АДАПТИВНАЯ РЕАКЦИЯ

В то время как новизна в окружающей среде приводит к росту или уменьшению скорости, с которой возникает ОР, определенные новые условия вызывают даже более сильный отклик в человеке. Мы мчимся по автомагистрали, слушая радио и грезя наяву. И вдруг рядом проносится автомобиль, заставляя нас отклониться от нашего ряда. Мы реагируем ав­томатически, даже мгновенно, и наша ОР ясно выражена. Мы можем почувствовать, как забилось наше сердце и задрожали руки. И так продолжается, пока напряжение не спадет.

Но что будет, если оно не спадет? Что происходит, когда мы попадаем в ситуацию, которая требует целого набора физических и психологических реакций и в кото­рой давление на наш организм поддерживается непре­рывно и постоянно? Что происходит, если, например, ваш начальник ежедневно придирается к вам? Что происхо­дит, когда серьезно заболел один из ваших детей? Или когда мы напряженно ждем «великой даты» или важного события в нашем деле?

*Имеется в виду переход деятельности мозга на подсозна­тельный уровень, а не снижение уровня понимания решаемой проблемы. — Примеч. пер.

Такие ситуации не могут контролироваться быстрым приливом энергии, осуществляемым ОР, для этого у нас есть то, что нужно называть «адаптивной реакцией». Она очень близка к ОР. Однако эти два процесса столь тесно связаны, что ОР можно считать частью или первой фазой процесса адаптивной реакции. Но в той фазе, когда ОР ока­зывается основной для нервной системы, адаптивная реак­ция существенно зависит от работы эндокринных желез и гормонов, которые эти железы вносят в поток крови. Пер­вая линия защиты связана с нервной системой, вторая — с гормональной.

Когда люди вынуждены снова и снова приспосабливаться к новому, а особенно когда они вынуждены адаптиро­ваться в ситуациях, включающих конфликт и неопреде­ленность, начинает работать маленькая железа размером с горошину — гипофиз, — вырабатывая свои гормоны. Один из этих гормонов, АКТГ (адренокортикотропный гормон*), поступает в надпочечники. Это в свою очередь приводит к тому, что вырабатываются определенные химические соеди­нения, называемые кортикостероидами (гормоны коры над­почечников). Когда это происходит, убыстряется метаболизм организма. Поднимается кровяное давление. Эти же гормо­ны посылают в кровь противовоспалительные субстраты, которые борются с инфекцией в местах ранения, например. И они же начинают преобразовывать жиры и протеины в энер­гию, которая затем собирается в человеческом организме в резервном хранилище биоэнергии. Реакция приспособления предусматривает наличие гораздо большего по силе и дли­тельности накопления количества энергии, чем ОР.

Подобно ориентированной реакции, адаптивная реак­ция — явление нередкое. Она дольше возбуждается и длит­ся дольше, но случается несчетное число раз даже в течение одного дня, соответствуя изменениям нашей природной и социальной окружающей среды⁶. Адаптивная реакция вре­менами известна под более драматичным названием —

*гормон передней доли гипофиза, активизирующий деятель­ность коркового слоя другой железы внутренней секреции — над­почечников. — Примеч. пер.

«стресс», она может быть вызвана изменениями и переме­нами в психологическом климате вокруг нас. Беспокойство, потрясение, конфликт, неопределенность, даже предчувствие счастья, веселье и радость — все эти факторы заставляют железу гипофиз работать и выделять АКТГ. Сильное ожи­дание перемен может послужить спусковым крючком к дей­ствию адаптивной реакции. Необходимость изменить привычный жизненный уклад, сменить прежнюю работу на новую, влияние социальной среды, изменение социального статуса, преобразование образа жизни, конечно, все это ста­вит нас перед лицом неизвестности и может «включить» адаптивную реакцию.

Д-р Леннарт Леви, директор клинической лаборатории изучения стресса при Каролинском госпитале в Стокголь­ме, показал, например, что даже очень малые изменения в эмоциональном климате или в межличностных связях мо­гут вызвать заметные изменения в химизме человеческого организма. Стресс часто измеряли количеством кортикостероидов и катехоламинов (адреналин и норадреналин, на­пример), обнаруженных в крови и моче. В одной серии экспериментов д-р Леви использовал кинофильмы для воз­буждения эмоций; затем он строил графики зависимости химических изменений в организме от этих эмоций⁷.

