На рынке, улице и кхлонге: покупать и торговаться

«Каждый дом - это базар, здесь предлагают на продажу всевозможные вещи, произведенные в Индии, Китае, на Малайском полуострове и даже в Ливерпуле».

Ф.А. Нил, 1852

Вплоть до середины XIX века таиландская жизнь в ос­новном протекала вдоль рек и кхлонгов (каналов). Большинство людей жило в лодках или поставленных прямо на воде деревянных домах на сваях. Даже в Бангкоке мостить улицы начали лишь в 1864 году, первой стала улица (тханон) Тяронкрунг («улица в богатом городе»). А раньше го­род пересекали только труднопроходимые тропы, во время муссона и тропических ливней превращавшиеся в настоящие болота. А тайцы, как завзятые лягушки, передвигались по во­де не хуже, чем по суше, а то и лучше. Дети, едва научив­шись держаться на ногах и ходить, уже учились обращаться с лодками и веслами. А повзрослев, они с непостижимой лов­костью преодолевали любые водные пространства, чем вы­зывали неизменное уважение западных путешественников.

Неудивительно, что и рыночные будни проходили прежде всего на воде. Женщины плыли по кхлонгам на своих дере­вянных лодках (сампанах), выкриками зазывали покупателей и останавливались там, где кто-то им давал знак или где их ждали постоянные клиенты. Часто они брали с собой малень­ких дочерей, которые таким образом практически с пеленок обучались торговому делу. Торговля на воде была совершен­но естественным делом, о чем говорит таиландская поговор­ка: «Греби и продай на рынке, пока не увял стебель лотоса», означающая: «не мешкай, действуй».

Сегодня лишь немногие продавщицы «подгребают» к рын­ку, большинство все же приезжает на автобусе. Знаменитых плавучих рынков (талат нам - «водный рынок»), а также тор­говок, приплывающих на лодках и предлагающих свой разно­образный товар прямо с них, осталось немного. Самый зна­менитый плавучий рынок находится в Дамнэнсадуаке, при­мерно в 100 километрах к юго-западу от Бангкока. Название Дамнэнсадуак, кстати, в переводе означает что-то вроде «удобные пути сообщения», доказательство того, что преиму­щество отдавали передвижению именно по воде. По трудным сельским дорогам торговки никогда бы не попали на рынок вовремя, а их «стебель лотоса» сто раз успел бы «увять».

Сегодняшний турист вряд ли будет делать покупки на пла­вучих рынках. Скорее уж на улице, на уличном рынке, в «нор­мальном» магазине или в суперсовременных универмагах,-ко­торых в Бангкоке множество. Бангкок кажется одним гигант­ским рынком, огромным магазином, где есть все, что душе угодно. Уже довольно долго город носит несколько иронич­ное название «азиатского лотка с самым дешевым уцененным товаром», или, если перевести несколько жестче, «самой де­шевой азиатской лавки неликвидов». Списанные товары, ко­нечно, тоже есть, но все же большинство производимых в Таиланде вещей достаточно высокого качества. Из-за обвала таиландского бата в 1997 году в последующие годы цены здесь были дешевле, чем где бы то ни было.

Любая покупка сопровождается почти неизбежным ритуа­лом - торговлей о цене. На уличных лотках, рынках и в ма­газинах (в меньшей степени) цены гибкие, и, торгуясь, мож­но немало сэкономить. Однако в огромных универмагах, этих храмах торговли, ритуал торговли все же пал жертвой духа времени. Здесь цены твердые. Путешественники, впервые столкнувшись с необходимостью торговаться, как правило, теряются. Иной даже воспримет первоначальную непомер­ную цену как «попытку надуть». Но не стоит видеть в этом одну лишь жадность. Торговля - это акт общения, она может даже доставить удовольствие, если не смотреть на вещи слишком сурово. Европейцы часто впадают в противополож­ную крайность, считая умение настоять на своей цене чуть ли не вопросом жизни и смерти. Когда вы торгуетесь, как и во всем прочем, следует сохранять «прохладное сердце» (тяй йен) и изрядную долю юмора. Если названная торговцем це­на очевидно завышена, следует поставить его на место доб­родушным смехом, а не проклятиями и размахиванием кула­ков. В Таиланде ничто не твердо, все имеет открытый финал, и цены в том числе.

