Глава 1 ШАНТИПУР

Шри Чайтанья Махапрабху покидал Катву в духовном блаженстве. Необычайная любовь к Кришне увлекла Его в иной мир. То плач, то громкий размеренный смех вырывались из Его груди, по телу пробегали тысячи мурашек, волосы вставали дыбом, напоминая о0стрые, как шипы, золотистые цветы кадамба. Его походка была царственной, как у слона. Он пел имена Кришны, но неожиданно голос Его обрывался, Он без сознания падал на землю, заставляя ее содрогнуться, и замирал. Он вскидывал к небу Свои длинные руки и восторженно кричал: «Хари бол! Хари бол!» Шаг Его замедлялся, становясь порой неуверенным и шатким, но уже через мгновенье Он бросался вперед и летел по дороге, словно ветер. Шри Чайтанья жил в трансцендентной реальности Кришна-премы, чистой любви к Богу.

Вместе со Своими спутниками Господь Гаурасундара, лучший среди санньяси, шел окрестностями Катвы, направляясь к западу от берегов Ганги, и пел святое имя. Вел их Кешава Бхарати, а замыкал это шествие Мукунда. Все были так поглощены близостью Гауранги и пением, что не замечали провожавшей их многотысячной толпы. Люди не в силах были расстаться с Гаурангой, сияющим удивительной красотой юным санньяси, который Своим обликом напоминал царя лесов. В духовном ликовании они бежали за Ним, безжалостно вытаптывая поля и рощи. Наконец Господь Гауранга обернулся и с состраданием посмотрел на них.

— Расходитесь по домам и всегда пойте святое имя Кришны! — сказал Он. — Скоро вы обретете Кришну, бесценный дар жизни, величайшее благословение. Пусть сладостная преданность, которой так жаждут Шива, Брахма и другие полубоги, воцарится в ваших сердцах!

Толпа откликнулась восторженным гулом, после чего все мирно разошлись, еще пребывая в трансцендентном возбуждении.

Вскоре Гауранга вступил на земли Радха-деши, даруя благословения этому цветущему краю. Повсюду росли деревья ашватхама. Стоило выйти из леса, как глазу открывался зеленый простор лугов, на которых паслись большие белые коровы, спокойные и величественные, как сама мать Земля. Картина эта взволновала Гаурангу, и Он стал танцевать с улыбкой блаженства на лотосных устах. Его спутники тут же окружили Его, ударами в ладоши поддерживая ритм, а Господь пел «Хари! Хари!», и звук Его голоса гулко раздавался под сводами Вселенной, даруя освобождение всему живому.

— Мне хочется увидеть божество Вакрешвары. Пойдемте через Вакрешвару, там так тихо и безлюдно! — мечтательно воскликнул Гауранга и снова пошел по мягкой пыльной дороге. Во власти экстаза, Он пел и танцевал на ходу, а Его верные спутники следовали за Ним.

Никто прежде не слышал в Радха-деше воспевания святых имен Господа, и поэтому удивительные монахи, поющие и танцующие в экстазе, привлекали внимание местных жителей. Весть о них быстро разлетелась по окрестностям, и снова люди деревнями стали сбегаться посмотреть на них, и прежде всего на Гаурангу. Его необыкновенный танец и слезы вызывали невольное почтение, и они падали в поклоне прямо в пыль.

— Почему Он так плачет?! — недоумевали многие. В жизни им не доводилось видеть подобного.

Но по милости Господа они в то же мгновение сами в слезах падали на землю, пронзенные стрелой любви к Богу. И все же оставались среди них насмешники и скептики, не желающие насладиться нектаром святого имени, которое эхом звучало по всей Вселенной. Незаметно подкрался вечер, прошел первый день путешествий Гауранги. Вместе со спутниками Он вошел в ближайшую деревню и остановился на ночлег в доме благочестивого брахмана.

Здесь Он прилег отдохнуть, преданные уснули рядом, но посреди ночи, за несколько часов до рассвета, Гауранга поднялся и бесшумно вышел из дома. В трансцендентном экстазе Он шел, не разбирая дороги. Проснувшись поутру, преданные увидели, что Господа нет с ними. Страшное горе обрушилось на них, в слезах они бросились искать Его повсюду. Обежав всю деревню и заглянув в каждый дом, они разошлись по разным дорогам и тропам, бродили по полям, но все было напрасно.

А Господь Гауранга, не помня Себя от любви к Кришне, шел посреди обширного зеленого луга и громко плакал:

— О Кришна! Господь Мой! Ты Мой отец!

Владыка Вайкунтхи, Верховный Господь всех живых существ, лучший среди санньяси, плакал навзрыд. Его плач было слышно за несколько миль, он разрывал душу, и преданные наконец услышали его. Они сразу же пошли на этот прерывающийся голос, который был им дороже всего на свете. Найдя Его плачущим в густой траве, они тоже заплакали, но тут зазвучало сладкое пение Мукунды. При первых же звуках киртаны Господь поднялся и стал танцевать, а преданные окружили Его и подхватили киртану. Все вместе они снова двинулись на запад, воспевая святые имена и танцуя на ходу.

Он мечтал о Вриндаване, которая до сих пор хранит следы лотосных стоп Кришны. Река Ямуна, ближние леса и рощи, холм Говардхан — все было связано с именем Кришны. Мысли о Вриндаване заставляли Шри Чайтанью позабыть обо всем. Он шел дорогами Радха-деши и пел:

— Я последовал примеру духовных учителей, искренних преданных Верховной Личности Бога и, служа лотосным стопам Кришны, пересек безбрежный океан невежества!

Что может быть лучше, чем любовь и служение Господу Мукунде? Это доступно каждому. Господь Мукунда дарует мукти — освобождение от страданий. И ради Его милости стоит отказаться от мира. Теперь Шри Чайтанья безраздельно принадлежал Верховному Господу и мечтал об уединении в лесах Вриндавана. Он так радовался, что не замечал ни голода, ни жажды. Он не различал дня и ночи, терялся и не знал, в какую сторону идти. Господь пел и танцевал, и Его спутники — Мукунда, Чандрашекхара и Нитьянанда Прабху — пели вместе с Ним.

Редкие люди, по счастливой случайности видевшие их в эти минуты, заражались любовью к Кришне и отзывались на радостный киртан: «Хари! Хари!» Прошел и второй день, но Гауранга не заметил этого.

За восемь миль до Вакрешвары Господь решил вдруг изменить направление. Он повернулся и пошел на восток, блаженно улыбаясь про Себя. Словно очнувшись на мгновенье, Он остановился и с громким смехом воскликнул:

— Я хочу пойти во Вриндаван, так велит Мне сердце!

Не сразу спутники поняли намерения Гауранги. Почему сначала Господь направлялся в Вакрешвару, а потом решил не ходить туда? Как бы там ни было, каждое мгновенье, проведенное Им в Радха-деше, очищало и благословляло ее жителей. В этом, очевидно, и был смысл Его игр.

Теперь они возвращались в сторону Ганги, которая протекала довольно далеко от этих мест. Хотя Гауранга все время пребывал в экстазе, Он видел, что здешние жители не проявляют интереса к служению Верховному Господу. Никто не желал петь святых имен, Кришна-киртана была чужда им.

— Как оказался Я в стране, где никто не поет имен Господа Кришны?! — с болью в голосе воскликнул Он. — За эту досадную ошибку Я заплачу жизнью!

— Как только мы достигнем Ганги, Он бросится в воду от горя! — испугались преданные. — А вдруг Господь Чайтанья захочет вернуться на Голоку?

— Обещаю вам, что заставлю Шри Чайтанью остаться здесь! — уверил всех Господь Нитьянанда, заметив мальчиков из соседней деревни, которые поблизости пасли коров. Желая порадовать возлюбленного Господа, Нитьянанда Авадхута вошел в сердца этих пастушков и вдохновил их петь святые имена. Неожиданно Гаурахари услышал чистый детский голос: «Хари! Хари!» Как только этот сладостный звук коснулся Его слуха, Он побежал к мальчикам и радостно схватил их за руки:

— Пойте! Пойте! Пойте! Да благословит вас Господь! За последние дни Я прошел столько деревень, но нигде не слышал святого имени, а теперь вы подарили Мне эту радость! Какие вы удачливые! Но как такое могло случиться?

Тут, улыбаясь, к ним подошел Нитьянанда Прабху. Он стал шутить и играть с детьми, незаметно отведя их в сторону.

— Если Чайтанья Махапрабху спросит, где дорога во Вриндаван, покажите Ему вон туда, к берегу Ганги. Договорились? — шепнул Он им.

— А как идти во Вриндаван? — послышался тут же голос Гауранги, и мальчики дружно показали в сторону Ганги:

— Отсюда еще около часу пути до реки, а потом вдоль по берегу!

— О, как величественна мать Ганга! — восторженно говорил Гауранга. — Лишь по ее милости можно услышать здесь святое имя Кришны. Свежий ветер с Ганги очищает эти места!

