Роитель-нии доходности казенных лесов, предпринимало ряд лесоустроительных ные рабо-работ, в особенности с 1842 г. Благодаря этим мерам, множество бездо-ты

¹ В нем сосредоточилось управление всеми казенными лесами, кроме корабель­ных, которыми заведовал департамент корабельных лесов при Морском Мини­стерстве; в 1859 г. этот департамент был упразднен, а корабельные рощи и леса поступили в полное заведование Министерства Государственных Имуществ.

Б. Государственные леса

ходных лесов стали давать значительные выгоды (напр., Погонный Ло­синый остров в Московской губ., не дававший прежде ничего, после лесоустройства стал приносить 20 656 р. ежегодно, Туровская дача в Минской губ. - 10 214 р. и т.д.). Но дело лесоустройства подвигалось очень медленно (до 1859 г. в 32 губерниях было устроено только 222 дачи с общей площадью в 2 846 258 дес.), и в интересах ускорения дела в 1859 г. были изданы «Упрощенные правила» для устройства казенных лесов. Всего устроено казенных лесов к 1 января 1893 г. 14 392 458 дес.¹, т.е. 6,3 % общей площади казенных лесов (226 724 107 дес.). Вполне устроены теперь леса в Бессарабской, Екатеринославской, Тульской, Курляндской, Эстляндской и Ставропольской губ. В Харьковской, Ни­жегородской, Калужской, Московской, Киевской, Полтавской, Лифлянд-ской, Тамбовской и Астраханской - устроено от 88-98 % всей площади, тогда как в Архангельской — всего 0,8 %. Всего лесонасаждений к 1892 г. было произведено на 73 157 дес.

Благодаря лесоустроительным работам, изменению в законополо- Доход отжениях об отпусках безденежных и за уменьшенную плату лесных мате- казенныхриалов разным учреждениям и лицам, изменению такс и самого порядка лесови способа продажи леса, а главным образом, может быть, благодаря уве­личению народонаселения, развитию промышленности и вздорожанию древесного материала, доход от казенных лесов, особенно в последнее двадцатипятилетие, подвергся значительному увеличению: едва дости­гая в 44-55 гг. одного миллиона, в 1863 г. он возрос уже до 3 575 482 р., в 1873 г. - 9 857 934 р., в 1882 - до 14 500 812 р.; в 1892 г. он возрос до 18 769 358 р., а на 1894 г. назначено к поступлению 18 921 000 р.

Тем не менее этот доход представляется ничтожным сравнительно с тем огромным лесным пространством, каким владеет казна.

По некоторым расчетам, основанным на средней величине Причиныежегодного нарастания древесной массы, при нормальной и по- недоста-всеместной эксплуатации казенные леса одной Европейской Рос- точнойсии могли бы приносить более 100 милл. р. валового дохода; в до^ход^но-

действительности же они дают всего лишь около 19 милл. р. в ^стика-
._. зенных

год. Очевидно, что огромнейшая масса этого прироста пропадает

бесследно, сохнет, гниет, валится от бурь, истребляется лесными пожарами и пр., принося ежегодно более или менее значительный убыток народному богатству страны. Причин такой недостаточ­ной эксплуатации очень много; укажем на некоторые.

Первая причина состоит в неравномерности распределения населения и лесов по территории государства. В силу этой есте­ственной причины из 93 милл. дес. (приблизительно) удобной лесной площади у нас эксплуатируются только 23 милл. дес., а

¹ «Вестник Финансов», 1893 г., № 50: Казенное лесное хозяйство в 1892 г.

