Студопедия

КАТЕГОРИИ:

АстрономияБиологияГеографияДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника


Глава 11: Главный подозреваемый.




«Джын-дзын! Джын-дзын! Джын-дзын!»

Пронзительно-мелодичный звон тщательно отполированных колокольчиков, что увесистыми гроздьями висели над дверью, сотворенной из куска отнюдь не дешевой древесины, немного раздражал. И вовсе не своим звучанием. Причина раздражения привилегированного гостя, который этим заурядным вечером вошел внутрь заведения с необычным и аутентичным названием «Хазеркрон», заключалась в другом – меньше всего ему хотелось обращать на себя какое-либо внимание. Однако колокольчики со своим неживым молотящим механизмом совсем не обладали никакой чувственной способностью прислушиваться к живому трепещущему биению его сердца, а потому звенели когда и как хотели.

- Здравствуйте, господин Шлейх!

- Здравствуйте, - ответил Касиус Шлейх.

Не стоило удивляться, стоило ждать и заранее готовиться к тому, что отменного лицемерия в пресловутом «Хазеркроне» найдется в предостаточном количестве.

- Мы все очень рады вас сегодня видеть.

- Для нас ваш визит великая честь.

А вот тут Касиус Шлейх уже и не знал, что им ответить. В его лексиконе не было достаточно емких и точных слов, способных целостно, красочно и лаконично описать происходящее. И потому ему только лишь и оставалось, что наблюдать за суетными событиями вездесущего мещанства и жить доставшейся ему от Вселенной жизнью.

- Пожалуйста, ваш плащ…

Это была еще одна лебезящая реплика одного из тех, кто излишне усердно пытался услужить мультимиллионеру. И вот уже три или четыре человека, а может и все пять почти что на цыпочках пританцовывали перед ним и вокруг него. От такого хотелось закрыть глаза, хотелось умереть, хотелось стать богом, чтобы уметь рвать и метать гром и молнии, хотелось стать способным отматывать время назад и тем самым позволить себе вернуться во времени, позволить себе пройти задним ходом в обратном направлении через резную салпаталовую дверь с причудливыми инкрустациями из хрусталя и сочным лаковым покрытием под цвет свежайшего липового меда, позволить колокольчикам никогда не звенеть…. Только вот ни на что из этого он не был способен, несмотря на свой великий и безграничный счет в банке.

- Мне назначено, - сказал Касиус Шлейх, отдавая свой слегка намокший плащ в чужие руки.

- Так точно, - ответил кто-то.

Кто именно что-то сказал совсем не имело значения. Касиус давным-давно перестал всматриваться в лица и давным-давно понял, что все они всего лишь надоедливый мираж, казуистические маски, создающие обманчивое впечатление никому ненужного присутствия. И даже наоборот зачастую он пытался отвести уставшие глаза в сторону, погрузить их в непроглядную тьму. А в связи с этим Касиусу очень понравилось, что в заведении, где ему была назначена деловая встреча, кто-то заведомо навел немного крайне необходимого полумрака. И этот кто-то не стал использовать для достижения этой цели какие-то там криворукие и крючкотворные рубильники и механизмы. Все было сделано как надо, то есть душевно, гармонично и по старинке – красивые затемненные плафоны на светильниках рассеивали свет именно так как нужно, создавая тот самый необычный и аутентичный микроклимат, заявленный в названии заведения.

- Все для вас, - сказал очередной услужливый голос.

- Спасибо, - неизвестно зачем ответил Касиус Шлейх, после чего собрался было сделать несколько шагов в сторону большой ширмы из атласного материала яркого бардового цвета.

Помимо цвета и размеров эта ширма имела и другие особенности, такие как махровые золотистые кисти по краям и странные надписи вдоль и поперек. Мультимиллионер впервые оказался в «Хазеркроне», но отнюдь не впервые ему приходилось видеть подобную ширму. Он знал, что за ней его ни в коем случае не ждет нечто удивительное и неповторимое, но, тем не менее, понимал, что его непонятно откуда взявшийся деловой партнер совсем не прост и полон довольно мрачноватых секретов. И эти надписи – что-то в них было…

«Что-то в них есть…».

Закончить эту почти что сакральную мысль Касиус Шлейх не успел. И хотя он очень хотел, ему не позволил этого сделать женский окрик, полный одутловатой надменности и притязаний на нечто непомерное.

- Кого это я вижу?! Неужели это сам?!..

- Тише, тише…

Пускай и не умные, но определенно знающие люди пытались предостеречь незваную гостью, пытались объяснить ей, что для ее злостных выходок нет места в приличном заведении «Хазеркрон». Однако взбалмошной мадам не нужны были чужие советы. Она знала, чего хочет и двигалась напролом в заданном направлении.

- Идите к черту! – заявила она, - Мне нужно это интервью!..

Стоя спиной к той, что настойчиво и навязчиво искала с ним встречи, Касиус Шлейх слышал позади себя множественные звуки возни и звуки того, как кто-то кого-то толкает, царапает и при этом злиться. Ему очень хотелось обернуться на все эти звуки, но сдерживающее самообладание было куда сильнее даже заядлого любопытства, которое никак не могло сообразить, как же представительнице желтой газетенки все-таки удалось войти в «Хазеркрон» и не потревожить звонкие колокольчики….

«Интервью…», - отдалось в мозгах мультимиллионера, - «Неужели это все, что ей нужно?»

Он думал, задавал сам себе вопрос, но в его забитой слишком многими проблемами голове все равно никак не укладывалось понимание того, что кому-то внезапно и очень сильно понадобилась совокупность слов или предложений, произнесенных при помощи его элитных голосовых связок. Такая жизненная установка была гораздо выше его понимания. Или же гораздо ниже – точно сообразить Касиус Шлейх так и не смог, потому как от всей этой беспардонной возни у него за спиной ему неотвратимо становилось все грустнее и грустнее. Так что в конце концов он практически позабыл тот самый счастливый момент, когда пытался оставить позади себя прекрасную и в то же время отвратительную резную салпаталовую дверь с самыми причудливыми инкрустациями из отборного горного хрусталя и самым сочным лаковым покрытием под цвет свежайшего липового меда, когда пытался злиться на назойливо звенящие колокольчики и когда наивно предполагал, что других проблем в его жизни нет и никогда не будет.

Но проблема появилась, так и не заставив себя ждать долго или коротко. И надо сказать, что воплотилась она отнюдь не в нечто ужасное, устрашающее, мерзкое и гадкое. Все вышло куда более обыденно и скромно. А потому проблема предстала перед мультимиллионером не в виде какого-либо монстра, а в виде одной из тех самых женщин, что слишком часто и слишком одиозно проживают годы в извечной жажде скандалов и истерик. Когда-то давно Касиус Шлейх знал одну из таких, но теперь для него это было в прошлом. Во всяком случае, он хотел так думать. Что же касается его чувств – с этим было куда сложнее. И в связи с этим, когда счет времени пререканий сердитой журналистки с местным обслуживающим персоналом пошел на долгие минуты, когда она уже не перестала чего-то хотеть, но начала требовать, он понял, что добром это не кончиться.

- Я требую!.. У меня есть права!.. Люди должны знать!.., - именно это вырвалось и вырывалось из неумолкающей глотки журналистки.

- Зачем же так шуметь?..

- А я хочу!..

