ГЛАВА 5. Не знаю, насколько быстро собрались в путь наши герои, но Урдалак уже в пути

Не знаю, насколько быстро собрались в путь наши герои, но Урдалак уже в пути. Впервые он идет по настоящему шоссе, гладкая и твердая поверхность которого с элегантной белой линией посредине пленяет его сердце. Мягкое прикосновение асфальта ласкает, словно натуральный шелк. Это изобретение большого мира очень нравится завоевателю. В своем мире он передвигался либо по узким каменистым тропам, выбитым в скалах, либо по лесным просекам, когда всего несколько метров удавалось преодолевать на протяжении нескольких лун кряду. А здесь дорога прямая, словно стальная проволока, и тянется вдаль насколько хватает взора. Даже на развилке ― хочешь, смотри влево, а хочешь ― вправо, конца все равно не увидишь.

Урдалак смотрит налево, затем направо и задается вопросом, в какую сторону ему идти. Попав в другое измерение, он по‑настоящему растерялся, ибо никак не может привыкнуть к новым размерам.

«Интересно, какую породу гамулей тут разводят, чтобы передвигаться по этим дорогам?» ― размышляет Урдалак.

И ветер приносит ему ответ. Точнее, издалека доносится нарастающий гул.

Шум, напоминающий угрожающее жужжание, надвигается с поистине ужасающей скоростью. Сомнительно, чтобы у здешних гамулей выросли крылья. Значит, это не гамуль, а кто‑то другой. Урдалак всегда распознает гамулью иноходь. За свою жизнь он отловил немало этих животных. Приближающийся шум гораздо более мощный, более грозный, чем ворчание гамулей. Урдалак прислушивается, но определить, кто может исторгать эти звуки, ему все равно не удается.

― А может, это шмель? ― задумчиво произносит он.

Если это шмель, то он должен обладать поистине огромными размерами. Представив себе гигантского шмеля, мчащегося на бреющем полете над асфальтом, Урдалак невольно содрогается. Однако внимание! Штука, которая издает звук, наконец‑то показалась вдали и на полной скорости приближается к Ужасному У. Прищурившись, Урдалак понимает, что движущийся объект ― всего лишь гигантский жук.

Сидя за рулем большого полицейского автомобиля, лейтенант Мартен Балтимор тоже щурит глаза и задается вопросом, откуда посреди дороги взялся этот старый, поросший мхом столб. Он вопросительно смотрит на напарника. Но у Симона тоже нет никаких соображений на этот счет. На всякий случай лейтенант снижает скорость.

Урдалак наклоняется, желая получше рассмотреть загадочное насекомое, приближающееся к нему на большой скорости. Ясно различив хромированную решетку радиатора, напоминающую зубастую челюсть, он более не сомневается: зверь, который не стесняется демонстрировать клыки и грозно рычит, может быть только хищником. Урдалак всегда охотился на хищников и никогда их не боялся. Впрочем, он вообще мало чего боится.

Лейтенант Балтимор также ничего не боится, но ему все равно не по себе.

― Быть может, мы столкнулись с явлением оптической иллюзии, возникшим из‑за жары? ― высказывает предположение Симон.

Собственно говоря, соображений у него нет никаких, но оставить вопрос начальника без ответа устав не позволяет.

― Согласен, жара оказывает влияние на дорогу. Асфальт плавится, над дорогой повисает марево, появляются миражи. Но столбы от жары не растут! ― заявляет лейтенант.

― Разумеется, но иногда случается оптическая иллюзия, под действием которой предметы, находящиеся далеко, даже на расстоянии нескольких километров, кажутся совсем близкими, ― скромно отвечает напарник.

Лейтенант задумывается. В двух километрах отсюда, у въезда в соседний городок, действительно стоит огромный столб линии электропередач. Стоит справа возле дороги. И Мартен улыбается.

― Молодец, малыш, вовремя вспомнил! Это столб линии электропередач, ну тот, который высится напротив супермаркета. Из‑за жары возник эффект увеличительного стекла, и нам кажется, что столб стоит совсем рядом, тогда как на самом деле он очень далеко.

