздеваться. Все убыстряющиеся движения спровоцировал детский вопль, тональность которого постепенно повышалась, отчего Инна даже прикрыла уши ладонями. Все ясно, Егорка услышал, что мама вернулась, и теперь требовал внимания, заботы и молока.

‑ Дай сюда, ‑ Инка отобрала у Ленки её дубленку и шапку. – Я сама повешу, иди, успокой ребенка, а то опять соседи придут скандалить…

Следовало заметить, что вредная бабка, жившая этажом ниже, регулярно приползала, чтобы высказать молодым родителям свое мнение относительно неправильного воспитания их отпрыска. Убеждать каргу, дружно ненавидимую всем подъездом, было бесполезно, потому Ленка поступила гораздо проще – сунула заходящегося в крике сынишку в руки бабке и предложила показать класс, укачав ребенка. Та вызов приняла, но уже через полчаса трусливо ретировалась, практически оглохнув на оба уха – Егор подобной заменой оказался недоволен, что и выразил в таком визге, что и у его родителей потом пару дней наблюдались признаки контузии.

На то, чтобы успокоить, сменить подгузник, накормить, убаюкать, ещё раз сменить подгузник и т.д. ушло намного больше задекларированного часа, за который Инка подверглась допросу со стороны теть Гали, Ленкиной свекрови – ещё молодой женщины, которая относилась к невестке почти по‑дружески, чему завидовали все их замужние подруги.

С вопросов относительно учебы и общих знакомых общение как‑то резко свернуло на Иннину личную жизнь, потому девушка предпочла все‑таки рискнуть пока ещё не обретенной вожделенной стройностью и сделать вид, что полностью увлечена пирогом, только бы ничего не рассказывать.

‑ Нечего замужем делать, поверь моему слову, ‑ теть Галя тоскливо посмотрела на дно кружки, в которой плескался крепкий до красноты чай с несколькими мохнатыми чаинками, так и норовившими попасть в рот.

‑ Да я и не тороплюсь… ‑ с чего женщина решила, что Инна рвется оставить автограф в ЗАГСе, девушка не поняла, но, на всякий случай, поспешила её успокоить.

‑ Вот и правильно. А твои ещё в своей Мексике?

‑ Угу, ‑ попытка одновременно жевать и говорить провалилась, потому Инке пришлось затратить некоторое время на то, чтобы прокашляться. – Они же только десять дней назад уехали, вернутся месяца через два.

Дело в том, что чета Власовых‑старших занималась раскопками на территории не то ацтекского, не то ещё какого‑то инкского города. Приглашение принять участие в экспедиции пришло весьма кстати – папа Витя планомерно закопался в написание очередной книги, проявляя признаки жизни, только если над его ухом громко и неожиданно заорать. Заскучавшая же за период временного затишья мама Тамара уже несколько дней, подметая пол, с хищным интересом поглядывала на горшок притаившегося в углу фикуса, недвусмысленно поигрывая совком. Бедное растение от такого агрессивного внимания начало сохнуть и чахнуть на глазах, потому дочь сочла за благо убедить родителей в том, что и без них вполне справится, все‑таки, ей уже двадцать один, и проводила в теплые края, благословляя на лишение последнего пристанища очередной местной мумии.

Черт, она же цветы уже дней пять не поливала! Мысль была немного несвоевременно, зато здравой. Это и послужило благовидным предлогом, который Инна предъявила недовольной Ленке, только‑только уложившей ребенка спать. Власова всегда с удовольствием возилась с Егоркой, но сейчас не было ни времени, ни настроения. Да и подругу она знала очень хорошо – ещё бы столько лет дружить! – потому была уверена, что та её рассказу про блудный ноутбук не поверила.

‑ Мне пора, правда, ‑ она чмокнула хмурую подругу в щеку, и тихо, чтобы не разбудить Егора, шепнула. – Если что‑то узнаю, скажу.

‑ Точно?

‑ Честно‑честно! – про время, через которое она поведает все нюансы этого фарса, Инна предусмотрительно умолчала и поторопилась сбежать, чтобы Ленка не начала ещё что‑то выпытывать.