POV Frank. Я поёжился от порыва морозного ветра и ещё глубже засунул руки в карманы куртки

Я поёжился от порыва морозного ветра и ещё глубже засунул руки в карманы куртки. Снежинки одна за другой летели мне в лицо, будто мстили за то, что я ломаю позвонки их сёстрам, небрежно втаптывая их обувью в асфальт. Ненавижу зиму, ненавижу снег, ненавижу брести ранним утром в колледж.

Ещё в первые дни декабря зима вальяжно перешагнула порог нашего города и установила здесь свои порядки, чему я был не особо рад. Настроение в последние дни итак было ни к чёрту, а резкое понижение температуры только усугубило всю ситуацию. И в этом нет ничего странного, у меня, действительно, не было ни одного повода для радости. Я не видел Джерарда с прошлой недели, побаивался скорого наступления сессии, но ещё больше я боялся заболеть, а этот треклятый снег как назло всё больше и больше окружал меня и мой дом.

Пожалуй, единственное, чему я был рад в колледже - это тепло. Быстро сдав куртку в гардероб, я побрёл в аудиторию. В аудиторию, в которой кроме чуть староватого профессора были только две девчонки-заучки. Я бросил на присутствующих мимолётный взгляд, чуть кивнув преподавателю в знак приветствия, и побрёл на своё место.

Первая пара оказалась довольно любопытной, так что я решил даже послушать мистера... эмм, просто преподавателя, а не коситься в сторону Уэя-младшего, который, к слову, всю прошлую неделю игнорировал меня. Если раньше Майки каждую пару буровил меня взглядом, а потом ещё и в коридорах цеплял, то теперь же он делал вид, что никакого Фрэнка Айеро он знать не знает. Да, мне вообще не должно быть до него никакого дела, но, блин... это очень странно. Или же я просто стал параноиком. Хотя, когда дело касается Уэев, лучше сразу послать логику в кругосветное турне и просто следить за происходящим. Я бы и дальше продолжал рассуждать на эту тему, если бы не заметил, как на меня уставились несколько пар глаз.

— Мистер Айеро!

Кто-то несколько рассерженно произнёс моё имя и, как мне показалось, уже не в первый раз. Я нервно повернулся в сторону двери и обнаружил стоящего на пороге мужчину средних лет. С первого взгляда это обычный ничем не приметный мужчина — костюм, чуть седоватые волосы и хмурый взгляд скрытый за очками, но, если приглядеться получше, то можно понять, что это директор. Я нервно сглотнул, осознавая свою правоту.

— Оу, мистер Баррингтон, чем обязаны столь раннему визиту? — лектор быстро поднялся со своего места и подошёл к директору.

— Мне срочно нужен один студент.

— Что-то произошло? — мистер... да черт его знает, повернулся в нашу сторону и обвёл всех присутствующих напуганным взглядом.

— Можно и так сказать, но это я предпочёл бы обсудить с мистером Айеро и мистером Уэем, - со сталью в голосе ответил Баррингтон.

Я нервно сглотнул и сжал кулаки. Мне вообще не нравилась эта ситуация. Что, блять, происходит?! Я директора видел всего два раза за всё то время, что учился в колледже: когда подавал документы и на торжественной части в начале учебного года. А сейчас он пришёл сюда, требует меня и Уэя, а его взгляд будто искры метает. Кстати об Уэях! Я резко обернулся в сторону Майки, а тот даже взгляда не отвёл, только широко улыбнулся и пожал плечами. О, чёрт... значит, речь идёт обо мне и Джерарде. Но, тогда я вообще ничего не понимаю!

— Мистер Айеро, подойдите сюда, — преподаватель махнул рукой, и я поднялся с места, следуя к нему и игнорируя любопытные взгляды студентов.

— И можете захватить вещи, — добавил Баррингтон, — думаю, на лекции вы больше не вернётесь.