- Пожалуйста, не надо…

Да, крайне опечаленный и обескураженный персонал совсем не знал и ни в коем случае не догадывался, что всем им делать с тем неожиданным несчастьем, что свалилось им на голову. Статный дедушка с рыжими бакенбардами, веснушчатый парень и две длинноногих девушки-брюнетки – все они чуть раньше никоим образом не были интересны претенциозному мультимиллионеру Касиусу Шлейху. Но все резко поменялось, как только назойливые женские крики сумели переполнить дозволенную чашу терпения, и поменялось не в лучшую сторону. Это были те самые перемены, к которым Касиус Шлейх совершенно не стремился, а точнее те самые, которых он боялся. А ведь все должно было произойти совершенно иначе. Он все спланировал еще вчера и собирался тихо-мирно прийти в малолюдное заведение «Хазеркрон», встретиться с нужным человеком, получить от него ценные указания и на этом закончить очередной затянувшийся вечер. Но как оказалось у Вселенной на этот счет были планы другого порядка. И потому без всякой доступной любезности из сумрачного освещения заведения со странным и аутентичным названием «Хазеркрон» внезапно и настойчиво стали проступать заостренные черты тех самых лиц и персоналий, что Касиус Шлейх настойчиво пытался не видеть и не замечать. А еще все они говорили, суетились, чего-то требовали. И в этом всем было слишком много слов, слишком много чувств, слишком много эмоций. А именно от этого Касиус Шлейх и пытался убежать в течение последних нескольких недель.

- Тише, тише…, - пытались говорить и повторять все те же самые назойливые лица, однако нужного эффекта своими словами они так и не добились.

- Не затыкайте мне рот! – кричала им в ответ стервозная мадам, а потом, как и во все предыдущие разы, она предпринимала свою новую неудачную и безуспешную попытку прорваться к привилегированному гостю.

- Ну что вы… что вы…, - говорили ей, после чего статный дедушка с рыжими бакенбардами раз за разом сдержанно отталкивал ее назад.

И все это могло бы продолжаться до самой нескончаемой бесконечности, хотя бы потому, что наглости и бесстыдства у так и непредставившейся грязно-желтой журналистки из отнюдь не менее грязно-желтой газетенки было предостаточно. К тому же в промежутках между криками и бранью она апофеозно улыбалась, ухмылялась, радовалась, что, несомненно, подтверждало главную и всеобъемлющую догадку местного обслуживающего персонала – ей самой очень нравилось все происходящее. Но все это совершенно не нравилось Касиусу Шлейху.

«Дура…», - думал он.

И хотя Касиус Шлейх стоял к ней спиной, а потому не видел ни ее лица, ни ее улыбочек, он все равно знал об ее самой наизловреднейшей радости. Касиус слышал отголоски этого омерзительного чувства в сбивчивом тембре ее голоса, улавливал пронзающий падалью аромат в ее дорогостоящих духах. И плюс к вышеобозначенному он точно знал обо всех других ужасающих чувствах, желаниях и мыслях, что были крайне небрежно припрятаны в ее гнилостной душонке.

- Дура…

На этот раз Касиус Шлейх не сдержался и произнес свое мнение во всеуслышание. Он не совсем понимал, как так вышло. Он не стремился этим что-то доказать. Просто так получилось. Просто нечто случайно и необдуманно сорвалось с его нервно напряженных губ. Что же касается последствий - они его нисколечко не пугали. Другое дело, что он отчаянно боялся новых чувств, новых эмоций и новых слов, способных задеть его сердце, способных залезть ему в душу….

- Да как вы смеете?!..

Судя по тону произнесенной реплики, дамочка была изрядно расстроена, обижена, рассержена. И в этом не было ничего нового. Ее замызганная обида была древнее самой Вселенной. И в связи с этим Касиус Шлейх облегченно вздохнул, потому как именно на такую реакцию и рассчитывал привилегированный гость странного и аутентичного заведения «Хазеркрон» от той самой не особо умной и еще менее прозорливой особы, которую он очень неосторожно и очень необдуманно оскорбил.

- Дура!.., - повторил он, так и не повернувшись к журналистке лицом.

Теперь он уже совершенно точно не боялся. Теперь его необузданно захватил привычный для его секретной жизни азарт. Теперь он уже не мог остановиться, да в общем-то и не хотел. Теперь ему больше всего хотелось, чтобы наконец-то разразился тот самый невообразимый ливень из бесконечного списка выражений помойного содержания, о котором он мог только мечтать, на который он мог только надеяться. И потому он еще раз гордо, пронзительно и надменно произнес:

- Дура!..

И вот течение секунды, а может быть и на протяжении гораздо меньшего промежутка времени (к примеру, в течение половины, трети или же одной тридцать третей секунды) в интимно-сумрачной обстановке холла странного и аутентичного заведения «Хазеркрон» внезапно, но вполне ожидаемо возникла тишина. И когда это произошло, Касиус Шлейх эйфорически улыбнулся. Он знал, что будет дальше. И он со страстной созерцательностью предвкушал это самое неотвратимое грядущее. А вот прочие персонажи - статный дедушка с рыжими бакенбардами, веснушчатый парень и две длинноногих девушки-брюнетки, а также наглая и невоспитанная журналистка, что несомненна и была всему первопричиной, – отнюдь ничего не подозревали. И в границах неожиданно возникшей тишины они изрядно, то есть очень сильно, походили на блеклые картонные фигуры, что некто более могучий, чем все они вместе взятые, расставил наугад, а после как-то невзначай и необдуманно совсем забыл об их никчемном существовании. Все это ощущалось так ярко и четко. И хотя Касиус Шлейх по-прежнему не видел происходящего у него за спиной, он точно знал и остро чувствовал, что маленький мир вокруг него постепенно и неотвратимо преобразуется в некую совершенно альтернативную реальность. Сквозь серые стены стали настойчиво сочиться синие, зеленые, желтые краски, а царивший в заведении специально изготовленный полумрак очень быстро наполнился белым и оранжевым светом, а потом и вовсе растворился, позволив тем самым всем желающим наконец-то насладиться контурами и изгибами чужих лиц, а также по достоинству оценить представленную в многообразии мебель, имеющую самое сочное лаковое покрытие под цвет свежайшего липового меда. Касиус Шлейх не хотел всего этого, когда немногим ранее пришел в незнакомое и чуждое себе место, когда инстинктивно пытался очень бесшумно и очень незаметно пройти сквозь дорогостоящие двери из редкой и прекрасной древесины и когда пронзительно-мелодичный звон заранее и упорно отполированных колокольчиков, собранных в увесистые гроздья, застал его врасплох. Только вот все то, что произошло позже, все то, что нарушило его душевное равновесие и крайне шаткую эмоциональную целостность, заставило его резко поменять все свои первостепенные позывы. И теперь он очень страстно желал получить немного сладострастного отмщения, немного радости, усыпляющей невыносимую боль в сердце, немного простого и доступного наслаждения…

- Да как ты смеешь, урод?! Я тебя по судам затаскаю!..

«Ах, ну как же так», - думал Касиус Шлейх, слушая нескончаемые гневные оскорбления и ругательства в свой адрес, но как и прежде не поворачивался лицом к тому, кто всячески провоцировал его на диалог.