― Спасибо, шеф, ― скромно, но гордо отвечает начинающий полицейский.

― Не за что. Надо уметь признавать свои ошибки, когда... когда ты не прав, ― добавляет лейтенант, и вновь нажимает на педаль акселератора.

С удвоенной скоростью автомобиль мчится в сторону кошмарного миража, который по мере приближения становится все более ужасным.

Желая получше разглядеть загадочный столб, водитель прижимается лицом к ветровому стеклу и четко различает на столбе два глаза. Две гнусно глядящие точки посреди полуразложившейся физиономии. Словно на дорогу выскочил труп, успевший не один год пролежать в могиле.

Осознав свою ошибку, оба полицейских издают душераздирающий рев. Так ревет стадо ослов, неожиданно наткнувшееся на стаю волков.

Лучше бы Мартен нажал на тормоза! Но уже поздно, и автомобиль вот‑вот на полной скорости налетит на столб. Не сознавая грозящей ему опасности, Ужасный У стоит посреди дороги и надменно взирает на приближающееся к нему чудовище со стальной челюстью. Урдалак не намерен уступать ему дорогу и не сдвинется в сторону даже на сантиметр.

Но лейтенант Балтимор опытный водитель, и в последний момент ему удается вывернуть руль и избежать неминуемого столкновения. Машина пролетает так близко от Урдалака, что от поднятого ею ветра У зашатался.

Полицейские бледны как смерть. Симон смотрит в заднее стекло, пытаясь разглядеть оставшееся позади загадочное существо.

― Кто это был? ― заплетающимся языком спрашивает он.

― Дьявол! ― дрожащим голосом отвечает лейтенант и изо всех сил жмет на педаль акселератора, чтобы скорее покинуть этот ад.

Вновь обретя равновесие, Урдалак смотрит вслед странному насекомому, которое умчалось так быстро, что он не успел как следует его разглядеть. Он не знает, куда оно мчится, однако куда‑то же оно направляется, а если оно куда‑то направляется, значит, там что‑то есть. И Урдалак решает следовать за промчавшимся мимо жуком.

Лесные птицы с облегчением смотрят, как Урдалак, позабыв про лес, энергично вышагивает по шоссе, петляющему между золотящихся колосьями полей.

Селения, Артур и Барахлюш тоже идут по дороге. Но в данном случае слово «дорога» отнюдь не обозначает удобную для ходьбы и убегающую вдаль тропинку. Речь идет о старых ржавых трубах, проложенных под землей на территории сада. Минипуты называют эти трубы дорогами. На самом деле это старый водопровод, сооруженный Арчибальдом около двадцати лет назад, то есть сразу после того, как он перебрался в этот дом. А поскольку в те времена трубы делались из непрочного материала, они быстро пришли в негодность и недавно были заменены на превосходные трубы из зеленого пластика.

Заброшенный водопровод стал для минипутов удачной находкой. Ведь чтобы самим построить такую густую дорожную сеть, им пришлось бы затратить многие тысячи часов. Впрочем, они даже начали ее сооружать, но потом Арчибальд рассказал им о заброшенном водопроводе.

О необходимости строительства дорог в минипутском королевстве дискутировали несколько лет, и все эти годы король откладывал подписание решения о начале «больших работ» на потом. Только достигнув договоренности с муравьями, согласившимися принять участие в строительстве на условиях последующей совместной эксплуатации объекта, король, наконец, принял решение. Хотя все минипуты были против совместного владения дорогами. Они боялись, что муравьи, численность которых в тысячу раз превышает численность минипутов и которые в тысячу раз более дисциплинированны, чем минипуты, займут ключевые посты на строительстве и вместо дорог для прогулок, какие намеревались построить минипуты, начнут сооружать скоростные автострады. Но король подписал договор, и обратного пути уже не было.

Прибывший к минипутам Арчибальд смог убедиться, с каким невиданным размахом велись работы. Муравьи и минипуты днем и ночью копались в пыльных глубинах земли, пробивая в ее толще настоящий туннель.