Группе шведских студентов-медиков мужского пола были показаны фильмы, насыщенные сценами убийств, драк, пыток, издевательств и жестокого обращения с животны­ми. Был зафиксирован рост содержания адреналина в их моче в среднем на 70% при измерениях до и после сеанса. Рост норадреналина в среднем составил 35%. Следующей группе — женщинам-служащим — показали четыре различ­ных фильма за четыре вечера. Первым был милый фильм о путешествиях. Испытуемые описали ощущение спокойствия и невозмутимости, а их показатель катехоламина снизился. Второй вечер: они смотрели фильм Стэнли Кубрика «Доро­ги славы» и отметили ощущение возбуждения и гнева. Со­держание адреналина пошло вверх. Третий вечер: они смотрели классическую «Тетку Чарлея» и оглушительно хохотали, покатывались со смеху над этой комедией. Не-

смотря на полученное удовольствие и отсутствие сцен на­силия и проявления неистовства, их показатель катехоламина снова значительно вырос. Вечером четвертого дня они смотрели «Маску Дьявола», триллер, и по-настоящему кри­чали от страха. Естественно, их показатель катехоламина буквально взлетел вверх. Короче, эмоциональный отзыв, по­чти независимо от его характера, сопровождается (может быть, рефлекторно) активизацией работы желез внутрен­ней секреции — надпочечников).

Аналогичные выводы были сделаны после вновь и вновь повторяющихся экспериментов с мужчинами и женщинами (не говоря уже о крысах, собаках, оленях и других подопыт­ных животных), причем намеренно путались «реальность» и отличные от нее и «замещающие» ее переживания. Матросы-подводники из учебных подрывных отрядов, люди, побывав­шие на отдаленных станциях в Антарктике, астронавты, заводские рабочие, руководящие работники — все имели оди­наковые показатели химизма реагирования на изменения внешней окружающей среды.

Истинный смысл этого едва начал проясняться, но уже растут доказательства того, что повторяющееся воспроиз­ведение адаптивной реакции может серьезно навредить орга­низму; чрезмерное возбуждение эндокринной системы может повлечь за собой необратимое утомление (вплоть до истощения) организма. Так, д-р Рене Дюбо в своей книге «Человек приспосабливающийся» предупреждает нас, что такие изменяющиеся обстоятельства, как «ситуации конку­рентности, существование и деятельность в перенаселен­ной среде — суть изменения, которые вызывают очень своеобразную секрецию гормональной системы. Это мож­но прочитать по анализам крови и мочи. Обычный контакт с общечеловеческой ситуацией автоматически дает почти полное представление об этом — это возбуждение всей эн­докринной системы».

Что из этого следует? «Это, — заявляет Дюбо, — совер­шенно ясно показывает, что может перевозбудить эндо­кринную систему, и это имеет физиологические последствия, которые длятся всю последующую жизнь организма»⁸.

Многими годами раньше д-р Ханс Селье, пионер ис­следований адаптивных реакций человеческого организма, писал, что «животные, у которых возникает и продолжается состояние стресса, испытывают его, по мнению некоторых ученых, из-за сексуальных расстройств... Клинические ис­следования подтверждают тот факт, что реакция людей, подверженных стрессу, во всех отношениях очень похожа на реакцию подопытных животных. У женщин во время стресса менструации становятся нерегулярными или совсем прекращаются, а у детей недостаточно вырабатывается фер­мент лактозы, перерабатывающий молоко. У мужчин при стрессе уменьшается сексуальное влечение и образование сперматозоидов»⁹.

С тех пор представительные коллективы экспертов и экологов не раз предъявляли доказательные заключения, что в подверженных сильному стрессу группах крыс, оленей и людей более низкие способности к оплодотворению, чем в подверженных менее сильному стрессу контрольных груп­пах. Например, собирая большие группы, постоянно под­держивали высокий уровень межличностных связей и создавали условия, вызывающие сильные адаптивные ре­акции; по крайней мере у животных при этом повышалось содержание в крови адреналина и заметно падала способ­ность к оплодотворению¹⁰.