Я, как законченный идиот, вновь вернулся к своему месту, нервно хватая тетрадь и ручку и тут же запихивая их в сумку. Я вообще ничего не понимал в происходящем, к тому же всё это немного настораживало, да чего уж там! — это даже немного пугало меня. Я вытер вспотевшие ладони об джинсы и вновь направился к выходу. К моему удивлению, Баррингтон даже приоткрыл дверь для меня. Быстро что-то сказав преподавателю, директор вышел следом за мной. Я переминался с ноги на ногу и робко поглядывал на Баррингтона из-под косой чёлки.

— Послушайте, мистер Айеро...

— Фрэнк, — не знаю, зачем я перебил его, но мне было до чёртиков неловко слышать подобное обращение.

— Хорошо. Фрэнк, - он снял очки и потёр переносицу, — я работаю директором уже не первый год, но подобный случай наблюдаю впервые, хотя мне хотелось бы с подобным не сталкиваться вообще.

— Но... я не понимаю о чём вы, мистер Баррингтон.

— А сейчас поймёшь, только дружка твоего дождёмся, и тогда уж вы оба ответите за порчу государственного имущества.

Я окончательно запутался. Какая порча? Какого имущества?! Да мы с Уэем уже чёрт знает, сколько не виделись, мы чисто физически не могли ничего сделать вместе! Я только приоткрыл рот, чтобы возразить, и сказать, что это всё клевета, как меня перебила какой-то женский голос. Я обернулся и увидел за своей спиной секретаря директора.

— Мистер Баррингтон, я не нашла его. К тому же мне сообщили, что Джерард Уэй уже неделю не посещает занятий, так что я не знаю, что и думать. Вы уверены, что это он? — пролепетала она и заправила за ухо выбившуюся чёрную прядь.

— Да, Хелена, я уверен, — директор вновь надел очки и повернулся ко мне. — Хотя чёрт с ним! Айеро и один справится, ведь так?

Я промолчал. Знаете, несколько трудно отвечать на вопросы, когда ты вообще не понимаешь, что здесь происходит.

— И ещё одно, вам звонил Ларкинз, — секретарша немного замялась, нервно теребя пояс на платье, — он был очень заинтересован выставкой и просил срочно перезвонить ему.

Баррингтон запустил ладонь в слегка поседевшие волосы и тяжело вздохнул.

— Как раз вовремя, — он произнёс это таким тоном, что я расценил это как "ох, блять, это вообще сейчас некстати и лучше бы он не звонил вообще". — Хелена, отведи этого парня в зал и убедись, что он приведёт всё в порядок к завтрашнему утру, а я займусь Ларкинзом.

— Хорошо, мистер Баррингтон, — она тут же подлетела ко мне. — Пойдём скорее, у тебя не так много времени, как ты думаешь, — Хелена попыталась доброжелательно улыбнуться, но это у неё в общем-то не вышло, так что я молча последовал за ней.

Мы прошли через всё крыло и направились в противоположное, что меня, мягко говоря, удивило. То есть, говоря "зал", они имели в виду выставочный зал? Ох, Джерард, что же ты там сделал, раз это вызвало такой переполох?

— А куда мы идём? — робко произнёс я, хотя уже заранее знал ответ.

— А ты разве не знаешь? — она обернулась и как-то странно улыбнулась. — В выставочный зал.

— А что там?

— Я так и думала, — Хелена остановилась и обернулась ко мне, не прекращая улыбаться, - видимо, это должно было стать сюрпризом для тебя.

Эта фраза завела меня в тупик и уронила бетонную плиту мне на голову. Думаю, вы итак понимаете, что представляет собой выставочный зал. Это такое огромное помещение с картинами, к слову, не только наших студентов. Так вот, время от времени наш колледж проводит выставки, и каждый студент вон из кожи лезет, чтобы его работу заметили и задействовали. Нам не раз говорили об этом преподаватели, всячески пытаясь нас стимулировать, мол "вас заметят" и так далее, но я всегда пропускал подобные речи мимо ушей. Так какой к чёрту сюрприз может быть в этом грёбаном зале? Ох, Джерард, ну вот не можешь ты жить спокойно...