— Чандрашекхар! — позвал Он. — Ты Мой отец, а Я твой сын. Теперь мы простимся — Я отправляюсь во Вриндаван. Возвращайся в Навадвипу, расскажи обо Мне преданным и ни о чем не печалься, потому что ты вечный Мой спутник.

Гауранга порывисто обнял Чандрашекхару и пошел по дороге. Казалось, Он позабыл о Своих спутниках. Чандрашекхар стоял, словно оглушенный. Разлука с Господом лишила его дара речи. Но тут Нитьянанда привел его в чувство:

— Чандрашекхар, дорогой, сейчас не время печалиться! — быстро говорил Он ему в ухо. — Поспеши к Адвайте Ачарье. Предупреди его, что Я веду Чайтанью Махапрабху в Шантипур. Пусть он завтра ждет нас на берегу с лодкой. А пока мы доберемся до дома Адвайты Ачарьи, ты должен вернуться в Навадвипу. Собери там преданных, зайди к матери Шачи и приведи всех в Шантипур. Ты понял меня?

Отослав Чандрашекхара вперед, Нитьянанда поспешил догнать Махапрабху. Господь был полностью погружен в Себя. Он думал, что дорога ведет Его во Вриндаван и не замечал ничего вокруг.

— О, Я хорошо знаю эти места! — сказал Нитьянанда и повел Гаурангу за Собой. Они шли берегом Ганги уже несколько часов, на исходе был третий день путешествия.

— Куда ты ведешь Меня, Нитьянанда? — спросил Шри Чайтанья.

— Во Вриндаван.

— А далеко еще?

— Взгляни, — ответил Нитьянанда, показывая на реку, — ведь это уже Ямуна!

И они спустились к берегу. Шри Чайтанья был так счастлив в Своем неведении, что не узнал перед Собою Ганги.

— Какая удача! Я вижу Ямуну! — воскликнул Он и стал возносить молитвы:

«О река Ямуна! Как благословенны твои воды! Ты одариваешь нас любовью к Кришне, сыну Нанды Махараджа! Ты подобна водам духовного мира и несешь только благо. О дочь Солнца, твоя божественная чистота может избавить от грехов, которыми полна наша жизнь!»

Шри Чайтанья почтительно поклонился и вошел в воду совершить омовение. Но тут посреди реки показалась лодка Адвайты Ачарьи. Причалив к берегу, он выразил Господу почтение и протянул сухое белье и верхнюю одежду.

— Как ты сюда попал? — удивился Шри Чайтанья. — Откуда ты узнал, что Я во Вриндаване?

— Где Ты — там Вриндаван, — ответил счастливый Адвайта Ачарья, помогая Ему переодеться. — К великой удаче Ты благословил этот берег Ганги и теперь здесь святое место.

— Значит, Нитьянанда обманул Меня! — разочарованно воскликнул Господь. — Он говорил, что мы идем берегом Ямуны, но это, оказывается, Ганга.

— Нет-нет! — поспешил успокоить Его Адвайта Ачарья. — В словах Нитьянанды нет и тени лжи. Ты действительно омылся сейчас в водах священной Ямуны!

И Адвайта Ачарья объяснил Господу, что здесь, близ Шантипура, Ганга и Ямуна текут в одном русле. С западного берега свои воды несет Ямуна, а с восточного — Ганга.

— Ты омылся на западном берегу, значит, Шри Нитьянанда не обманул Тебя, это была Ямуна. Ты так поглощен любовью к Кришне, что уже три дня ничего не ел, — продолжал он. — Я прошу Тебя о милости, позволь мне отвезти Тебя в Шантипур. Не беспокойся, мы приготовили небогатое угощение — лишь горсть риса, немного жидких овощей и шпината. Все очень просто, без излишеств.

И Адвайта Ачарья помог Шри Чайтанье сесть в лодку. Все вместе они благополучно переправились на другой берег и оказались в Шантипуре.

Адвайта Ачарья счастлив был принять Господа Чайтанью. Он оказал Ему все возможные почести и сам омыл стопы. У Адвайты Ачарьи был сын Ачьютананда, очаровательный сияющий малыш, наделенный необыкновенным разумом. Голенький и весь в пыли он прибежал увидеть Господа и выразить почтение. Удача благословила этого мальчика родиться сыном Шри Адвайты. Блаженно улыбаясь, он не сводил глаз с Гауранги, зная что перед ним Верховный Господь. Наконец он в почтении упал к лотосным стопам Господа, но Гауранга с любовью взял его на руки, стряхнув с него пыль.

— Ачьюта, а ты знаешь, что Адвайта Ачарья Мне тоже отец? Значит, мы с тобой братья, — с улыбкой сказал Он.

— Ты доброжелатель и друг всех живых существ, — по-детски ломая слова, ответил мальчик. — Веды провозглашают Тебя изначальным отцом каждого.

Господь, как будто изумленный, рассмеялся, но Он был доволен.

— Устами младенца глаголет истина, — согласились преданные. — Ачьюта, должно быть, великая личность!

Адвайта Ачарья тем временем предлагал на домашнем алтаре все блюда, приготовленные Ситой Тхакурани. Чего здесь только не было!

Блюда были разделены на три порции. Первая порция была красиво выложена на золотые тарелки и предназначалась для Господа Вишну. Две другие разложили на цельные банановые листья, которые собрали с особой пальмы. Эта пальма давала не меньше тридцати двух бананов с ветки, и все они были очень сладкими.

Два пальмовых листа, так же как и тарелки из золота, были полны прекрасных кушаний: горки рассыпчатого белого риса, сверху политого желтым топленым маслом, пряный аромат шел от овощного пюре и горькой дыни, приготовленной с овощами. Здесь было пять разновидностей горькой дыни, и все они — нектарного вкуса! Баклажаны были пожарены со свежими листьями дерева ним, а салат приготовлен из шпината с кусочками имбиря. Рядом стояло удивительное блюдо из гороха, который предварительно протерли и высушили на солнце, и еще множество острых и вкусных блюд — все просто невозможно назвать.

А сколько сладостей! Сладкий соус из цветов банана и фруктовое пюре на молоке; замечательные конфеты из мякоти кокоса с творогом и маленькие печенья в сахаре, — и все это в огромных количествах! Горками возвышались сладкие шарики и кокосовые орехи, а рядом сгущенное молоко с рисовыми печеньями. Сита Тхакурани приготовила пять или шесть кислых блюд и великолепный кислый соус, печенье из очищенного маша и чечевицы, а также печенья из свежих бананов. Сотни тарелок из банановых листьев полны были разнообразных овощей. Большие и вместительные, тарелки эти были очень крепкими и потому из них ничто не вытекало и не вываливалось. В новых глиняных плошках разложили сладкий рис, заправленный топленым маслом, и здесь же стояли три глиняных кувшина, доверху наполненных сгущенным молоком. Еще Сита Тхакурани приготовила молочный рис с кусочками банана и белое молочное пюре. Каждую тарелку с рисом и овощами украшали цветы и листья туласи. Рядом — горы сладостей из йогурта, творога и бананов, чаши ароматной розовой воды для утоления жажды. Невозможно описать богатства и разнообразия всех блюд, которыми Адвайта Ачарья и его жена хотели угостить Шри Чайтанью и Шри Нитьянанду.

С большой любовью Адвайта Ачарья расставил на полу все блюда и напитки. Рядом с каждой порцией он устроил мягкое сидение и покрыл его красивой тканью. Теперь все было готово для предложения пищи Господу Вишну. Адвайта Ачарья сам провел эту прекрасную церемонию, и пока Господь принимал подношение, Адвайта Ачарья пригласил в соседнюю комнату Шри Чайтанью и Шри Нитьянанду, чтобы вместе с другими преданными Они приняли участие в киртане. Наконец, когда все было закончено, Адвайта Ачарья обратился к братьям:

— Дорогие Господь Чайтанья и Господь Нитьянанда! Теперь пожалуйте сюда! — и торжественно открыл перед Ними дверь в алтарную, уставленную бесчисленными тарелками и кувшинами. Братья позвали с Собой близких друзей — Мукунду и Харидаса, но те почтительно отказались от приглашения под предлогом неотложных дел.

Невероятные количества изысканных блюд приятно поразили Шри Чайтанью, Он увидел, с какой любовью в этом доме служат Кришне. Он был очень доволен. Как аккуратно и красиво все было разложено! Шри Адвайта все предусмотрел.

— Признаюсь, Я бы навечно возложил Себе на голову лотосные стопы повара, который приготовил для Кришны такие прекрасные блюда!

Хотя Шри Чайтанья видел три порции прасада, Он решил, что все они предназначены для Кришны, и потому попросил у Адвайта Ачарьи еще два банановых листа:

— Пожалуйста, положи нам немного овощей и риса.

Он приготовился сесть поодаль от расставленных блюд.