И при данном развитии событий и сопутствующей полемики привилегированный гость странного и аутентичного заведения с названием «Хазеркрон» имел некоторый простор в выборе своих последующих действий. Он мог бы молча оставить позади себя всех те персоны, которые по сути были ему совершенно безразличны. Он мог бы сделать еще несколько шагов, отодвинуть большую и прекрасную ширмы из атласного материала яркого бардового цвета с махровыми золотистыми кистями по краям и странными надписями вдоль и поперек и оказаться там, где его давным-давно ждали, где сосредоточено и трепетно предвкушали его детальный отчет об в очередной раз очень успешно проделанной работе. И тогда бы статный дедушка с рыжими бакенбардами, веснушчатый парень и две длинноногих девушки-брюнетки, но в первую очередь конечно же наглая и невоспитанная журналистка стали бы первоочередной проблемой кого-то другого. При этом Касиус Шлейх ни в коем случае не смог бы назвать какое-либо четкое и определенное имя. Детали в этом случае не имели бы значения ни для него, ни для всех прочих. От него же только и требовалось, что сделать короткий звонок по мобильному телефону и сказать нужный пароль. И все остальное решилось бы само собой. И уже через пять минут нашлись бы нужные люди, а через десять строптивый персонаж и ненужные свидетели были бы качественно и надежно подвержены кислоте или другим способам утилизации. Но всего этого не произошло, так как Касиус Шлейх сделал другой выбор. Решение далось ему легко, потому как его выбор был продиктован простым и живым желанием хотя бы еще на самое краткое мгновение продлить секунду или же ее половину или же треть или же одну тридцать третью, в течение которой вокруг него мог бы безнаказанно и безвозмездно существовать тот самый мир, в котором есть животрепещущие и крайне желанные краски, в котором есть всепроникающий свет и в котором нет никакой изъедающей и изъязвляющей изнутри боли.

- «Услышьте меня» я вам говорю!.. Вы такой болван, вы такой идиот, вы не имеете никакого представления о всем этом прекрасном мире!..

Нет, она не кричала. Она почти что визжала как самая больная сучка в мире, зараженная самым неистовым бешенством во Вселенной. Только вот стоявший к ней спиной Касиус Шлейх совсем не переживал по этому поводу. Его прямой и молниеносный ответ теперь уже был полностью готов и сформирован. Его ответ исходил прямо из сердцевины мягкой и податливой души, израненной прожитыми годами и людьми, прошедшими мимо простого и яркого желания любить и быть любимым. Касиус Шлейх слишком устал от всей этой боли внутри себя и потому его ответ был более чем очевиден.

- «Услышьте меня» я вам говорю!.. Ваши миллионы вам не помогут!.. Вам не суметь меня купить, вам не суметь меня запугать!..

Ах, как же эта наглая, крикливая и крайне невоспитанная журналистка утомила скромного и очень привилегированного посетителя странного и порядком засекреченного заведения с названием «Хазеркрон». Она утомила не только его, но также довела до полнейшего исступления статного дедушку с рыжими бакенбардами, веснушчатого парня и двух длинноногих девушек-брюнеток. Печально, но эти по большей части милые и хорошие люди, призванные охранять покой гостей и ограждать их от всяческих угроз, совсем не знали как им решить эту зияющую своей колючей остроугольностью проблему. Они имели много желаний, среди которых преобладали деньги, секс и некоторые другие соизмеримо равные удобства. А вот что касается реальных действий – с этим они оплошали. В этом случае они оказались совершенно безвольными и бесполезными, картонными фигурками из чужих экзистенциальных видений.

- Вы ничтожество!..

«Конечно», - подумал Касиус Шлейх, - «А как же иначе?..».

А потом его категорически созревший ответ все-таки свершился. И при этом ему ни в коем случае не понадобились никакие слова или же яркие экспрессивные фразы. Ему больше не требовалось и не хотелось называть кого-либо «дурой». Все и так было понятно – мир несовершенен и время от времени требуется совершить несколько хирургических телодвижений. И потому он сделал именно то, чего от него так неистово ждала огромная и бесконечная Вселенная…

- Х-х-х-рэ-э-к…

О, этот великолепный звук прозвучал немного позже. А перед этим привилегированный гость заведения «Хазеркрон» наконец-то позволил себе обернуться и встретиться лицом к лицу с той самой мадам, что так настойчиво пыталась вступить с ним в разговор.

- Ах, ах, ах…

Его глаза сверкали, его глаза горели острым и неоспоримым желанием неких неумолимых кровожадных свершений, его глаза излучали некий гипнотизирующий и парализующий эфир, что был способен побороть любой и даже самый черствый и невосприимчивый разум, его глаза буквально кричали о своем непреодолимом желании уничтожить все, с чем им было бы позволено соприкоснуться. И в связи с этим дурная невоспитанная журналистка из грязной желтой газетенки тотчас и моментально подавилась всей своей злостной полемикой и теперь уже не была готова изрыгать очередное гневное оскорбление. Вместо этого стояла и смотрела в глаза тому, кто больше всего на свете жаждал ее смерти…

- Ах, ах, ах…

Она пыталась что-либо сказать в свое оправдание, но парализующее гипнотическое влияние было слишком велико, так что на выходе получался лишь все тот же безалаберный сумбур:

- Ах, ах, ах…

А ведь этот чертов сумбур никоим образом не мог помешать внезапно преобразившемуся мультимиллионеру реализовать задуманное им пусть и не самое, но все же чудовищное злодейство. И, конечно же, мелочная журналистка, перепуганная резким разворотом событий не в свою пользу, всячески пыталась отвести взгляд в сторону, пыталась посмотреть на статного дедушку с рыжими бакенбардами, веснушчатого парня и двух длинноногих девушек-брюнеток, привлечь их внимание, призвать их на помощь. Только вот ей очень быстро пришлось усвоить тот факт, что все ее попытки безуспешны и напрасны, что слишком поздно и уже никто не сможет ей помочь, а главное, что никто не имеет при себе никакого внезапного желания ей помогать.

- Ах, ах, ах…, - потерянно выдавливала из себя обреченная на смерть журналистка, когда видела спешное отступление обслуживающего персонала на три шага назад.

Да, было более, чем очевидно, что и статный дедушка с рыжими бакенбардами, и веснушчатый парень и две длинноногие девушки-брюнетки – все они не имели никакого даже самого малейшего желания вмешиваться в грядущее и происходящее. И хотя их работа так и не была выполнена должным образом, теперь она все равно стремилась к завершению, правда теперь уже другие силы и средства пошли в ход. А так как все четверо прислуживали в странном и аутентичном заведении «Хазеркрон» отнюдь не первый день, то прекрасно понимали, что наиболее благоразумнее для них всех было вовремя отступить, зажмуриться и забыть об очередном недоразумении, которое, как и все прочие, пытается стонать:

- Ах, ах, ах…

- Ах, ах, ах…, - злорадно и улыбчиво промямлил ей в ответ Касиус Шлейх.

Конечно же, она теперь уже безгранично сильно сожалела о своем былом плохом и крайне отвратительном поведении, хотела все исправить, желала попросить прощения. Однако все ее позывы были не полезнее дохлой собаки под сгнивающим от старости кустом и потому никак не могли помешать изрядно обезумевшему мультимиллионеру медленно передвигаться ей навстречу.

«Ах, ах, ах…», - мысленно произнесла обреченная журналистка.

На этот раз она почему-то не стала и пытаться расшевелить парализованные губы и распухший во рту язык. И в то же время она никак не могла лишить себя дополнительной возможности еще немного поистерить, еще немного помолиться о спасении, еще немного понадеяться на нечто, способное долгожданно свалиться с неба. И именно поэтому она продолжала мямлить и стонать где-то внутри собственного сознания. А вот Касиус Шлейх в противовес ее гадкой натуре ни на что не надеялся и ни во что не верил. Да и зачем? Он давно перестал надеяться на кого-то постороннего или потустороннего, он давно перестал верить кому-то или во что-то, он давным-давно опустил руки и позволил событиям происходить в собственном произвольном порядке.

«Все нужные возможности всегда существуют где-то рядом», - думал Касиус Шлейх, делая очередной шаг навстречу своей жертве.

