Студопедия

КАТЕГОРИИ:

АстрономияБиологияГеографияДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника


Глава 9. — Какая ты красивая, — произнес король




 

— Какая ты красивая, — произнес король. — Как всякая невеста перед свадьбой.

Казимиро стоял на пороге роскошных покоев Мелиссы, величественный и властный, одетый в морскую форму, на груди поблескивали ордена. Она отвернулась от зеркала и посмотрела ему в лицо. Ей до сих пор не верилось, что всего через несколько часов она вступит в брак с этим поразительным человеком. Скоро она станет королевой.

— Вам не следует здесь находиться, — тихо проговорила Мелисса.

Казимиро удивленно приподнял темные брови:

— Почему?

— Потому что, согласно традиции, жених не должен видеть невесту утром в день свадьбы.

— Мне кажется, мы не являемся примерными последователями традиций, не так ли, Мелисса? — спросил он сухо.

Она с тревогой огляделась. Куда девались прислужницы, которые помогали ей, крутились вокруг, зачем-то расправляли ее платье?

— А где же все? — испуганно прошептала она.

— Я отослал их.

Мелисса подняла на него глаза, чувствуя тяжесть непривычного слоя косметики на веках.

— Зачем?

— Я хотел видеть вас до свадьбы. Наедине.

Ее сердце учащенно забилось. Каждое мгновение она осознавала ошибочность принятого решения, но продолжала убеждать себя, что брак с Казимиро спасет ее сына от одиночества.

Кроме того, какая-то глупая, ненасытная часть ее существа продолжала любить этого человека и желать узнать его. Она надеялась, что, надев ей на палец обручальное кольцо, он позволит заглянуть под ледяную оболочку, которой прикрывается от мира, и увидеть того прекрасного принца, которого она когда-то знала. Ночами она задавалась вопросом, даст ли он ей шанс или навсегда исчезнет за мутной завесой, разделит их жизни.

Сейчас Мелисса вглядывалась в лицо Казимиро в поисках теплого лучика, проблеска нежности. Но видела только, как мрачно темнеют его глаза.

— Я готова к тому, чтобы пройти через это. Я хочу быть хорошей женой, — покорно произнесла она.

— С каким пониманием долга вы говорите, Мелисса.

— А разве все это — не вопрос долга? — спросила она спокойно. — Вашего долга перед страной, моего — перед сыном?

Ее ответ поразил короля. Он хотел, чтобы его советники думали так же, но никогда не надеялся услышать подобные слова из уст женщины. Казимиро ждал какого-то мягкого послушания, радости от осознания богатства и величия, которые он ей давал, каких-то более явных признаков благодарности.

Но нет. Сегодня в Мелиссе Магвайер не чувствовалось ни мягкости, ни тепла. Она выглядела как снежная королева — была прекрасна и недоступна.

Советники сочли, что белый цвет будет неуместен в данных обстоятельствах, поэтому невеста облачилась в платье из серебристой ткани. Ее волосы были уложены в сложную прическу. Макияж поражал своей легкостью и выразительностью: глаза оттенялись стрелками, губы покрывал светло-розовый блеск — визажист умело подчеркнул тонкую красоту Мелиссы.

Казимиро вспомнил, как достойно она вела себя перед журналистами. На всех снимках она только улыбалась — ничего больше. И прижимала к себе своего сынишку, который выглядел настоящим ангелочком. Фотографы хотели заснять момент, как король держит на руках малыша и целует невесту, но Казимиро отказался — как он мог так лицемерно разыгрывать роль, если не чувствовал себя ни отцом, ни любящим женихом?

— Ты очень красивая, — повторил он мягко.

— Спасибо, — смущенно пробормотала она.

— Но мне кажется, ты была бы еще красивее лежа в моей постели без этих нарядов. Прямо сейчас.

Сердце Мелиссы забилось еще чаще, она покраснела. В словах короля не было нежности, его заявление прозвучало как выражение страсти эгоиста. Так человеку, купившему новую спортивную машину, не терпится опробовать ее на дороге.

— Для этого у нас будет медовый месяц, — заметила она и закусила губу. — Надеюсь, с Беном ничего не случится, пока мы в отъезде.

— Не волнуйся. Он немного побудет с твоей тетей, а затем присоединится к нам на вилле. Ничего страшного не случится.