Отдел первый. Государственные имущества

остальные стоят без употребления. Таким образом, пока не изме­нятся, не облегчатся условия переселения, а с ними вместе и рас­пределение населения, до тех пор нельзя у нас ждать значитель­ного возрастания доходности казенных лесов. В губерниях, слабо населенных, как Вятская, Пермская, Олонецкая и др., они бездо­ходны вследствие отсутствия спроса и сбыта; наоборот, в губер­ниях густонаселенных леса мало, почему доход с него и не имеет серьезного значения. Впрочем в последнем отношении сущест­вуют и исключения: встречаются местности (как Пензенская, Нижегородская, Казанская и Тамбовская губ.), где и населения достаточно, и леса в руках казны довольно, но где эксплуатация этого леса тем не менее производится в очень слабых размерах. Очевидно, что здесь уже самое хозяйство ведется плохо и являет­ся неудовлетворительным самый порядок эксплуатации. Дело в том, что у нас наделены лесами удовлетворительно лишь одни государственные крестьяне (во владение которых отдано в пери­од с 1869 по 1886 г. 7 408 009 дес. лесов); бывшие же помещичьи крестьяне имеют в большинстве случаев постоянный недостаток леса и вынуждены обыкновенно довольствоваться дурными жи­лищами и вечно нуждаться в топливе, тогда как иногда в не­скольких верстах от них гниют непроходимые казенные леса, которыми они могут пользоваться не иначе как по установленной таксе. В Пруссии, напр., где леса эксплуатируются во много раз сильнее наших, существует даровой отпуск леса тем лицам, кото­рые по своей бедности не могут приобретать его покупкой; у нас такого порядка не существует, чем наносится огромный вред об­щественным интересам: лес не эксплуатируется; следовательно часть народного богатства гниет и пропадает; население худо защищается от атмосферных влияний, что не может не отражать­ся на его здоровье, и, наконец, постоянная нужда в лесе в момен­ты ее обострения приучает крестьян к воровству казенного леса, к самовольным порубкам, что влечет за собой уменьшение казен­ного дохода. Вследствие этого там, где крестьяне ощущают не­достаток в лесе, а казенные леса остаются без эксплуатации за недостатком спроса и сбыта, введение продажи лесного материа­ла недостаточным крестьянам по пониженным ценам, а иногда и совершенно даровой раздачи его является безусловно желатель­ной мерой, которая не замедлила бы благотворно отразиться и на казенном доходе, и на народном благосостоянии. С другой сто­роны, в губерниях с обширным лесоводством необходимо поощ­рение и развитие разнородных лесных промыслов, которые бы превращали лесной материал в продукты более ценные и имею-

Б. Государственные леса

щие более широкий район сбыта и тем содействовали бы увели­чению ценности и доходности казенных лесов. «Одна Пермская губерния, с ее миллионами десятин казенного леса и судоходной рекой, могла бы быть неистощимым источником частного и ка­зенного дохода, если бы были приняты меры, способствующие развитию в ней лесных промыслов и устройству промышленных заведений, поглощающих много лесного материала или приготов­ляющих поделочный лес, как-то: лесопильных, стеклянных и фар­форовых заводов, химических (сухая перегонка дерева), добывания целлюлозы (для выделки бумаги), приготовления угля и т.п.»¹.

Другая причина недостаточной эксплуатации казенных ле­сов лежит в самой величине их: для извлечения всех выгод из 100 милл. дес. лесного пространства недостанет энергии самой обширной администрации. Поэтому, несмотря на признание всей важности казенного лесовладения, нет сомнения, что в некоторых лесных губерниях, напр. в безлюдных пустынях Севера, жела­тельно отчуждение в частные руки для эксплуатации или даже расчистки таких лесов, которые в настоящее время пропадают зря и гниют на корне без пользы для всей страны. Удержание излиш­них лесов в собственности казны в некоторых местностях сопря­жено иногда даже прямо с денежным убытком; так, напр., казен­ные леса Пермской губ. дают валового дохода (по данным 70-х годов) около 300 000 р., а между тем одних земских налогов за них платилось казною свыше 600 000 р. Очевидно, что нужно каким-нибудь путем избавиться от таких нелепых явлений и пре­жде всего привлечь местное население к участию в возможно широкой эксплуатации бесплодно пропадающего лесного богат­ства. «Необходимо, — справедливо замечает Д. С-ий, — установить такие правила по отчуждению лесов, которые давали бы возмож­ность приобретать лесные участки в собственность даже таким лицам, которые, не имея достаточных средств, обладают вместе с тем достаточной энергией для занятия лесными промыслами, и при определении этих условий руководиться не узким и недаль­новидным финансовым расчетом, цель которого состоит только в том, чтобы в следующем отчетном году получилось лесного до­хода более на столько-то процентов, а общими соображениями народно-экономического интереса. С этой точки зрения в мест­ностях, обильных лесами, было бы выгоднее продавать или сда­вать в долгосрочную аренду по самой ничтожной цене и со вся­кими отсрочками и льготами, чем предоставлять гнить миллио-

¹ Д.А. С(околовск)ий. «О государственных лесах России». Слово, 1879, апр., стр. 23.