— Это вам, — отвечал Адвайта Ачарья. — Господу Кришне я положил на золотые тарелки, поэтому садитесь здесь, около банановых.

— Но санньяси не должен принимать так много пищи, — с легким укором сказал Шри Чайтанья. — Что это за отречение, если есть такие изысканные блюда? Так можно потерять контроль над собой.

— Не надо скрываться! Ведь я знаю, кто Ты, — стал уговаривать Его Адвайта Ачарья. — Пожалуйста, садись и поешь!

— Но Я не смогу есть так много!

— Ну хорошо, — смирился Шри Адвайта, — съешь, сколько захочешь. Остальное оставь на тарелке.

Но Шри Чайтанья, не соглашаясь, вновь покачал головой.

— Ты забыл, что санньяси ничего не должен оставлять после себя? Отложи Мне, Я не в силах столько есть!

И тогда Адвайта Ачарья заговорил напрямую.

— Ты — Сам Верховный Господь, и Ты беспределен. Ты вмещаешь в Себя все мироздание, что для Тебя этот прасад? Хватит играть словами! Я так рад принять Тебя в своем доме. Пожалуйста, начинайте кушать, довольно разговоров! — и Адвайта Ачарья стал из кувшина поливать на руки обоим братьям. Шри Чайтанья и Шри Нитьянанда слегка омылись и сели принять прасад. Оба Они улыбались.

— Я ничего не ел три дня. Надеюсь, этого хватит, чтобы утолить голод! — сказал Нитьянанда Прабху, жадным взглядом окидывая угощение. — Но Адвайта, — разочарованно воскликнул Он, — похоже, сегодня Мне снова придется поститься? Я могу все это съесть один, но в желудке у Меня будет пусто!

Адвайта Ачарья смиренно сложил руки, но глаза его весело блестели:

— О господин! Разве Ты не нищенствующий монах, который странствует по святым местам? Ты должен быть очень сдержан в желаниях. Если Господь пошлет Тебе немного фруктов или овощей, ты ешь, если же нет — постишься. К тому же Ты гость в моем доме, и Тебе не следует сердиться. Я всего лишь бедный брахман. Прими то, что я могу предложить Тебе и успокой Свои ненасытные глаза!

— Кем бы Я ни был, ты должен накормить Меня, раз Я у тебя в доме, — с напускным гневом сказал Нитьянанда. — Хозяин угождает гостю — так что подай еды, сколько Я пожелаю!

— Неужели Ты отрекся от мира, чтобы набивать живот? Я не пойму, чем Ты занимаешься, что так беспокоишь честных брахманов! — казалось, Адвайта Ачарья не выдержал:

— Ты ненасытен! Дай Тебе волю, и Ты съешь сто кило риса! А где я столько возьму? Я всего лишь бедный брахман! Довольствуйся и горстью. Пожалуйста, ешь и не обнаруживай Своего безумия!

Чайтанья Махапрабху и Нитьянанда Прабху принимали прасад, шутливо препираясь с Адвайтой Ачарьей. Господь Чайтанья ел лишь половину с каждой тарелки, а остальное отодвигал. Но Адвайта Ачарья добавлял Ему что-то и предлагал снова.

— Нет, Я не могу столько съесть! — протестовал Шри Чайтанья.

— Хорошо, ешь половину, остальное оставь, — уговаривал Шри Адвайта. И Господь Чайтанья, не в силах ему отказать, исполнял все его желания. Зато Нитьянанда вел Себя как ненасытный обжора.

— Я все еще голоден! — с недовольным видом говорил Он. — У Меня пустой живот! Разве это еда? — Лишь жалкие остатки! Лучше забери их вовсе, Я не хочу это есть!

Он взял горсть риса и швырнул ее на пол. Рис разлетелся в разные стороны, несколько зерен риса попало в Адвайту Ачарью. Неописуемое блаженство отразилось на его лице, ведь он прикоснулся к остаткам пищи чистого преданного!

— Дорогой Нитьянанда, — радостно воскликнул Адвайта, — я получил желанную награду! Ты превзошел все ожидания! Сделай меня таким же сумасшедшим! Ты бросил в меня остатками Своего прасада, даже не боясь, что я брахман и что Ты можешь обидеть меня.

— Будь осторожен! — строго предупредил Нитьянанда. — Ведь это остатки пищи Самого Кришны. Ты рискуешь Его оскорбить. Прасад - проявление Господа! И тогда, дорогой Адвайта, тебе придется пригласить к себе и накормить, по крайней мере, сотню санньяси, чтобы очиститься от такого греха!

— О нет, нет! — Адвайта Ачарья в притворном ужасе замахал руками. — Больше я этого никогда не сделаю! Санньяси, подобные Тебе, только подрывают устои жизни благочестивых брахманов!

Они продолжали перебрасываться шутками. Наконец Адвайта Ачарья подал Шри Чайтанье и Шри Нитьянанде кувшин с ароматной водой, чтобы они омыли руки и уста, а потом предложил немного отдохнуть. Братья прилегли, и Адвайта Ачарья подал Им зерна гвоздики, кардамона и листья туласи освежить рот. Он натер каждого сандаловой пастой и на шею одел цветочную гирлянду.

Пока Господь отдыхал, Адвайта Ачарья решил растереть Ему стопы. Но Шри Чайтанья очень смутился.

— Дорогой Адвайта, Я чувствую Себя куклой в твоих руках. Ты заставляешь Меня танцевать, как тебе нравится. Но ведь я санньяси! Прошу Тебя, избавь Меня от этого почета! Лучше позови Мукунду и Харидаса и прими с ними прасад.

И Адвайта Ачарья уступил просьбам Господа. Теперь Он санньяси и не должен принимать поклонения, спать на мягкой постели и позволять растирать Себе ноги или наносить на тело сандал. Адвайта Ачарья вышел из комнаты и вместе с Харидасом и Мукундой принял прасад. Обед их был долгим, потому что они без конца говорили о Господе Чайтанье.

Весть о том, что Господь Чайтанья в Шантипуре, быстро распространилась по городу. Возле дома Адвайты Ачарьи собрались толпы людей, жаждавших поклониться лотосным стопам Господа. И когда Шри Чайтанья появлялся на пороге, толпа ревела: «Хари-и! Хари-и!» Повсюду слышались радостные возгласы и приветствия. Неописуемая красота Господа Чайтаньи дарила счастье. Его лицо и руки поражали сердце. Он казался солнцем среди облаков, но сияние Его золотистого тела было ослепительней лучей Солнца. Шафрановые одежды, мягкими складками ниспадающие с плеч, делали это сияние еще ярче. Словно завороженная, толпа не сводила глаз с Господа. Казалось, теперь люди обрели совершенство жизни. День клонился к вечеру, но никто не замечал этого. У дома Адвайты Ачарьи собиралось множество людей — всех даже не сосчитать. В ожидании киртаны это огромное людское море слегка волновалось.

Наконец солнце зашло за горизонт, и Адвайта Прабху начал петь. Он танцевал, окруженный преданными, под удары мриданги. За ним последовал Нитьянанда Прабху, а потом и Харидас Тхакур. Они танцевали и пели святые имена Господа в великой радости, и толпа отвечала их пению, а Господь Чайтанья наблюдал за многолюдной киртаной.

— О чем говорить, друзья мои?! — восклицал Адвайта Ачарья, танцуя. — Сегодня я на вершине счастья! Долгие дни я молил Господа Кришну низойти на землю, и теперь Господь в моем доме!

Шри Адвайта блаженно улыбался, его лицо выражало полное удовлетворение. Так радуется только Радха, когда встречает Кришну после долгой разлуки. Адвайта Ачарья пребывал в трансе любви к Богу. На лбу Его выступили капельки пота, дрожь пробегала по телу, волосы встали дыбом, а из глаз потекли слезы. Он издавал какие-то радостные или печальные звуки, громко смеялся и рыдал. Ни на мгновенье не прекращая танца, он кружился вокруг Чайтаньи Махапрабху. Временами он приближался к Нему и припадал к лотосным стопам.

— Как долго Ты избегал меня, лишая всякой надежды увидеть Твое луноликое лицо! Но теперь Ты в моем доме. Я просто свяжу Тебя и, может быть, смогу удержать рядом!

Адвайта Ачарья рассмеялся и снова вошел в киртану. Он испытывал высочайшее наслаждение от присутствия Гауранги. Стояла глубокая ночь. Киртана длилась уже три часа, и все это время Адвайта Ачарья танцевал в ликовании.

А Господь Чайтанья чувствовал, как с каждой минутой в Нем нарастает восторг любви к Кришне. Неумолимым потоком любовь эта захватывала Его все сильней, ее невозможно было вынести, и Господь Чайтанья в изнеможении упал на землю. Адвайта Ачарья тут же подхватил Его на руки, подбежал Мукунда Датта. Понимая состояние Шри Чайтаньи, он стал петь о Кришне, что только усилило сладость этой любви.