— О чём вы?

— Понимаешь... — она замолчала, и я понял, что это был немой вопрос о моём имени.

— Фрэнк.

— Понимаешь, Фрэнк, я тоже когда-то была молодой, была такой же влюблённой и взбалмошной, — да она и сейчас неплохо выглядит, ей же точно не так много за тридцать, — и я понимаю вас, но не Баррингтон... он однозначно предпримет какие-нибудь меры, одной уборкой это всё не ограничится.

— Господи, да пусть наказывает, мне всё равно! Только пусть скажет сначала за что!

— Может, лучше сам посмотришь? Мы уже пришли, — Хелена отвела взгляд в сторону, и я понял, что мы остановились у самого входа в выставочный зал. — Я дам тебе пять минут, а потом уже вернусь и сообщу все указания, — она добродушно улыбнулась. — Хорошо?

— Да, — я кивнул.

Честно говоря, я начал догадываться, что может быть за этой дверью, но всё-таки увидеть собственными глазами - это ведь не в разуме создать.

Странно? Мило? Трогательно?

Смеяться? Плакать? Улыбаться как ненормальный?

Я всё так же сжимал дверную ручку и стоял как вкопанный на пороге выставочного зала. Я определённо именно это и ожидал увидеть, но чёрт... понимать, что это есть на самом деле, а не просто плод твоего воображения — сродни безумию.

Всю противоположную стену украшала надпись, выполненная красной краской, а прямо под ней на полу стоял мой портрет, прислоненный к стене. Я открывал и закрывал рот, как рыба, снова и снова перечитывая строчки. "Айеро, прости меня за всё. Я люблю тебя".

Ох, Джи... У меня просто нет ни единого слова, чтобы описать то, что я сейчас чувствую. Это какое-то безумное смешение эмоций, которое вертится во мне, будто ураган.

— Эмм, Фрэнк? — Хелена робко коснулась моего плеча, и я обернулся.

— Да? — я старался сохранить невозмутимость, но улыбка, то и дело расплывалась на моём лице.

— Я всё понимаю, правда. Это до ужаса приятно, и по блеску в твоих глазах я могу понять, насколько ты эмоционально потрясён, но... Через несколько дней здесь состоится выставка, и это признание, скажем так, здесь абсолютно не к месту. Так что ты или же вы, если мистер Уэй всё-таки объявится, должны привести всё в порядок. И желательно было бы сделать всё, к завтрашнему утру. Ты понимаешь, Фрэнк?

— Да-да, конечно, — я закусил губу и вновь посмотрел на стену.

Осознание того, сколько же мне придётся выполнить работы, выстрелило мне пулей в лоб. Ох, чёрт, да я даже если захочу не смогу перекрасить эту грёбаную стену за одну ночь. Вот так радость и умиление вмиг сменились на смятение и ненависть. Ну, почему он не написал ничего на асфальте перед моим домом или ещё где? Почему именно здесь?! Джерард, почему ты такой Джерард?!

— Тебе, можно сказать, повезло, что ремонт в зале делали всего лишь в прошлом году. Так что у колледжа осталось в запасе пара банок краски. Спустишься на первый этаж, там тебе её выдадут, я уже позаботилась об этом, — Хелена поправила причёску и кратко улыбнулась.

— Спасибо вам, вы так добры, а мистер Баррингтон наверняка бы растерзал меня здесь, — я вздохнул.

— Ох, что ты, — она махнула рукой, — у меня просто сын примерно твой ровесник, так что я в тебе вижу его и вообще не могу ругаться.

— Кстати, — я вдруг опомнился и решил задать вопрос, который беспокоил меня больше всего на данный момент, — а с чего вы взяли, что это всё дело рук Джерарда?

— А с того, милый мой, что Джерард портрет подписал.

— А-а-а, — протянул я, и, кажется, мои щёки побагровели, когда я вновь бросил мимолётный взгляд на портрет, встречаясь с самим собой взглядом.