Отдел первый. Государственные имущества

нам деревьев». При этом, однако, необходимо остерегаться раз­ного рода привилегий и крупных сделок с обширными предпри­ятиями, так как они грозят возможностью еще более вредных для населения монополий.

Вот отзыв «Исторического обозрения деятельности Министерства Государственных Имуществ» о монополиях в лесном хозяйстве. «Несо­мненно, что в прежнее время, при крайне слабом развитии предприим­чивости, льготные долгосрочные контракты, которые заключались лес­ным ведомством, положили начало эксплуатации обширных казенных лесов Севера, но и этот результат получился только там, где условия были наиболее благоприятны, как, напр., по р. Онеге; ни по р. Кеми, ни по р. Печоре долгосрочные контракты не повели к развитию лесной промышленности. Притом даже и тот результат, который был достигнут, оказался купленным слишком дорогой ценой. Благодаря долгосрочным контрактам, которые предоставляли контрагенту исключительное право заготовки леса в обширных районах, вся лесная промышленность Севера оказалась в руках немногих монополистов, в зависимость от которых, при отсутствии конкуренции, стала даже сама лесная администрация: продажа леса при таких условиях, конечно, не могла быть выгодной. Но еще худшие результаты оказались для местного населения, которое в лесных заработках имеет единственное подспорье к тем скудным сред­ствам существования, какие дает ему земля. Монополист-лесопромышл­енник в пределах обширного района делался единственным работодате­лем: он по произволу определял и условия найма, и размер заработной платы и, раздавая задатки в сроки платежа податей, закрепощал себе местное население, которое из года в год затягивалось в безысходную кабалу. Ввиду таких результатов Министерство в целях ограждения ин­тересов как казны, так и местного населения решилось в последнее вре­мя не только воздерживаться от заключения впредь долгосрочных кон­трактов, но сверх того прекращать действие прежде заключенных кон­трактов, когда нарушение условий со стороны контрагентов давало на это право… Результаты замены отпусков по долгосрочным контрактам ежегодной продажей годичных назначений на общих основаниях с тор­гов вполне оправдали программу министерства: вывоз леса за границу из северных портов не падает, а усиливается» (1. с., стр. 95-96).

Лесное управление должно приблизительно определить, на какое количество древесной массы в каждой местности ежегодно увеличиваются леса в силу естественного прироста, и за вычетом из него количества отпускаемого леса все остальное должно быть обращено в пользование на таких условиях, которые бы давали возможность извлекать доход из леса всем, желающим прило­жить к этому делу свой труд. Вообще казна отнюдь не должна исключительно руководствоваться узко понимаемым фискаль-

Б. Государственные леса

ным интересом, как это делается в настоящее время, когда лесное управление искусственно уменьшает предложение лесных мате­риалов с целью поддержать цену их на известном высоком уров­не, хотя бы естественный прирост и далеко превышал спрос и леса давать было некуда; напротив, казенное управление должно стремиться к важнейшей цели — к возможно полному утилизиро­ванию всего возможного количества леса, чтобы он не оставался в народной экономии непроизводительным капиталом, и в этих видах само должно регулировать цены на лес, соображаясь лишь с величиной соответственного прироста и понижая таксу до той степени, при которой эксплуатация леса непременно поглощала бы весь его прирост¹.

Затем нельзя еще не указать как на обстоятельство, тормо­зящее до известной степени развитие лесного хозяйства казны, на некоторые недостатки в организации лесной администрации. Прежде всего самый состав управления является весьма недоста­точным, особенно если его сравнить с западноевропейскими лес­ными администрациями. По вычислениям г. Вейнберга оказыва­ется, что лесная площадь, приходящаяся на одного лесничего, в Пруссии почти в 7 раз меньше, во Франции — в 26, в Бадене — в 64, в Баварии - в 91, в Саксонии - в 98, а в Вюртемберге в 105 раз менее, чем в Европейской России. В 1885 г. средняя величина пло­щади лесов, входящих в состав одного лесничества, составляла 198 000 дес.; в четырех северных губерниях: Архангельской, Во­логодской, Пермской и Олонецкой наименьшее лесничество за­хватывает 100 000 дес., но большей частью каждое лесничество образуется из нескольких сотен тысяч и даже миллионов десятин, во всей срединной России приходится на лесничество от 20 до 212 тыс. десятин и в остальных частях это число за немногими исключениями (Харьковская, Херсонская, Бессарабская губ. — 6000, Полоцкая и Калишская - 8000, Тульская - 5830, Полтав­ская - 3420 и Екатеринославская губ. - 1900) не падает ниже 9000 дес. Очевидно, что при таких обширных районах лесничие в большинстве случаев могут вести только упрощенное до крайно­сти хозяйство, по обычным рутинным образцам. К этому присое­диняется еще то обстоятельство, что распределение лесной стра­жи по стране является крайне неравномерным и, как общее пра­вило, ее количество относительно больше в губерниях малолес­ных.

