Рациональный подход к анализу преступного поведения

Экономический анализ криминального поведения

Экономический подход к анализу преступного поведения базируется на предпосылке рационального поведения людей, совершающих преступления. В неявном виде этот подход присутствует уже в работах классиков политической теории Нового времени – у Чезаре Беккариа и Йеремии Бентама. По словам последнего, «Прибыль от преступления – это сила, которая побуждает человека совершить правонарушение. Тяжесть наказания – сила, удерживающая его от этого. Если первая сила превосходит вторую, преступление будет совершено, если наоборот – преступление не будет совершено» (Bentham [1788] 1843, 399). Однако большую часть двадцатого столетия в исследованиях преступного поведения господствовало мнение, что причины преступления кроются исключительно в греховности индивида, его ненормальности или в его расстроенном душевном здоровье.

Рациональный подход к анализу преступного поведения

Попытки дать рациональное научное объяснение преступного поведения людей возобновились в 1968-м году, с выходом в свет статьи Гэри Беккера «Преступление и наказание: экономический подход» (Becker, 1968, русский перевод: Беккер, 2000), сегодня ставшей уже классической. В этой работе Беккер «следует принципам традиционного для экономистов анализа выбора и предполагает, что человек совершает преступление в том случае, если ожидаемая полезность от этого действия превышает полезность, которую он мог бы получить, используя свое время и силы иным образом» (Беккер, 2000, с. 37-38). Иначе говоря, если верить Беккеру, «некоторые люди становятся преступниками не потому, что их базовая мотивация отлична от мотивации других людей, а потому, что у них иная оценка затрат и результатов» (Беккер, 2000, с. 38).

Размышляя о том, совершать преступление или отказаться от него, индивид, по Беккеру, ориентируется на свою функцию ожидаемой полезности:

(1.1)

Где EU – ожидаемая преступником полезность от совершения преступления; W_i – прибыль от преступления (включая и нематериальную); U – функция полезности преступления; p – вероятность того, что преступник будет задержан и понесет наказание; F – тяжесть наказания (в денежном эквиваленте).

Важно отметить, что показатель U – полезность от совершенного преступления – фактически включает в себя отношение индивида к риску. Иными словами, при прочих равных условиях, полезность от совершенного преступления будет у склонного к риску индивида больше, чем у индивида, нейтрального к риску, а у последнего – больше, чем у индивида, не склонного к риску вовсе.

Опираясь на различное отношение индивидов к риску, Гэри Беккер доказывает, что на склонных к риску индивидов гораздо больший сдерживающий эффект оказывает вероятность разоблачения как такового, нежели степень тяжести наказания (этот эффект был впоследствии подтвержден эмпирическими исследованиями). Однако для безразличных к риску индивидов, наоборот, сдерживающим эффектом будет увеличение тяжести наказания, как и пропорциональное ему увеличение вероятности самого наказания. Таким образом, для не склонных к риску индивидов большим сдерживающим эффектом обладает увеличение тяжести наказания, для склонных к риску, наоборот, увеличение вероятности разоблачения, наказание как таковое. Так как, по Беккеру, преступники в большинстве своем – это индивиды, склонные к риску, то сокращению уровня преступности в обществе будет в большей мере способствовать увеличение на 1% вероятности наказания, чем увеличение на тот же 1% его тяжести.

Рассмотрим абсолютные величины эластичности ожидаемой полезности преступника по вероятности наказания и его тяжести соответственно (∂EU/∂p<0; ∂EU/∂F<0):

(1.2)

Эластичность ожидаемой полезности по вероятности наказания будет выше его эластичности по тяжести в том случае, если:

(1.3)

Это условие не выполняется для не склонных к риску индивидов, для которых U’’(W_i-F)<0. Данный вывод наглядно демонстрирует рис. 1.

На этом рисунке отражена зависимость полезности преступления индивида U от богатства индивида Y (богатство совсем не обязательно должно выражаться в денежном эквиваленте). Очевидно, что доход от преступления увеличивает богатство индивида, а наказание – наоборот, сокращает его. Левая часть приведенного выше неравенства – это тангенс угла наклона хорды AB, а правая часть – тангенс угла наклона касательной к кривой U в точке Y=W_i-F. Очевидно, что неравенство выполняется только в том случае, если U’’(W_i-F)>0, то есть полезность преступления, совершенного индивидом, увеличивается с ростом богатства нарастающими темпами.