Хелена ещё что-то сказала, а затем ушла. Теперь же я мог подробно рассмотреть нанесённый Джерардом ущерб. Честно говоря, мне вообще не хотелось красить эту долбаную стену в одиночку, особенно если учитывать тот факт, что это всё из-за Джерарда. Но позвонить ему и заставить прийти сюда, я так же не мог. Потому, я молча спустился вниз забрал долбанную краску, валик и клеёнку и вернулся в выставочный зал. Мимо проходящие студенты бросали на меня удивлённый взгляд и перешёптывались, но мне плевать, я кряхтел и еле удерживал в руках сей "ценный" груз.

Вернувшись в выставочный зал, я решил не терять даром времени и сразу же приступил к работе. Я снял с себя толстовку, так как мне было бы жаль запачкать её краской, и остался в одной футболке. Я бы с радостью снял и любимые джинсы, но переодеться мне было не во что. Примерно через полчаса ко мне заглянул наш мастер и помог всё подготовить. Мистер Стамп несколько раз подшутил надо мной и сказал, что в его годы молодёжь так с ума не сходила, на что я лишь закатил глаза. Вот всегда взрослые так говорят. Подготовив всё для работы и издав ещё одну смешную только для него шутку, ушёл и мистер Стамп.

Я усердно работал и тщательно закрашивал «чистосердечное признание Джерарда». Знаете, закрасив только свою фамилию, я уже чертовски устал, так что поводов для ненависти Уэя у меня только прибавилось. На улице уже начало смеркаться, так что мне пришлось включить свет. Смотреть на часы было страшновато, так что я, стерев пот со лба, вернулся к работе. Если раньше за дверью звучал какой-то шум, то теперь же стояла пуленепробиваемая тишина, что наталкивало меня на мысль о том, что я - единственный, кто остался в колледже.

Не знаю, сколько прошло времени, но я уже закрасил «прости», чему был особо рад, ибо треть работы была уже выполнена. Мда, я точно здесь до утра останусь. Радует, что мама сегодня в ночную смену, а это значит, что я освобождён от телефонных звонков и допросов на тему: «Фрэнк, а где ты пропадал всю ночь?» Да, я понимаю, что я уже взрослый парень и всё такое, но ведь, сколько бы нам не было лет, мы всегда останемся детьми для своих родителей. Я улыбнулся философской стороне своих мыслей и вновь окунул валик в краску. Но коснуться им стены мне помешал громкий хлопок двери. Я даже оборачиваться не стал, ибо и без того знал, кто стоит за моей спиной. Этого человека я узнаю и по тяжёлому дыханию, и по шагам.

— Даже не обернёшься?

— А смысл? — Я вернулся к работе, увлечённо наблюдая за тем, как капли бежевой краски стекают по красной букве «М».

— Посмотреть на меня, сломать мне нос, обматерить, вывернуть мне на голову банку краски, — Джерард вздохнул. — Я не знаю, что ещё может иметь для тебя смысл.

— Ничего из вышеперечисленного не имеет.

— Так что же тогда? — послышался звук расстегивающейся молнии, а потом шорох падающей на пол куртки.

— Ты не поймёшь, — я тяжело вздохнул и вновь окунул инструмент в краску.

— А ты попробуй объяснить…

Я только собрался возразить, как ощутил его ладонь на своём плече. Такое знакомое тепло, такое родное, что прошибает электрическим разрядом. Я стоял и не мог пошевелиться, не мог ничего сказать, я просто ждал, кода он сделает ещё хоть что-то.

— Фрэнки, прости меня, — он положил голову мне на плечо и уткнулся носом в шею, вызывая на моей коже тысячи мурашек.

— Джи, я… — я замялся, не зная как продолжить свою реплику. С одной стороны я хотел простить его ещё неделю назад, но с другой…

— Что ты?

— Я не знаю, Джи, не знаю, — я повернулся к нему лицом, вновь встречаясь с ним взглядом. Вновь утопая в этих зелёных глазах с золотистыми крапинками и понимая как же я, чёрт возьми, скучал по нему. — Я запутался в себе.