— Я знаю, знаю. Но обстановка... — Она сделала широкий жест рукой. — Вокруг чужие люди, он может занервничать и расплакаться... — Мелисса все еще не была уверена в принятом решении относительно медового месяца. Для нее всегда было тяжело поручать заботу о сыне другому человеку. Раньше в ее отсутствие за ним присматривала тетя — она все же член семьи. Здесь же малыша окружали чужие люди, которые могли испугать его. Да и обстановка была для него непривычной. Мелисса сама чувствовала себя неуверенно: все вокруг буквально излучало роскошь, блеск и... пустоту. Залы и коридоры казались чересчур просторными и обезличенными. Ее в очередной раз охватило желание очутиться в своей маленькой убогой квартирке, прилечь на потрепанную софу и задремать, забыть об этой свадьбе как о страшном сне.

— Ты ведь уже оставляла его раньше, не правда ли? — В глазах Казимиро сверкнул вызов. — Ты не терзалась подобными сомнениями, когда уехала от него, чтобы помочь с проведением бала.

Мелисса неохотно кивнула:

— Да, я знаю.

«Я знаю, что виновата не только перед тобой, Казимиро, но и перед Беном. Я бросила его ради того, чтобы увидеть тебя, а когда увидела, заставила отказаться от своей мечты. Прости меня, моя любовь», — подумала Мелисса с горечью. Но другого выбора у нее не было.

— Ты выглядишь испуганной, — тихо заметил Казимиро. — В чем дело, Мелисса? Ты боишься оставаться со мной наедине?

Она постаралась проигнорировать насмешку в его янтарных глазах, но ничего не могла поделать с биением своего сердца.

— Нет. Конечно нет.

Это было ложью. Она опасалась собственных чувств, реакции своего тела на Казимиро. Когда он находился рядом, Мелисса словно таяла, погружалась в пучину страсти и вместе с тем испытывала отчаяние от его холодности и бесстрастности. Как долго она сможет держать себя в руках? Что ей делать во время их короткого медового месяца? Король был таким чужим и далеким, что сердце Мелиссы разрывалось от тоски.

 

* * *

 

Свадебная церемония закончилась очень быстро, пронеслась туманным сном перед глазами Мелиссы.

Согласно традиции, у Казимиро было два помощника — Ксавьеро и Орсо. Мелисса же шествовала к алтарю в одиночестве.

— На Заффиринтосе свадьбы обычно скучные, — как-то заметил Казимиро.

Принцесса Кэтрин сидела во время службы рядом с тетей Мэри. Обе женщины старались унять Бена и Казимо, которые норовили вцепиться друг другу в волосы.

Когда на голову Мелиссы возложили тяжелую корону, украшенную драгоценными камнями, она испугалась, что не сможет удержать ее.

Несмотря на все сомнения, бушующие у нее в душе, Мелисса почувствовала прилив необычайной гордости, когда Казимиро надел ей на палец обручальное кольцо.

«Я делаю это ради Бена, — неустанно твердила она про себя. — Он и Казимиро смогут узнать друг друга и полюбить. Иначе и быть не может. Надеюсь, что со временем между мной и мужем возникнет взаимопонимание и доверие».

Как только церемония завершилась, раздался звон колоколов кафедрального собора и возгласы толпы, выкрикивавшей имена Казимиро и Мелиссы. Ей стало одновременно страшно и радостно.

Медовый месяц супруги должны были провести в восточной части острова, в одном из принадлежавших королевской семье больших поместий.

— Поросшие соснами горы и синее-синее море, — рассказывал король, пока заводил машину, решив вести ее сам.

Казимиро посмотрел на лицо Мелиссы: оно было бледным и осунувшимся. Затем его взгляд перебежал на высокую грудь, подчеркнутую вырезом платья. Он почувствовал прилив желания.

Он наклонился к ней, провел губами по ее губам и ощутил, как ее тело ответило дрожью. Он скользнул рукой по внутренней стороне ее бедра.

— Тебе нравится? Благодарение небу... Я вижу, тебе это нравится, — шептал он ей на ухо.

Мелисса закрыла глаза, наслаждаясь переполнявшей ее сладостью. Его руки, настойчивые и нежные, заставляли все ее тело гореть.

— Я думала, твои охранники едут за нами.

