Раскрытие доказательств

Основы процессуального института раскрытия (discovery) доказательств заложили английские суды справедливости, которые в отличие от судов общего права начали по соответствующим ходатайствам обязывать стороны до заседания называть источники информации о фактах дела. Эти идеи были восприняты американской юстицией, закреплены первыми кодексами штатов и на протяжении XIX и первой трети XX в. претерпели лишь малые изменения.

Знаменательной вехой юристы США считают федеральные правила гражданского процесса 1938 г., существенно расширившие объем подготовки дел к разбирательству. Затем последовали новеллы 1970 и 1980 гг., когда соответствующие статьи ФПГП с учетом накопленной практики были подвергнуты ревизии, уточнены и дополнены. Ныне эти положения сконцентрированы в разд. V ФПГП (ст. 26-37). Законодательство нескольких штатов еще до 1938 г. начало увеличивать роль подготовительной стадии процесса. Но большинство штатов шло вслед за федерацией, заимствуя целиком или частично концепции ФПГП.

В американской правовой литературе и декларациях судей много хвалебных оценок действующей системы раскрытия доказательств. По мнению комментаторов, она позволяет сохранить информацию, способствует заключению мировых сделок, облегчает рассмотрение сложных конфликтов, сокращает судебные издержки и длительность процессов, уравнивает шансы опытных и только начинающих адвокатов, способствует устранению "сюрпризов", преподносимых одним противником другому на заседании, сглаживает или даже ликвидирует недостатки "спортивной теории правосудия", обеспечивающей успех сильнейшему, увеличивает шансы установления истины*(265).

В известном и часто цитируемом решении по делу Hickman v. Faylor*(266) Верховный суд США отнес институт раскрытия к числу наиболее значительных усовершенствований, осуществленных в гражданском процессе ФПГП 1938 г., благодаря которому судьям теперь не нужно бродить во мраке, а стороны имеют шансы собрать исчерпывающие сведения о споре до начала заседания. Апелляционный суд штата Нью-Йорк заявил, что раскрытие доказательств помогает установлению истины, если же какие-либо моменты остаются невыясненными, здесь нет вины закона*(267).

Столь одобрительные высказывания базируются преимущественно на тезисе, согласно которому анализируемый институт призван гарантировать исчерпывающее выяснение фактов судом и обеспечить участникам дела ряд дополнительных выгод. Он прежде всего устанавливает более конкретные и эффективные (по сравнению с процедурой обмена состязательными бумагами) методы обнаружения деталей основания иска и возражений против него, позволяя отграничить спорные обстоятельства от бесспорных. Это верное замечание, но, строго говоря, здесь речь идет не о выявлении доказательств, а об уточнении предмета доказывания. Так, ст. 26 ФПГП позволяет узнать, заключен ли стороной договор страхования, обязывающий страховщика полностью или частично компенсировать потери страхователя. Равным образом можно навести справки о подробностях причинения вреда в изложении потерпевшего или причинителя и т.д.

Американское процессуальное право не заставляет участников конфликта в своих первоначальных объяснениях указывать, какие они намерены использовать источники информации. Однако их сохранение в тайне (как это имело место в королевских судах старой Англии) вплоть до судебного разбирательства породило бы несуразности и несправедливости, противоречащие даже господствующим правовым взглядам в обществе, именующем себя демократическим.

Институт предварительного ознакомления участников процесса с доказательственными материалами безусловно уменьшает опасность явно иррациональных затрат энергии, времени, денег на подготовку дела и может гарантировать сохранение информации, если существует угроза исчезновения ее носителя (смерть или тяжелая болезнь свидетеля, его отъезд из США и пр.). Но для эффективного комплексного применения всех его норм нужны большое адвокатское мастерство и средства. Все это необходимо и для того, чтобы извлечь максимальные выгоды из полученных сведений. Ведь именно на их основе разрабатываются стратегия и тактика дальнейшего производства с учетом наиболее слабых пунктов аргументации стороны. Трезвый анализ реального соотношения сил и резервов позволяет адвокату выработать план для судебного разбирательства или сосредоточить усилия на достижении мирового соглашения, вынесении решения в упрощенном порядке и т.д.

Следует заметить, что объектами раскрытия выступают факты и доказательства, вытекающие из нормативных актов или прецедентов, но не юридические соображения участников спора. Нельзя, следовательно, прямо обязать сторону назвать правовые нормы, которыми она предполагает обосновать свои выводы.

Согласно ст. 26 ФПГП можно получить любую информацию (при отсутствии специальных ограничений) и предмете спора в начатом процессе, включая вопросы существования внешних признаков, содержания, хранения, места нахождения книг, документов, других предметов, идентификации и места пребывания лиц, располагающих сведениями по делу, причем не имеют силы возражения против раскрытия по мотиву несоответствия истребуемых данных правилам относимости и допустимости, если такие данные нужны для розыска доказательств*(268). Судебные решения иногда содержат еще более широкие формулировки. По одному делу Апелляционный суд округа Колумбия заявил, что критерии относимости для процедуры раскрытия и для судебного заседания не тождественны. Сторона может требовать ознакомления с материалами, которые помогают ей подготовиться к процессу, хотя их нельзя будет затем направить суду*(269). Впрочем, на практике, особенно в отдельных штатах, имеет место и более узкое толкование понятия относимости применительно к процедуре раскрытия доказательств.

Таким образом, границы раскрытия в индивидуальных случаях определяются на базе различно понимаемого критерия относимости доказательств. Все же с помощью этого критерия возможна защита от слишком бесцеремонного вторжения в личную жизнь и деловые отношения граждан и организаций, когда кто-либо начинает разыскивать нужные материалы наугад, не обозначая точно места их нахождения и содержания (fishing expedition). Требовать раскрытия управомочен каждый субъект процесса от любого другого субъекта (например, ответчик от соответчика, третье лицо от истца), причем существование такого права не связано с формой защиты, распределением бремени доказывания и т.д. Можно, наконец, с соблюдением предписываемых формальностей обеспечить сохранение до судебного разбирательства собственных доказательств.

Конкретные методы раскрытия зафиксированы ст. 26 ФПГП: а) получение устных или письменных показаний от свидетелей, б) письменный опрос сторон, в) ознакомление с документами или предметами, г) исследование физического или умственного состояния отдельных лиц, д) требования о признании*(270). Если суд не приказывает иного, общее число и последовательность этих действий не лимитированы, а участники процесса прибегают к ним независимо друг от друга (см. также § 3102 ЗПГП Н.-Й.).

В соответствии с § 1781 разд. 28 Свода законов США, ст. 28 ФПГП, § 3113 ЗПГП Н.-Й., § 2018 ГПК Калифорнии при необходимости собирания доказательств за пределами территории, на которую распространяется юрисдикция рассматривающего дело суда, можно прибегать к помощи специально назначаемых лиц (commissioners), дипломатических и консульских представителей США или к судебным поручениям (letters rogatory). Последний метод находит применение для получения информации от свидетелей, живущих в СССР, если это необходимо суду в США, например, по наследственным делам с целью установления родственных отношений людей. Здесь стороны составляют вопросы, направляемые затем через американский суд компетентному советскому органу юстиции для исполнения поручения*(271). Возможно, наконец, обращение к иностранному суду с просьбой обязать живущее в данной стране лицо явиться для дачи показаний к американскому консулу и представить определенные документы*(272).