— Ты простил меня? — с какой-то надеждой в голосе спросил он и нервно закусил губу.

— Зачем ты сделал это? — я обернулся, указывая взглядом на стену. Да, я проигнорировал его вопрос, просто я не знал, что ответить, потому и решил спросить то, что беспокоило меня.

— Ты игнорировал все мои попытки к примирению и, как мне показалось, этот жест был тем, от которого ты бы не смог отморозиться.

— Почему именно выставочный зал, почему не асфальт под моими окнами? — я развёл руки в стороны и взмахнул ими в воздухе.

— Ответ тот же, — Джерард пожал плечами и сделал шаг назад, отходя подальше от моих разведённых рук. — Ты тогда бы мог забить на эту надпись, но не сейчас, когда получил нагоняй от директора и закрашиваешь её.

— Ты мудак, — безэмоционально ответил я. — И вообще, это ты должен закрашивать надпись, а не я, — я цокнул языком и обошёл Джерарда, направляясь к двери.

— Глупо... — скорее самому себе, а не мне сказал Уэй, ибо я вообще не понял, к чему это сказано.

— Что прости?

— Глупо предполагать, что ты можешь сбежать после всего того, что я здесь устроил, — Джи повернулся и скрестил руки, довольно улыбаясь.

А вот теперь я понял, что он имел ввиду. Я пулей подлетел к двери и толкнул её, но всё было тщетно, она оказалась закрытой.

— Что за хрень, Джерард?

— Ты не выйдешь из этого зала, пока мы не поговорим, — он вальяжно взмахнул рукой. — Или пока ты не простишь меня.

— Твою ж ма-а-ать, - протянул я и съехал вниз по закрытой двери, присаживаясь на корточки.— А если я есть захочу? — я поднял на него глаза, надеясь на то, что хоть один из моих аргументов подействует.

— У меня в рюкзаке два сэндвича.

— Пить?

— Бутылка колы.

— В туалет?

— Пустая бутылка.

— А если мне плохо станет?

— Я окошко открою, если ты вдруг краской надышишься, — он махнул головой в сторону окна, не переставая улыбаться.

И вот теперь я признал своё поражение. В самом деле, что бы я не сказал, он найдёт, что ответить мне.

— Хорошо, — я поднялся с пола и направился к подоконнику, тут же умащивая свою задницу на него. — Только ты закрашиваешь всю остальную надпись.

— Ты, в самом деле, хочешь, что бы я закрасил моё признание в любви к тебе?

— Да, — я попытался произнести это максимально равнодушно.

— Ложь.

— Нет, — я посмотрел на Джерарда и скрестил руки на груди. — Баррингтон будет вне себя от злости, если к утру надпись останется.

— А если я откажусь её закрашивать? — Джерард вопросительно вскинул бровь и подошёл ко мне.

— Тогда я уйду, — я хмыкнул себе под нос и отвернулся.

— Ммм, и каким же образом?

— В окно.

— Мы на третьем этаже, Фрэнк.

— Плевать, — я посмотрел Джерарду в глаза и цокнул языком.

— Ну, так прыгай, — он отошёл от меня и развёл руки в стороны, широко улыбаясь.

Сказать, что я удивился - ничего не сказать.

— То есть, теперь ты хочешь, что бы я себе все кости переломал?! — чуть ли не пропищал я и спрыгнул с подоконника.

— Нет, просто на сломанных ногах ты от меня убежать точно не сможешь.

— Ты невероятен, — я тяжело вздохнул и снова присел на подоконник.

— То же самое могу сказать и о тебе, — он хмыкнул и присел рядом со мной. Несмотря на то, что подоконник оказался довольно широким, Уэй плотно прижался к моему боку. — Может, хватит бегать от меня? Фрэнк, между нами сейчас нет двери, нет посторонних, мы одни в этом грёбаном колледже... Это наш последний шанс.

Я поднял на него взгляд и громко сглотнул, услышав слово последний.