— Теперь они и твои охранники, моя прелесть. Но у этого автомобиля тонированные стекла. Чтобы никто не заглядывал внутрь.

— Даже так...

— Не тревожься. Я не собирался заниматься с тобой любовью на сиденье автомобиля. Хотя такая перспектива кажется мне весьма заманчивой. — Он засмеялся, пристегнул ремень безопасности и вывел машину за ворота дворца. — Расслабься, Мелисса, — сказал он мягко. — Просто расслабься.

Она постаралась последовать его совету и просто стала любоваться пейзажем, мелькавшим за окном, — высокие горы, покрытые зеленым ковром, и сапфировое море.

 

* * *

 

Вилла превзошла самые смелые ожидания Мелиссы — это был большой, похожий на дворец дом, окруженный садом, источавшим сладковатый аромат. Обойдя здание вокруг, она увидела огромный бассейн и узкую тропинку, которая вела к пляжу.

Для Бена приготовили огромную спальню и игровую комнату и даже мелкий бассейн.

Поместье было расположено вдали от всех поселений. Попасть туда можно было только не имевшей названия постоянно охраняемой, окаймленной сосновыми лесами пыльной дорогой. Телохранители Казимиро должны были разместиться в отдельном домике на территории имения, недалеко от главного дома. Там постоянно жили смотритель и повар. Остальные слуги приезжали по мере надобности из соседних поселков.

— Они знают, что мы хотим провести время вдвоем, поэтому сейчас здесь почти никого нет, — заметил Казимиро, когда показывал ей виллу.

Мелисса грустно вздохнула. На самом деле они, конечно, не будут одни: эта территория постоянно находилась под наблюдением. Возможно, именно поэтому он так радовался своему относительному инкогнито там, в Англии. Его роль обычного человека добавляла прелести их мимолетному роману. Но все это было фальшью, выдумкой, не имевшей ничего общего с реальностью.

Обед им подали на террасу с видом на бассейн и сад, за которым в лучах солнца поблескивало море, ерошась белой пеной набегавших на берег волн. В воздухе ощущалась сладость фруктов и соль. Где-то вдали слышались крики чаек. Уютно устроившись на стуле с мягкой обивкой, Мелисса наслаждалась умиротворением и красотой окружающей природы. Это место было великолепным и уединенным, в отличие от серого суетного Лондона. Она, конечно, любила родной город, но и здесь почувствовала себя как дома.

С наступлением вечера они долго молча стояли на балконе своей спальни, наслаждаясь покоем и любуясь звездами. Казимиро обнял ее. Мелисса ждала этого с момента их приезда на виллу, но теперь не знала, бьется ее сердце от предвкушения или от страха. Возможно, того и другого.

Казимиро внимательно вгляделся в лицо Мелиссы, белое как мел под призрачным светом луны. Ее огромные зеленые глаза таинственно блестели, губы призывно приоткрылись. Он вдруг осознал значимость того, что они сделали.

— Ты устала? — спросил он.

На самом деле Мелисса действительно нуждалась в отдыхе — сказались напряженность последних дней и нескончаемый поток тревожных мыслей. Но она понимала, что Казимиро ждет совсем иного ответа. Если бы она в первый же вечер медового месяца стала жаловаться на то, что деликатно называют «головной болью», то положила бы плохое начало их браку.

Она улыбнулась и произнесла наигранно бодрым голосом:

— Нет, ничуть.

— Лгунья, — нежно произнес он. — У тебя под глазами круги, темные, как ночное море.

— Правда? — Она дотронулась до нежной кожи под глазами. — Честно говоря, они, наверное, появились из-за этой маски, которую мне наложили.

Он улыбнулся абсурдности этого чисто женского ответа:

— Я заметил.

— Тебе не нравится?

— Мне не нравится косметика на твоем лице. Ты и так прекрасна, без всяких ухищрений.

Мелиссе нечасто приходилось слышать о себе подобные слова, поэтому она не очень в них верила. Возможно, Казимиро считал, что теперь, после того как они поженились, это стало его прямой обязанностью — нахваливать ее внешность.

Вступив в брак, они всего лишь выполнили свой долг. Если уж им не суждено воспарить к звездам от страсти и потерять голову от любви, то Мелисса готова была стараться наладить хотя бы дружеские отношения с мужем. Она всегда предпочитала честность комплиментам и собиралась сказать об этом Казимиро, но потом передумала, решив, что поступит неблагодарно. Поэтому она просто улыбнулась:

— Спасибо.