И его сверкающие ярко-зеленые глаза, что горели острым и неоспоримым желанием крови, боли и радости, смотрели только вперед, а губы замерли в растянутой ради безумия улыбке. Секунду или две он просто стоял, почти не дышал, пытался еще немного сосредоточиться и сделать все правильно. Ему очень хотелось сделать этот внеочередной момент пробуждения своего кровожадного естества особенным, а лучше – идеальным. И это не был какой-либо глупый каприз с его сторону. Только лишь этого хотела его ищущая покоя душа, только лишь этого требовало его все еще бьющееся сердце, и только так он мог сохранить зыбкую связующую нить между собой и тем миром животрепещущих красок, который лишь иногда приоткрывал для него свою коварную завесу.

- Ах, ах, ах…, - страсть беспринципной мадам к разговорам внезапно снова пробудилась и с ее распухшего языка сорвалось несколько жеманных стонов или хрипов, явственно сигнализирующих об ее неувядающей надежде на чудо.

Касиус Шлейх хотел было ей сказать нечто, способное опровергнуть и разрушить ее иллюзорные заблуждения о грядущем, однако не стал этого делать, боясь, что тогда весь процесс не будет идеален, не будет именно таким, как требует того Вселенная.

- Ах, ах, ах…

«Ну что за дела?..», - подумал Касиус Шлейх с некоторым раздражением.

Надоедливые и монотонные раздражители извне были совсем не в унисон работе его мозга, тем более, что ему очень хотелось погрузиться в себя, сфокусироваться на объекте и наконец-то определить тот самый оптимальный способ, с помощью которого он в итоге сможет успешно выбросить из этого мира еще одну ненужную душонку.

«Как же? Как же? Как же?..»

Его мысли вибрировали вокруг одного и того же вопроса, требовали незамедлительно начать и закончить то, что было обязано неумолимо свершиться, однако сгущение чувств и эмоциональных клочков реальности в холле странного и аутентичного заведения с названием «Хазеркрон» было совершенно случайным, неподготовленным, а потому крайне непредсказуемым в перспективе. Вот потому-то Касиус Шлейх и пытался спуститься этажом ниже в иерархии собственного сознания и найти тот самый безопасный путь, который не создаст парадокс материи и пространства где-то между статным дедушкой с рыжими бакенбардами, что слишком утомился от всего происходящего и осторожно сел на красно-коричневый стул в гардеробе, и веснушчатым парнем, внезапно захотевшем тщательно рассортировать глянцевые журналы на столике у большого зеркала с резным обрамлением из тахвистского коралла.

А чертова мадам теперь уже никак не хотела угомониться.

- Ах, ах, ах…, - вырывалось из ее глотки прямо-таки с неугомонным энтузиазмом и это очень раздражало, сводило с ума того, кто так неистово пытался достичь идеального стечения вещей и событий.

И в связи с этим странного и аутентичного мультимиллионера со страшной силой одолевало простое нелогичное желание забыть про все бесчисленные условности, мешающие миру разорвать себя на части, и поступить обыденно и по-человечески. Ему очень хотелось молниеносно и незамедлительно схватить проклятую стерву за горло и душить, душить, душить…, хотелось вырвать ей глаза, вырвать волосы, расцарапать разукрашенное косметикой лицо, выбить зубы ударами черепа о шершавый пол, уложенной плиткой из арткальского мрамора…

«Это было бы прекрасно. Пускай это не стало бы идеальным моментом, а может и вовсе устроило бы новый космический взрыв, но зато сколько в этом удовольствия», - сладострастно наслаждался собственными фантазиями Касиус Шлейх.

На деле же он все равно поступил правильно и после долгих расчетов, после долгих гипнотически парализующих взглядов в адрес провинившейся журналистки он сделал одну простую и непринужденную вещь - легонько толкнул ее обеими руками.

- Х-х-х-рэ-э-к…

Да, это был тот самый великолепный звук, тот самый долгожданный и необходимый звук, безоговорочно способный превратить все малозначительные детали реальности и пространства в нечто гораздо большее и нечто гораздо более значимое, чем тень от мебели, крошка пыли на подпотолочной люстре, заполированная выбоина в напольном мраморе….

- Х-х-х-рэ-э-к…

Конечно, на деле это был всего лишь обыденный звук того, как череп наглой и невоспитанной журналистки наткнулся на вытянутую стилетоподобную ручку прекрасно исполненной салпаталовой двери, имевшей помимо этого причудливые инкрустации из хрусталя и сочное лаковое покрытие под цвет свежайшего липового меда. Но так как все долгие расчеты не были ни чуточку ошибочны, так как все произошло идеально и все краеугольные пазлы оказались в нужное время в нужном месте, то полученным результатом можно было смело наслаждаться, что собственно и делал Касиус Шлейх.

«Прекрасно… изумительно… прекрасно», - думал он.

И при этом он экстравагантно и экстатически смаковал каждую имевшуюся в его распоряжении деталь произошедшего момента, извлекал из мгновений истекшей реальности некие эфемерные крупицы чувственности и мысленной осязаемости, наслаждался ими, почти что оргазмировал, а потому и нескончаемо продолжал прокручивать в голове один и тот же скользкий, влажный и липкий звук «х-х-х-рэ-э-к…». А вместе с этим в его голове то и дело прокручивались одни и те же яркие и эмоционально окрашенные умозрительной пестротой картинки, в которых вытянутая и элегантная стилетоподобная дверная ручка, неразрывно связанная с салпаталовой дверью, что незримые владельцы странного и аутентичного заведения с не менее странным названием «Хазеркрон» когда-то ранее очень удобно установили на входе в холл, была очень похожа на элегантно разбухший половой член. И в связи с этим в мыслях Касиуса Шлейха тот самый момент, когда журналистка стала падать от его расчетливого толчка обеими руками, воспринимался как некий одиозный половой акт. Яркие красочные картинки возникали, вспыхивали и исчезали в сознании слишком далеко зашедшего мультимиллионера. И в них он видел, в них он следил за тем как элегантная стилетоподобная дверная ручка плавно и скользяще входит в затылок вынужденной жертвы, словно тот самый половой член, что без лишних вопросов и ответов берет и входит в жаждущее его влагалище, видел, как стекленеют глаза от самого смертельного оргазма и слышал, как неторопливо капает кровь из лона разрыва реальности…

- Решите вопрос, - посоветовал Касиус Шлейх, когда все закончилось.

Его слова на тот момент не получили необходимый ему отклик, потому как первые минуты сразу после ритуального убийства в холле странного и аутентичного заведения «Хазеркрон» господствовала исключительно непроницаемая тишина. И причиной тому являлось не только обстоятельство того, что статный дедушка с рыжими бакенбардами, веснушчатый парень и две длинноногих девушки-брюнетки нескончаемо сильно боялись своего очень привилегированного гостя. Несомненно, дело заключалось также в чем-то еще – незримом и необозримом. Но Касиус Шлейх не собирался тратить время и вдаваться в ненужные ему тонкости и подробности, ведь давно ущербно истекла та самая необозримо желанная им секунда созерцательности или же ее половина или же ее треть или же одна тридцать третья, в течение которой он имел возможность видеть, чувствовать и понимать мир, переливающийся всеми существующими и несуществующими цветами и красками, мир, существующий только за гранью условностных событий, мир, способный утихомирить любую боль, мир, который ему обещали….

- Решите вопрос, - теперь уже потребовал Касиус Шлейх.