Для иллюстрации комплексного использования норм анализируемого института можно представить себе методы адвоката, защищающего клиента, которому направлено требование возместить потерпевшему ущерб от повреждения здоровья в автомобильной катастрофе. Вполне логичным будет начать подготовительные мероприятия с допроса истца о деталях инцидента с выяснением имен и адресов очевидцев. Затем всех или наиболее важных из них целесообразно привлечь для дачи показаний. Пристального внимания заслуживают находящиеся у истца документы: счета за лечение, полицейские протоколы, фотографии, рентгеновские снимки, заключения врачей о состоянии здоровья травмированного. Не исключено обследование истца методами, избранными ответной стороной. По заверениям комментаторов, после такого рода акций, усердно и старательно осуществленных, клиент и его юридический советник приобретают уверенность в том, что они не попадут на судебном заседании в какую-нибудь ловушку*(273).

Итак, снова расчет на бдительность и мастерство адвоката, расчет, целиком соответствующий коренным идеям американской юстиции. Нельзя отрицать большой потенциальной силы института раскрытия доказательств, но одновременно нельзя забывать, что, за редкими исключениями, его нормы приводят в движение только заинтересованные лица, нередко даже без уведомления суда. Суд выступает на сцену, когда противники не приходят к добровольному соглашению по каким-либо вопросам*(274).

Длительность судебных процессов в американских судах, сама по себе являющаяся социальным злом для большинства населения, кроме того, порождает множество проблем. Одна из них следующая: обязана ли сторона, полностью исполнившая требования о раскрытии, затем по своей инициативе дополнять или исправлять ответы, если с течением времени она будет располагать новыми материалами? Федеральные нормативные акты (ст. 26 ФПГП) в принципе такой обязанности на сторону не возлагают, но за некоторыми важными изъятиями. Одно из них касается указания имен и местожительства свидетелей и экспертов, поскольку ранее о них вопрос был прямо задан, другое - корректировки сформулированных ответов при установлении их ошибочности. Допустимо, конечно, и повторение требований о раскрытии доказательств. В одних штатах законодательство и судебная практика заимствуют схему федеральной юстиции, в других - идут своими путями. Например, ст. 4:17-7 Правил гражданского процесса Нью-Джерси предписывает стороне информировать оппонента о новых данных, однако для исправления только ответов, сообщенных в ходе процедуры письменного опроса.

Американскому судопроизводству известна конструкция обеспечения доказательств до предъявления соответствующего иска. Она охватывается понятием раскрытия и довольно подробно регламентирована ст. 27 ФПГП*(275). Тот, кто желает закрепить показания собственные или другого субъекта с целью их использования в будущем процессе перед каким-либо федеральным органом юстиции, может направить районному суду США по месту жительства предполагаемого противника надлежащее ходатайство*(276). Ходатайство должно содержать характеристику конфликта и заинтересованности в нем заявителя, излагать причины невозможности немедленного возбуждения дела, указывать факты, которые нужно выяснить, и мотивы, объясняющие целесообразность быстрых действий, перечислить вероятных участников процесса с адресами, если они известны, обозначить имена и адреса лиц, намеченных для допроса, и существо ожидаемых показаний.

Затем заявитель не менее чем за 20 дней до рассмотрения вопроса судом направляет каждому предполагаемому субъекту будущего процесса копию ходатайства и уведомление о своем намерении добиться обеспечения доказательств. Порядок доставки этих бумаг тождествен вручению повесток (личному, субститутному или предполагаемому). Однако если личного вручения не было, суд должен назначить адвоката, который будет представлять соответствующую сторону, или, при отсутствии такой возможности, сам подвергнуть свидетеля (депонента) перекрестному допросу.

Суд, признав ходатайство заслуживающим удовлетворения, выносит постановление, фиксирующее цель и характер действий по закреплению необходимой информации согласно ФПГП: устные или письменные опросы отдельных лиц, исследование документов или вещей, освидетельствование умственного или физического состояния граждан. Собранные материалы пригодны для представления любому федеральному суду, конечно, с учетом относимости, допустимости и других ограничительных правил.

Своеобразная ситуация предусмотрена нормами, позволяющими обеспечивать доказательства после вынесения судом решения, если оно обжаловано или еще не истек срок на подачу апелляции. Цель - закрепить информацию, которая затем может стать нужной после отмены решения и возвращения дела на новое разбирательство суду первой инстанции.

Таким образом, для обеспечения доказательств в указанных случаях необходима прямая санкция суда. Но есть исключения. Так, федеральный статус 1962 г. о производстве по антитрестовским делам наделил атторнейскую службу полномочием до предъявления иска истребовать от частных лиц и компаний документы, необходимые для изучения, снятия копий и т.д. Приказ соответствующего атторнея можно обжаловать в суд, который выносит окончательное решение по данному вопросу*(277).

Но наиболее часто и широко раскрытие доказательств осуществляется на стадии подготовки дела к судебному разбирательству. В 1980 г. ст. 27 ФПГП дополнена нормами, утвердившими новую для федерального гражданского судопроизводства процессуальную форму, именуемую совещанием до раскрытию доказательств (discovery conference). Согласно этим нормам в любое время после предъявления иска суд по своей инициативе может, а по просьбе одного из адвокатов - обязан вызвать представителей сторон на совещание. Ходатайство должно содержать указание на подлежащие обсуждению вопросы, намечать план, график и границы раскрытия доказательств, включать заявление о том, что обратившийся к суду адвокат предпринимал разумные усилия для достижения соглашения с противной стороной относительно обмена информацией, однако его попытки успехом не увенчались. Все участники материально-правового спора и их адвокаты обязаны добросовестно участвовать в разработке деталей раскрытия доказательств. Уклонение способно привести к возложению на виновного бремени оплаты издержек по дополнительно совершенным действиям (ст. 37 ФПГП).

Совещание завершается постановлением суда, содержащим ответы на поставленные вопросы. Главная часть постановления - утвержденный порядок раскрытия доказательств. Его корректировка допустима по мере развития производства и изменения первоначальной ситуации. Не исключено объединенное рассмотрение вопросов раскрытия доказательств с вопросами, которые обычно ставятся на совещании судей с адвокатами до заседания в соответствии со ст. 16 ФПГП.

Возможности раскрытия доказательств, предоставляемые американским процессуальным правом, довольно широки, но не беспредельны, а их границы зыбки, подвижны, зависят от изменяющейся интерпретации ограничительных правил судами вообще и рассматривающим ходатайство конкретным судом в частности. Эти правила различны по характеру.

Прежде всего, нельзя истребовать информацию из категории так называемых сведений, пользующихся привилегией (ст. 26 ФПГП, § 3101 ЗПГП Н.-Й.). Сюда отнесены в первую очередь фактические данные, передача которых угрожает национальной безопасности США или способна привести к разглашению их военных секретов*(278). Здесь действует изъятие из объявленного законом о свободе информации принципа доступности для каждого члена общества протоколов и архивов государственных учреждений (см. § 552 разд. 5 Свода законов США). Круг типов закрытых вопросов фиксируют акты административных инстанций, но судебное толкование тоже имеет большое значение. Группе американских ученых, начавших исследование проблем репатриации советских граждан после Второй мировой войны, нужно было изучить материалы, находившиеся в распоряжении министерства обороны США. Суды санкционировали отказ министерства представить такие документы по мотивам необходимости сохранения тайны*(279).

Есть и другие исключения из упомянутого правила. К примеру, суды не поддержали требования о раскрытии докладов, подготовленных Национальным управлением по трудовым отношениям по поводу нарушений одной из корпораций трудового законодательства. Аргументы сводились к тому, что эти доклады не выражали официальной точки зрения управления, а содержали лишь подготовительную внутриведомственную информацию, предназначенную для выработки окончательного решения*(280).

