Геоисторическая концепция Х.Маккиндера.

Согласно этой концепции, определяющим моментом в судьбе народов и государств является их географическое положение. Причем влияние географического положения страны на ее внешнюю и внутреннюю политику по мере исторического развития, по мнению Маккиндера, не уменьшается, а наоборот становится более значительным. Суть основной идеи Маккиндера состояла в том, что роль осевого региона мировой политики и истории играет огромное внутреннее пространство Евразии, и что господство над этим пространством может явиться основой для мирового господства.

Маккиндер считал, что любая континентальная держава (будь то Россия, Германия или даже Китай), захватившая господствующее положение в осевом регионе, может обойти с флангов морской мир, к которому принадлежала в первую очередь Великобритания. В этой связи он предостерегал против опасности русско-германского сближения. Оно, по его мнению, могло бы объединить наиболее крупные и динамичные "осевые" народы, способные вместе сокрушить мощь Британии. В качестве одного из средств от опасности он предлагал укрепление англо-русского взаимопонимания.

Маккиндер утверждает, что для любого государства самым выгодным географическим положением было бы срединное, центральное положение. Центральность – понятие относительное, и в каждом конкретном географическом контексте она может варьироваться. Но с планетарной точки зрения, в центре мира лежит Евразийский континент, а в его центре – "сердце мира", "хартленд" (heartland). Хартленд – это средоточие континентальных масс Евразии. Это наиболее благоприятный географический плацдарм для контроля надо всем миром. Хартленд является ключевой территорией в более общем контексте – в пределах "мирового острова" (World Island). В мировой остров Маккиндер включает три континента – Азию, Африку и Европу. Таким образом, Маккиндер иерархизирует планетарное пространство через систему концентрических кругов. В самом центре – "географическая ось истории" или "осевой ареал" (pivot area), Это геополитическое понятие географически тождественно России. Та же "осевая" реальность называется хартленд, "земля сердцевины".

Маккиндера первым постулировал глобальную геополитическую модель. Он неустанно подчеркивал особое значение географических реальностей для мировой политики, считая, что причиной, прямо или косвенно вызывавшей все большие войны в истории человечества, было, помимо неравномерного развития государств, также и неравномерное распределение плодородных земель и стратегических возможностей на поверхности планеты.

История, по Маккиндеру, географически вращается вокруг континентальной оси. Эта история яснее всего ощущается именно в пространстве "внутреннего полумесяца", тогда как в хартленде царит "застывший" архаизм, а во "внешнем полумесяце" – некий цивилизационный хаос.

В связи с концепцией Маккиндера нельзя пройти мимо одной важной детали, на которую обращали внимание многие ее критики: Маккиндер нигде и никогда не давал определенного описания западных границ хартленда, оставляя этот вопрос на разумение своих читателей.

13. Концепция “морской мощи” А.Мэхэна

Основные положения его теории содержатся в серии «морской мощи», в особенности в первом и самом важном труде «Влияние морской мощи на историю 1660−1783», изданном в 1890 г. Структура всех книг серии одинакова: вначале постулируются некие принципы, в последующих главах рассматривается подтверждающий их исторический материал.

Отталкиваясь от успехов Англии в эпоху паруса, Мэхэн проанализировал причины, приведшие Англию к победе, и объявил их необходимыми и достаточными.

Принципы Мэхэна

Выделив главные, с его точки зрения, факторы, Мэхэн сводит их к нескольким простым принципам, доказывая, что остальные исторические явления для морской мощи второстепенны.

Море не барьер, а дорога. Всякий, кто рассматривает море как средство изоляции, как очень широкий «крепостной ров» между собой и соседом, в конце концов обнаруживает, что сосед уже поставил море себе на службу. То есть изоляционист неизменно проигрывает, так как добровольно отдает все выгоды тому, кто видит в море средство обмена.

Владение морем решает дело. Начиная от Пунических войн, по Мэхэну, тот, кто владел морем, был способен не только одерживать победы, но и пользоваться их плодами, и как высшая цель — создавать жизнеспособные мировые империи. По нему, Ганнибал, Александр, Наполеон — примеры обратного. То есть, не понимая важности владения морем, они не удержали свои империи, несмотря на военный талант.

Морская мощь — путь к владению морем. По Мэхэну, она состоит в свободе пользования морем, и воспрещении пользования им для противника. Обе задачи обеспечиваются сильным флотом — в первую очередь военным, но также и торговым.

Основа морской мощи — на суше. Как поддерживающая флоты экономика, так и базы, колонии и стратегически важные территории — ее необходимые составляющие. При этом он, в частности, постоянно выступал за необходимость обретения морской мощи Соединенными Штатами, в том числе сообщения между двумя океанами через Панамский канал (тогда еще не построенный).

Оборона своих берегов начинается у берегов противника — решающий характер наступления и глобальный характер войны.

Важность «большой битвы» — война решается генеральным сражением.

Второстепенный, нерешительный характер крейсерской войны против торговли.

Выводы Мэхэна

Суть войны состоит в борьбе за морское господство

Главное внимание должно уделяться линейному флоту — который, в свою очередь, должен стремиться уничтожить линейный флот противника в одном генеральном сражении. По Мэхэну, Трафальгар решил исход Наполеоновских войн.

Нужны сознательные, последовательные усилия правительства в достижении этой цели как во время войны, так и до нее. То есть, морская мощь должна быть частью большой политики.

Если морское господство обеспечено (читай — линейный флот противника уничтожен), то обеспечена и защита торговли.

На деле французский флот при Трафальгаре (1805) был разбит, но не был полностью уничтожен. Однако Мэхэн утверждает, что последующая блокада его в портах англичанами была наступательным действием, и дала тот же эффект. Почему война продолжалась еще 10 лет после этого, он не объясняет.

Касаясь войны на коммуникациях, Мэхэн признает, что полностью блокировать крейсеры[9] и приватиры невозможно, и конвоирование все же необходимо, но не в ущерб генеральному сражению.