Санно-гусеничные поезда

Антарктический караван. Грабить его просто некому.

Идем на Мирный. С нами бог, парторг и Харитоша. Холодный антарктический юмор.

Заструги.

Освоение Антарктиды, как несложно догадаться, началось с создания береговых станций, на которые грузы доставлялись кораблями. Операция эта непроста и чревата разными неприятностями (например, проваливание под лёд, затирание судна айсбергами). Хоть с ними уже встречались при исследовании Арктики, с Антарктидой же всё обстояло сложнее. Как только возникла мысль построить внутриконтинентальные станции, сразу же возник вопрос: «А как их снабжать?» Ведь в Антарктиде нет абсолютно ничего полезного, кроме снега, из которого можно получить воду.

Часть грузов и людей доставляли на самолётах. Но были грузы с такими размерами, весом и количеством, что тягать их было можно только по земле. Вернее, по льду. Для этого стали формироваться поезда. Брали несколько тягачей и тракторов, прицепляли к ним сани с грузом, бывало и по двое саней, и отправляли внутрь материка, снабжать станции. Путь неблизкий, скорость у поезда невелика, так что пока он доходил до Востока, проходило полтора месяца. Внутриматериковых станций было не так уж и много, поезда в основном ходили на станцию «Восток» с заходом в Комсомольскую, когда та использовалась. Да и после её закрытия оставляли на старом месте цистерны с топливом на обратный путь.

Несмотря на то, что поверхность Антарктиды представляется покрытой ровным белым снегом, это ни разу не так. Самая главная опасность — в трещинах. Дело в том, что лёд на континенте не стоит на месте, а постепенно растекается от центра в сторону океана. В результате образуются трещины глубиной… Учитывая, что толщина ледового покрова достигает нескольких километров, можно предположить, что их глубина может быть примерно такой же. Те, кто туда проваливался, ничего по этому поводу сказать уже не могли. Зоны трещин предварительно осматриваются с самолёта, и маршрут поезда корректируется. Но со временем трещины переметаются снегом и становятся незаметными. Для их определения и преодоления используют устройство типа «палка», которой тыкают в снег и смотрят, провалится она или нет. Однако снежный мост через трещину может быть достаточно прочным даже для того, чтобы выдержать человека. Тогда водитель трактора ставит его на первую передачу, привязывает верёвки к рычагам, вылезает наружу и идёт позади, управляя с помощью верёвок.

Ещё одна проблема — «заструги», волны на поверхности льда, образованные стоковыми ветрами. Так как они всегда дуют в одном направлении, и сильно, то волны получаются подчас весьма высокими, метра по полтора, и твёрдыми. Получается адски зубодробительная поверхность, преодолевая которую, машины работают на пределе напряжения металлов. Металл же из-за сверхнизких температур становится хрупким, из-за чего постоянно ломаются пальцы, скрепляющие траки гусениц, сами гусеницы, сцепные устройства, цепи. Трансмиссия порой тоже не выдерживает, и её приходится менять прямо на месте, при температуре в −40—50 °С и ветре.

Апофеозом трудности стал поход санно-гусеничного поезда 14 САЭ из Востока в Мирный. Вообще, надо сказать, что поезда по Антарктиде ходят только летом, с декабря по февраль. В марте начинаются серьёзные холода, и техника в таких условиях работать может только благодаря чуду. Это и произошло с поездом. Дела задержали его в Мирном, и на Восток он вышел только 19 января. Итого в лучшем случае ждать в марте-апреле.

До Востока добрались нормально, в конце февраля, обратно вышли через несколько дней. И тут шандарахнули морозы в −72 °С. При такой температуре запрещается работать на воздухе больше 20 минут, но приходилось делать это куда дольше, порой разогревая двигатели по 12 часов. Большая часть топлива для тягачей оказалась некондиционной, солярка на морозе застывала, и её нужно было разогревать на огне, прежде чем заливать в баки. Техника не выдерживала низкой температуры, пальцы, гусеницы, фрикционы трескались, не говоря уж о резиновых частях, топливо- и маслопроводах. Всё это нужно было ремонтировать голыми руками, которые примерзали к металлу и отдирались вместе с кожей. Камбуэ промёрз, и его переименовали в ресторан «Сосулька». В довершение всех бед, из-за поднявшегося ветра с выхлопной трубы искры начало сносить на прицеп, где стоял жилой балок, отчего он загорелся. В балке, помимо прочего, находились баллоны с пропаном и сигнальные ракеты. Результат — хороший такой антарктический фейерверк. Под конец пути поезд попал в пургу и шёл практически вслепую, но таки дошёл до Мирного благополучно: никто даже не погиб, все отделались обморожениями и ранами.

Рекомендуется вспоминать тем, кто жалуется, что мафынка не заводится при каких-то жалких −25 °С…

Интересующиеся также отсылаются к винрарным книге и фильму «72 градуса ниже нуля».