Дополнительные трудности возникают из параллельного регламентирования категории привилегий правом и федеральным, и отдельных штатов. По делу о возмещении вреда, причиненного взрывом в одном из зданий Нью-Йорка, заинтересованные лица хотели получить справку об итогах расследования обстоятельств взрыва компетентными властями города. Федеральный апелляционный суд 2-го округа указал, что ответ на вопрос о том, существует ли привилегия в отношении такого рода сведений, зависит от законов штата, где идет процесс*(281).

Традиционно привилегии против раскрытия охватывают информацию, касающуюся конфиденциальных отношений типа адвокат-клиент, врач-пациент, священник-верующий, муж-жена и некоторых других (см. § 4501-4505 ЗПГП Н.-Й.). Каждая из норм о конкретных привилегиях обросла множеством прецедентов, единства на практике нет.

К числу сложных элементов конструкции раскрытия доказательств американские юристы относят проблему допустимости с помощью этой процедуры изучения материалов, собранных для организации защиты собственных интересов другой стороной или для нее каким-либо лицом в предвидении будущего процесса или для представления на заседание (trial preparation materials или work product)*(282). Ныне действующее законодательство (см. ст. 26 ФПГП, § 3101 ЗПГП Н.-Й.), толкуемое с учетом главных идей решения Верховного суда США по делу Hickman v. Taylor (1947), создает здесь нечто вроде условной привилегии: подобные материалы могут быть объектом ознакомления, но лишь если заинтересованный субъект убедит суд в том, что без такого ознакомления он встретит существенные трудности при подготовке и что он лишен возможности достать упомянутые материалы или их эквиваленты (например, фотографии места происшествия) другими способами, не затрачивая явно иррационально средства и энергию. Выдвинутые условия*(283) оправдывают необходимостью оградить накопленные прилежным тяжущимся доказательства от посягательств со стороны его нерадивого и бесцеремонного противника.

Вместе с тем нормативные акты и прецеденты запрещают раскрытие материалов, содержащих информацию об устных и письменных контактах клиентов с адвокатами, или записок, составленных представителями для себя лично, с изложением обстоятельств дела, выводов относительно подлежащих применению норм, юридических отношений между спорящими, планов движения процесса и его вероятных перспектив и т.п. Однако затруднительно точно выделить из всего понятия work product данную часть, а равно отграничить ее от привилегии "адвокат-клиент".

Расплывчатые критерии и условия, естественно, оставляют широкий простор для судейской интерпретации. Поэтому, к примеру, формально не противоречило законодательству распространение доктрины work product на заявления тайных осведомителей ФБР*(284).

Осуществленные в 1970 г. изменения ФПГП затронули положение экспертов. Из американской трактовки начала состязательности вытекает, что нужных специалистов, как и обычных свидетелей, разыскивают и привлекают к делу сами заинтересованные лица. Им, естественно, заранее бывает известно содержание представляемых заключений. А может ли узнать об этом другой участник конфликта? Дополненная новыми нормами ст. 26 ФПГП дает утвердительный ответ, но формулирует ряд условий.

Помогающие тяжущемуся специалисты разбиты на две группы. Одну составляют те, кого сторона намерена вызвать на судебное заседание для дачи показаний. В отношении такого рода научных свидетелей сторона по требованию противника обязана дать справку относительно их фамилий, исследуемого вопроса и изложить содержание ожидаемых заключений (главные мотивы, факты, выводы). Это считается достаточным для оценки квалификации эксперта и подготовки к его перекрестному допросу. Если противника интересуют детали заключения, он должен направить суду соответствующее ходатайство. Удовлетворяя его, суд намечает границы раскрытия подробностей, обязывает заявителя уплатить эксперту разумный гонорар за работу по реализации предписания суда, а также может предложить ему частично компенсировать затраты на экспертизу, понесенные лицом, у которого находится заключение. К другой группе отнесены специалисты, привлеченные стороной для исследования некоторых специфических вопросов с целью подготовки материалов для процесса, но без намерения личного вызова на заседание суда. Доступ к составленным ими отчетам и докладам значительно более ограничен и возможен, лишь если заинтересованный участник конфликта убедит суд в невозможности или крайней затруднительности получения аналогичных сведений иными способами. При этом нужно оплатить специалисту потерю времени в ходе раскрытия, а стороне - часть расходов по произведенным расследованиям.

Закрепленные нормативными актами методы раскрытия доказательств можно использовать в любой последовательности с учетом конкретной ситуации. Но теоретический анализ удобнее вести в порядке, установленном ст. 26 ФПГП. А она отводит первое место получению под присягой показаний свидетелей (depositions), к числу которых американское право, как известно, относит также экспертов и стороны (ст. 30 и 31 ФПГП)*(285). Предоставления информации можно требовать не только от физических лиц, но также от корпораций, товариществ, ассоциаций, правительственных учреждений. В этом случае организация выделяет одного или более представителей из числа директоров, управляющих либо иных работников для дачи показаний по тем или иным вопросам.

Поскольку свидетельские показания есть важное средство получения информации на подготовительной стадии процесса, а юридические положения свидетеля на этой стадии и далее при судебном разбирательстве фактически совпадают, то логично здесь определить права и обязанности вызываемых для допроса лиц по американскому процессуальному законодательству. Свидетель должен явиться по вызову и правдиво рассказать, что ему известно по какому-либо вопросу. Существуют повестки двух разновидностей: предписание дать устные показания и предписание передать суду определенные документы или вещи, находящиеся у данного лица. Для первого случая используются термины "subpoena" или "subpoena, ad testificandum", для второго - "subpoena for production of documentary evidence" или "subpoena duces tecum" ("прийти и принести с собой"). Согласно ст. 45 ФПГП повестки выписывает клерк суда; доставляет их судебный исполнитель или управомоченное им лицо, не являющееся стороной. Повестка с приказом явиться в районный суд может быть вручена адресатам на территории данного района или за его пределами в радиусе 100 миль от места заседания или в любом месте, когда это предусмотрено федеральным законодательством. Например, § 1783 разд. 28 Свода законов США допускает вручение повесток американским гражданам, находящимся за границей, если, по мнению суда, иначе нельзя получить сведения, которыми они располагают.

Законодательство федерации и штатов содержит весьма разнородные нормы, регулирующие направление повесток, их доставку, явку свидетелей и т.д. Так, в штате Нью-Йорк повестки о предоставлении оригиналов некоторых документов или адресованные заключенным можно направлять лишь с разрешения судьи; судья рассматривает также возражения адресатов против явки (§ 2302 и 2304 ЗПГП Н.-Й.). Согласно § 1989 ГПК Калифорнии свидетеля нельзя заставить прибыть в суд, находящийся за пределами графства или на расстоянии более 150 миль от места его жительства. Зафиксированное § 706 Федеральных правил о доказательствах*(286) полномочие суда назначить эксперта по своей инициативе обусловлено согласием избранного специалиста дать заключение. Вообще юридическое положение экспертов и сторон, хотя они и приравниваются к свидетелям, имеет много особенностей. Все нюансы и детали кратко изложить затруднительно, поэтому целесообразно уделить главное внимание статусу рядовых свидетелей.