Рис. 1. Зависимость ожидаемой полезности преступления от тяжести и вероятности наказания^[1]

(1.4)

При этом количество совершаемых j-тым индивидом преступлений за определенный промежуток времени обратно пропорционально тяжести наказания и его вероятности:

(1.5)

Важнейшим фактором, не отраженным в модели поведения преступника, предложенной Гэри Беккером, являются доходы индивида от легальной деятельности. Эти доходы утрачиваются им, если он совершит преступление и будет разоблачен[3]. Если ввести этот фактор в модель Беккера, то представленная выше формула ожидаемой полезности правонарушителя будет выглядеть следующим образом:

(1.6)

Здесь W_l – текущий доход индивида от легальной деятельности.

2. Сочетание легальной и нелегальной деятельности: модель Эрлиха

Вообще говоря, криминальная деятельность индивидов, отраженная в модели Беккера, имеет минус: она не отражает протяженности преступления во времени. Иначе говоря, в рамках принятых Беккером предпосылок преступление – это мгновенное действие. И получается, что, исследуя его, можно абстрагироваться от его длительности, а значит – и от законно приносящей доход активности. Разумеется, такой подход нельзя признать в достаточной степени реалистичным.

Иной, наиболее популярный на сегодняшний день среди исследователей подход предполагает, что максимизирующий свое благосостояние индивид распределяет свое время между криминальной деятельностью и деятельностью в рамках закона. Такой подход, в частности, нашел свое отражение в одной из ранних работ известнейшего экономиста-криминолога XX века Айзека Эрлиха (Ehrlich, 1973). Его анализ базируется на следующих предпосылках:

1. Индивид может расходовать свое время на занятие двумя видами приносящей доход деятельности: легальной и нелегальной; при этом эти виды деятельности могут быть в любой пропорции.

2. Доход от нелегальной деятельности – величина стохастическая, так как здесь возможны два исхода: неблагоприятный, при котором деятельность преступника будет пресечена законом, и он понесет наказание, и благоприятный, при котором его нелегальная активность не будет пресечена. Доход же от легальной деятельности – величина неслучайная.

3. Ожидаемые доходы от обоих видов деятельности – монотонно возрастающие функции от времени, которое индивид тратит на каждую из них.

4. Правонарушитель субъективно оценивает вероятность того, что он будет задержан и понесет наказание.

5. Любое наказание может иметь денежную оценку.

По Эрлиху, функция полезности индивида – это функция от количества принадлежащего ему композитного товара (богатства индивида) и времени, которое индивид расходует на потребление:

(2.1)

При этом богатство индивида, в большей или меньшей степени участвующего в противозаконной деятельности, зависит от того, удастся ли ему избежать наказания или нет:

(2.2)

Здесь Y^S – количество композитного товара у индивида в случае благоприятного для него исхода.

(2.3)

Y⁰ – богатство индивида в начале периода продолжительностью t; W_i – доход, полученный индивидом от нелегальной деятельности в течение этого периода; W_l – доход индивида от легальной деятельности; t_i – время, потраченное индивидом в периоде t на противозаконную деятельность; t_l – время, которое индивид израсходовал на деятельность в легальной сфере.

Соответственно, в случае, если нарушающий закон индивид будет разоблачен и наказан, количество композитного товара, которым он будет обладать в конце периода, составит:

(2.4)

где F, как и ранее, тяжесть наказания, выраженная в деньгах.

Формула ожидаемой полезности для потенциального нарушителя закона выглядит так:

(2.5)

Заметим, что доходы индивида от легальной и нелегальной деятельности (W_l и W_i) и тяжесть наказания за нарушение закона (F) прямо пропорциональны соответствующим независимым переменным:

(2.6)

В зависимости от своей индивидуальной функции ожидаемой полезности индивид распределяет время t между приносящей доход легальной деятельностью, криминальной активностью и потреблением:

(2.7)

При этом:

(2.8)

Если предположить, что время, затрачиваемое индивидом на потребление, постоянно, то получим:

(2.9)

Тогда функция ожидаемой полезности становится функцией единственной переменной – времени, которое индивид расходует на противозаконную деятельность:

(2.10)

Приравнивая первую производную ожидаемой полезности (EU) по t_i к нулю, получим необходимое условие максимизации ожидаемой полезности:

(2.11)

Отсюда:

(2.12)

Левая часть данной формулы – это кривая трансформации композитного товара между двумя рассмотренными состояниями. Правая часть – выражение кривой безразличия индивида (см. рис. 2).