— Не знаю как ты, но я устал, — Джерард тяжело вздохнул и спрятал лицо в ладонях. — Я устал страдать днями напролёт, устал не спать ночами, думая о том, каким ещё магическим образом мне выпросить твоё прощение, Фрэнк. Я не заслужил этого всего. Да, у тебя есть полное право злиться на меня из-за спора и всё такое, но, блять, — он буквально прошипел последнее слово и повернулся ко мне, — это не значит, что ты должен парить мозг и мне, и себе в течение месяца. Я же вижу, как ты смотришь на меня, я вижу твою реакцию и понимаю, что ты неравнодушен ко мне. Так дай нам шанс, Фрэнк. Пожалуйста... Хватит разбивать сердце нам обоим.

Я боялся посмотреть ему в глаза, я боялся сказать что-либо... А быть может, я просто не знал, что сказать.

— Но... а как же спор?

— Господи, Фрэнк! — он быстро спрыгнул с подоконника и подошёл ко мне впритык, сжимая ладонями мои колени. — Забудь ты о нём, я уже столько раз говорил тебе, что это всё ерунда! Намного важнее то, что я чувствую к тебе сейчас, — он вздохнул и опустил голову вниз, укладывая её поверх своих же рук. — Я люблю тебя, ты любишь меня, и мы должны быть вместе. Давай, просто перевернём страницу и начнём всё заново, м? — он поднял на меня взгляд переполненный надеждой, и я почувствовал, как начинают жечь мои глаза.

Я никогда не видел его таким, я никогда не видел, чтобы он кого-то так умолял о чём-то... никогда не видел, что бы он так чего-то желал. Но и себя я никогда таким не видел.

— Джи, — прошептал я, обхватывая ладонью его лицо и проводя большим пальцем по скуле.

О, как я хотел прикоснуться к нему... как же я хотел вновь вдохнуть его запах, вновь прижаться к нему всем телом... вновь почувствовать его своим.

— Фрэнки... — он кратко улыбнулся, повторяя моё движение и прикасаясь пальцами к моей щеке, — я так скучал по тебе.

— Думаю, это взаимно, - прошептал я и улыбнулся одними уголками губ.

Уэй улыбнулся и упёрся лбом о мой лоб, касаясь меня носом.

— Ты простишь меня?

— Нет.

Он тут же отпрянул от меня, рассматривая меня ошарашенным взглядом и не веря в то, что только что услышал.

— Но я готов забыть об этом, — тут же добавил я и обхватил второй рукой его за талию, притягивая к себе.

— Маленький засранец, — прошептал он мне на ухо и хихикнул, ещё крепче сжимая в объятиях.

— Могу с этим поспорить, — хмыкнул я. — Вообще-то ты больший засранец, чем я.

— Да ну! — он поднял голову с моего плеча и заглянул мне в глаза.

— Ага, нам всё ещё нужно закрасить стену.

Уэй закатил глаза.

— Ты поможешь мне?

— Неа, - я широко улыбнулся и закусил губу.

— Но... почему? — с досадой в голосе сказал Джерард.

— Насколько я помню, эта надпись твоих рук дело, так что ты и крась.

— Надпись, надпись, надпись, — пробубнил Джи. — Хоть бы что-то о портрете сказал.

— А что мне о нём говорить?

— Скажи хотя бы: понравился он тебе или нет! Я, между прочим, почти неделю не ел и не спал, сутками сидя за мольбертом и рисуя.

— Он прекрасен, Джерард, — я кратко чмокнул его в щёку и улыбнулся. — Пожалуй, я заберу его домой. Или он предназначался выставке, а не мне?

— Вообще-то выставке, но если ты так хочешь его забрать...

— Вот же гад, — я отпустил ему легкую пощёчину и засмеялся.

Всё-таки я скучал по нему, чертовски скучал, до дрожи в теле, до потери сознания... неописуемо скучал.

— Но ты любишь меня.

— Я не мог не влюбиться в парня, который принёс солнечный свет в мою жизнь. Даже, несмотря на то, что потом он его украл.