¹ Д.А. С(околовск)ий. «О государственных лесах России». Слово, 1879, апр., стр. 23-24.

Отдел первый. Государственные имущества

Кроме того, сам способ вознаграждения лесных чинов и распреде­ления между ними наградных денег, отсутствие каких-либо поощри­тельных мер, способных возбудить личный интерес их к улучшению вверенных им казенных дач и поднятию их доходности, — все это одина­ково влечет за собой рутинность в приемах и отсутствие энергии в ис­полнении своих обязанностей. К этому присоединяется общий характер централизации в нашем управлении, вызывающий необходимость на каждом шагу предварительных разрешений (часто требующих весьма много времени) в интересах контроля за добросовестностью исполните­лей. Нет сомнения, это последнее обстоятельство также в значительной степени тормозит частную инициативу в смысле увеличения казенного дохода представителями лесной администрации. Точно так же, конечно, если бы увеличение жалованья или наградных для всех служащих в лес­ном управлении было поставлено в зависимость от увеличения казенно­го дохода именно по тому участку или округу, в котором данное лицо находится, то это немало содействовало бы оживлению деятельности лесного управления и увеличению дохода казны. Количество лесной стражи в последнее время доведено до 29¹/₂ тысяч человек; благодаря введению в ней с 1869 г. новой организации самовольные порубки и другие правонарушения в лесах значительно уменьшились, поимка пра­вонарушителей сильно возросла, а случаи неоткрытия самоволий сдела­лись реже. Но нельзя не пожалеть, что значительное внимание лесной стражи отвлекается на исполнение различных мелочных постановлений закона, скопированных с немецкого законодательства и совершенно неприложимых к условиям русской жизни, вроде сбора за право соби­рать грибы, ягоды и другие лесные плоды и установления билетов на право охоты, без которых сам вход в казенный лес для посторонних лиц является чрезвычайно затруднительным. Подобное стремление приучить население к сознанию, что всякие продукты в казенных лесах составля­ют собственность казны и потому не подлежат бесплатному пользова­нию, влечет за собой только бесполезное раздражение жителей, которое, как указывает опыт, нередко обусловливает поджоги лесов и стражниче-ских домов, дает ничтожный, иногда до смешного (напр., в Олонецкой губ. с 10 милл. дес. леса со сбора лесных плодов получается около 80 р.) доход (со сбора ягод, грибов и пр. - 43 163 р., от охоты - 9890 р., от пчеловодст­ва — 12 459 р., от добывания песка, глины, торфа и пр. — 6444 р.) и таким образом обременяет лесную стражу множеством бесплодной работы. А между тем средняя величина обхода во многих губерниях превышает 1000 дес. и следовательно уже сама по себе требует значительного на­пряжения сил со стороны стражи, чтобы охранение лесов производилось более или менее удовлетворительно. Поэтому было бы весьма желатель­но, чтобы лесное управление ограничивалось соблюдением наиболее важных интересов лесохозяйства и ради них поступалось в пользу насе­ления разными мелочными видами пользования вроде указанных выше.

Нет сомнения, что при должном обращении внимания на все указанные стороны казенные леса много выиграли бы в доходно-

Б. Государственные леса

сти и благоустройстве, благосостояние населения увеличилось бы и страна получила бы возможность уменьшить бремя принуди­тельных доходов фиска. Кроме того, лесная администрация могла бы принести большую пользу увеличением искусственного лесо­разведения, которое хотя и усилилось значительно за последнее время, но все-таки производится еще далеко не в тех широких размерах, какие были бы желательны.