Поселения и образ жизни.

Самую яркую и вместе с тем неожиданную, с точки зрении старых представлений о палеолитическом человеке, характеристику его жизни дают поселения. Исключительно важное значение в деле изучения жизни верхнепалеолитического человека имеет при этом методика раскопок его поселений, разработанная советскими археологами, поставившими целью выяснение тех сторон жизни людей ледникового времени, которые оставались меньше всего выявленными и наиболее тёмными, — их образа жизни, домостроительства и общественного уклада.

Новая методика раскопок, имевшая целью раскрыть облик поселений и жилищ древних охотников, строилась на ином, чем прежде, отношении исследователей к раскопкам культурного слоя. Если раньше в таком слое видели беспорядочное нагромождение «кухонных отбросов» и соответственно раскапывали его, то теперь было установлено, что под видимой беспорядочностью и случайным характером отвалов скрывается определённая, нередко весьма стройная, картина исчезнувших древних жилищ и целых посёлков, с характерной для них сложной жизнью, со своеобразным внутренним распорядком.

Таким образом, пришлось существенно изменить и общий взгляд на жизнь верхнепалеолитических обитателей не только Русской равнины, но и всей Европы. В людях верхнего палеолита раньше видели бродячих жалких дикарей, непрерывно передвигавшихся с места на место, не зная покоя и более или менее прочной оседлости. Теперь по-новому раскрылся и общий уклад их жизни и их общественный строй.

Таким образом, пришлось существенно изменить и общий взгляд на жизнь верхнепалеолитических обитателей не только Русской равнины, но и всей Европы. В людях верхнего палеолита раньше видели бродячих жалких дикарей, непрерывно передвигавшихся с места на место, не зная покоя и более или менее прочной оседлости. Теперь по-новому раскрылся и общий уклад их жизни и их общественный строй.

Особенно богатый материал для характеристики поселений палеолитического человека был обнаружен при раскопках в селе Костёнках, на Дону, вблизи Воронежа. Костёнки издавна славились обилием ископаемых костей животных, отчего село получило и своё название. Костями гигантских животных из этих мест заинтересовался в своё время Пётр I. Но полностью значение костёнковских памятников палеолита для истории древнейшего населения Европы раскрылось только после 1917 г.

В первые же годы Советской власти здесь были обнаружены новые замечательные памятники палеолитического периода, показавшие, что этот район является единственным по богатству средоточием выдающихся памятников верхнепалеолитического времени в Восточной Европе. Исследования Академии наук СССР показали, что здесь находился ряд лагерей охотников, на месте которых и были найдены следы палеолитических кострищ, а также многочисленные изделия того же времени из кремня.

Совершенно исключительная по выразительности и масштабам картина жилища древних охотников на мамонта раскрылась, например, в одном из многочисленных костёнковских поселений — в Костёнках I. Изучая это место, археологи выяснили, что кострища, кости животных и обработанные рукой человека кремни заполняли здесь основание древнего жилища, за пределами которого находки встречались лишь изредка.

Древнее жилище, вскрытое в Костёнках I раскопками 1931—1936 гг., имело в плане овальные очертания. Длина его была 35 м, ширина — 15—16 м. Жилая площадь достигала, таким образом, размера почти 600 кв. м. При таких больших размерах жилище, естественно, не могло обогреваться одним очагом. В центре жилой площади, по длинной её оси, тянулись симметрично расположенные, с интервалами в 2 м, очажные ямы. Очагов было 9, диаметром около 1 м каждый. Эти очаги были покрыты сверху толстым слоем костной золы и обуглившихся костей, употреблявшихся в качестве топлива. Очевидно, обитатели жилища перед тем, как оставить его, запустили свои очаги и долго не чистили их. Они оставили также и неиспользованные запасы топлива в виде костей мамонта, находившихся вблизи очагов.

