Недоразумение государственничества

Многие по старой памяти считают ресурсом экономического развития России государство. Как было сказано выше, эта возможность не только существует, но, более того, в стратегическом плане является единственной, заслуживающей внимания.

Однако сегодня данный фактор носит скорее потенциальный, чем реальный характер, а назойливые наукообразные ссылки на него звучат столь же убедительно и правдоподобно, как ссылки средневековых драматургов на «бога из машины». Важнейшая функция государства - целеполагание - в настоящее время практически отсутствует, а проблема организации управления не воспринимается в принципе.

Сегодня у России нет ни экономических, ни политических проблем, её главная проблема - катастрофическое состояние системы государственного управления.

Аппарат государственного управления и после всех «перетрясок» и «революций» остаётся шатающейся иллюстрацией расхожих тезисов типа «если уволить воров, останутся идиоты» и «ну не выбрасывать же на улицу ни на что не пригодных людей - пусть управляют теми, кто работает». Высокопоставленные чиновники далеко не всегда могут объяснить, чем, собственно, они занимаются на работе и в чем состоят их служебные обязанности (как и в 1996 году, что, по некоторым данным, показали итоги проверки, проводившейся А.Чубайсом в администрации президента Российской Федерации в ходе её тогдашней реструктуризации).

Оздоровление правительства (помимо его собственных внутренних проблем) парализовано глубоким внутриполитическим кризисом, конец которому может положить только эффективная и осмысленная деятельность президента.

Пока же пороки государственного управления по-прежнемусоздают экономические проблемы. Так, Центробанк, чтобы не пустить на валютный рынок эмиссию на поддержку банков (оценка её объёма только в сентябре 1998 года - 30 млрд.руб. при эмиссии для бюджета в 1,5 млрд.руб., за сентябрь-март - более 74 млрд.руб. при эмиссии для бюджета в 20,5 млрд.руб.), размещал свои облигации (ОБР) и привлекал рубли на депозиты. ОБР из-за их незаконности в конце концов удалось отменить, а при последующем вводе их в обращение в декабре 1999 года они уже не нашли спроса, но депозиты оставались еще долгое время.

Проценты по ним платились за счет новой эмиссии, объективно усиливавшей давление на валютный рынок и создавая угрозу возникновения новой пирамиды, подобной ГКО. Без административных подпорок она рухнула бы при первом всплеске паники (и уже качнулась с началом войны в Косово и заявлении Центробанка об аккумулировании 2 млрд.долл. для майских выплат МВФ и, следовательно, ограничении валютных интервенций), так как эмиссионные рубли выйдут на валютный рынок и обрушат его.

В результате балансирование валютного рынка во многом осуществлялось за счет ужесточения валютного регулирования.

Почему же Центробанк практически не использовал неэмиссионные методы стерилизации «горячих» рублей - в первую очередь, ростом норматива обязательного резервирования (повышение с 5 до 7% незначительно)? Ответ прост: такое повышение в целях поддержания макроэкономической стабильности вынудило бы в короткие сроки закрыть около половины российских банков, действовавших осенью 1998 года.

Последние не играли никакой роли и «дышали на ладан», но Центробанк не успевал отозвать их лицензии - он и в 1999 году еще не полностью успел сделать это с банками, погибшими прошлой осенью. (Так, за весь IV квартал 1998 года Центробанк отозвал лишь 32 лицензии - на треть меньше, чем в благополучном I квартале того же года, а в январе 1999 - вообще лишь 1 лицензию, в феврале-апреле отзыв лицензий возобновился, но шел по-прежнему крайне медленно. В результате на 1 ноябрярта числилось действующими 1375 кредитных организаций, хотя более трети из них, по имеющимся данным, уже фактически погибло.

Винить Центробанк в этом, равно как и в порождающем широкомасштабную экономическую преступность отсутствии контроля за ликвидационными комиссиями, нельзя: ведь ни лицензирование, ни надзор не только не являются его естественными, органичными для него функциями, но и противоречат текущим интересам исполнения последних. К сожалению, преодолеть «конфликт интересов» внутри Центробанка, выведя за его пределы исполнение не свойственных ему функций, и этим позволить ему проводить разумную политику не удастся, пока сам факт системного анализа государственного управления будет инстинктивно восприниматься не только государством, но и обществом как политическая провокация.

Ещё один пример. В свое время Минобразование объявило о намерении увеличить срок обучения в школе до 12 лет, причем из выбрасываемого на общество вороха разнообразных причин внятно звучит лишь одна:- так как без этого из-за ожидаемого сокращения числа школьников имеющемуся количеству учителей будет не хватать работы.

Защищено ли государство, имеющую столь эффективную и прозрачную систему управления, от коррупции? Уплата налогов с сомнительных доходов в полном соответствии с шуткой десятилетней давности («честный коммунист - это тот, кто платит партвзносы с взяток») считается не только реформаторами, но и обществом в целом убедительным доказательством того, что эти доходы - не взятки. «Опустим занавес жалости над этой сценой»(М.Твен) и зафиксируем, что важнейшим ресурсом развития России является сегодня не государство как таковое, но лишь только его оздоровление.

Возможно ли оно в принципе без разрушительных политических потрясений - покажет уже ближайшее будущее, но, во всяком случае, очевидно, что государство может «оздоровиться» не само по себе, безотносительно конкретных целей и задач, а лишь в ходе укрепления и развития стабильных правил рыночной экономики.