«Мой дорогой, сокровенный друг! — пел Мукунда. — Каких только бед не испытала Я! Яд любви к Кришне отравил Мне сердце, и Я жестоко страдаю. Как описать эти чувства?! Я горю в огне днем и ночью, и нет Мне покоя. Знать бы, где встретить Кришну, Я бы птицей полетела туда!»

Как сладко пел Мукунда о встрече Радхи с Кришной! Как нежно звучал его голос! Когда Шри Чайтанья услышал последние слова, Его сердце готово было разорваться на части. Адвайта Ачарья продолжал танцевать, поддерживая Господа под руки. Но Господь совсем утратил силы. Слезы хлынули из Его глаз, тело задрожало, волосы встали дыбом. Жемчужины пота выступили на золотистой коже, голос срывался. Он пытался встать, но снова падал, и снова текли слезы. Разноречивые чувства попеременно захватывали Его, словно воины, на время отвоевывающие друг у друга знамя победы. Наконец Господь без сил упал на землю. Его дыхание прервалось.

Преданные разволновались, увидев бездыханное тело Господа. Но прежде чем они успели что-то сделать, Шри Чайтанья неожиданно поднялся на ноги, из Его горла вырывались неразборчивые звуки.

— Продолжай говорить! Продолжай! — воскликнул наконец Он и начал танцевать. Глаза Его были закрыты, на щеках еще не высохли слезы, руки и лицо обращены к небу, Он громко пел святые имена Господа Кришны. Великое блаженство переполняло Его, но никто до конца не понимал происходящего. Рядом с Господом Чайтаньей танцевал Нитьянанда Прабху, наблюдая, чтобы Господь вновь не упал. За Ними, танцуя, следовали Адвайта Ачарья и Харидас Тхакур. Прошло еще три часа, Господь ни на мгновенье не останавливался. Он все танцевал и танцевал, Его блаженное лицо то озаряла улыбка, то омрачала скорбь — все непостижимые состояния божественной любви проступали на этом прекрасном лице. Но кому дано понять чувства Господа?

Три дня после принятия санньясы Господь Чайтанья постился, путешествуя по Радха-деше, потом в доме Адвайты Он принял роскошный прасад, а теперь танцевал в великом восторге. Чувствовалось, что Он уже устал, однако Он не сознавал этой усталости — так переполняла Его любовь к Кришне. И тогда Нитьянанда Прабху поймал Шри Чайтанью в Свои объятия и остановил Его бесконечный танец. Адвайта Ачарья прервал киртан и поспешил позаботиться о Господе. Шри Чайтанья был совсем без сил, и Нитьянанда бережно держал Его на руках. Господу нужно было прилечь, немного отдохнуть.

Так продолжалось десять дней. Это был радостный праздник любви к Кришне, когда на киртаны в дом Адвайты Ачарьи стекалось море преданных. Как только сгущались сумерки, воздух оглашался звучанием святого имени, которое затапливало все три мира.

В один из дней из Сантаграма в Шантипур пришел Рагхунатха Маджумадар. Известие об отречении Господа Чайтаньи сразу достигло Сантаграма. Услышав о том, что Нитьянанде Прабху удалось отговорить Шри Чайтанью от паломничества во Вриндаван и привести в Шантипур, Рагхунатха упросил отца, Говардхана Маджумадара, позволить ему пойти туда. С детства Рагхунатха был безразличен к радостям мирской жизни, никакие развлечения не привлекали его. Путь духовного совершенствования и игры Господа Кришны — вот что занимало мальчика. Рагхунатха мечтал увидеть великого Шри Чайтанью, о котором так много слышал от святого Харидаса Тхакура, и тоже вести жизнь нищего странствующего проповедника. Но юноша был еще слишком молод — всего пятнадцати лет от роду. Его отец, самый богатый в Бенгалии землевладелец, сомневался, стоит ли позволять своему сыну-аристократу общаться с людьми, принявшими отречение от мира. Он не хотел, чтобы его единственный наследник вступил на путь отречения и ушел из семьи. И все же Рагхунатха убежал из дома.

Увидев Шри Чайтанью, юноша в восторге распростерся ниц у Его лотосных стоп, а Махапрабху милостиво коснулся стопой его головы. Господь Чайтанья принял Рагхунатху как Своего вечного спутника, казалось, это встреча была долгожданной для обоих.

Говардхан, отец Рагхунатхи, часто оказывал услуги Адвайте Ачарье, и Ачарья Прабху был расположен к этой семье. Он принял Рагхунатху как сына и был с ним очень ласков, искренне радуясь за него. То и дело Адвайта давал ему остатки прасада с тарелки Гауранги. Пять или семь дней юноша счастливо служил лотосным стопам Господа, а потом Шри Чайтанья простился с ним. Рагхунатха возвращался домой, храня в сердце неизгладимое впечатление от этой встречи, он просто обезумел от любви к Махапрабху.

* * *

Шри Чайтанья повстречался с первым из шести Госвами Вриндавана, которые в скором будущем станут самыми выдающимися Его последователями. Это Шри Рупа Госвами, Шри Санатана Госвами, Шри Рагхунатха Бхатта Госвами, Шри Рагхунатха Дас Госвами, Шри Джива Госвами и Шри Гопала Бхатта Госвами. Вайшнавская традиция считает шесть Госвами не просто теологами или великими святыми. Это вечные спутники Господа, которые вместе с Ним несут Его великую проповедническую и освободительную миссию.

Поскольку в действительности шесть Госвами являются нитья-сиддхи, «вечно освобожденными душами», их лилы (игры), трансцендентны, как и лилы Самого Господа, хотя внешне они ведут себя как обычные люди. Однако внутренняя медитация этих великих личностей всегда обращена к лотосным стопам Всевышнего.

В духовном мире шесть Госвами Вриндавана — это манджари, близкие служанки Шримати Радхарани. Они несут высочайшее служение Господу, создавая идеальные условия для Его любовных игр со Шримати Радхарани. Нисходя вместе с Ним на Землю, они доносят Его миссию до каждой обусловленной души.

Само слово манджари хранит в себе тайну. Англо-санскритский словарь толкует его как «цветок, бутон или побег». Однако в более точном переводе слово манджари значит «тычинка», центральная часть цветка, растущая из самой его сердцевины. Смысл этого слова раскрывается, если понять изначальное положение шести Госвами: Вриндаван подобен цветку лотоса, а Радха и Кришна — сердце этого лотоса, сакхи уподобляются его лепесткам, а манджари — тычинкам.

Вайшнавы пользуются словом манджари, когда хотят описать наиболее близкие из всех возможных отношения между Кришной и Его преданными. Манджари — это особые гопи, девушки-наперстницы Радхарани (сакхи), которые присутствуют при сокровенных играх Радхи и Кришны и делают все, чтобы исполнились самые смелые желания Кришны, служа Божественной Чете в самые сокровенные моменты Их развлечений.

Словом манджари называют тех подруг, которые дороги Кришне как сама жизнь (прана-сакхи). А вечных спутниц называют нитья-сакхи. Иногда говорят, что гопи, принадлежащие к этим двум категориям, имеют особые отношения с Радхарани и всегда готовы исполнить любое Ее желание. Понятно, что заботясь о Радхе, они обретают исключительную милость Шри Кришны.

Манджари — это прекрасная юная гопи, блистающая красотой, девушка-подросток не старше тринадцати лет. Дело в том, что по вайшнавским канонам чувства в этом возрасте особенно сильны. Манджари неизменно описываются как ученицы главных гопи — Лалиты, Вишакхи и других.

И все же в каком-то смысле манджари превосходят постоянных сакхи. Например, когда Радха и Кришна изъявляют желание предаться самым сокровенным трансцендентным играм, сакхи просят удалиться, их присутствие недопустимо, тогда как манджари дозволяется остаться, поскольку они невинны и чисты, что присуще их юному возрасту. В эти особые минуты манджари прислуживают Божественной Чете, помогая исполнению всех Их желаний: они приносят Радхе и Кришне воду, подают орехи бетеля, обмахивают Их опахалом, расчесывают и укладывают Им волосы, украшают Их, растирают руки и ноги, а также развлекают Божественную Чету музыкой и танцами. Только манджари могут созерцать самую сокровенную лилу Господа и наслаждаться ею.

Великие вайшнавы прошлого пытались осознать деяния Шести Госвами в их манджари-бхаве. Самореализация по существу и состоит в том, чтобы обрести собственное сиддха-деха (духовное тело) и служить Господу и Его спутникам. Это желание со всей остротой выражено в стихах Нароттамы Даса Тхакура, мудреца XVII века, ученика Дживы Госвами. Нароттам Тхакур взывает:

1. О Божественные Шри Радха и Шри Кришна, Вы — моя жизнь и душа. Как в жизни, так и в смерти нет для меня иного прибежища.

2. В лесу молодых деревьев кадамба на берегу Ямуны я усажу Божественную Чету на трон из драгоценных каменьев.