Гарантией верности показаний свидетелей служат присяга (oath) или торжественное обещание не лгать (affirmation). Они рассчитаны на то, чтобы разбудить совесть человека и заставить его осознать свой долг. Обычно текст присяги гласит:

"Я торжественно клянусь говорить по делу правду, всю правду и ничего кроме правды, да поможет мне бог". Приверженцы иных, кроме христианской, религий могут присягать в форме, предписываемой исповедуемыми ими религиозными канонами. Присяге равнозначно торжественное обещание (ст. 43 ФПГП); оно, как правило, используется, когда перед судом выступают малолетние и лица с дефектами психики, а также по желанию свидетеля, продиктованному его атеистическим мировоззрением, принадлежностью к сектам, запрещающим любые клятвы, либо другим причинам.

Игнорирование свидетелем главных обязанностей американское законодательство традиционно расценивает как неуважение к суду. Неявка по вызову способна повлечь за собой арест свидетеля шерифом и принудительную доставку его на заседание. Кроме того, за неявку без уважительных причин свидетелю угрожает штраф (в штате Нью-Йорк - до 50 дол., в Калифорнии - до 100 дол.), взыскиваемый в пользу потерпевшей стороны. Еще более значительными могут оказаться убытки, которые возникли у стороны из-за отсутствия свидетеля и должны быть компенсированы последним. В аналогичной ситуации граждане США, получившие повестку за границей, рискуют быть оштрафованными на сумму до 100 тыс. дол. (§ 1784 разд. 28 Свода законов США).

Другая разновидность неуважения к суду - отказ без веских причин дать показания, представить документы или вещественные доказательства. Таких непокорных свидетелей федеральные суды управомочены подвергнуть тюремному заключению, которое продолжается до тех пор, пока свидетель не перестанет упорствовать, или до завершения процесса. Срок заключения не может превышать 18 месяцев (§ 1826 разд. 28 Свода законов США). Нормативные акты штатов устанавливают в качестве наказания заключение в тюрьму вплоть до момента, когда свидетель подчинится, если иные сроки не установлены законом. Свидетеля регулярно привозят в суд, где клерк или судья решают, продолжать ли держать его под арестом (§ 2308 ЗПГП Н.-Й., § 1219 ГПК Калифорнии). На сторону, вызванную для дачи показаний, эти нормы не распространяются, но здесь неподчинение приводит к тому, что все ее предшествующие объяснения исключаются из материалов дела, т.е. почти неминуем проигрыш спора по существу. Нарушение присяги или обещания сообщать правду карается как уголовное преступление (лжесвидетельство).

Свидетели имеют право на компенсацию расходов, возникающих вследствие их участия в процессе. Если дело рассматривает федеральный суд, то свидетелю надлежит выплачивать 30 дол. за каждый день пребывания в суде и в дороге от места жительства и обратно, а также 10 центов за каждую милю проделанного пути (иногда оплачиваются стоимость билета и некоторые другие расходы). Свидетели, которые не являются служащими правительства или заключенными либо не имеют возможности из-за отдаленности места жительства возвращаться ночевать домой, получают дополнительно суточные. Одновременно с вручением повестки свидетелю обычно выдается компенсация за один день и деньги на путевые расходы (§ 1821 разд. 28 Свода законов США, ст. 45 ФПГП). Сходные нормы содержит законодательство штатов. Здесь есть, однако, немало различий, касающихся размера оплаты. Она варьируется в зависимости от рассматривающей дело инстанции, цели вызова свидетеля (дача показаний или только представление документов и предметов), способа привлечения эксперта (по инициативе суда или сторон), характера поставленного эксперту вопроса и т.д.

Американские исследователи констатируют, что, поскольку в большинстве случаев свидетели живут недалеко от места допроса, их вознаграждение часто составляет лишь 4-5 дол., что не покрывает ущерба от потери заработка. Сверх того, к свидетелям не проявляют должного уважения, их заставляют долго ждать, вызывают по нескольку раз, причем даже не всегда допрашивают. Поэтому стороны и адвокаты приплачивают свидетелям неофициально*(287).

В конечном счете все расходы на свидетелей несут стороны. На распределение их между истцом и ответчиком влияет не только результат процесса, но и ряд довольно неопределенных факторов, интерпретация которых зависит от судейского усмотрения. Этот момент подчеркнул в постановлении по одному делу Апелляционный суд 8-го округа, изложив затем некоторые критерии общего характера: за исключением особых обстоятельств транспортные издержки свидетеля, живущего за пределами территории федерального судебного района, компенсируются в размере оплаты не более 100 миль пути в один конец; правило о том, что свидетелям выплачиваются деньги не только за тот день, когда они дают показания, не означает приглашения заполнять помещение суда свидетелями на все время заседания; затраты на свидетелей должны компенсироваться в отношении лишь такого их количества, которое суд посчитает разумным*(288). Таким образом, даже победившая сторона не может рассчитывать полностью возместить свои затраты на свидетелей за счет противной стороны, если она действовала без должной осмотрительности и знания процессуальных формальностей.

На стадии подготовки допрос свидетелей обычно осуществляется без специального разрешения суда, рассматривающего дело. Но его санкция необходима, если истец желает получить показания до истечения 30 дней с момента доставки ответчику копии искового заявления и повестки (кроме случаев, когда ответчик сам уже начал действия по раскрытию доказательств или свидетель уезжает из района расположения суда, покидает США, надолго отбывает в морское плавание), а также если нужно допросить лицо, заключенное в тюрьму. Инициатор допроса обязан письменно уведомить всех заинтересованных участников спора о его месте и времени, фамилии (или признаках) и адресе свидетеля, документах и предметах, которые он должен принести с собой. Однако тематика допроса не объявляется*(289).

Законодательство федерации и штатов (ст. 28 ФПГП, § 3113 ЗПГП Н.-Й., § 2018 ГПК Калифорнии) к числу субъектов, управомоченных получать показания свидетелей под присягой, относит нотариусов, мировых судей, дипломатических и консульских представителей США за рубежом, лиц, специально назначенных разбирающим дело судом или даже избранных сторонами по их соглашению. На территории США рядовых свидетелей и экспертов вызывают повесткой, допрашиваемой стороне направляют извещение (notice). Как уже было отмечено, в этих бумагах может быть также указано, какие письменные и вещественные доказательства, находящиеся в распоряжении или под контролем адресата и необходимые при допросе, ему следует захватить с собой*(290). Теоретики рекомендуют адвокатам сначала изучать доставленные документы и предметы, а затем вести допрос свидетеля (стороны)*(291).

После присяги или торжественного обещания говорить правду свидетель дает показания. Порядок допроса такой же, как в судебном заседании. Начинает его сторона (адвокат), ходатайствовавшая о раскрытии, перекрестный допрос осуществляют другие участники дела. Здесь обстановка более непринужденная, фактически не применяются все формальности, присущие заседанию суда (например, перекрестный допрос не ограничен рамками первоначального), идет вроде бы дружеский разговор с депонентом. Но американские авторы указывают на необходимость тщательной подготовки адвокатами "своих" свидетелей к предстоящему испытанию, равно как и подготовки самих адвокатов в плане уточнения содержания и границ допроса с целью извлечения наиболее благоприятной для их клиентов информации*(292). Значит, внешне дружеский тон и доверительность могут быть лишь средствами усыпления бдительности свидетеля, хорошей маскировкой истинных целей многоопытных юристов.