Правда, и в этот раз ему никто не ответил. Но этого и не требовалось. Все и так было понятно. Можно сказать, яснее ясного. А потому и статный дедушка с рыжими бакенбардами, что все еще никак не очухался от всего происходящего и по-прежнему восседал на красно-коричневом стуле в гардеробе, и веснушчатый парень, что так и застывший в обнимку с пачкой глянцевых журналов у большого зеркала с резным обрамлением из тахвистского коралла, и две длинноногие красотки, что всегда старались быть на подхвате – все они понимали, что как только очень привилегированный гость перейдет в следующее помещение и как только в холле странного и аутентичного заведения «Хазеркрон» снова воцариться полумрак им придется заняться самым грязным и совсем не прибыльным процессом. Надо сказать, что в связи с этим пониманием в их лицевых масках не было запечатлено ни радости, ни разочарования. И только маленькая искорка облегчения промелькнула кое-где в зрачках кого-то из них, да и то еле заметно.

- Удачи, - пожелал Касиус Шлейх всем им, а сам направился в сторону большой ширмы из атласного материала яркого бардового цвета.

При этом он сильно торопился. Его подгоняли к этому непреклонные обстоятельства. И о да, без всяких сомнений они были непререкаемы и непреклонны. Искрящаяся аура волшебства, парившая вокруг него совсем недавно, отнюдь не дала ему никаких шансов и принялась скоротечно растворяться, обнажая тем самым обыденные реалии привычного мироздания и когда вместо чего-то утонченного и возбуждающего Касиус Шлейх стал видеть перед собой ничем не примечательный и источающий смрад труп некогда живой и некогда крикливой женщины, он невольно догадался, что еще немного и все станет совсем невыносимо, а потому на последних шагах к ширме он почти бежал туда, где за красивыми махровыми золотистыми кистями и странными непознанными надписями вдоль и поперек его ждало нечто совсем противоположное.

- Хастор май! – раздался голос, едва мультимиллионер оказался за ширмой.

Ему не нужно было удивляться. Он знал, что за большим куском атласного материала, окрашенного в яркий бардовый цвет, его уже давным-давно дожидаются.

- Хастор май! – сказал Касиус Шлейх тому, кто сидел за столиком и кто первым его поприветствовал, сопровождая свои слова специально вычеканенной вежливой и восторженной тональностью в голосе.

И тогда тот, кто очень долго дожидался появления мультимиллионера на заранее назначенной встрече, сразу же указал ему на сидячее место напротив себя. Это был странный и необычный человек. Цвет его глаз каждую следующую секунду менялся с желтого на синий и обратно. И все его волосы торчали в разные стороны и имели при себе совокупность самых причудливых раскрасок и оттенков. А еще от него исходила очень странная, непонятная и необъяснимая сила. И Касиус Шлейх совершенно точно не знал его имени, как впрочем, не знал и многого другого, что так или иначе было связано с этим странным человеком, с их общими делами и интересами, и тем более не имел никакого понятия, что означает это странное и непонятное выражение «Хастор май»…

- Вы задержались?.. Я слышал крики?.. Все в порядке?..

Да уж, не успел Касиус Шлейх присесть на предложенное ему место, как тут же на него ниспослали целый ворох вопросов. Он посмотрел в те самые глаза, что очень быстро меняли свой цвет с желтого на синий и обратно и мысленно тяжело вздохнул.

«Ах, ах, ах, ах, ах…».

Касиус Шлейх устал. Он очень устал от всего. Совсем недавно ему казалось, что нужный путь был найден, что боль обязательно должна начать утихать, что все обязательно наладиться, устаканится и предстанет в самом лучшем виде, но ничего такого категорически ожидаемого почему-то не происходило. Боль никуда не исчезала. Она лишь менялась, искажалась, трансформировалась в некую новую и пока что непонятую форму, но она совершенно точно никуда не исчезала.

«Или может быть я слишком нетерпелив?» - этой внутренней репликой Касиус Шлейх пытался найти в своих мыслях и в своем сердце хоть какую-нибудь малую лазейку для все-таки сохранившихся в его душе крошечных крупиц надежды на очень далекое и практически недостижимое счастье.

Он так хотел наконец-то достичь его необозримых горизонтов, так хотел наконец-то раствориться в нем, так хотел наконец-то остановиться, отдохнуть, успокоиться…

А тем временем от него все еще ждали ответа.

- Так что? Все в порядке?

- Что?!..

Очнувшись от собственных инфернальных измышлений, Касиус Шлейх вновь столкнулся с все теми же самыми странными и неоднозначными глазами, что очень быстро меняли свой цвет с желтого на синий и обратно и что всегда пронзительно смотрели сквозь любой непредвзято попавшийся предмет, а также наперед предугадывали все возникающие мысли. От них нельзя было увернуться и потому Касиусу в итоге все же пришлось отвечать.

- Да, да…, - сказал он, - Все в полном порядке.

- Значит, мы можем продолжать?..

Еще один вопрос был задан не просто так. У странного человека со странными глазами все было не просто так, но Касиус Шлейх постарался не выдать ему своего волнения и произнести необходимые слова именно так, как того требовали обстоятельства.

- Да, конечно, - сказал он.

Потом же Касиус Шлейх как бы невзначай отвел взгляд в сторону зала, что некогда скрывался от него при помощи большой ярко-бардовой ширмы с красивыми махровыми золотистыми кистями и странными непознанными надписями вдоль и поперек. Теперь спустя какие-то недолгие мгновения он уже являлся часть всего этого. Чего именно? Мультимиллионер смотрел и как-то не совсем достигал понимания. Здесь было гораздо сумрачнее, чем в холле и если бы не небольшие светильники, что стояли в центре каждого столика, можно было бы смело ощущать себя слепым. С ними же был отлично виден лишь собеседник, сидящий напротив. А вот все остальное, являющееся по большей части практически невидимым, приходилось домысливать, предчувствовать.

- Кто все эти люди? – спросил Касиус Шлейх, все еще смотря в сторону зала и совершенно не стремясь пересечься взглядом со странным человеком и его странными глазами.

Он насчитал пятнадцать сторонних столиков, ориентируясь на количество светильников и это его совсем немного испугало. Хотя возможно причиной его сдержанного испуга был отнюдь не количественный показатель. Возможно, причиной тому было то скользкое обстоятельство, что все эти погрязшие в сумраке столики находились в нескольких метрах от него, то есть в глубине зала. И потому никак нельзя было увидеть что-либо определенное, были видны лишь только странные и колеблющиеся тени. И складывалось впечатление, что все эти странные и неопознанные тени совершенно точно не хотят немного приблизиться к свету, не хотят внезапно стать куда более различимыми.

- Кто они? – повторил свой вопрос Касиус Шлейх.

- Друзья.

Ответ прозвучал сдержанно, категорично, но с примесью ласкающего слух оттенка некой пропитанной тщеславием гордости за нечто, являющееся самым важным достижением кого-либо во всей необъятной Вселенной.

- Друзья? – переспросил Касиус Шлейх.

- Точно.

Ответ был получен, но в голове мультимиллионера однозначно не желали состыковываться два категорически несовместимых понятия «друзья» и «странные пугающие тени». И это выводило его из себя. Однако он не желал себе внеочередного нервного срыва, не желал, чтобы странный человек со странными глазами увидел его слабым и безвольным и потому попытался сосредоточиться на чем-то жизнеутверждающем. Слава богу, что в странном зале за большой красивой ширмой с красивыми махровыми золотистыми кистями, со странными непознанными надписями вдоль и поперек и неизвестным предназначением не царила угнетающая гробовая тишина. Вместо этого в помещении приглушенно играла мелодичная музыка без слов. Ее звуки возникали где-то под потолком, а потом плавно распространялись сквозь душистый воздух, снабженный тонкими ароматами вишни и клубники. Было полезно сосредоточиться именно на этом, было полезно хоть на секунду снова стать обычным и нормальным, человеком, которому не нужно каждый день кого-то убивать.