3. Я буду растирать Их темное и сияющее золотом тела сандаловой пастой, смешанной с чуйя, и обмахивать чамарой. О, когда же я увижу Их подобные луне лица?

4. Сплетя гирлянды из цветов малати, я надену их на Божественную Чету и поднесу к Их лотосным устам тамбулу, благоухающую камфарой.

5. С дозволения всех сакхи, возглавляемых Лалитой и Вишакхой, я буду служить лотосным стопам Радхи и Кришны.

6. Нароттам Дас, слуга слуги Шри Кришны Чайтаньи, страстно жаждет служения Божественной Чете.

Как ученик и продолжатель миссии Госвами, Нароттам Дас глубоко сознает эзотерическую важность этой молитвы. В другой своей поэме он прямо просит Господа даровать ему возможность следовать по стопам Шри Рупы Манджари. Таково совершенство сознания Кришны. Его Божественная Милость А.Ч. Бхактиведанта Свами Прабхупада поясняет: «Никому не дано осознать... Верховного Господа, не имея на то Его беспричинной милости, никому не понять трансцендентную бхаву, любовные взаимоотношения Радхи и Кришны, не следуя по стопам девушек-пастушек Враджа. Сакхи — близкие подруги Радхарани, а манджари — Ее личные служанки. Объяснить их отношения с Кришной чрезвычайно сложно, ибо у манджари отсутствует желание наедине общаться Кришной или наслаждаться Им. Наоборот, они помогают Радхарани встретиться с Ним. Привязанность манджари к Кришне и Радхарани так чиста, что они счастливы просто видеть Их вдвоем. Трансцендентное наслаждение манджари состоит в том, чтобы Радха и Кришна были вместе. Радхарани подобна лиане, вьющейся вокруг дерева-Кришны, а девушки Враджа, подруги Радхарани — цветы и листья этой лианы. Лиана обнимает древо вместе со своими цветами и листьями. «Говинда-лиламрита» (10.16) называет Радху энергией наслаждения Кришны и сравнивает ее с лианой, листьями и цветами которой являются девушки-пастушки Враджа. Они испытывают от сокровенных игр Радхи и Кришны даже большее удовольствие, чем сама Радхарани.

Хотя подруги Радхарани не ищут внимания Кришны, Радхарани так любит их, что сама устраивает им уединенные встречи с господином их сердца и идет ради этого на самые удивительные трансцендентные ухищрения. Свидания гопи с Кришной приносят Ей больше удовольствия, чем собственные встречи с Ним. И Кришна, видя это, испытывает особое наслаждение. Подобное трансцендентное общение и любовные отношения лишены и тени обычного вожделения, хотя, на первый взгляд, напоминают мирской союз мужчины и женщины. Однако благодаря этому подобию обмен духовными чувствами между Кришной и гопи на трансцендентном языке иногда называют «трансцендентным вожделением». «Гаутамья-тантра» (б.р.с.1.2.285) объясняет: «Вожделение предполагает склонность человека к удовлетворению своих чувств. Однако что касается Радхарани и Ее подруг, они не ищут наслаждения для самих себя. Их единственное желание — доставить удовольствие Шри Кришне».

Шесть Госвами пребывали на этом высочайшем духовном уровне. Они были не обычными людьми, а очень близкими слугами Господа, которые пришли в мир рождений и смертей, чтобы открыть людям секреты любви к Богу: Рупа Госвами — это Рупа Манджари, Санатана Госвами — Рати или Лабанга Манджари, Гопал Бхатта — Ананда, или Гуна Манджари, Рагхунатха Бхатта — Рага Манджари, Рагхунатха Дас — Раса, Рати, или Туласи Манджари, Джива Госвами — Вилас Манджари. К этому перечню еще добавляют Локанатха Госвами, которого считают воплощением Манджулали Манджари (или Ананды Манджари), и Кришнадаса Кавираджа, которого называют воплощением Кастури Манджари. Таким образом, эти восемь тычинок помогают служению восьми главных гопи, или восьми лепестков божественного лотоса.

На протяжении столетий великие ученые-вайшнавы открывали все новое и новое знание о сокровенной манджари-бхаве, особенно о шести главных Госвами. Например, в «Арчана-подати» есть удивительное откровение об изначальном положении Рагхунатхи Даса Госвами: «К югу от озера Индулекхи есть роща, кунджа, под названием Ратьямбхудж (лотос Рати), обитель прекрасной Рати Манджари. Ее удивительный наряд украшен сверкающими звездами, а тело ослепительно, словно молния. Она проста и кротка, и друзья называют ее Туласи. Отроду ей тринадцать лет и два месяца. Отца Рати зовут Бришабха, а мать — Сарада. Имя ее мужа — Дива, а свекрови — Санника. Основное служение Рати Манджари — обмахивать опахалом Радху и Кришну. В век Кали она придет в этот мир с Шри Чайтаньей Махапрабху, приняв облик Шрилы Рагхунатхи Даса Госвами». Вайшнавы-ачарьи знакомят нас с сокровенными подробностями, касающимися Шести Госвами.

В играх наперсников Божественной Четы прямо или косвенно призваны участвовать все живые существа. Традиционные религиозные системы в этом смысле несовершенны, потому что в лучшем случае позволяют человеку возвыситься над низшими гунами невежества и страсти и достичь всеблагой добродетели. Только преданное служение, бхакти-йога, как она представлена шестью Госвами Вриндавана, пробуждает в человеке его дремлющую расу и восстанавливает его вечные отношения со Шри Шри Радха-Кришной.

* * *

Простившись с Господом Чайтаньей в Радха-деше, Чандрашекхар Ачарья поспешил в Шантипур увидеться с Адвайтой Прабху и оттуда, не мешкая, пошел в Навадвипу. Он нес преданным массу новостей о возлюбленном Господе и главное — известие о скорой встрече с Ним. Это вдохнет жизнь в их сердца, иссушенные разлукой с Гаурангой, и потому Чандрашекхар спешил изо всех сил.

Навадвипа, лишенная общения с Гаурангой, пребывала в самом плачевном состоянии. Люди выглядели изможденными, словно в лихорадке, земля не носила их. Преданные ослепли от слез, спотыкаясь, бесцельно бродили они по улицам, молчаливые и подавленные.

Увидев Чандрашекхару, вайшнавы сразу бросились к нему с расспросами, но Чандрашекхар, не останавливаясь, направился к дому матери Шачи. Сердце его сжалось от боли, когда он увидел свою сестру. Все двенадцать дней, с тех пор как ушел Нимай, она ничего не пила и не ела. Жизнь теплилась в ней лишь благодаря ее любви к Господу. Она не сознавала реальности и чувствовала себя матерью Яшодой, расставшейся со своим сыном, слезы дождем лились из ее глаз. Кого бы она ни увидела, ко всякому бросалась с вопросом:

— Ты из Матхуры? Есть ли новости от Кришны и Баларамы?

И, не ожидая ответа, снова уходила в себя. Потом, словно очнувшись, она замирала на мгновенье:

— Тише! Я слышу флейту и горны! Акрура приехал за Ними?

Чандрашекхар почтительно упал в ноги матери Шачи. Его появление вместе с толпой вайшнавов вывело ее из состояния транса.

— Где мой любимый Нимай?! — спросила она Чандрашекхара. — Где ты оставил Его? Ему срезали волосы? Кто тот жестокий монах, давший санньясу моему сыну? Где было его сострадание? Кто тот недостойный брадобрей, остригший прекрасные волосы Нимая? Как греховен человек, прикоснувшийся к голове моего сына своими ножницами! И он еще не поплатился жизнью за свою жестокость? Теперь мой Нимай собирает по домам милостыню! Как Он выглядит с обритой головой? О сын мой! Никогда больше я не увижу Тебя! Жизнь моя превратилась в ад. Теперь не сготовить мне для Тебя и не накормить, не поцеловать Твоих сладких щек и не позаботиться о Тебе!

— Я принес тебе хорошие новости, Шачи! — пытался успокоить ее Чандрашекхар. — Нитьянанда ведет нашего Гаурангу в Шантипур. Там, в доме Адвайты Ачарьи ты сможешь снова увидеться с Ним! Ведь тебе известны мистические деяния Кришны. Не мне рассказывать тебе о Нем. Избавь свое сердце от горя. Даже олицетворенные Веды не могут обрести такой милости и удачи, какой обладаешь ты, ведь Тот, кому они поклоняются — твой сын. Он жизнь и душа всего живого в творении. Верховный Господь принимает каждого, кто оказывает тебе почтение. Он Сам говорил это, положив руку на грудь. Господь знает, что лучше для каждого из нас. Просто предайся Его лотосным стопам и живи счастливо и мирно. Пожалуйста, поднимись, Шачи, и приготовь что-нибудь для удовольствия всех преданных. Это преданное служение Кришне. Все жаждут вкусить твоего угощения. Если ты будешь продолжать поститься, Кришна тоже будет голодать.