Так что торговлю следует воспринимать скорее как обще­ственную игру, в худшем случае - как неизбежный ритуал. Ведь торговля «изначальнее», чем система твердых цен, это пережиток тех времен, когда свинью меняли на тачку дынь, а курицу - на низку сушеной рыбы. При таком натуральном обмене, существовавшем во всех культурах до появления де­нег, цена логичным образом оставалась открытой. «Цену» предлагали в разнообразной «валюте» - в свиньях, курах, ба­нанах, корневищах имбиря, листьях бетеля, мерах риса, в чем угодно. И сегодняшнее азиатское пристрастие к торговле -пережиток именно той эпохи.

Назначая исходную цену, торговец учитывает множество факторов. Во-первых, играет роль его беззастенчивость, по­зволяющая запросить чересчур дорого. Но она сдерживает­ся конкуренцией, так как, поставив слишком высокую цену, торговец достигнет лишь того, что потенциальный покупа­тель, не торгуясь, пройдет к следующему лотку. Во-вторых, это актуальный уровень цен, который (в первую очередь на продукты питания) меняется каждый день и, разумеется, оценка возможностей покупателя. Если торговец решит, что покупатель «дурак» или «неопытный», цена тут же взлетит.

К этой категории, к сожалению, будет отнесено большинст­во туристов. Если вы на отлично школьном английском, ука­зывая на товар, спрашиваете, что это, собственно, такое и сколько оно стоит, вам суждено услышать астрономическую цифру. Тут, разумеется, ничего не поделаешь, так как каж­дый когда-нибудь впервые оказывается в чужой стране. Что­бы с вами обращались не как с жертвенным козленком, нуж­но держаться как можно более уверенно, словно бы говоря: «Смотри, я здесь уже ориентируюсь, назови-ка разумную це­ну». Для этого, конечно, нужно обладать известными актер­скими данными, особенно если вы только вчера ступили на здешнюю землю. Но попытаться стоит.

Сами тайцы, что удивляет многих, торгуются далеко не всегда. На то есть две причины. Во-первых, своим торговцы называют реальную цену, которая им и без того известна. Ведь из своих больше не вытянешь. Во-вторых, тайцы не хо­тят «терять лицо». Тот, кто слишком рьяно торгуется, произ­водит впечатление человека, стесненного в средствах, а ни один таец не захочет показаться неплатежеспособным. Мно­гие тайцы переплачивают, не моргнув глазом, хотя отдают се­бе в этом отчет. Таец спокойно воспринимает финансовые потери. Неудивительно, что бесконечно торгующиеся евро­пейцы вызывают не столько восхищение, сколько презрение, как «скупердяи».

На какой процент иностранцу стоит попытаться снизить предложенную цену, к сожалению, сказать нельзя. Ход мыс­лей торговца предсказать трудно. Есть мягкие натуры, тут же спускающие цены, а есть и своего рода коммерческие дракулы. Между этими крайностями есть масса переходных ти­пов. При мелких покупках иностранцу потребуется немалая тренировка, прежде чем он начнет чувствовать реальную це­ну. При крупных покупках следует осмотреться и не выкла­дывать сразу же, сколько попросят. Все в принципе так же, как дома.

Наконец, во время торговли нельзя забывать, что и у тор­говца есть «лицо», которое он не хочет «терять». Если он один раз отклонил заниженную цену покупателя, не нужно настаивать. Даже если эта цена торговцу выгодна, однажды сказав «нет», он вряд ли передумает. Этого не позволит ему чувство собственного достоинства. В Таиланде никогда не случится того, что можно наблюдать в других азиатских стра­нах, - если стороны, так и не условившись о цене, расходят­ся, торговец тут же окликает покупателя и соглашается на его предложение. Это возможно в таких странах, как Индия или Непал. Но не в Таиланде, здесь торговцы слишком горды, да­же если прибыль уплывает у них из рук.

Перед походом на рынок еще немного языкознания. Во­прос «Возможно ли подешевле?» по-тайски звучит «Лот ной дай майЬ> Часто торговцы сами говорят, назначая цену: «50 батов - лот дай», то есть «50 батов, но можно и дешев­ле». Это, разумеется, перспективное начало, оно позволяет надеяться приобрести товар на 10-20 батов дешевле. Таким образом, 50 батов - это отправная точка, торговец не хочет уступать без торговли и ждет хотя бы небольшой коммерче­ской разминки. Этого требует его «лицо».