Арчибальд попросил короля принять его. И когда после долгих дней переговоров и совещаний аудиенция наконец была ему предоставлена, дедушка Артура поведал королю про уже построенную подземную дорожную сеть. По старым трубам минипуты без труда могли добраться до любого уголка сада, не рискуя встретить на своем пути ни колонну муравьев, ни какое‑либо иное препятствие.

Король рассказом заинтересовался, и Арчибальд по памяти нарисовал ему схему подземного водопровода. Направление работ изменили, и стали рыть, строго следуя указаниям Арчибальда. Через несколько часов копатели наткнулись на старую трубу, проделать отверстие в которой ничего не стоило.

Так минипуты получили в свое распоряжение сеть дорог, по которым они безопасно могли путешествовать по всем Семи континентам.

― А что, нам снова придется лететь в орехе? ― опасливо спрашивает Артур; подобная перспектива его нисколько не вдохновляет.

― Нет. Тамошний перевозчик никогда не согласится доставить нас к дому. Для него это запретная зона, ― отвечает Селения. ― Мы дойдем до конца этой дороги, а потом поплывем в пузыре!

― Ой, ни за что! ― панически верещит Барахлюш.

― А это... еще хуже, чем путешествовать в орехе? ― встревожено спрашивает Артур.

― Да по сравнению с пузырем путешествие в орехе можно сравнить с прогулкой по мягкой травке! ― отвечает юный принц, скорчив очень выразительную гримасу.

Несколько лет назад Урдалак также создал собственную дорожную паутину. В его логовище, расположенное непосредственно под гаражом, сходились водопроводные трубы, канализационные сливы и электропровода, проложенные в стенах дома. Для своих дорог Ужасный У задействовал все сооруженные людьми коммуникации. Во времена величия Урдалака на каждом углу его гигантских транспортных артерий стояло по осмату, но сегодня эти территории опустели.

Наши путешественники долго бредут по дну глубокой канавы, усеянному отбросами. Лет двадцать назад грузовик свалил сюда строительный мусор. Поэтому здесь можно обнаружить все ― от ржавых гвоздей до пластмассовых ручек и оберток от жвачки.

― Это и есть твой дом? Не могу сказать, что ты поддерживаешь его в порядке! ― с брезгливостью произносит принцесса.

― Нет, мы сейчас находимся между стен, поэтому тут так грязно! Моя бабушка не может здесь убирать, она сюда не протиснется! Зато в самом доме все сверкает чистотой, вот увидишь! ― взволнованно отвечает Артур.

Добравшись до развилки, они останавливаются, чтобы немного передохнуть. На трубе, под большим счетчиком, наварено некое подобие рукоятки.

― Можешь прочесть, что тут написано? ― спрашивает Селения, указывая на стену.

Артур поднимает глаза и видит приклеенные к стене старые исписанные бумажки.

― Кухня, гостиная, спальня Маргариты... комната Артура! ― восклицает мальчик. ― А это кран, подающий воду мне в душ! Нам надо забраться на трубу и идти по ней до самого конца. Тогда мы непременно попадем ко мне в комнату. А оттуда до кабинета дедушки рукой подать!

Усмехнувшись, Селения упирается руками в бока.

― Артур, подними голову!

Исполнив приказ, мальчик видит, что труба убегает в бесконечность. Как будто они стоят у подножия Монблана.

― Да... конечно, это будет непросто, ― приходит к выводу растерявшийся Артур.

― Вот именно! Не просто, а очень даже сложно! Барахлюш, давай сюда ножик! ― командует принцесса.

Юный принц роется в рюкзаке и после долгих поисков вытаскивает знаменитый ножик со многими штучками.

― Только осторожно, суперклей находится под кнопкой гранулятора, а ножечете под кнопкой дуводрюки! ― уточняет Барахлюш.

― Успокойся, ― отвечает Селения, ― мне нужно всего лишь обычное лезвие!

― А что такое... дави‑дрюка? ― спрашивает Артур.