Один из очагов служил при этом не для отопления, а для совершенно иной пели. В нём обжигали куски бурого железняка и сферосидерита, добывая таким образом минеральную краску — кровавик. Эта краска употреблялась жителями поселения в таком большом количестве, что слой земли, заполнявший углубление жилища, местами был сплошь окрашен в красный цвет различных оттенков.

Обнаружилась и другая характерная черта внутреннего устройства большого жилья в Костёнках I. Рядом с очагами или несколько в стороне от них были найдены крупные трубчатые кости мамонта, вертикально врытые в землю. Судя по тому, что кости были покрыты зарубками и насечками, они служили своего рода «верстаками» для древних мастеров.

Основная жилая площадка была окаймлена дополнительными помещениями— землянками, расположенными по её контуру в виде кольца. Две из них выделялись среди других своими более крупными размерами и были расположены почти симметрично по правую и левую сторону основного жилища. На полу обеих землянок замечены остатки костров, отеплявших эти помещения. Крыша землянок имела каркас из крупных костей и бивней мамонта. Третья большая землянка находилась в противоположном, дальнем, конце жилой площадки и, очевидно, служила складочным помещением для частей туши мамонта.

Любопытным бытовым штрихом являются здесь также специальные ямки — хранилища для особо ценных вещей. В таких ямках найдены были скульптурные изображения женщин, животных, в том числе мамонта, медведя, пещерного льва, украшения из коренных зубов и клыков хищников, главным образом песца. Кроме того, в ряде случаев обнаружены были отборные кремнёвые пластины, лежавшие по нескольку штук вместе, крупные наконечники отличного качества, повидимому, намеренно скрытые в специально вырытых углублениях. Учитывая всё это и отмечая, что статуэтки женщин были разбиты, а на полу жилища вообще оказались преимущественно малозначительные вещи, один из исследователей костёнковских стоянок — П. П. Ефименко полагает, что большое жилище Костёнок I было брошено «при чрезвычайных обстоятельствах». По его мнению, жители покинули свой дом, захватив все наиболее ценные вещи. Они оставили на месте только то, что было заранее спрятано, в том числе статуэтки. Враги, обнаружив статуэтки женщин, разбили их, чтобы тем самым уничтожить родовых «покровителей» костёнковской общины и нанести ей ещё больший ущерб.

Раскопки в Костёнках вскрыли, таким образом, картину домашней жизни целой общины, в которую входили десятки, а может быть и сотни людей, обитавших в обширном, уже достаточно хорошо по тому времени устроенном, сложном по конструкции общем жилище. Эта сложная и вместе с тем стройная картина древнего поселения наглядно показывает, что в жизни его обитателей существовал определённый внутренний распорядок, который строился на унаследованных от предшествующих поколений традициях, на строго определённых необходимостью и обычаем правилах поведения её членов. В основе этих традиций лежал непрерывно нараставший в ходе тысячелетий опыт коллективной трудовой деятельности. Вся жизнь палеолитической общины основана была на совместном труде её членов, на их общей борьбе с природой.

Среди палеолитических статуэток преобладают, однако, изображения не одетых, а обнажённых женских фигур. Самое большее, что у них имеется из одежды, это более или менее широкий поясок на бёдрах или что-то вроде широкого треугольного хвоста, опускающегося^ сзади, как это видно на известной статуэтке из Леспюг (Франция). Иногда видна как будто татуировка. Большое внимание уделялось женщинами причёске, порой весьма сложной и пышной. Волосы то падают вниз сплошной массой, то собраны концентрическими кругами. Иной раз они расположены зигзагообразными вертикальными рядами.

Внутри своего низкого и тесного полуподземного зимнего жилища люди палеолитического времени, очевидно, пребывали обнажёнными или полуобнажёнными. Только вне жилья они появлялись в одежде из шкур и меховом капюшоне. В таком виде они и представлены в произведениях палеолитических скульпторов — в меховой одежде или нагими с одним только пояском на теле.

Палеолитические статуэтки интересны не только тем, что они правдиво передают облик людей верхнего палеолита, но и тем, что ими представлено искусство ледникового времени.