Не исключены значительные осложнения процедуры, когда по каким-либо мотивам один из адвокатов возражает против заданного вопроса или сам депонент не желает на него отвечать. На обычном заседании конфликт тут же разрешает председательствующий судья. Но аналогичными полномочиями лицо, перед которым идет допрос при раскрытии доказательств, не наделено. Вместе с тем возможность использования в дальнейшем полученной информации зависит также и от того, было ли заявлено возражение по поводу вопроса и последовал ли ответ. В конечном счете урегулирование противоречий и определение последствий всех совершенных действий есть прерогатива суда, который применяет к нарушителям различные санкции (ст. 31, 32 и 37 ФПГП).

Течение и результаты допроса должны быть зафиксированы обычно путем составления стенограммы, хотя по письменному соглашению сторон или по ходатайству заинтересованного лица суд вправе дозволить иные способы (запись на магнитофонную ленту, киносъемка трудовых операций на механизмах и т.д.). Отмечать нужно также поведение и замечания присутствующих, споры между ними, отказы дать ответы на вопросы и пр.

В 1980 г. ст. 30 ФПГП дополнена новым пунктом, нормы которого разрешили получать показания по телефону. Этот метод используется, если есть письменное соглашение между сторонами или предписание суда, вынесенное по соответствующему ходатайству одной из сторон.

Расшифрованная стенограмма направляется свидетелю, мотивированные заявления которого о внесении изменений подлежат учету. Свидетель подписывает показания, кроме случаев, когда стороны договорились об ином или свидетель болен, неизвестно где находится, не намерен ставить подпись. По истечении 30 дней эти факты удостоверяет лицо, руководившее допросом, а затем протокол может использоваться обычным порядком, если по ходатайству заинтересованного лица суд не постановит о его полном или частичном аннулировании, признав, например, аргументы отказа от подписи достаточно убедительными и существенными. Указанное лицо удостоверяет верность протокола и пересылает его суду, рассматривающему дело. Одновременно туда же могут быть направлены письменные и вещественные доказательства или их копии, фотоснимки, описания.

Извещение сторон о месте и времени допроса депонента обязательно. Но явка зависит от их усмотрения. Законодательство допускает замену личного участия представлением в письменном виде вопросов нотариусу или другому субъекту, ведущему допрос, и они должны поставить их перед свидетелем и зафиксировать ответы.

Более того, нормативными актами (см., напр., ст. 31 ФПГП, § 3108 и 3109 ЗПГП Н.-Й.) предусмотрена возможность снятия показаний в отсутствие сторон. Разработана специальная процедура уточнения содержания допроса. Его инициатор передает перечень вопросов участникам конфликта; они формулируют перекрестные вопросы; затем допустим еще один обмен аналогичными посланиями (вопросы повторные и перекрестные к повторным). Согласованный, наконец, список направляется лицу, управомоченному вести допрос; это лицо последовательно задает вопросы депоненту, получает ответы и далее все идет так, как будто адвокаты сторон осуществляли допрос непосредственно. К подобной форме прибегают, когда депонент находится далеко от места рассмотрения дела, и выезд туда всех заинтересованных лиц был бы слишком обременительным и дорогим. Но она практически не используется в случаях необходимости получения информации от главных и враждебных свидетелей или сложности самой информации.

Нужно проводить различие между получением информации путем допроса свидетеля сторонами лично или с помощью письменных вопросов (deposition) и так называемыми аффидевитами (affidavits). Кратко аффидевиты определяют как совершенные под присягой заявления перед управомоченными должностными лицами*(293). Но такие заявления совершаются по настоянию лишь одной из конфликтующих сторон, об их месте и времени противник не извещается; таким образом, он лишен возможности вести перекрестный допрос и, следовательно, вправе возражать против использования аффидевита на процессе.

Аффидевиты довольно широко распространены в судебной практике США, однако чаще к ним прибегают не для получения свидетельских показаний в буквальном значении этого слова, а для подтверждения вручения различных процессуальных бумаг, подлинности выдаваемых учреждениями документов, идентичности копий подлинникам и в других предусмотренных законодательством случаях (см. § 2003, 2009-2015 ГПК Калифорнии). Аффидевиты, в частности, используются для установления родословной, дат рождения, смерти, заключения брака и т.п., по наследственным делам советских граждан, разрешаемым американскими органами юстиции*(294).

Письменный опрос сторон (interrogatories to parties) - второй способ раскрытия доказательств (см. ст. 33 ФПГП, § 3130-3134 ЗПГП Н.-Й., § 2030 ГПК Калифорнии, § 33 Правил гражданского судопроизводства штата Миннесота)*(295). Он довольно многим напоминает только что рассмотренный метод допроса депонентов, особенно когда участники дела формулируют свои вопросы письменно. Однако между этими конструкциями есть различия и притом, согласно мнению американских юристов, значительные, если исходить из достигаемых результатов.

Сторона может подвергнуть опросу любого субъекта процесса, включая соучастников и помогающих ей третьих лиц. Процедура сравнительно проста и не влечет крупных расходов, так как личные контакты заменены перепиской. Все же здесь есть свои тонкости. Большое значение имеет формулирование вопросов. Цель - извлечь максимально широкую, конкретную информацию, закрыть адресату лазейки для уклончивых и двусмысленных ответов или отказов дать сведения. Нужно еще учитывать ограничение законодательством ряда штатов числа вопросов (например, в Миннесоте их не должно быть больше 50) или необходимость получения санкции суда на применение данной процедуры, если количество вопросов превышает установленный лимит (например, в штате Массачусетс он равен 30). Естественно, что на хорошем уровне выполнить такую работу способен лишь квалифицированный юрист. Зато его удачи могут стать впечатляющими. Комментаторы приводят случаи, когда в результате удачно выполненных опросов отпадала нужда в доказывании, уменьшались расходы и сроки, виновность стороны вытекала из ее личных заявлений*(296). Правдивость ответов надлежит удостоверить присягой. Но составляются они без участия должностных лиц органов государства. Никто не делает секрета из того, что все выполняет адвокат клиента после тщательного анализа вопросника, особенностей ситуации, перспектив развития процесса. Значит, его руководящие указания позволяют использовать весь комплекс защитительных приемов: отказы сообщить конфиденциальную информацию, составление ответов слишком общего характера, неполных, расплывчатых, хотя на основе их внешнего вида бывает затруднительно обвинить автора в недобросовестности. Отсюда меньшая эффективность процедуры письменного опроса по сравнению с другими формами раскрытия доказательств. Составленные ответы подписывает участник процесса, отказы с указанием мотивов визирует адвокат. Все действия следует выполнять в установленные нормативными актами или судом сроки.

Тематика вопросов разнообразна: требования уточнить ход некоторых событий или действий, расшифровать неясные части состязательных бумаг, сообщить имена очевидцев происшествия, описать находящиеся у стороны документы и т.д.*(297) При ревизии разд. V ФПГП в 1970 г. ст. 33 была дополнена положением, согласно которому нельзя уклоняться от вопроса только потому, что ответ на него будет содержать мнение относительно некоторых фактов или применения закона. Впрочем, суд компетентен отсрочить представление подобного рода ответов до завершения подготовительной стадии процесса, а главное, изложение здесь каких-либо мнений не означает лишения стороны права выдвигать на заседании суда новые соображения, т.е. сохраняется широкая возможность преподнесения "сюрпризов" противнику.

Участник дела, которому направлен вопросник, может сообщить автору, что ему предоставляется возможность самому искать ответы в торговых книгах и бумагах адресата*(298). Такое допустимо, когда ориентировочно затраты времени, средств, энергии на необходимое исследование не зависят от того, кто его будет осуществлять. Это правило федеральное законодательство заимствовало из § 2030 ГПК Калифорнии. Оно устанавливает порядок, очень близкий к еще одной форме предварительного ознакомления с документацией и физическими предметами.