«Так намного лучше», - подумал Касиус Шлейх, когда через мгновение страх отступил.

А еще через мгновение к ним подошел официант.

- Чего-то желаете? – спросил он.

Мультимиллионер услышал его и тут же перевел взгляд в его сторону. Новая цель для созерцания показалась ему куда более привлекательной, чем странные глаза, чем странные пугающие тени. Ему хотелось еще немного не думать обо всем том, что творилось вокруг, хотелось продолжать наслаждаться мелодичной инструментальной ритмикой скрипки и контрабаса, хотелось продолжать вдыхать через нос запах клубники и запах вишни…

- Чего-то особенного? – поинтересовался официант.

Это был обычный парень двадцати с небольшим лет с хорошими манерами и воспитанием. У него были светлые кучерявые волосы и красивая очаровательная улыбка. И даже в густом полумраке нельзя было не заметить простую и непринужденную доброту, что была запечатлена на мягкой и чистой коже его лица, что лучезарно проживала свою жизнь в его широко открытых светло-голубых глазах

- Или у вас есть какие-то предпочтения? – добавил он к своей предыдущей реплике.

- На ваш выбор, - сказал Касиус Шлейх.

Да, он что-то сказал, произнес некие слова, пожелав тем самым чего-то определенного, но на самом деле ему хотелось, чтобы этот молоденький официант никуда не уходил, чтобы он остался, сказал бы еще несколько реплик просто так не о чем, позволил бы поговорить с ним на какую-нибудь простую и немножко глупую тему и при этом не позволял бы уставшему от жизни мультимиллионеру смотреть на человека со странными глазами, что уже буквально осточертели со своей сменой цвета с желтого на синий и обратно, не позволял бы ему всматриваться в укрытое густым полумраком содержимое помещения за ширмой, представленное блеклыми светильниками и странными пугающими тенями…. Но он ушел. Молоденький официант ушел, чтобы исполнить какой-то глупый заказ. И когда это случилось, уставшему от всего мультимиллионеру снова пришлось посмотреть в странные глаза странного человека.

- Ты боишься?.. Волнуешься?.. В чем дело? – спросил странный человек, едва понял, что между ними что-то не так.

- Да нет, - ответил ему Касиус Шлейх, делая при этом вид, что зевает.

И в принципе он не солгал, потому как и боязнь, и волнение, и другие прочие мелкие эмоции, способные быстро возникать и быстро исчезать, были ничем по сравнению с бесконечной вселенской скукой и в связи с этим безлико растворялись на ее сером фоне. Касиус Шлейх не знал, что можно сказать еще по этому поводу, не знал, что делать дальше. И больше всего на свете ему хотелось встать и уйти, а лучше убежать и оставить в гордом одиночестве того, чьи глаза неугомонно меняли цвет с желтого на синий и обратно, оставить ни с чем все те безликие и неопознанные тени, что неторопливо наблюдали за происходящим из своей собственной темноты, оставить позади себя самый настоящий кошмар. Но все это было ему не под силу, так как он уже слишком далеко зашел, слишком много отдал тому, что терзало его даже ночью, являясь ему в искаженной реальности сновидений. Конец был уже близок и Касиус Шлейх это знал. Во всяком случае, он на это надеялся.

«Осталось совсем немного. Это важно. Это очень важно. Это важнее всего остального. Так что ты уж постарайся продержаться еще чуть-чуть», - просил и почти что умолял свое затерянное маленькое «я» в конец духовно опустошенный мультимиллионер,

Да, он действительно устал. Он устал настолько, что давным-давно потерял ту самую жизненно необходимую целостную связь с внешним миром. Иногда он садился в транспорт и не знал, куда на самом деле едет, а потом оказывался в какой-то глуши, где не было людей, где были лишь деревья – высокие зеленые сосны с желто-маслянистой смолой на потрескавшейся коре и ветвистые березы с такими обворожительными стволовым рисунком из неповторимых черно-белых узоров.

- Так что есть по делу?

Чужой голос снова пробудил потерянного для жизни мультимиллионера, и когда путаница мыслей немного рассеялась, он внезапно обнаружил, что все еще смотрит прямо в странные глаза, всегда нескончаемо и неизменно меняли цвет с желтого на синий и обратно.

«Он все понял», - подумал Касиус Шлейх, но так и не отвернул свой взгляд в сторону, понимая, что для этого слишком поздно.

Однако странный человек со странными глазами, странными волосами и странной целью в жизни не проявил никаких ощутимых эмоций и не проронил никаких слов по поводу всего того, что он совершенно точно извлек из мыслей своего собеседника. Вместо этого он в очередной раз поднял вопрос, ради которого этим странным вечером в странном заведении со странными посетителями и странной атмосферой встретились двое.

- Так что там с нашей целью?

Видимо то, о чем шла речь, было куда значительнее и важнее личных переживаний Касиуса Шлейха, потому как изрядно размякший на некоторое мгновение мультимиллионер все-таки смог очень быстро собрать себя по частям и представить на обозрение своего делового партнера человека и личность, способную трезво мыслить и надлежащим образом выполнять возложенные обязательства.

- Я все сделал, - убедительно заявил Касиус Шлейх.

При этом он снова выглядел бодрым и подтянутым, словно и не было никакой минутной слабости и неуверенности в себе. И это очень походило на правду. Однако странный человек все равно пристально оценил его своим гипнотическим взглядом, тщательно прощупал поджилки и только потом задал следующий вопрос:

- И как?

- Все очень плохо.

Эта многозначительная фраза, произнесенная Касиусом Шлейхом, требовала весомых сопутствующих размышлений. Оба – странный человек и павший духом мультимиллионер – прекрасно понимали, что находятся на пороге чего-то важного, однако не знали что же и когда же должно произойти. И какими бы странностями они не обладали, и тот и другой на самом деле были лишь винтиками в необозримой системе шестеренков, а значит, в действительности ничего не решали, а только следовали всеобщему вихревому движению в бесконечно непонятной Вселенной. Однако им все равно хотелось немного подумать, хотя бы чуточку мысленно обозначить свое местоположение во всеобщей безразмерной схеме и на этом торжественно успокоиться.

- Ваш заказ.

К их горькому сожалению вернувшийся молоденький официант не позволил им насладиться одиозным созерцательным процессом, направленным внутрь самих себя. Но зато он принес напитки, и это было вроде как некоторым плюсом.

- «Хаффи пай» для постоянного клиента и «Карчму карр пури» для нашего нового гостя, - объявил светловолосый кучерявый парень и распределил заказы по персонам.

- Спасибо, - поблагодарил его странный человек и на мгновение в его глазах промелькнул черный цвет, нарушив тем самым неуклонную традицию из желтого и синего.

А вот Касиус Шлейх даже и не знал, что сказать, когда всматривался в стакан с непонятной розовой жидкостью, поставленный перед ним. Он не был уверен, что именно этого ему недоставало в жизни. Он не был уверен, что хочет попробовать эту странную розовую жидкость. И он даже не был уверен, что хочет попробовать взять в руку и повертеть из стороны в сторону стакан, содержащий эту странную жидкость.

- Это «Карчму карр пури», - осторожно пояснил молоденький официант со светлыми волосами и светло-голубыми глазами, определив во взгляде нового гостя заведения очень большие и растущие сомнения.