― Ну, это штучка, чтобы дуводрючить дрюкомяки, которых всегда полно в дрючовнике! ― отвечает Барахлюш таким тоном, словно само собой разумеется, что Артур всю сознательную жизнь только и делал, что дуводрючил дрюкомяки в дрючовнике.

― А‑а‑а... ― задумчиво тянет Артур, делая вид, что он все прекрасно понял.

Но требовать немедленных объяснений смысла нет. Путь им предстоит долгий, и у него еще будет возможность не только понять, каким образом действует эта хрюкадрюка, но и самому удрючить какого‑нибудь брыкодряка.

Пока Селения возится с ножиком, Артур внимательно смотрит по сторонам, пытаясь определить, что задумала его воинственная принцесса. И замечает, что к трубе, словно гамак, прикреплен большой белый кокон, очень похожий на тот, который он видел в зале перемещения.

Селения наконец нашла нужную кнопку. Однако из ножичка выскочило не ожидаемое лезвие, а огненная струя, которая в один миг сожгла весь кокон. Из кокона выпал облепленный тлеющим шелком проводник.

― Кто смеет так будить людей?! ― хрипло вопит длиннобородый минипут.

― Право, мне очень жаль. Однако нам некогда соблюдать протокол, у нас срочное задание! ― восклицает принцесса, нисколько не смутившись произведенными ею разрушениями.

Почтенный проводник хлопает себя по плечам, сбивая язычки пламени, скользящие по его одежде, и кашляет, задыхаясь от дыма.

― Ох, а я‑то просил перевести меня в эту дыру специально для того, чтобы, наконец, спокойно поспать! Чтобы меня не дергали каждые пять минут, как дергают моего брата, который работает во дворце!

Пока он ворчит, Селения уже забралась на большую рукоятку и с помощью Артура повернула ее вниз. Раздается бульканье: вода, проснувшись, резво бежит по трубам.

Проводник с кряхтеньем открывает маленькую незаметную дверку, за которой располагаются приборы, показывающие водяное давление: циферблаты, колбочки и шарик, запаянный в прозрачный разноцветный цилиндр. Проводник поворачивает ручку прибора. Раздается звук, словно кто‑то спустил воду в унитазе. Шарик в колбочке дергается и замирает. Кусок трубы отъезжает в сторону, открывая взорам путешественников помещение, больше всего похожее на барокамеру. Это шлюз, на полу которого стоит огромный прозрачный шар.

― Если меня и дальше станут будить через каждые пять минут, буду просить о переводе! ― бурчит проводник, жестами приглашая путешественников занять места, то есть протиснуться в шар сквозь еле заметную щелку.

Однако его слова привлекают внимание Селении.

― А разве кто‑то еще просил тебя пропустить его?

― Да был тут недавно какой‑то странный тип, похожий на крокодила, умолял отправить его куда‑нибудь подальше. У него был такой затравленный взгляд, что я не смог ему отказать, ― признается проводник.

― И куда он направлялся? ― продолжает расспрашивать принцесса.

― Да никуда! Сказал, что ему все равно, лишь бы свалить отсюда!

Кажется, Селения догадалась, кто был этот таинственный беглец.

― На кого он был похож?

Пропустив пассажиров в шар, проводник задумывается.

― Пожалуй, он был высокий, грязный, глазки бегающие, лицо идиота, а на голове петушиный гребень.

Трое друзей в ужасе замирают.

― Мракос! ― в один голос восклицают они.

― Вот именно! ― подтверждает проводник, замазывая жидким клеем щель, исполнившую роль двери.

Барахлюш прилипает к прозрачной стенке и изо всех сил барабанит по ней кулаками. Но снаружи стук его не слышен. Да и проводник, полностью поглощенный своими рукоятками, уже не смотрит в их сторону.

― Выпустите нас! ― в один голос кричат наши герои.

Теперь они могут кричать сколько угодно ― процесс пошел, и скоро их пузырь пустится в свободное плавание по водопроводным или канализационным трубам ― как повезет.