Представление документов и вещественных доказательств, проведение осмотров различных объектов в месте их нахождения (production of documents and things and entry upon land for inspection and other purposes) - весьма распространенные в американской практике юридические действия (см. ст. 34 ФПГП, § 3120 ЗПГП Н.-Й.). Правда, законодательство некоторых штатов (напр., § 3031 ГПК Калифорнии) требует, чтобы необходимость таких акций была заинтересованным лицом обоснована кроме указания на относимость материалов к делу еще и хорошими дополнительными аргументами (good cause requirement). Но это уже забота адвокатов.

Требование о раскрытии сторона может направить непосредственно любому другому участнику конфликта, во владении, распоряжении или под контролем которого находится соответствующим образом закрепленная информация, причем понятие контроля не слишком определенно и трактуется судами неоднозначно. Нужно либо точно назвать объекты раскрытия, либо указать их родовые черты, которые авторы практических руководств советуют формулировать максимально широко, чтобы охватить как можно больше относящихся к делу документов. Предметами исследования выступают торговые книги, контракты, страховые полисы, завещания, чертежи, графики, карты, фотоснимки, а также записи на пластинках, магнитофонных лентах, перфокартах и в блоках памяти компьютеров. В последних случаях заявитель вправе при условии оплаты расходов настаивать на том, чтобы машинные записи были расшифрованы и приобрели форму, пригодную для обычного использования.

Характер исследования зависит от ряда факторов, главным образом от целей, поставленных инициатором процедуры. Оно может быть осуществлено путем чтения, конспектирования, копирования, изготовления слепков, получения образцов, фотографирования, киносъемки (например, технических операций на механизме, причинившем травму человеку) и т.л. Применительно к спорам из коммерческих отношений ст. 2-505 Единообразного торгового кодекса США предусматривает: "Каждая из сторон, сделав разумное уведомление другой стороне и в целях установления фактов и сохранения доказательств, имеет право осмотреть, проверить товары, которые находятся во владении или под контролем другой стороны".

Места исследования избираются с учетом характера деятельности. Документы, особенно когда их мало, легко представить для обозрения заявителю. Но иногда нужно проводить надлежащие мероприятия там, где расположены объекты, к примеру, недвижимое имущество (обмеривание земельных участков, составление планов строений, обзор места столкновения автомашин и пр.). Сторона, контролирующая эти объекты, должна разрешить свободный к ним доступ. Конкретно работу по изучению доказательств осуществляют чаще не участники процесса, а их адвокаты или специалисты определенного профиля, нередко будущие эксперты. Составленные ими справки и доклады, как правило, открыты для ознакомления другим участникам производства.

Нормативные акты и прецеденты регламентируют порядок представления документов и вещей: сроки заявления соответствующих требований и их выполнения, согласование сторонами времени, места, продолжительности, форм раскрытия и т.д. Полное или частичное отклонение требования должно быть мотивировано. Решающее слово остается за судом.

Законодательство федеральное и штатов допускает возможность обращения с требованием в предоставлении для осмотра, копирования, фотографирования письменных и вещественных доказательств также к лицам, не выступающим субъектами данного процесса. Но здесь может оказаться необходимым заявить суду надлежащее ходатайство или даже, как говорит ст. 34 ФПГП, самостоятельный иск (independent action) и получить судебную санкцию. Обязательный элемент ходатайства - обещание компенсировать постороннему лицу все убытки и расходы.

Обследование физического и психического состояния граждан (physical and mental examination of persons) часто имеет место по такой распространенной категории дел, как иски о возмещении вреда здоровью, а также по ряду других споров (например, анализы группы крови при установлении отцовства). Согласно законодательству (ст. 35 ФПГП, § 3121 ЗПГП Н.-Й., ст. 35 Правил гражданского процесса штата Миннесота и др.) исследованию могут быть подвергнуты стороны и лица, находящиеся под их юридическим контролем, т.е. обычно недееспособные. В последнем случае родители и опекуны должны проявить добрую волю и совершить необходимые усилия для обеспечения проверки.

Суть процедуры сводится к тому, что сторона выступает объектом исследования медиков или психиатров, приглашенных другой стороной. Например, ответчик по делу о компенсации личного вреда желает знать характер и тяжесть повреждения здоровья истца, влияние травмы на наступившую постоянную или временную нетрудоспособность пострадавшего, применявшиеся методы лечения, перспективы развития болезни и т.д. На базе этой информации ответчик решает вопросы о целесообразности заключения мирового соглашения, готовится к перекрестному допросу экспертов со стороны истца, приглашает своих экспертов надлежащего профиля.

Медицинское обследование человека согласно нормативным актам допустимо после удовлетворения судом ходатайства заинтересованного участника процесса, изложившего убедительную мотивировку необходимости этих действий. Но на практике освидетельствование обычно (до 90% случаев) бывает без предварительной санкции суда по взаимной договоренности участников конфликта. Они согласовывают время, место, способ, условия, границы исследования. Проводящие его доктора могут также получить из больницы историю болезни и другие документы о пациенте.

По завершении обследования сторона, которая выступала его объектом, вправе требовать предоставления ей копии письменного медицинского заключения и приложений к нему (рентгеновские снимки, кардиограммы, результаты анализов). Вместе с тем она обязана по ходатайству противника раскрыть заготовленные ею материалы аналогичного типа. Значит, имеет место своеобразный обмен информацией о состоянии здоровья некоторого лица, когда этот факт есть часть предмета доказывания.

Еще один элемент процессуальной конструкции раскрытия информации - требования о признании (requests for admission). Некоторые американские юристы утверждают, что здесь логичнее говорить не о раскрытии, а о стремлении ограничить число спорных вопросов и объем доказывания на заседании суда*(299). Другие авторы даже рекомендуют перенести все эти действия на совещание судей с адвокатами*(300). Упомянутое требование каждая сторона может направить любому другому участнику рассматриваемого спора. Но каковы объекты признания? Нормативные акты федерации и штатов дают разнородные ответы.

Такими объектами § 2033 ГПК Калифорнии считает факты и подлинность документов. К этому перечню § 3123 ЗПГП Н.-Й. добавляет любые бумаги и фотографии, одновременно намечая условия для испрашивания признания факта: он предположительно не должен вызывать значительного спора между участниками дела и быть другой стороне известным или доступным для выяснения после не слишком обременительного расследования. По мнению самих американских комментаторов, столь расплывчатые критерии часто заставляют адвокатов использовать другие методы добывания информации. Теоретики оставили попытки конкретизировать ограничительные нормы, их в лучшем случае иллюстрируют некоторыми примерами. Так, утверждают, что нельзя заставлять ответчика подтверждать собственную небрежность по искам из причинения вреда, но можно спросить, находился ли он в машине и был ли за рулем в момент автодорожного происшествия, принадлежит ли ему автомобиль и т.п.

Наиболее широкий круг объектов называет ст. 36 ФПГП (после ревизии 1970 г.): подлинность документов, факты, мнения о фактах и о применении правовых норм к определенным обстоятельствам. Высказывание мнения о факте (opinion of fact) означает изложение выводов из совокупности некоторых, обычно многочисленных, обстоятельств (на шоссе образовалась "пробка", была плохая видимость и т.п.). Труднее расшифровать содержание признания юридической квалификации каких-либо явлений (application of law to fact), поскольку в принципе суд обязан применять нормы независимо от пожеланий сторон. Комментаторы распространяют действие ст. 36 ФПГП на так называемые смешанные вопросы права и факта (mixed law and fact), допустим, признание ответчика, что работающий у него служащий действовал в рамках своих должностных полномочий.