Повторно вызванные ОР и адаптивные реакции, полу­чаемые перенагрузкой нервной и эндокринных систем, сразу негативно сказывались на физическом состоянии организ­ма. Быстрые, резкие изменения в окружающей среде при­водили в действие запасы скрытой энергии организма. Это влекло за собой ускорение метаболизма жиров. В свою оче­редь это создавало серьезные трудности для людей больных или предрасположенных к диабету. Заметное изменение окружающей среды вызывало даже симптомы простудных заболеваний. В отчете об исследованиях д-ра Хинкля было отмечено, что частые насморки у женщин-работниц в Нью-Йорке, которые коррелируют с «изменениями в настрое­нии и характере деятельности женщины, случаются в ответ

на изменение связей с окружающими ее людьми и даже с тем, что она с кем-то ссорится»¹¹.

Короче, если мы поймем цепь биологических событий, имеющих отношение к нашим возможностям приспосаб­ливаться к изменениям и новостям, мы сможем понять, почему здоровье и изменение окружающей среды нераз­рывно связаны друг с другом. Открытия Холмса, Рейха, Артура и других ученых, изучающих жизненные измене­ния, ныне соединились с исследованиями в области эндо­кринологии и экспериментальной психологии. Совершенно ясно, что увеличение скорости изменений в обществе или усиление новизны социальных отношений приведет к оп­ределенным и довольно значительным изменениям в хи­мизме человеческого организма у любого члена этого общества. С ростом научных, технических и социальных изменений мы вторгаемся в сферу химической и биологи­ческой устойчивости человеческой расы.

Но нужно тут же добавить, что это не обязательно вос­принимать как нечто плохое. «Есть вещи худшие, чем бо­лезни», — напоминает нам д-р Холмс, криво улыбаясь. «Никто не может жить, не переживая все время определен­ной степени стресса», — писал д-р Селье¹². Для того чтобы исключить ОР и адаптивные реакции, нужно исключить все изменения, включая рост, саморазвитие и достижение зре­лости. Это предполагает полную статику. Изменения — не просто необходимый элемент жизни, а сама жизнь. Образ­но говоря, жизнь есть адаптация, приспособляемость.

Однако существуют определенные пределы адаптации. Когда мы меняем стиль нашей жизни, когда мы создаем или рвем связи с вещами, местами или людьми, когда мы как одержимые проносимся сквозь организованное геогра­фическое пространство, где находится наше общество, ког­да мы воспринимаем новую информацию и новые идеи — мы приспосабливаемся, мы живем. Все это происходит в определенных границах — ведь мы не бесконечно «упруги». Каждая ориентированная реакция, каждая адаптивная ре­акция требует определенную плату, изнашивая человечес-

кий организм постепенно, ежеминутно, пока нанесенные повреждения не станут явно заметными.

Так человек остается в конце концов с тем, с чего он начинает в начале жизни: это биосистема с ограниченной способностью к изменениям. Когда эта способность сокру­шена — последствие одно: шок будущего.

¹ Термин «экология человека» в приложении к медицине об­суждается в статье The Doctor, His Patient, and the Environment, by Lawrence E. Hinkle, Jr.; The American Journal of Public Health, January, 1964, c. 11.