Тем временем преданные пытались утешить Вишнуприю. Ее слезы, словно стрелы, пронзали землю. Даже птицы, животные и деревья плакали вместе с ней.

— О Боже! Почему Провидение так жестоко! Теперь жизнь моя пуста и бессмысленна. Никогда мне не увидеть Его чудной улыбки, стройного тела, не услышать нектарных речей. Прабху, куда Ты ушел, оставив меня в полной тьме? Остаток дней я проведу в мыслях о Тебе. Что злые языки теперь скажут обо мне, раз я никогда больше не увижу Тебя? У меня нет детей, и мне остается только умереть!

Твой божественный лик с глазами Купидона достоин поклонения. Как мне жить, не видя Тебя? Кто может вынести разлуку с Тобой? Почему я так несчастна, что еще живу? О мой Гаурасундара! Куда Ты ушел?!

Я осталась без моего господина. Женщина должна быть под защитой. Где мне теперь искать приюта? Я не могу так жить, уж лучше мне сейчас же умереть! Ты оставил Свою мать в одиночестве и тоске. Куда Ты ушел? Как она будет жить, не видя Тебя? Как же я грешна, что не могу сейчас же умереть!

И Вишнуприя с плачем упала на землю. Губы ее высохли и потрескались, дыхание было горячим, все тело трепетало. Одежда, волосы — все растрепалось. На мгновенье Вишнуприя потеряла сознание, погрузившись в медитацию на розовые, как лепестки лотоса, стопы Вишвамбхары.

— Господи! Господи! Господи! — стонала она, очнувшись. На нее невозможно было смотреть без слез, все попытки утешить ее были напрасными.

— Вишнуприя, возьми себя в руки, — говорили преданные, — ведь тебе известны деяния Господа. Думай о Нем и утешь свое сердце. Скоро мы увидим Гаурангу, Чандрашекхар принес хорошее известие!

— Все смогут увидеть Его, кроме Меня! — воскликнула несчастная Вишнуприя и снова залилась слезами.

— Приняв санньясу, Господь Гауранга оставил нас в ужасном положении, — вздыхали преданные. — Как жестоко... Он покинул нас... Возможно ли жить, не видя Его? Давайте петь святые имена Кришны. Только так мы снова обретем Господа.

Вместе с Вишнуприей и Шачиматой они стали петь святые имена, и с каждой минутой ликование росло в их сердцах. Шачидеви приготовила прасад и накормила всех преданных. Видя, что все довольны, она и сама села поесть, прервав свой многодневный пост. Прасад всем прибавил сил, а подробный рассказ Чандрашекхары о том, как Нимай принял санньясу, вызвал прилив восторга. Новое имя Гауранги — Шри Кришна Чайтанья — произвело на всех сильнейшее впечатление, преданные подхватили его и стали громко петь, прославляя Господа.

Новость о том, что Господь Гауранга в Шантипуре, ветром облетела Навадвипу, жители возликовали и решили не медля отправляться туда. Старики, женщины и дети — все вышли на улицы, радостно воспевая «Хари! Хари!». Вчерашние безбожники и завистники, так хулившие Гаурангу, теперь жаждали достичь Шантипура, чтобы увидеть Его.

— Он родился в Навадвипе, но в действительности не известно, что это за личность, — говорили они. — В невежестве мы злословили о Нем и потому теперь должны упасть Ему в ноги и попросить прощения. Тогда лишь мы освободимся от оскорблений.

Тысячи людей столпились на берегу Ганги. На пристани начались гвалт и суматоха. Лодочники были в полном замешательстве, потому что каждый первым хотел влезть в лодку и переправиться на другой берег. Лодки были так перегружены, что вот-вот могли перевернуться. Многие, не дожидаясь, переправлялись вплавь. Одни достали маленькие шлюпки, другие плыли, обхватив глиняный горшок, что позволяло удержаться на воде. Кто-то соорудил легкий плот из коры бананового дерева. Даже беременные женщины отважились оказаться в такой толкотне. Тяжело дыша от напряжения, они просто пели имя Господа Чайтаньи. Переполненные лодки то и дело переворачивались прямо посреди реки, но это не отпугивало людей, они смело плыли вверх по течению. Каждый чувствовал в сердце такую радость, будто плывет в океане божественного счастья.

Те, кто вовсе не умел плавать, казались не менее жизнерадостными. Милостью Господа они тоже без труда переправились через Гангу. Небеса оглашались экстатическими звуками святого имени. Люди думали лишь об одном — поскорее достичь Шантипура. Не заботясь о тяготах пути, все счастливо и беззаботно пели киртан. Зов тысяч людей: «Хари!» — эхом раздавался под сводами Вселенной.

Было раннее утро, когда в Шантипуре появилась большая толпа преданных из Навадвипы и окрестных деревень. Возглавляемые Чандрашекхаром, они шли с громкой киртаной, желая скорее увидеть Господа Чайтанью. Здесь была и Его возлюбленная мать Шачи, преданные несли ее в паланкине. Скоро толпа достигла дома Адвайты Ачарьи и заполнила соседние улицы.

Господь Чайтанья в это время только завершил утренние обязанности и повторял на четках Харе Кришна мантру. Но тут в доме появились навадвипские преданные, а вслед за ними вошла Шачимата. Господь Чайтанья тут же упал перед нею в почтении, словно золотая палка, но Шачимата поскорее подняла Его и прижала к груди. По щекам ее текли слезы. Она посадила сына к себе на колени и больше не отпускала. Не сводя глаз, они смотрели друг на друга, и сердца их были полны любви. Шачимата погладила обритую голову сына, и слезы хлынули с новой силой. Она целовала Его лицо, руки и стопы и старалась получше разглядеть, но слезы застилали ей глаза. Ее дорогой Нимай, ее нежный сын принял отречение, и, возможно, теперь она видит Его в последний раз...

— Не будь таким жестоким, как Твой старший брат Вишварупа, — еле слышно проговорила она. — Он тайком покинул дом, и теперь до конца моих дней я ничего не узнаю о нем. Если Ты поступишь так же, я просто умру.

— Мама, послушай! — отозвался Господь. — Это тело принадлежит тебе. Сам Я ничем не владею. Ты дала этому телу жизнь и вырастила его. Мой долг перед тобой так велик, что его не вернуть даже за миллионы рождений. Случилось так, что Я принял отречение, но Я не смогу пройти мимо тебя. Если ты скажешь, Я останусь. Я готов выполнить любой твой приказ. — И Господь снова склонился перед Шачиматой.

Но Шачимата не стала удерживать Нимая. В глубине души она понимала, что Он прав. Что может быть выше служения Верховному Господу? Что толку Ему возвращаться домой? Конечно, разлука с любимым сыном страшит ее, но она готова на эту жертву во имя Кришны. Она снова и снова ласкала Нимая, сажала на колени, счастливая уже тем, что видит Его.

Затем Господь Чайтанья вышел к Своим преданным из Надии. Как Он был рад снова всех увидеть! Он подходил к каждому и, заглядывая в лица, крепко обнимал друзей. На их лицах была одновременно и радость, и тоска. Его обритая голова сокрушала сердце, но при этом Он был так прекрасен!

Увидев возлюбленного Господа, Шривас Пандит и другие начали громкую киртану. С молитвой на устах выражая почтение, они припадали к лотосным стопам Гауранги. Эти преданные были дороги Господу, как сама жизнь. Он снова с любовью обнимал каждого. Преданные кричали и плакали от боли разлуки и восторга. Эти крики очищали землю. Господь Брахма тоже мечтает услышать их, потому что зов чистого преданного в экстазе любви к Кришне дарует освобождение от бесконечных рождений и смертей.

Радуясь встрече, Господь Чайтанья начал танцевать, с каждым мгновеньем все больше проникаясь восторженной любовью к Самому Себе, Верховному Господу. Преданные запели еще громче и Господь подбадривал их: «Пойте! Пойте!» Затем Он схватил за руку Нитьянанду Прабху, и Они закружились в экстатической радости. Незаметно Адвайта Ачарья выскользнул из-за спины, ловя пыль с лотосных стоп Господа. А Гауранга продолжал танцевать, движения Его были неописуемо прекрасны. Он двигался так необычно и грациозно, что Его танец казался божественной любовной поэмой. Во всем теле проступали признаки величайшего экстаза. Воздев к небу руки, Он восторженно пел «Хари! Хари!», повергая преданных в пучину невыразимого блаженства.

Совсем недавно преданные лишились общения с Господом и теперь снова обрели его, что было для них величайшим счастьем. Они окружили своего Господа и танцевали вместе с Ним, забыв обо всем на свете. Они падали друг на друга, толкались и катались по земле в пыли, освященной их благословенными стопами. Кто-то подставлял этим стопам свою грудь и, поймав чей-то след, замирал в блаженстве, обливаясь бесконечными слезами радости. Невозможно было вместить это счастье близости их Господа и учителя. Господь Вайкунтхи беззаботно танцевал вместе со Своими спутниками, являя необыкновенное зрелище.