На этом рисунке линия устойчивости наглядно отображает такой выбор индивида, при котором Y^U = Y^S, то есть, если кривая безразличия индивида касается границы производственных возможностей в любой из точек, это означает, что индивид выбирает нулевой уровень криминальной активности. Как видно на графике, в данном случае, точка В, являющаяся точкой пересечения линии устойчивости и границы производственных возможностей, не является оптимальным выбором индивида. С другой стороны, точка А – это отражение ситуации, в которой индивид не принимает участия в легальной деятельности, а тратит все свое время на деятельность нелегальную. В представленном случае кривая безразличия, проходящая через точку А, расположена ниже как кривой безразличия, пересекающей границу производственных возможностей в точке В, так и кривой безразличия, касающейся этой границы в точке C и отражающей, таким образом, оптимальный выбор индивида. Это означает, в частности, что для индивида, функция полезности которого представлена на рис. 2, перспектива потратить все свое неизрасходованное на потребление время на участие в нелегальной деятельности еще менее привлекательна, чем перспектива израсходовать все свое «рабочее» время на деятельность в легальной сфере.

Вообще говоря, предположение о нестохастичности доходов индивида от легальной деятельности выглядит мало правдоподобным. В частности, некий ненулевой уровень безработицы в обществе автоматически превращает этот параметр в случайную величину. Однако это предположение можно отбросить без ущерба для рассматриваемой модели. Например, если вероятность остаться без работы индивиду известна и равна q (а вероятность того, что этого не произойдет, равна, соответственно, 1 – q), а пособия по безработице законом не предусмотрено (2.11), это можно переписать в виде:

(2.13)

Где a, b, c и d – четыре возможных варианта развития событий: a – индивид не будет наказан за свою противозаконную деятельность и не потеряет работу в легальной сфере; b – индивиду удастся избежать наказания, но он останется без работы; c – индивид понесет наказание за свою нелегальную деятельность, но не потеряет работу в легальной сфере; d – индивиду не удастся избежать наказания за свою преступную деятельность, и он потеряет работу в легальной сфере.

Модель Эрлиха объясняет, кроме прочего, рациональность рецидивизма так: чем больше времени человек тратит на нелегальную деятельность, тем меньше у него остается времени на деятельность легальную и, соответственно, тем меньше ожидаемый доход от легальной деятельности и тем больше ожидаемый доход от противоправной деятельности. «Рецидивизм, таким образом, не является необходимым следствием «близорукости» преступника, его странного, нерационального поведения или отсутствия самоконтроля, он, скорее, результат выбора, продиктованного наличными возможностями» (Ehrlich, 1973, 529).

Основные выводы, вытекающие из предложенной Эрлихом модели поведения преступника, во многом совпадают с выводами Беккера.

Во-первых, склонность индивидов к криминальной активности обратно пропорциональна ожидаемой тяжести наказания и вероятности того, что преступник вообще понесет это наказание. При этом и увеличение ожидаемой вероятности наказания, и увеличение тяжести наказания для не склонных к риску индивидов даст одинаковый сдерживающий эффект. Для индивидов, предпочитающих не рисковать, степень тяжести наказания – куда более мощный сдерживающий фактор, чем вероятность его свершения. У индивидов, склонных к риску, все наоборот: для них уже сама вероятность наказания – гораздо более сильный сдерживающий фактор, чем усиление тяжести наказания. Более того, усиление ожидаемой тяжести наказания в некоторых случаях может не сдерживать, а наоборот, стимулировать преступную активность склонных к риску индивидов.

Во-вторых, ожидаемая отдача от преступления стимулирует индивида (вне зависимости от его отношения к риску) к преступной деятельности, в то время как рост ожидаемых доходов от легальной деятельности (в том числе и за счет снижения вероятности остаться без работы), при прочих равных условиях, уменьшает склонность индивида к преступному поведению.

Следует отметить, что эти выводы Эрлиха являются ключевыми для всей экономической теории преступления и наказания: большинство более поздних исследований, так или иначе, опирается именно на эту модель. Забегая вперед, отметим: хотя данные выводы и подтверждаются большинством эмпирических исследований, существует много различных факторов, которые могут оказывать различное воздействие на поведение индивидов и на их склонность к противоправным действиям.

Рис. 2. Распределение времени индивида между криминальной и легальной деятельностью[4]