² Материал об исследовании жизненных изменений основан частично на интервью с д-ром Т. Холмсом в Медицинской школе университета штата Вашингтон, а также с д-рами Р. Артуром и Э. Гендерсоном из Военно-морской медицинской невропсихиатрической исследовательской группы в Сан-Диего (штат Вашинг­тон). Кроме того, см. следующие статьи в журнале Journal of Psychosomatic Research: A Longitudinal Study of Life-Change and Illness Patterns by R.H. Rahe, J.D. McKean, Jr., and R.J. Arthur. Vol. 10, 1967, c. 355-366. The Social Readjustment Rating Scale by Т.Н. Holmes and R.H. Rahe. Vol. 11, 1967, c. 213-218. Magnitude Estimations of Social Readjustment by М. Masuda and Т.Н. Holmes. Vol. 11, 1967, c. 219-225. The Social Readjustment Rating Scale: A Cross-Cultural Study of Japanese and Americans by М. Masuda and Т.Н. Holmes. Vol. 11, 1967, c. 227-237. Quantitative Study of Recall of Life Events by R.L. Casey, М. Masuda and Т.Н. Holmes. Vol. 11, 1967, c. 239-247. Seriousness of Illness Rating Scale by A.R. Wyler, М. Masuda and Т.Н. Holmes. Vol. 11, 1968, c. 363-374, а также: Social and Environmental Factors in Illness Behavior by E.K.E. Gunderson, R.H. Rahe and R.J. Arthur. Статья представлена на ежегодный съезд Западной психологической ассоциации, Сан-Диего, Калифорния, март 1968. Life Crisis and Disease Onset — I. Qualitative and Quantitative Definition of the Life Crisis and its Association with Health Change; II. A Prospective Study of Life Crisis and Health Changes by R.H. Rahe and Т.Н. Holmes (оттиск). Department of Psychiatry, University of Washington School of Medicine, Seattle, Washington (штат).

Общие закономерности, полученные благодаря этим иссле­дованиям, основаны на открытиях Джорджа Брауна (George Brown) и Бейли (J.L.T. Beiley) из Social Psychiatry Unit, Maudsley Hospital,

London. Браун и Бейли изучали случаи шизофренического реци­дива и связь их с жизненными изменениями. См.: Journal of Health and Social Behavior, vol. 9, № 3 (1968), c. 263.

³ Смертность супругов рассмотрена в: The Mortality of Widowers by М. Young, B. Benjamin and C. Wallis // Lancet, August 31, 1963, c. 454-456.

⁴ Краткое, но исчерпывающее исследование реакции ориен­тации см.: [21]. См. также: Neurophysiological Contributions to the Subject of Human Communication by Mary A.B. Brazier in [7], c. 63. Neuronal Models and the Orienting Reflex by E.N. Sokolov в Brazier, M.A.B.(ed.), The Central Nervous System and Behavior, New York: J. Macy, 1960, c. 187-276. Higher Nervous Functions: The Orienting Reflex by E.N. Sokolov //Annual Review of Physiology, 1963, vol. 3, c. 545-580. «Нейронная модель раздражения: I. Образование ней­ронной модели повторным предъявлением раздражения», E. H. Соко­лов, Доклады Академии педагогических наук СССР (1959), с. 93-96 (русский язык).

⁵ Люби» (Lubin) цитируется по интервью, взятому автором.

⁶ Ни одно обсуждение адаптивной реакции и стресса не мо­жет обойтись без д-ра Ханса Селье (Hans Selye), чья работа зало­жила основу для многих исследований последних лет. Его книга [26] стала классической.

Краткий параграф об АКТГ и его связи со стрессом появился в [10], с. 306. См. также [12], с. 330-334.

⁷Работа Леви (Levi) обсуждается в [20]; в Life Stress and Urinary Excretion of Adrenaline and Noradrenaline by L. Levi в [24]; а также в Conditions of Work and Their Influence on Psychological and Endocrine Stress Reactions by J. Froberg, C. Karlsson, L. Levi, L. Lidberg and K. Seeman, Report № 8, The Laboratory for Clinical Stress Research, Karolinska Sjukhuset, Stockholm, October, 1969.

⁸ Дюбо (Dubos) цитируется по своей речи на Нобелевской конференции в Коллеже Густава Адольфа, 1966. Ее заглавие: «Adaptation to the Environment and Man's Future».

⁹Селье цитируется по: [26], с. 176.

¹⁰ Данные об эффектах больших групп (толпа, теснота) мож­но найти в [343]. См. также: Population Density and Social Pathology by J.B. Calhoun в [241]; The New York Times, December 28, 1966.

¹¹Исследования Хинкля (Hinkle) изложены в его статье Studies of Human Ecology in Relation to Health and Behavior // BioScience, August, 1965, c. 517-520.

¹² Селье в: [26], с. VII (предисловие).