Он услышал в ее голосе что-то странно успокаивающее, как если бы оказался в пуховой постели после нескольких дней, проведенных в седле. Его взгляд упал на террасу, где их ждал стол, украшенный розами и высокими свечами. Он вдруг понял, что не хочет сидеть сейчас под лунным светом и пробовать блюдо за блюдом, которые ему будут подавать смутные тени. Неужели в брачную ночь нельзя насладиться хотя бы кратким одиночеством?

— Ты голодна? — спросил он.

— Нет. Не очень.

— Но ты сегодня едва прикоснулась к еде, — мягко возразил король.

Мелисса была удивлена и тронута вниманием Казимиро. Ей казалось, что он был поглощен мрачными мыслями и не замечал ничего вокруг себя.

— Мы можем поесть, если хочешь, — сказала она.

Он посмотрел на нее, на платье, в которое она переоделась, — легкое, темно-пурпурное, как тени облаков, которые иногда пробегают по луне. Ее прекрасные блестящие волосы были сплетены в сложный узор. Вдруг он затосковал по бесхитростному прошлому, по их короткому, но яркому роману. Только в те дни он мог бездумно сбросить с себя тяжкий груз ответственности и насладиться жизнью.

— Я совершенно не голоден, — произнес Казимиро. — По крайней мере, ужинать мне не хочется. — Его глаза озорно блеснули. — Мы можем выпить шампанское здесь, если хочешь.

Мелисса любила холодное шипящее сухое шампанское и тепло, которое разливалось от него по всему телу. Возможно, она смогла бы даже немного расслабиться. Она не хотела, чтобы Казимиро думал, будто ей нужно немного опьянеть, прежде чем решиться лечь с ним в постель. Внутри она чувствовала приятную дрожь.

Мелисса положила руки ему на плечи.

— Нет, — сказала она очень тихо. — Я не хочу пить.

— Чего же ты хочешь?

— Я... Я не уверена.

— Этого? — Он коснулся губами ее губ, прохладных и сладких на вкус.

Она молча кивнула и, пронизанная прелестью его поцелуя, ближе приникла к нему. Так они стояли долго-долго, погружаясь в суть поцелуев, как любовники, впервые познающие друг друга. Мелисса отметила про себя острую трогательность такого общения.

Чувствуя ее дрожь, Казимиро отстранился и посмотрел на нее. Ее глаза были закрыты. Он начал вынимать заколки из ее прически; волосы, освободившись, упали ей на плечи блестящим темно-каштановым водопадом. Потом он расстегнул длинную молнию ее платья. Оно стекло вниз и легло на пол маленьким шелковым озером. Тогда он отступил и внимательно оглядел ее.

— Так гораздо лучше, — прошептал он удовлетворенно. — Гораздо лучше, моя прелесть.

Мелисса поняла, что он имел в виду: шелковое белье выглядело намного лучше, чем поношенная, нелепая майка. Она стала совсем другой женщиной и чувствовала себя так, словно, облачившись во все это великолепие, изменила самой себе. «Фальшивка», — мелькнуло у нее в голове, но ощущение нежного прикосновения шелка к коже было настолько приятным, что Мелисса тут же отбросила последнюю мысль. Она посмотрела на Казимиро из-под длинных полуопущенных ресниц, и его потемневшие от желания глаза сказали ей, как сильно он ее жаждет.

— Казимиро, — прошептала она.

Ему отчаянно захотелось овладеть ею прямо здесь, на балконе, а их кожу омывал бы лунный свет, но подумал, что ее стоны могут привлечь внимание какого-нибудь репортера, который, возможно, дежурит где-то на скалах с камерой с телеобъективом.

— Пойди сюда, — произнес он хрипло и, притянув Мелиссу к себе, взял на руки и понес в спальню.

Там он уложил ее на кровать, и ее волосы рассыпались по подушкам. Она потянулась к нему.

— Поцелуй меня еще раз, — шептала она. — Поцелуй меня еще раз.