Больше ничего не было слышно, кроме святого имени Господа, звучавшего громко и ясно. Дом Адвайты Ачарьи звенел от радости, осознать которую мог только Господь Нитьянанда. Господь Чайтанья обнимал Своих возлюбленных преданных, одаривая их любовью к Богу. От Его божественного прикосновения преданные теряли рассудок. В их ликующих голосах, напоминавших раскаты грома, звучало беспредельное блаженство, передававшееся всем, кто был на этом киртане. Господь продолжал танцевать вместе со Своими спутниками, и мать Земля, казалось, качалась и кружилась у них под ногами. Нитьянанда, Адвайта и другие танцевали в вихре безграничного экстаза, всем телом выражая свое блаженство. Наконец Гауранга на мгновенье остановился. Он почувствовал Себя Верховным Господом, Владыкой мироздания и взошел на божественный трон Господа Вишну.

Преданные, почтительно сложив ладони, окружили Его в благоговейном молчании, а Господь Чайтанья заговорил, раскрывая Себя:

— Я Кришна, Рама, Нараяна и Матсья. Это лишь несколько из Моих бесчисленных воплощений. Я Курма, Вамана, Вараха, Будда, Я же приду как Калки. Я Пришнигарбха и Хаягрива, Я Верховный Бог всех богов. Я луна Нилачалы — Господь Джаганнатха; Я Капила и Нрисимха. Все живые существа — видимые и невидимые — Мои слуги. Веды воспевают Мои безграничные богатства. Я поддерживаю бесконечное число планет и Вселенных. Я время, которое разрушает все, кроме Моих чистых преданных. Просто помня обо Мне, можно без труда освободиться от самых больших опасностей. Я спас Драупади от величайшего стыда и оскорбления. Я же спас Пандавов от пожара и защитил Шиву, убив ужасного демона Врикасуру. Я освободил Моего слугу, слона Гаджендру, от смертельной боли. Я же помог Прахладе выдержать все его пытки. Я защищал мальчиков-пастушков Вража от всех опасностей, и Я же пахтал Молочный океан, чтобы извлечь нектар бессмертия. Я обманул демонов и отдал кувшин с этим нектаром полубогам, даровав им победу. Я убил отвратительного демона Камсу, который так мучил Моих преданных. Я покончил с демоном Раваной, уничтожив весь его род. Мизинцем левой руки Я поднял холм Говардхан и одержал победу над змеем Калией. Я нисходил в Сатья-югу, проповедуя практику медитации и аскез, а в Трета-югу — совершения жертвоприношений. В Двапара-югу Моей целью было установить храмовое поклонение, а теперь, в Кали-югу, Я пришел провозгласить совместное воспевание святого имени Господа. Даже Веды не могут перечислить всех Моих воплощений. В Кали-югу каждая искренняя душа, приняв движение санкиртаны, вкусит нектар любви к Богу. Ради этого Я нисшел в век Кали, век раздоров и лицемерия. Ведическая литература советует ищущим душам принять прибежище у Меня, однако Я всегда пребываю в обществе Моих чистых преданных. Они для Меня отец и мать, друзья, сыновья и братья. Хотя Я полностью независим, чистая любовь Моих преданных пленяет Меня. Все вы -Мои вечные спутники. Я являю Свои бесчисленные воплощения, чтобы доставить вам удовольствие и защитить. Знайте, что Я и мгновенья не могу прожить без вас.

Господь по Своей беспричинной милости раскрывал преданным и всем живым существам сокровенное знание о Себе. Преданные ликовали. Вновь и вновь они припадали к Его лотосным стопам, выражая почтение. Все были так взволнованы, что потеряли всякую способность что-то делать. Преданные молились и катались по земле, наслаждаясь нектаром любви к Богу. Они были переполнены восторгом, от прежней боли не осталось и следа. Сострадательный Господь всем дарует освобождение, так почему же страждущее человечество не хочет принять у Него прибежища? Господь Гаурасундара — океан милости. Он прощает ошибки обусловленным душам и видит их добродетель.

Наконец Господь Гауранга пришел в Себя, стал спокойным и уравновешенным и повел преданных к Ганге совершить омовение. Там они все вместе играли в воде. Вернувшись, Он полил деревце туласи и обошел вокруг него, затем вместе с преданными предложил поклоны Господу Вишну в храмовой комнате. Господь Гаурахари созвал всех принять прасад. Он сел рядом с Господом Нитьянандой в кругу счастливых преданных. Улыбающийся и благоухающий сандалом, Он был их путеводной звездой. Вместе с Нитьянандой Они напоминали Кришну и Балараму в лесу Вриндавана за завтраком в кругу мальчиков-пастушков. Возможно ли описать эту удивительную картину?!

Как только Господь поднялся, преданные расхватали остатки с Его тарелки. Даже старики вели себя как дети. Все были счастливы. Дом Адвайта Ачарьи превратился в духовную обитель Господа, где нет тревог.

Все эти дни Адвайта Ачарья внимательно заботился обо всех — он удобно разместил преданных и кормил их неизменно хорошим прасадом. Казалось, запасы его неистощимы: сколько бы он ни раздавал риса, овощей и масла, амбары оставались полными. Днем преданные наслаждались красотой Господа — Он принимал с ними прасад или ходил на Гангу. А ночью все участвовали в киртане, пели и танцевали вместе с Ним. Какое это было необыкновенное зрелище — танец Господа Чайтаньи! Он вел киртану, и тело Его менялось от духовных переживаний. Временами Он замирал, а потом Его бросало в дрожь, волосы на теле вставали дыбом, из глаз струились слезы, голос прерывался, и Он без сил падал на землю.

Шачимата плакала, видя это. Неужели Нимай так болен! Он еще совсем молод! «О Боже! — думала она. — Мой дорогой Господь Вишну! Я служила Тебе с самого детства. Благослови моего сына! Когда бы Он ни упал на землю, пусть Он не почувствует боли!» Родительская любовь переполняла ее, счастье сменялось слезами печали и смирением перед судьбой.

Адвайта Ачарья ежеминутно заботился о Господе — подавал Ему прасад, растирал стопы, одевал на шею гирлянду. Видя это, Шривасе Тхакуру и всем преданным тоже захотелось лично послужить Господу, и они попросили приготовить для Него что-нибудь. Шачимата услышала их просьбу и с мольбой обратилась ко всем:

— Наверное, я больше никогда не увижу Нимая. А вы, как только захотите, повстречаетесь с Ним, где бы Он ни был. Но для меня это разве возможно? Я должна оставаться дома, а санньяси никогда не возвращается домой. Окажите же мне милость, позвольте готовить для Него эти несколько дней нашей последней встречи!

И преданные почтительно поклонились в ответ:

— Мы исполним любое твое желание, Шачимата!

Господь Чайтанья, слышавший все, не мог этого вынести. От любви к матери щемило сердце. Когда Шачимата вышла, Он обратился к Своим преданным:

— После принятия санньясы Я решил сразу идти во Вриндаван. Но Я не спросил вашего позволения, и возникшие препятствия заставили Меня вернуться. Я знаю, что Мое отречение неожиданно для вас, но Я люблю всех по-прежнему. И пока хожу по этой земле, Я не оставлю никого из вас. Точно так же Я не в силах оставить и Мою мать. Но раз Я принял санньясу, Я не должен жить там, где родился. Если Я останусь со Своими родственниками, найдутся люди, которые обвинят Меня. Но что же теперь делать? Скажите сами, куда Мне идти!

Господь посмотрел на всех. Сколько любви и грусти было в глазах Его друзей! Вместе с Адвайтой Ачарьей они подошли к Шачи, матери всей Вселенной, и передали ей слова Шри Чайтаньи — пусть она примет решение.

-, Если бы Нимай остался здесь, это было бы слишком большим счастьем для меня — отвечала она. — Но мысль о том, что за это Его можно обвинить в нарушении обетов, невыносима. Поэтому лучше всего Шри Чайтанье Махапрабху поселиться в Джаганнатха Пури, который связан с Навадвипой как две смежные комнаты в доме. Он не оставит нас даже в отречении. Преданные из Навадвипы часто ходят в Джаганнатха Пури, оттуда — в Навадвипу. Я буду получать известия о сыне. Может быть, и Он когда-нибудь придет омыться в Ганге. Я не забочусь о себе. Если Нимай будет счастлив, я тоже буду спокойна.

Выслушав Шачимату, преданные вознесли ей молитвы:

— Твоя воля равносильна закону Вед. Никто не может нарушить ее! — они вернулись к Господу Чайтанье и передали Ему слова матери.