- Да я уже понял, - ответил ему Касиус Шлейх, продолжая с недоверием поглядывать на стакан с предложенным напитком.

При этом он также не забывал периодически поглядывать на своего делового партнера, сидящего напротив – странного человека со странными глазами. И поведение того его порядком поражало, потому как странный человек со странными глазами совершенно спокойно и даже с некоторым причмокивающим энтузиазмом отпивал из своего стаканы густую фиолетовую жидкость с плавающими в ней оранжевыми комочками.

«Это безумие», - подумал Касиус Шлейх.

А вот странный человек несколько иначе прокомментировал свой странный фиолетовый напиток, когда от того остались лишь остатки на дне:

- Отличный вкус.

- Рад, что вам понравилось, - сказал официант в адрес постоянного клиента, а потом снова посмотрел на того, кто никак не мог решиться пригубить «Карчму карр пури».

Касиусу Шлейху никогда не нравилось пристальное внимание к своей персоне. Тем более ему было отнюдь не по вкусу любое принуждение извне. Однако в академическом воспитании мультимиллионера был строго-настрого прописан этикет и потому Касиус Шлейх не мог не следовать его строгим законам. Так что в конце концов он сдался, переборол свою брезгливость и свое неприятие и немного отхлебнул розовой жидкости из стакана, стоящего перед ним.

- Ну что? Вкусно? – поинтересовался странный человек.

Его глаза на мгновение приобрели светящийся зеленоватый цвет, а потом он улыбнулся и сдержанно рассмеялся. А вот молоденький официант был при этом внешне непоколебим и спокоен. Он ждал простого и ясного мнения от новоявленного дегустатора, лицо которого несколько перекосило из-за самопринуждения.

- Да все нормально, - сказал ему Касиус Шлейх, когда до него дошло, что он совершенно напрасно напрягался и противился ничем не угрожающему процессу потребления очень вкусного и тонизирующего напитка.

- Вот и отлично.

Как оказалось «Карчму карр пури» был по вкусу как лимонад, только вот цвет у него был неважнецкий. Но в плане необычности цветов и раскрасок Касиусу Шлейху уже давно должен был привыкнуть. Должен был, но не привык. Слишком консервативна и невосприимчива была его натура. И эта самая натура очень хотела избежать опасного и очень неудобного разговора со странным человеком.

«Только не уходи. Только не уходи», - мысленно умолял Касиус Шлейх Вселенную и молоденького официанта со светлыми волосами и светло-голубыми глазами, которые казались ему неким спасительным светлым пятном в удручающем и пугающем полумраке находящегося за ширмой зала.

Но официант все равно ушел. Он понял, что и так слишком долго мешал важному разговору.

«Вот так», - думал Касиус Шлейх, пока фигура официанта снова исчезала в полумраке, - «Все неизбежное рано или поздно случается».

И как бы в унисон его мыслям странный человек спросил его:

- Так что ты там узнал?

Чтобы набраться необходимого мужества, да и просто ради того, чтобы немного промочить пересохшее от нервного перенапряжения горло, Касиус Шлейх сделал еще один глоток розовой жидкости из стоящего перед ним стакана и только потом стал говорить по делу.

- Как я уже говорил, - сказал он, - Все плохо.

- А именно?

Судя по выражению на лице странного человека со странными глазами, странными волосами и почти что трансцендентными целями в жизни, его уже порядком утомило словесное хождение вокруг да около, которое, по сути, не приносило никаких ощутимых результатов.

«Ведь меня же не просто так послали в этот чертов затерянный осколок Вселенной?» - говорил он себе каждое утро, когда на непривычном голубом небосклоне появлялось непривычное оранжевое солнце и когда ему в очередной раз приходилось смириться с неоспоримым обстоятельством того, что он снова не смог уснуть, что он всю ночь сидел у окна и нескончаемо пытался понять, кем и с какой такой целью ему была дана эта странная новая жизнь за гранью.

И эти слова давали ему силы проживать каждый новый день. А еще они давали странному человеку со странными глазами очень маленькую и неказистую надежду на то, что возможно когда-нибудь все измениться и ему снов удастся увидеть белый небосклон своей родной планеты и все четыре черных солнца с их неповторимо прекрасным фиолетовым сиянием. И ради свершения этой мечты он был готов на многое и даже на то, чтобы продолжать терпеть извечно сомневающегося мультимиллионера Касиуса Шлейха.

- Давай уже по делу, - потребовал странный человек, когда его терпение достигло последнего допустимого рубежа.

При этом в его голосе было несложно уловить присутствие гнева, раздраженности и недовольства, так что Касиус Шлейх предпочел наконец-то выложить горькую правду, чем заработать еще большие неприятности.

- Я нашел ее, - сказал он.

- Нашел? – удивленно переспросил странный человек и в голосе его тотчас проявились теплые нотки, - Это же прекрасно!.. Или нет?..

Унылый вид мультимиллионера смутил того, кто только что заполучил самую желанную и долгожданную новость.

- Что не так? – спросил странный человек своего делового партнера.

Это был простой и лаконичный вопрос, требовавший такого же простого и лаконичного ответа. Но Касиус Шлейх не мог на него ответить именно так, как хотел того странный человек. Слишком много забытых и похороненных чувств оживало в его душе с каждой проходящей секундой с того самого момента, как он узнал истинное положение вещей. И с этим уже ничего нельзя было поделать.

- Что не так? – повторил свой вопрос странный человек, но ответа все не было и не было.

И он уже стал было начинать волноваться, что собственно было несвойственно его природе. Однако Касиус Шлейх не был для него потерян, как не был потерян и для их общего предприятия. Просто он пытался найти в себе нужные слова, которые могли бы в себя вместить самый невообразимый парадокс его жизни.

- Я ее знаю, - сказал мультимиллионер, когда слова все же стали укладываться в неловкие и скабрезные фразы.

И странный человек его услышал. Конечно, он почти ничего не понял, но он однозначно почувствовал боль, смятение и некоторую запутанность во всем происходящем. И тогда ему стало ясно от чего же Касиус Шлейх сегодня излишне невменяем, от чего в кончиках его пальцев ощущается едва заметная дрожь и еще до того как прозвучало самое главное странный человек уже знал – это она, та самая…

- Это Анастасия…

Осторожные слова Касиуса Шлейха прозвучали пронзительно, но четко. И дальнейшие комментарии были уже излишни. Все и так было предельно очевидно и предостаточно понятно. Оставалось лишь понять главное – что дальше?

Так что именно об этом странный человек и спросил своего немного растерянного делового партнера, спросил прямолинейно и без преамбул.

- И что дальше? Что ты собираешься делать?

- Все то же самое. Ничего не изменилось.

Странный человек ожидал чего-то другого и инстинктивно предполагал худшее. Однако неожиданный ответ Касиуса Шлейха его порядком удивил и еще больше порадовал. И он в какой-то мере даже усомнился в своих прежних скептических оценках психически нестабильного мультимиллионера.

«Да в нем много чувств и эти чувства зачастую диаметрально противоположны и противоречивы, но зато это именно то, что требуется в нашей нелегкой, а временами и практически безуспешной борьбе», - думал странный человек и проникающе смотрел в ярко-зеленые глаза своего делового партнера.