Казимиро позабавило это тихое требование. Он осознал, что поцелуй может иметь миллион разновидностей, и сейчас ему открылась еще одна. Его охватило ощущение, будто в комнате совершается какое-то волшебство. Чтобы развеять странное наваждение, король отошел от кровати. Увидев разочарование на лице Мелиссы, он усмехнулся и указал на брюки и рубашку:

— Понимаешь, милая, на тебе так мало одежды, а на мне так много. Это нехорошо.

— Нет, — грустно согласилась она, наблюдая, как он раздевается.

Она знала, что должна бы радоваться этому зрелищу, но вид его могучего обнаженного тела внушил ей робость. Ей вспомнился Казимиро в ее маленькой комнатке со старой узкой кроватью, на которой они, сонные, лежали, прижавшись друг к другу. Теперь все было по-другому: король выглядел таким устрашающим среди всего этого великолепия.

Когда он полностью разделся, Мелисса осознала, что перед ней стоял тот же самый человек — он просто прятал свое человечное «я». Возможно, он все еще обвинял ее в своих несбывшихся надеждах. Сможет ли Казимиро когда-нибудь забыть и простить ей вину? Мелисса жаждала этого всем сердцем. Подпустит ли он ее к себе когда-нибудь?

Но сейчас было не время для разговоров по душам.

— Иди сюда, — тихо позвала она и протянула к нему руки.

Ее нежность подействовала на него сильнее, чем ему бы хотелось. Он сам не знал, чего ждал от первой брачной ночи — стеснения, робости, возможно, даже злости. Или торжества победы.

А получил страсть — чистую и несомненную. Когда Казимиро вошел глубоко в нее, он почувствовал несдерживаемую дрожь наслаждения. Он двигался внутри ее, ускоряя ритм.

— Казимиро... — выдохнула Мелисса, вцепившись в его плечи, прижимаясь к нему, как к единственной скале посреди бурного моря. — О, Казимиро!

Когда все закончилось, он некоторое время просто лежал, тихо перебирая пальцами пряди волос у нее на лбу, счастливый, свободный от ощущения времени и пространства.

— Как это было? — спросил он, когда дрожь ее тела немного улеглась. — Я имею в виду прошедший день. Свадьбу. Толпы людей, камеры... Ты была... — Он задумался, пытаясь подобрать подходящее слово. — Удивительно сдержанна.

Мелисса не сразу нашлась с ответом.

— Не так плохо, как я опасалась, — наконец призналась она. — Я очень боялась, что не смогу произнести обет не запнувшись, или что Бен сделает в церкви лужу, или что корона свалится с моей головы. У меня просто не было времени стесняться.

— Великолепно, — прошептал Казимиро, поглаживая ее обнаженное тело.

Он чуть сильнее надавил ей на лобок и тихо спросил:

— А это как было?

Мелисса поняла его намек, но ей вдруг стало интересно, какие слова он выберет, чтобы пояснить свою мысль.

— Это? — переспросила она, состроив невинное выражение лица. — Поясни, пожалуйста.

— Исполнение супружеского долга.

Она нахмурилась — Казимиро воспользовался самым холодным описанием, какое только мог придумать.

— Все было идеально, — прошептала Мелисса.

— Правда? Ты хочешь сказать, что лучше уже быть не может? — поддразнил он ее.

— Такого я не говорила.

Она повернулась на бок, оперлась на локоть и посмотрела на короля. Первая ночь медового месяца всегда особенная. Именно в это время муж и жена обмениваются словами любви. Но между ними все было по-другому, — как правильно заметил Казимиро, они не следовали традициям. О какой любви может идти речь после тех нескольких исполненных страсти дней, которые стали просто отпуском от их обыденной жизни?

Мелисса искренне хотела открыться, признаться королю в своих чувствах, в своем желании любить его, но он бы не позволил ей. Он никогда не подпускал ее к себе. Неужели единственная возможная между ними близость — физическая?

— Всегда можно что-то улучшить, — прошептала она и призывно посмотрела на него. — Я думаю, мы могли бы попробовать прямо сейчас.

Казимиро радостно заворчал и поцеловал ямочку у основания ее шеи.

 


Поделиться:

Дата добавления: 2015-09-13; просмотров: 59; Мы поможем в написании вашей работы!; Нарушение авторских прав





lektsii.com - Лекции.Ком - 2014-2024 год. (0.005 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав
Главная страница Случайная страница Контакты