На каждый из поставленных стороне вопросов возможны три варианта ответов: утвердительный (силу признания имеет также непредставление объяснений в течение установленного срока, обычно 20-30 дней), отрицательный и неопределенный. Два последних согласно законодательству многих штатов должны быть удостоверены присягой, из ст. 36 ФПГП это предписание исключено, здесь достаточно лишь подписи стороны либо ее адвоката. Отклонение вопроса нужно мотивировать, причем нормативные акты штатов дают примерные списки мотивов: коммерческие секреты, привилегии, неотносимость к делу и т.п.

Существо неопределенного ответа заключается в том, что участник процесса указывает на невозможность категорического признания или отрицания из-за недостатка информации. Согласно нормативным актам и многим прецедентам уклонение от точного определения позиции не будет оправданным, если сторона не предприняла разумных попыток раздобыть дополнительные сведения и выяснить для себя обстановку. Однако нет сколько-нибудь точной шкалы для измерения "разумности" затраченных усилий. К тому же среди юристов господствует мнение: никто не обязан помогать противнику доказывать выгодные ему обстоятельства. Поэтому неопределенные ответы есть удобная форма уклонения от признания. Не случайно теоретики советуют одновременно с требованием о признании или даже вместо него использовать метод допроса (deposition).

Различают признание полное и частичное. Юридическая сила признания, добытого по нормам ст. 36 ФПГП, ограничена лишь данным процессом, и его нельзя направить против стороны в другом производстве. Но в этих пределах сила признания весьма значительна; заявление против себя крепко связывает совершившее его лицо, признанное обстоятельство в принципе считается окончательно установленным. Правда, законодательство допускает отказ от признания, взятие его обратно или изменение. Но все это далеко не просто. Для такого рода действий нужна санкция суда, причем суд анализирует доводы участников спора за и против отказа, исходя из тезиса, что не должно быть ущерба для стороны, которой признание шло на пользу. На практике подобные случаи редки и американская теория большого внимания им не уделяет.

Какова роль суда в ходе раскрытия доказательств? Юристы США неизменно отмечают, что эта процедура происходит в форме непосредственных контактов между субъектами конфликта при минимальном участии судей. Такая тенденция усилена осуществленными в 1970 г. изменениями ст. 26-37 ФПГП; ее развивают местные правила процесса для отдельных звеньев юстиции*(301). Действительно, стороны обычно получают друг от друга информацию без предварительных санкций суда. А по взаимному соглашению они даже могут (за некоторыми исключениями) отступать от предписаний нормативных актов (ст. 29 ФПГП). Схема хорошо увязывается с принципом состязательности буржуазного типа, она создает простор для маневров адвокатов.

Было бы, однако, заблуждением говорить о сокращении активности и властных полномочий американского суда. Как только между участниками подготовительной стадии процесса возникают разногласия, он появляется на арене с целым арсеналом юридических санкций. Перманентная угроза их применения неизменно довлеет над сторонами и адвокатами. Впрочем, судьи и здесь склонны беречь свое дефицитное время. Функции руководства движением обмена информацией могут быть возложены на назначаемых федеральными районными судами магистратов (§ 631 и 636 разд. 28 Свода законов США)*(302) или специальных помощников (ст. 53 ФПГП), на избранных сторонами рефери (§ 3104 ЗПГП Н.-Й.) и т.д. Решающую роль, конечно, играет суд. Но для сокращения расходов заинтересованные лица стремятся самостоятельно улаживать разногласия и преодолевать затруднения, например, используя другой метод раскрытия, иначе формулируя задаваемые вопросы и т.п.

Кто и зачем обращается к суду за помощью, если мирные шаги желаемых результатов не дали? Это прежде всего тот, кто не намерен безоговорочно удовлетворять адресованное ему требование о выдаче сведений и хочет получить так называемый защитительный приказ (protective order). Ходатайство нужно заявлять суду, рассматривающему дело, или суду по месту допроса свидетелей, причем с хорошей мотивировкой, убеждающей в том, что выполнение претензии доставит лицу большие затруднения, хлопоты, беспокойства, ущерб, затраты.

Содержание приказов различно: отклонение требования о раскрытии*(303), его ограничение какими-либо вопросами, изменение способа, места, времени, состава присутствующих, помещение собранных материалов в запечатанные конверты с оглашением их лишь на заседаниях или по специальному предписанию суда, например, для сохранения коммерческих тайн (ст. 26 ФПГП, § 3103 ЗПГП Н.-Й.). Теоретики иллюстрируют применение этих норм многочисленными конкретными примерами. Так, суды объявляли слишком обременительным для ответчика направление ему вопросника из 200 пунктов, назначали для исследования торговых книг нейтральных лиц, заранее устанавливали порядок компенсации расходов по допросу далеко живущих свидетелей, обязывали сторону убедительно мотивировать относимость к делу истребуемых материалов.

Аналогичная ситуация возникает, когда в ходе показаний свидетеля он сам или заинтересованная сторона требует прервать неправильно, по их мнению, ведущийся допрос и обращаются за указаниями к суду. Суд компетентен давать предписания о прекращении допроса, сужении его объема, изменении направления (ст. 30 ФПГП). Однако поскольку перерыв ведет к отсрочкам, волоките, издержкам, адвокаты при наличии возражений предпочитают сами оперативно корректировать формулировки вопросов, добиваясь получения нужных сведений окольными путями либо оставляя спорные моменты невыясненными в надежде раздобыть информацию иными методами.

Но чаще на практике ищут у суда помощи участники дела - инициаторы раскрытия доказательств после отклонения или ненадлежащего, уклончивого удовлетворения заявленных ими требований. Цель - добиться предписания о немедленном применении санкций или возложении обязанности совершить некоторые действия (ст. 37 ФПГП, § 3126 ЗПГП Н.-Й., § 2034 ГПК Калифорнии). Об обращении к суду нужно известить всех заинтересованных субъектов, и они вправе присутствовать при рассмотрении вопроса. Отклонение ходатайства может сочетаться с изданием защитительного приказа, а полное или частичное его удовлетворение - сопровождаться определенными условиями. Так, один из федеральных районных судов предписал по налоговому делу сообщить истцу текст документа о доходах корпорации-ответчика, но без раскрытия имени его автора*(304). Итог разбирательства ходатайства влияет на распределение издержек, причем допустимо их взыскание с адвоката, давшего клиенту ошибочную инструкцию.

Различного рода санкции применяются к тому, кто безосновательно не удовлетворяет требования о раскрытии или игнорирует судебный приказ. Если вопреки распоряжению суда по месту нахождения депонента последний продолжает уклоняться от дачи показаний, ему грозит наказание за неуважение к суду. Еще большими полномочиями наделена инстанция, рассматривающая дело по существу. Она компетентна объявить спорный факт, для выяснения которого нужна была информация, установленным без дальнейшего доказывания; запретить неподчинившейся стороне поддерживать какие-либо из исковых требований или возражать против них, а также представлять некоторые доказательства для своей защиты; признавать неподанной состязательную бумагу или исключить из нее отдельные части, приостановить дальнейшее движение дела впредь до исполнения судебного приказа о раскрытии; прекратить производство целиком*(305) или по отношению к отдельным участникам конфликта*(306): вынести против нарушителя заочное решение*(307); взыскать различные издержки и ущерб*(308). Такое взыскание, если иное не предусмотрено статутами, не допускается в отношении Соединенных Штатов, т.е. здесь имеет место изъятие из принципа формального равенства сторон.