— Э-эй, мы же договорились забыть об этом! — хныкнул Джерард и укусил меня за нос.

— Ауч!

— Вот была бы наша история книгой, я бы к чертям все прошлые главы выдрал, - Джерард самодовольно улыбнулся и заправил красную прядь за ухо.

- Жизнь - не книга, нельзя вырвать из неё страниц, — с видом великого философа добавил я, на что получил лишь возмущённый взгляд Уэя.

— Согласен, — спустя минутное молчание добавил он. — Но негативные воспоминания можно заменить хорошими.

— Это если таковые будут, — хмыкнул я.

— Вы сомневаетесь во мне, мистер Уэй? — с широченной улыбкой поинтересовался Джерард, а моя челюсть встретилась с полом.

— Когда это я Уэем стать успел?! — я вопросительно вскинул бровь и выпустил парня из своих объятий, моментально скрещивая руки на груди.

— Ещё не стал, я просто присматриваюсь.

— Я, может, тебя ещё не простил! Чёрт, да мы даже не встречаемся, а ты уже фамилию примеряешь, — продолжал возмущаться я.

— Фрэнки, даже не надейся теперь сбежать от меня, — важно заключил Джерард. — Лучше привыкай отзываться на мистера Уэя, а я пока стену закрашу, — он подмигнул мне и направился к рабочему месту.

— Я тебя ненавижу, Джерард!

— И я тебя люблю, Фрэнки!

— Вот как ты это делаешь? — простонал я и запустил пальцы в волосы.

— Делаю что? — он обернулся ко мне, сжимая валик в руках, и вопросительно приподнял брови.

— Заставляешь меня улыбаться...

— Похоже, я на это запрограммирован, — Уэй хмыкнул и вернулся к закрашиванию буквы "М".

Ох, как же ужасно он красит, а ещё художником себя называет! Или же он просто делал вид, что бы я помог ему. В общем, не знаю, чего он там добивался, но я подошёл к нему, в надежде помочь. Ибо с таким успехом мы бы и к завтрашнему вечеру не окончили.

— Решил помочь мне?

— Как видишь, — я развёл руки в стороны и улыбнулся.

— Вот, держи, — он протянул мне валик, с которого капала краска. — Не удивляйся ты так, у меня в рюкзаке кисточка есть. Я ей красить буду.

— Я не хочу ещё месяц закрашивать одну единственную букву.

— Это не обычная кисточка, дурень — Джерард ткнул меня локтем в бок и, смеясь, направился к своему рюкзаку, который бросил у двери вместе с курткой.

— Кстати, Джи, - вдруг опомнился я, — а как ты всё это провернул? И откуда у тебя ключи от выставочного зала?

— Ну, вопрос о ключах следует задать Майки — это его заслуга, — довольно улыбнулся Джерард.— А в остальном всё было не сложно.

— Ну, вы, блин, даёте! — хихикнул я, осознавая, что они провернули.

— Думаю, это стоило твоего прощения, — Джерард обернулся ко мне и закусил губу.

— Я тебя не простил ещё, если ты помнишь.

— А когда ты меня простишь?

— Не знаю, когда получится, — ответил я, не отрываясь от процесса тщательного закрашивания буквы "Я".

— А почему ты не простишь меня сейчас? — Уэй ткнул меня в бок и обиженно отвесил губу.

— Потому что тебя надо проучить, — монотонно ответил я.

— А ты не можешь проучить меня каким-нибудь другим образом? Мне просто не нравится, когда ты обижен на меня.

Ох, знал бы Джерард, что остатки моей обиды улетучились, когда я увидел его обиженную моську.

— Ну почему же, могу, — в моей голове сразу же зародилась идея, для наказания Джерарда, хотя... она и мне доставит определённый дискомфорт, но я уж смогу потерпеть.

— Так ты простил меня?

— Ага, — я чмокнул его в щёку и широко улыбнулся.

— Так как ты меня проучишь? — со всем интересом спросил Джерард, а я улыбнулся ещё шире.

— Скоро узнаешь, любимый...