А этот? – кивнул в направлении стены Ковалев.

- А этот отказывается летать туда. И правильно делает, там ПВО хоть и слабое, но есть. И русские самолеты с вертолетами тоже присутствуют. Предложенный вариант проверен десятки раз, сбои крайне редки.

И этот сбой произошел именно с ними. Они действительно беспрепятственно добрались до границы, нагрузили осликов и двинулись через горы. Была ли это засада – трудно сказать. Скорее всего, нет. Четыре рядовых и один прапорщик, у всех АК-74, ни у кого нет тяжелого вооружения. Они засекли их караван первыми и успели занять позицию выше их, неожиданно ударив из-за камней. Дико закричал раненный осел. Идущий впереди с РПГ-5 «дух» молча упал лицом на каменистую дорожку. Ещё двое что-то орали, прижимая руки к животам. Он превратился в робота. Вскинув М-16 с подствольным гранатометом, он послал вверх гранату. Он очень удивил «духов», выбрав это капризное, по сравнению с неприхотливым АК, оружие. А он знал что делает. Он хорошо помнил про бесперспективность стрельбы среди камней, когда чуть ли не все пули уйдут в рикошет. Но сорокамиллиметровая граната при соприкосновении с камнем взрывалась, разбрасывая осколки и каменную крошку. Вероятность поражения ей была значительно выше. Можно было стрелять рядом с целью. О прямом попадании и так понятно. Поэтому он и взял американскую винтовку с подствольным гранатометом и щедро распихал заряды по карманам и в походный рюкзачок. Её подствольник имел более упрощенную систему зарядки по сравнению со своим русским собратом, скорострельность была выше в ущерб дальности и точности. Но при стрельбе на дистанциях в 50-100 метров, дальность и точность имели довольно относительное значение.

Он опять послал гранату на искорки пламени и дрожание порохового дыма впереди выше. И еще два раза. Бухали взрывы, падали мелкие камушки. Кто-то из оборонявшихся открылся, высунувшись чуть ли не по пояс для более качественного прицела, и тут же поплатился за это, нарвавшись на очередь «духа», угрюмого мужика с широченной черной бородой и шрама через все лицо ото лба до подбородка.

Оставался последний стрелок. Он ожесточенно отстреливался одиночными, держа под прицелом отрезок тропы. Кто-то из провожатых бросился к лежащему РПГ-5, успел поднять, но вскинуть уже не успел, пуля опрокинула его на спину. Гранатомет лежал теперь в каких-то двух шагах от Ковалева. Он посмотрел на обладателя бороды и показал пальцем наверх. Тот мрачно кивнул и, вскинув свой РПК старого образца с дисковым магазином, стал монотонно посылать в направлении последнего пограничника короткие, по два-три патрона очереди. Ковалев, прыгнул вперед, чуть дальше гранатомета, присел, схватив его и толчком, почти параллельно земле, бросил свое тело обратно за камень. Оборонявшийся успел выстрелить дважды. Первая пуля прошла над головой, вторая ударила рядом в камни. За камнем он снял гранатомет с предохранителя и снова посмотрел на бородатого. Этот мужик действительно давно воевал. Он моментально влепил длинную очередь по камню, за которым укрывался пограничник. Оставалось только выйти из-за укрытия с развернутым в нужную сторону гранатометом и послать туда гранату. Они вместе с «духом» пошли вперед, держа наготове оружие. Пограничник с погонами прапорщика был ещё жив. Правая рука у него висела плетью, он пытался обессиленной левой снять с предохранителя свой «Макаров». Бородач выжидающе смотрел на него. Он приподнял ствол своей винтовки и выстрелил прапорщику в голову. «Дух» что-то пробормотал и пошел вниз, помогать перегружать вьюки с убитых осликов на запасных, что вели сзади для подмены уставших. Караван уже двинулся, когда он спрыгнул к ним. Он отдавал себе отчет, что теперь нет никакой обратной дороги. Он шел рядом с «духами», теми самыми в которых стрелял семь лет назад. И вместе с ними он стрелял по парням, носившим двухцветный камуфляж, точно такой же, какой семь лет назад был и у него.

Спустя сутки они вышли к дороге, на которой их поджидали два микроавтобуса и джип. Спустя ещё четверо суток он сидел в кабинете перед Велиевым. Тот без лишних разговоров положил перед ним три пачки стодолларовых купюр.

В течение года последовало ещё две поездки. Во время третьей, Гасан, к удивлению Ковалева, позвал его на обед. Он явно регулярно бывал в Европе, этот Гасан. Он не говорил с ним в принятой здесь неторопливой манере за пловом, зеленым чаем и фруктами. Почти сразу он поставил перед ним вопрос, а не желает ли Сергей Владимирович Ковалев поработать на него инструктором? Он навел о нем справки, он знает о его подготовке в спецшколе КГБ, о том, что Сергей Владимирович превосходный стрелок и отлично знает рукопашный бой.