Иногда суды начинают разъяснять некоторые критерии применения санкций. К примеру, Апелляционный суд штата Иллинойс заявил, что они допустимы, если только предписание было справедливым, а неподчинение - лишенным разумных мотивов, в частности умышленным, демонстративным, умаляющим авторитет органов юстиции, причем начинать нужно с более мягких мер воздействия, переходя затем к более строгим, вплоть до вынесения решения против нарушителя*(309). Однако слишком общие рассуждения такого типа способны ограничить рамки судейского усмотрения лишь в небольшой степени.

После предъявления иска Всесоюзным объединением "Машинимпорт" к одной из корпораций штата Мичиган о взыскании 2,5 млн. дол. за нарушение договора ответчик заявил ходатайство о допросе девяти советских граждан в качестве свидетелей. Истец сформулировал ряд возражений: из названных лиц только один гражданин был должностным лицом объединения и притом не участвовавшим в заключении данного контракта; показания можно получить с помощью письменных вопросов; если устный допрос необходим, его разумнее и дешевле осуществить не в Нью-Йорке, а на территории СССР, где находятся свидетели. Суд отклонил все аргументы и после невыполнения предписания о доставке свидетелей в США прекратил производство по делу*(310). Законность и справедливость этих актов, вынесенных в самый разгар "холодной войны" и не без ее воздействия, крайне сомнительны; предложения истца соответствовали нормам американского законодательства (ст. 28 ФПГП).

Добытые на подготовительной стадии процесса материалы, даже если они официально зарегистрированы и помещены в досье дела*(311), далеко не обязательно станут объектом исследования при рассмотрении существа конфликта. Суды обращают на них внимание по ходатайствам заинтересованных лиц, каждое из которых, естественно, стремится использовать лишь выгодные ему части накопленной информации. Без ходатайств эти сведения судьи не учитывают, здесь их инициатива не поощряется и даже может служить мотивом отмены решения апелляционной инстанцией*(312). Таково следствие американской трактовки идеи процессуальной состязательности.

Но успех ходатайств сторон тоже зависит от ряда факторов. Законодательство федерации и штатов (ст. 32 ФПГП, § 3117 ЗПГП Н.-Й.) регулирует вопросы использования на заседаниях ранее собранных свидетельских показаний (depositions). А как быть с информацией, полученной другими способами раскрытия доказательств? Ответы нужно искать в разрозненных статьях нормативных актов и прецедентах или с помощью толкования сходных правил, их применения по аналогии.

Прежде всего следует констатировать, что к заготовленным материалам применимы нормы об относимости, допустимости и другие ограничительные и запретительные категории доказательственного права. Они действуют на подготовительной стадии менее строго, чем на судебном заседании. С этой точки зрения, протокол допроса может (за рядом исключений) вызвать возражения, аналогичные тем, которые сторона была бы управомочена заявить, если бы автор показаний лично явился и давал их непосредственно при рассмотрении дела по существу.

Есть общее положение об использовании ранее закрепленных показаний только против сторон, которые сами или через представителей участвовали в допросе либо были надлежаще извещены о его времени и месте. Запрещение распространяется также на случаи, когда сторона хотя и получила уведомление, однако не имела возможности, даже предприняв все разумные усилия, нанять адвоката и поручить ему присутствовать на допросе (ст. 30 ФПГП).

Закрепление информации способами раскрытия доказательств не означает, что аналогичные действия нет нужды дублировать перед судом. Напротив, уже дававшее показания лицо, как правило, должно быть вызвано на заседание и сообщенные им здесь сведения будут играть решающую роль. В этой ситуации ранее составленный протокол допроса рядового свидетеля позволяет найти расхождения или явные противоречия между предыдущими и нынешними заявлениями, чтобы затем подорвать доверие к их автору, дискриминировать его в глазах членов жюри и судей. Если же речь идет об объяснениях стороны по делу (в том числе работников корпораций, товариществ, учреждений, выделенных для сообщения определенных фактов), то зафиксировавший их протокол может служить достижению также и иных целей, например установлению обстоятельств дела. Кстати, на заседании объем допроса не лимитирован, сторона может требовать дополнительных сведений, ответов на вопросы, которые раньше депонент отклонил, и т.д.

Наибольшую значимость заранее собранные материалы приобретают, когда источники доказательств не присутствуют при разбирательстве дела по существу. Применительно к ординарному свидетелю, эксперту, стороне такая ситуация возникает, если к моменту заседания данное лицо умерло, находится на расстоянии более 100 миль от суда или уехало из США (отсутствие не должно быть инспирировано заинтересованными участниками дела), не в состоянии явиться и давать показания (старость, болезнь, заключение в тюрьму), не может быть вызвано повесткой, при наличии каких-нибудь иных исключительных обстоятельств. В подобных случаях материалы служат каждому субъекту процесса для достижения любых целей. Эти материалы не утрачивают силы при замене стороны ее правопреемником или законным представителем (утрата дееспособности). После прекращения дела без вынесения решения они пригодны для производства по вновь заявленному тождественному иску даже при изменении подсудности.

Спорить против исследования на заседании ранее собранной информации в ряде случаев допустимо лишь при наличии определенных условий. Так, требовать объявления показаний свидетеля ничтожными по мотиву некомпетентности проводившего допрос лица разрешается, если соответствующее возражение уже было заявлено до начала допроса либо сразу после того, как дисквалифицирующие обстоятельства (родственные отношения с одной из сторон, заинтересованность и пр.) были или при надлежащей заботливости должны были быть обнаружены. Примерно аналогичен подход к оспариванию законности раскрытия доказательств вследствие иных допущенных нарушений законодательства. По делам, затрагивающим права советских граждан, организаций, государства, против необоснованных придирок к форме выполнения органами юстиции в СССР поручений американских судов можно защищаться ссылкой на ст. 28 ФПГП, где сказано, что доказательства, собранные с помощью судебных поручений, не подлежат исключению из процесса по мотиву их получения не под присягой или иных отступлений от предписаний американских статутов.

Разумность изложенных норм доктрина объясняет тем, что они мешают держать камень за пазухой, т.е. умышленно промолчать в момент нарушения, а затем неожиданным ходом уничтожить, часто безвозвратно, результаты проделанной до заседания работы. Одновременно американские юристы показывают, как эти вроде бы абстрактно-логичные конструкции создают на практике трудности, например, увеличивают число ходатайств и возражений исключительно с целью перестраховки, заставляют стороны заключать различные соглашения об ограничении способов обжалования добытых материалов и т.д.*(313)

Общая благожелательная оценка юристами США сложившейся к настоящему времени системы раскрытия доказательств соседствует с довольно резкими критическими и скептическими замечаниями по ее адресу со стороны ряда теоретиков. Замечания идут по нескольким направлениям. Главные претензии сводятся к тому, что эта процедура значительно увеличивает шансы на успех не слишком щепетильных и разборчивых в методах сторон и адвокатов: позволяет им заранее отрепетировать ход судебного заседания, устранить за счет искажения действительности разногласия между показаниями собственных свидетелей и другие слабости своей позиции; нащупать уязвимые места обороны противника, покопаться в имеющихся у него документах с целью обнаружения какой-либо интересной информации для заявленного или даже будущих исков; выждать некоторое время и затем истребовать собранные оппонентом сведения. Раскрытие отнимает много времен