― Готовы? ― кричит проводник, стараясь говорить максимально отчетливо. Он знает, что запаянные в пузырь путешественники его не слышат, однако, согласно инструкции, он обязан предупредить отбывающих о предстоящем отплытии.

Наши герои яростно мотают головами, давая понять, что они совершенно не готовы к предстоящему путешествию.

― Отлично! ― улыбается проводник.

Если бы он каждый раз ждал, когда пассажиры добровольно дадут согласие отправиться в путь, ему бы никогда не удалось добраться до кровати. В самом деле, минипуты до потери пульса боятся воды и как только оказываются в пузыре, предназначенном для подводного плавания, так тотчас начинают дрожать и отказываться от путешествия.

― Все будет хорошо! ― добавляет проводник и, согласно инструкции, закрывает шлюз.

Пузырь погружается во тьму, и Артур с тоской вспоминает приятный перелет в скорлупе лесного ореха. Похоже, в этот раз Барахлюш был прав: путешествовать в пузыре в сто раз хуже, чем в орехе.

Наконец заслонка шлюза открывается, и пузырь плавно скатывается в воду. Трое наших героев как могут пытаются держаться за его круглые скользкие стенки.

Сначала пузырь скользит вдоль трубы, затем вода под давлением подхватывает его, и он на полной скорости мчится вверх. Убедившись, что уцепиться за стенку у него не получится, Барахлюш устраивается на полу со всеми возможными удобствами. Артур, успокоившись, усаживается рядом. Честно говоря, путешествие начинает ему нравиться. Пузырь качается на волнах, и сквозь его прозрачные стенки перед Артуром открывается мир, о существовании которого он даже не подозревал.

Вода плавно несет пузырь по извилистым трубам. Артур ощущает себя бывалым морским волком.

― Путешествовать по воде гораздо более комфортно, чем по воздуху! По крайней мере, не рискуешь столкнуться неизвестно с кем! ― изрекает мальчик.

― Зато рискуешь оказаться в продырявленном пузыре! Представляешь, каково это ― утонуть в море воды? ― с дрожью в голосе произносит Барахлюш.

― Но есть вещи и похуже, чем протечка, ― говорит Селения.

Мальчики тревожно переглядываются.

― Пузырь может попасть в яму! ― добавляет принцесса.

― Нет! Только не это! ― верещит Барахлюш.

Артур не понимает, о чем идет речь. В большом мире взрослые играют в игру, загоняя клюшками шары в ямки, и тот, кто попал, кажется, оказывается в выигрыше. Но, возможно, шарику не нравится лежать в яме.

― Ну и что такого, если пузырь попадет в яму? ― спрашивает Артур.

― А то, что лучше помолчи! Вдруг в самом деле попадем?! ― машет руками Барахлюш.

Но вспомнил про беду ― отворяй ворота, беда тут как тут. На поворотах, в местах сочленения труб, нередко встречаются раковины, или, как говорят минипуты, ямы. Эти ямы свидетельствуют о плохом качестве труб. А так как трубы в доме очень старые, то таких ям в них предостаточно. Пузырь вдруг замирает, он не может двинуться с места.

― Ну вот, мы попали в яму! ― с мрачным удовлетворением констатирует Барахлюш.

― И долго нам тут сидеть? ― тревожно спрашивает Артур.

― Не знаю, может, одну, а может, и несколько лун! ― отвечает Селения. ― Надо ждать, когда кто‑нибудь в доме откроет кран. Тогда давление увеличится, и вода под напором вынесет нас отсюда.

Сообразив наконец, что же случилось, Артур начинает вспоминать, кто из его родных может открыть кран в столь ранний час. Маргарита может начать готовить завтрак, Арчибальд наверняка отправится поливать цветы. Арман, скорее всего, начнет бриться, а Роза может включить воду просто так, на всякий случай, чтобы не было пожара. Вариантов много, и Артур успокаивается.

― Не беспокойтесь, утром все только и делают, что используют воду. Поэтому долго мы тут не проторчим!