Не откладывая, Господь Чайтанья решил покинуть Шантипур и идти дальше. Как прекрасен Он был в сияющих шафрановых одеждах с посохом санньяси в руках! Шри Кришна Чайтанья походил на владыку Вселенной. Прощаясь, Он поклонился всем преданным и сказал:

— Вы дороги Мне, и Я прошу вас о милости. Пожалуйста, не провожайте Меня в Джаганнатха Пури. Возвращайтесь домой и пойте святое имя Господа. Не думайте, что Я оставляю вас — мы всегда вместе. Я жду вас в Пури на праздник колесниц, Ратха-ятру. Мы будем видеться каждый год и не почувствуем разлуки. Когда-нибудь Я тоже приду в в Бенгалию поклониться Моей матери и принять омовение в Ганге. Поклоняйтесь Кришне, вспоминайте Его игры, и вы будете счастливы.

Нежно звучал Его голос, прекрасное, как осенняя луна, лицо озаряла улыбка. Шри Чайтанья совсем не собирался расставаться со Своими преданными. Наконец Он поднялся. Своими длинными золотистыми руками Он обнимал каждого. Глаза Его украсились слезами, голос дрожал.

Харидаса Тхакур плакал, глядя, как Шри Чайтанья прощается со всеми. Наконец, зажав в зубах пучок соломы в знак величайшего смирения, он решился приблизиться. Его искренние слезы тронули преданных.

— Хорошо, что Ты идешь в Джаганнатха Пури, но что будет со мной? Ведь я не достоин даже приблизиться к святой Нилачале! — В его глазах были отчаяние и смирение одновременно. — Я не достоин Тебя, потому что я самый низкий из всех людей. Но в разлуке с Тобой я не смогу влачить свою грешную жизнь!

— Пожалуйста, оставь это смирение! Ты рвешь Мне сердце! — воскликнул Шри Чайтанья с состраданием. — Я буду молить за тебя Господа Джаганнатху и непременно заберу в Пури!

Преданные не в силах были более сдерживать себя. Они плакали и падали на землю. Мать Шачи чуть не теряла сознание. Кто-то держал Гаурангу за стопы и плакал. А Господь с любовью смотрел на всех и казался спокойным.

— О Гаурачандра! — говорили Шривас, Мукунда и Мурари. — Ты независимый Господь, а мы Твои слуги. Мы падшие, греховные и полностью лишенные Кришна-бхакти. Нам не понять Твоей санньясы. Но дорогой Господь, как Ты пойдешь так далеко, ведь у Тебя такие нежные стопы! Где Ты возьмешь пищу и воду? О любимый сын Шачиматы, Твои игры приводят нас в полное замешательство! Твои стопы — это сокровище Вишнуприи, твоей вечной супруги.

Одним милостивым взглядом Ты взрастил крепкое деревце любви. Многие жаждали вкусить его сладких плодов Кришна-премы, но Ты принял санньясу и подрубил это деревце на корню. К сожалению, жизненный воздух не хочет покинуть наши греховные тела и нам, несчастным, остается только вернуться в Навадвипу.

Ты — друг падших. Провидение создало Тебя из сострадания. Ты — сокровенное вместилище блаженных трансцендентных игр. Ты принял этот удивительный облик и явился в мир, чтобы даровать прибежище всем живым существам, оживить их Своей любовью. Твои жестокие слова о скором расставании наполняют нас печалью. Посадив деревце бхакти, почему Ты теперь пытаешься вырвать его с корнем?

Кто бы ни искал общения с Тобой, прими его как Своего близкого спутника, иначе мы войдем в огонь. Взгляни, как одинока и беспомощна Твоя старая мать. Мы не в силах видеть ее страданий. Слезы Вишнуприи жгут землю. Базары и улицы Надии стали пусты и безжизненны, вайшнавы живут далеко друг от друга. В разлуке с Тобой Шривас Тхакур решил покинуть Навадвипу со всей семьей и поселиться в Кумарахатте.

С того самого дня как Ты ушел, мы не ходим туда, где встречались с Тобой, где Ты рассказывал нам о Кришне. Мы знаем, что сделав это, мы умрем. Мы не слышим больше рассказов о сокровенных играх Господа, не видим Его танца и проповеди Кришна-бхакти. Мы не обнимаем Его в танце, не видим слез любви, струящихся из Его розоватых лотосных глаз, не слышим больше Его нектарного голоса во время экстатичного киртана. Кто же закрыл нам глаза и уши?

Как жить, не видя Твоего луноликого лица? У нас есть глаза, но кто сделал нас слепыми? О Гаура! Пожалуйста, не говори нам возвращаться без Тебя! Мы хотим идти с Тобой! Твои жестокие слова жгут нам душу. Твоя любовь напоминает свирель охотника, которая заманивает свою жертву в западню. Сначала Ты привлек нас Своей любовью, а потом оставил. Преданные умрут в разлуке с Тобой.

Разве можно называть Тебя бхакта ватсалья (возлюбленный преданных)? Обретешь ли Ты покой в сердце, сказав «прощай!» матери? Кто осмелится сообщить ей такую новость? Как только Вишнуприя услышит о Твоем уходе, она умрет. Пожалуйста, подумай обо всем и принимай окончательное решение.

— Прошу вас, не плачьте, — с улыбкой ответил Господь Чайтанья. — Я буду жить в Нилачале, и каждый год мы будем видеться с вами, наслаждаясь безмерным блаженством. Я затоплю этот мир океаном нектара — харинама санкиртаной.

— На все Твоя воля, о Господь, — смирились преданные, — никому не изменить Твоего решения. Но мы должны напомнить Тебе, что сейчас не безопасно путешествовать в Ориссу. Бенгалия и Орисса на грани войны. Дорога полна разбойников. Подумай, может быть, Ты подождешь, пока обстановка переменится?

Адвайта Ачарья тоже не хотел отпускать Господа. «Будь милостив, останься еще на три-четыре дня!» — молил он. Он служил Шри Чайтанье с великой верой и преданностью, отдавая Ему все — богатства, дом и саму жизнь. И Шри Чайтанья уступил просьбам преданных. Эта отсрочка осчастливила всех, особенно Шачимату. Каждый день превращался в праздник: пока светило солнце, они говорили и слушали об играх Господа Кришны, а с наступлением ночи начиналась всеобщая киртана. Шачимата готовила на всех прасад, а потом Господь Чайтанья вкушал в кругу преданных. Каждый день она могла видеть лицо своего сына и чувствовала себя беспредельно счастливой.

Но все равно настало время прощаться. Адвайта Ачарья больше не мог удерживать Господа в своем доме. Он попросил Нитьянанду Прабху, Джагадананду Пандита, Дамодару Пандита и Мукунду Датту отправиться в Джаганнатха Пури вместе с Чайтаньей Махапрабху, тогда путешествие не покажется Ему трудным.

Шачимата даже стоять не могла без посторонней помощи.

— Мой дорогой сын, плакала она, — я умру в разлуке с Тобой! Мы остаемся с Вишнуприей одни, но на нее невозможно смотреть без боли!

— Не скорби ни о чем, мама! Я всегда с тобой. Ты увидишь это. Возвращайся домой и живи спокойно вместе с преданными!

Господь с молитвами упал к стопам Своей матери, затем Он поднялся, почтительно обошел вокруг нее и, не медля ни мгновенья, отправился в дорогу. А в доме Адвайты Ачарьи воцарилась скорбь разлуки.

Шри Чайтанья быстро шел по дороге. Он не оглядывался назад. Адвайта Прабху бросился за Ним следом, но он был уже стар и еле поспевал за Гаурангой. Ачарья плакал на ходу и ничего не мог с собой сделать — ни остановиться, ни иссушить слезы. Они были уже довольно далеко от Шантипура. Наконец Господь обернулся и взял его за плечи. Адвайта Ачарья стоял молча, с низко опущенной головой, со лба его катился пот.

— Я раскрою Тебе душу — заговорил наконец он. — Твой уход в чужую страну жжет меня огнем. Надеюсь, Ты поймешь. В разлуке с Тобой Твои вечные спутники плачут. Я не стыжусь своих слез, почему-то мое греховное сердце твердо как дерево. Я чувствую только пустоту, и потому нет никого несчастнее меня.

— Я прошу тебя, не плачь, — Гауранга обнял Адвайту. — Ты ведь знаешь, Я не в силах расстаться с тобой. Где бы Я ни был, твоя чистая любовь будет повсюду со Мной!

И в знак Своей привязанности к Адвайте Ачарье Гауранга завязал узелок на уголке Своей одежды. Это выражение любви проникло глубоко в сердце Адвайты Ачарьи. Слезы с новой силой хлынули из его глаз. Они постояли еще несколько минут.

— Послушай, Ачарья, — снова заговорил Господь Чайтанья, — Я во власти твоей любви. Всегда помни наши игры. Прошу тебя, вернись и успокой Мою несчастную мать и всех преданных. Если они увидят тебя таким, они не смогут жить!

И Он прижал Адвайту к груди.

— Не провожай Меня дальше!

Господь Чайтанья повернулся и зашагал по дороге, а Ачарья безмолвно смотрел Ему вслед. Как только Он скрылся из вид