ВЗАИМОСВЯЗЬ

Я стоял в фойе реанимации, ожидая скорой помощи. Звонок из полиции не дал много информации о самоубийце; был назван только пол и возраст пациента. С другой стороны, этой информации было достаточно, чтобы сделать предположения.

Почему тридцатипятилетняя женщина пыталась покончить с собой? Я не понимал. Потому что она не знала Господа? Или от нее ушел муж? Или у нее умер ребенок? Что заставило ее поверить, что смерть – единственный выход?

Приехала машина скорой помощи с включенной сиреной. Когда ее везли по коридору, я мельком увидел взъерошенные светлые волосы и вызывающий взгляд. Она боролась – но не за свою жизнь. Она боролась за свое право умереть.

– Отойдите от меня! – кричала она, пугая медсестер, – у вас нет никакого права мешать мне умереть! Это моя жизнь, и я могу делать с ней все, что захочу. Вы не смеете так поступить со мной! Не делайте этого! Вы не смеете...

Ее глаза затуманились, и она потеряла сознание.

Следующим утром я навестил женщину, чтобы сделать психиатрическое заключение. Сквозь бледность было заметно, что она красива.

– Как вы себя чувствуете? – спросил я.

– Ужасно, благодаря вам всем, – она сложила руки на груди и с вызовом посмотрела на меня.

– Кто-то причинил вам боль вчера вечером?

– Вы сохранили мне жизнь. Это достаточно больно, – сказала она. – Все, чего я хотела, это умереть, а теперь я не могу сделать даже это.

В последующие недели консультирования я узнал больше о жизни Джоан. И одно за другим мои представления о ее проблемах рушились. Она знала Господа. Более того, она была посвященным руководителем в своей церкви, и ее любящий муж – также уважаемый пастор. У нее было четверо прекрасных детей и множество друзей, на которых можно было положиться. И все-таки она отчаянно хотела покончить с жизнью.

Внутренний мир Джоан очень отличался от ее внешнего мира. В то время как все вокруг выглядело прекрасно, внутри нее была чернота. Ее дни начинались с ощущения внутренней пустоты – настолько глубокой, что она могла буквально видеть ее. Каждый день, когда она поднимала себя с постели, грудь сдавливала депрессия. Все было напрасным. Муж, дети, друзья – ничего для нее не значили. На самом деле, люди пугали ее. В их приятных словах она видела глубоко спрятанную ненависть.

Длинные трудные дни переходили в бесконечные вечера. Она находила успокоение лишь во сне. Но в последние несколько месяцев даже сон покинул ее. Она просыпалась после нескольких часов сна и смотрела в потолок. Она открывала Библию, пыталась читать и молиться, но ничего не помогало. Казалось, что Бог также покинул ее.

Что же было не так? Как это возможно – внешне быть настолько благополучной, а внутри чувствовать себя такой покинутой, что решиться даже убить себя? Во время ее пребывания в клинике открылась причина такого положения. Несмотря на большое количество людей в ее жизни, она была одинока – изолирована. Отрезанная от Божественных и человеческих связей, Джоан жила в аду на земле.

Джоан страдала от депрессии настолько глубокой, что не хотела жить. Но депрессия не была настоящей проблемой Джоан. Что-то в последние тридцать пять лет препятствовало ей быть в общении с Богом и другими людьми. Каким-то образом Джоан не прошла одну из основных ступеней развития. Она не научилась тому, что усваивают в младенческом возрасте, тому, для чего была сотворена, – она не научилась устанавливать взаимосвязи с Богом и людьми.