Только вот времени на то, чтобы играть в гляделки не было, как и времени на то, чтобы думать и гадать на всякие всевозможные темы. Что же касается наличия проблем – их было хоть отбавляй, а вот решений – кот наплакал. Но зато теперь хотя бы было известно столь важное и необходимое имя…

- Анастасия…

Касиус Шлейх тихо и сумбурно прошептал имя своей бывшей возлюбленной невесты, будучи в состоянии некоторой экзальтированной прострации. Это была некая мечтательная сиюсекундная слабость. Однако как человек с печальной историей в сердце он не ушел в себя окончательно, удержался и остался в реальном мире, где здесь и сейчас очень сильно требовалось его непосредственное содействие и участие. Да он и испытывал тупые и гнетущие болевые ощущения, вызванные тем, что его хрупкая сердечная мышца была истерзана до предела, но в этом мире были дела куда важней.

- Так когда?

Вопрос странного человека со странными глазами, странными волосами и странной манерой общения был до невозможности прямолинеен и потому Касиус Шлейх в ответ на него немного растерялся.

- Когда что? – спросил он странного человека.

Тот же сидел в своем кресле напротив как безэмоциональный истукан и совершенно не хотел давать кому-либо наводящие ответы. Он хотел, чтобы Касиус Шлейх сам при помощи своего собственного гениального мозга додумался до понимания той самой нравственной прерогативы, о которой не следует говорить просто так или ради забавы, но которая незримо витает в воздухе повсюду, которая требует быстрых и незамедлительных действий, которая ждет от каждого своей собственной жертвы…

Мгновения размышлений, что вспыхнули в голове печально известного мультимиллионера как самое яркое пламя, могли бы длиться вечно, потому как именно в них Касиус Шлейх сострадательно лицезрел все те немногие моменты жизни, когда он был действительно и по-настоящему был счастлив. И он всячески не хотел отпускать эти лелеяные многими днями и ночами воспоминания, он хотел их оставить, сберечь, сохранить, но не мог, ведь горькая правда обо всем, горькая правда о его некогда возлюбленной невесте и о том, что же на самом деле произошло за неделя до назначенной даты свадьбы являлась тем самым непререкаемым катализатором, превращающим все самое светлое и чистое в грязный, трухлявый и никому не нужный прах.

- Я сделаю это завтра…, - сказал Касиус Шлейх после долгой борьбы с самим собой.

Но странный человек был непреклонен. И его монументальный всепроникающий взгляд не собирался давать какие-либо поблажки лишь потому, что кому-то там так некстати, так невыносимо и так грандиозно больно. У него была своя собственная боль – боль от тоски и скуки без нормальной и привычной жизни там, где на безукоризненно белом небе все есть хотя бы одно из четырех великолепных и красивых черных светил, где ночь не является поводом для порождения страха, где все намного лучше и иначе…. Но он боролся с этой болью. Так почему же другие не могли поступить также?

- Нет, - сказал странный человек, будто категорически отрезал.

- Нет? - Касиус Шлейх произносил эти три коротких и сбивчивых звука, а его ярко-зеленые глаза при этом едва не вылазили из орбит.

И, конечно же, этот еще один короткий и сбивчивый вопрос со стороны Касиуса Шлейха был очевидно и невероятно неуместен, но странный человек все равно ответил на него, полагая, что от предельной степени детализации еще никто не развалился.

- Сегодня, - и это уже прозвучало как требование.

И сразу после этого, когда все точки были расставлены двое – странный человек и странный мультимиллионер – могли бы немного и непринужденно посидеть, помолчать, выпить еще немного разноцветных жидкостей. Однако никто из них так не мог. Каждый из них прошел через многое и теперь уже не мог быть обычным и нормальным, не мог себе позволить жить как все прочие. И видимо для каждого из них было уже слишком поздно…

- Уже поздно, - вполне ожидаемо сказал Касиус Шлейх, делая тем самым подвижки в сторону своего отбытия восвояси, - Нас ждут великие дела.

На последней фразе он попытался было улыбнуться, но не смог. У него не получилось. Слишком невесело было у него на душе, слишком невесело…

И странный человек почувствовал это так же, как и чувствовал многое другое. Он мог бы проигнорировать это так же, как игнорировал многое другое, но не смог. Нечто внутри него внезапно прекратило его вынужденное безразличие, и тогда странный человек сказал:

- Не уходи…

От этих неожиданных слов Касиус Шлейх оторопел, а потом удивленно произнес:

- Не понял…

Но странному человеку не было никакого дела до его удивления. Совсем другое беспокоило его разум. И это было действительно важно. И важно настолько, чтобы захотеть об этом рассказать прямо здесь и сейчас.

- Знаешь, - начал странный человек, - Там, откуда я родом…

Он не собирался распинаться в географических деталях, потому как его деловой партнер все равно бы их не понял и не осознал бы всего воплощенного в них величия и в связи с этим обошелся предельно общими фразами.

- Так вот, - сказал он, - Там, откуда я родом есть поверье. Эдакая стародавняя легенда из тех, которыми пугают детишек перед сном. Я слышал ее много-много раз, но почему-то никогда не вслушивался или просто не верил…

- Что же изменилось сейчас?..

Касиус Шлейх вставил свое веское слово отнюдь не лаконично. И причиной тому было его ярко выраженное нежелание выслушивать стародавние байки, когда ему куда важнее собраться с силами и мыслями, а потом предельно жестоко убить свою бывшую невесту.

- Будь умнее, - ответил ему странный человек.

И в этих словах он был скорее вежлив, нежели груб, так что печально известный мультимиллионер не смог более отвертеться и потому был вынужден слушать.

- Это история о человеке, жившем многие годы назад, - продолжил рассказчик, - Он был не таким как все – слишком ранимым, слишком чувственным, слишком эмоциональным. Такое не приветствуется в моем народе. Мы все с рождения призваны быть воинами, мы призваны защищать устои Трансгалактического Синцития. Все остальное – нонсенс. И потому этот необычный человек всегда был изгоем. Его сторонились, его боялись и в конце концов его убили. Убийц так и не нашли. И тогда его немногочисленные друзья и близкие родственники сделали нечто невообразимое. Они взяли труп покойного и рассекли его на две симметричные части (рассказывая о рассечении, странный человек единовременно провел указательным пальцем по середине собственного лба, переносице, спинке носа, фильтруму и середине подбородка). Одну половину они похоронили под горой Чейс-Гарр, а вторая на небольшом транспортнике была отправлена внутрь аномалийной червоточины в созвездии Хладиях. Когда же прошло несколько дней, стали поговаривать, что кое-кто видел эту улетевшую в космос половину, что она очень недовольна, что она вернулась, чтобы отомстить всем тем, кто…

- Простите…

- Что???

- Простите, но…

История на деле оказалась вполне увлекательной, захватывающей и необычной, так что Касиус Шлейх не сразу среагировал на призывы официанта, который снова вернулся и снова чего-то хотел.

- Вас к телефону, - сказал светловолосый парень, когда все же сумел акцентировать на себе внимание мультимиллионера, а потом передал ему дистанционную трубку

- Кто это? – спросил Касиус Шлейх у официанта.

В ответ официант только пожал плечами, а после как и в прежние разы исчез в густом полумраке. И тогда Касиусу Шлейху пришлось самому разбираться в чем собственно дело, пришлось нехотя прикладывать трубку к уху и с еще большей неохотой говорить:

- Я слушаю…

В ответ сначала был слышан только какой-то непонятный шум, а потом спустя долгое шуршащее мгновение грубый и безжизненный голос сказал:

- Страха больше нет.


Поделиться:

Дата добавления: 2015-09-13; просмотров: 57; Мы поможем в написании вашей работы!; Нарушение авторских прав





lektsii.com - Лекции.Ком - 2014-2024 год. (0.006 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав
Главная страница Случайная страница Контакты