Эпилог.

Голос в динамиках имел характерный металлический оттенок, и Бонд уже в который раз подумал, что аудиоаппаратуру в кабинете «М» давно пора менять. Сначала упирался адмирал, затем неожиданно этим же занялась сменившая его на посту Барбара Модзли. Причем мотивировка у обоих была на редкость предсказуемая: мне тут не симфонии слушать, а записи допросов и данные прослушивания, а они особым качеством никогда не блистали. Телевизионный экран, установленный за сдвижной панелью уже при Барбаре Модзли, правда, недавно заменила плазменная панель. Это легко объяснялось, эра видеокассет закончилась, основная масса материалов пошла на компьютерных носителях информации.

- Вот, интересный момент – сигара в руках «М» качнулась в сторону экрана – мне чрезвычайно понравилось.

- И вы даже не задумывались о тех разрушениях, а самое главное последствиях, которые проявятся позже? Вы не задумывались о том, что останется от Копенгагена, а также от его пригородов, которые станут ядерной помойкой? О нарушении экологического баланса региона? О десятках тысяч больных детей, которые родятся уже после этого? Господин Иванич, вы совсем молодой человек, откуда в вас эта жестокость? Ответьте мне, пожалуйста.

- Ответ на вопрос достаточно простой, господин следователь, только вы его не поймете. Дело в том, что я и так считаю их всех покойниками. Как генетический вид европейцы обречены на скорейшее вымирание. Так какая мне разница – на пятьдесят лет раньше или позже?

- Вы говорите про так называемое «мусульманское нашествие»?

- Абсолютно верно.

- Тогда, может, вы мне объясните, почему вы работали на них?

- Я не собираюсь беседовать на эту тему…

- Ну, это он такой смелый до того как его направили к «серьёзному человеку» - «М» саркастически улыбнулся, глядя в экран. – Впрочем, ничего особенного добавить он не смог. Наш приятель Ковалев очень хорошо «прочистил» им мозги. Один только Крауз стал давать показания добровольно, из остальных приходиться их вытягивать.

- Играют в героев, сэр?

- Да нет – «М» подарил экрану тяжелый взгляд – просто надеются отделаться десятью-пятнадцатью годами.

«И, скорее всего у них это получится – зло подумал Бонд. – Преступление не совершено, организаторы мертвы. Только так ли мертвы?»

- Сэр – Бонд оторвал взгляд от экрана – возвращаясь к моему рапорту…. Я всё равно продолжаю настаивать, что непроведенный поиск господина Ковалева – серьёзная ошибка. Если этот человек выжил – он может доставить всем массу неприятностей.

- Бонд, вы написали рапорт, я его прочитал – в голосе шефа послышались нотки раздражения. – Думать можете всё что хотите. А вот повторять это мне необязательно. Вам не хуже моего известно, что управление было заклинено, и танкер отмахал порядочную дистанцию, прежде чем его поставили под контроль. И на флоте служили вы, а не я, поэтому знаете, чем чреват прыжок рядом с бортом судна. Напомнить вам, коммандер?

В напоминаниях Бонд не нуждался. Тело тянуло под днище судна. Но Ковалев прыгал с кормы, шансы у него были.

- Кроме того – продолжал «М» - в этом районе никого близко не было после вашего ухода почти шесть часов. Это же Балтийское море, а не Средиземное. Вам хватило десятка минут, чтобы совсем закоченеть.

«Он прав – подумал Бонд – он прав, а я… я…, почему я цепляюсь к факту, что не видел его тело? Почему? Потому что «Одинокая Звезда торчала рядом какое-то время?»

- Хорошо, сэр, я больше не буду поднимать этот вопрос.

- Вот и превосходно. Вы лучше послушайте Крауза – «М» кивнул на экран – малый знает мало, но спешит выложить всё, что помнит.

- И вы, Крауз, утверждаете, что Ковалев, т.е. Ковальски, как вы привыкли его называть, обещал выплатить каждому из вас по полмиллиона долларов? А кто ему мешал убить вас всех как лишних свидетелей после того, как дело было бы завершено?

- Я не задавался этим вопросом. Точнее задавался, но каждый раз приходил к убеждению, что он так не поступит. Учитывая потери среди его людей нанесенные англичанином, ему потребовались бы новые люди. Поскольку дальнейшее проживание в Европе для нас было нецелесообразным, мы могли присоединиться к нему или уехать в Азию. Ну, или, в Южную Америку. Пирраго говорил, что есть одна задумка, собирался вернуться в родные края.

- Вот, кстати, расскажите мне, как вы, человек называющий себя наци, примкнули к этой пестрой компании? Ведь если я правильно понимаю, никто кроме Ковальски на европейца и отдаленно не был похож. Господин Пирраго еще, куда ни шло, но этот Фахд и двое других…, как вы сказали их зовут?

- Хатим и Парваиз.

- Да, правильно, Хатим и Парваиз, его родственники. Ведь все они были именно те, кого вы так ненавидите.

- Да, я действительно ненавидел их всех. До последнего времени, события последних суток заставили меня немного по-другому посмотреть на мир и свои поступки. До последнего момента я их не видел, Ковальский при встрече с нами предупредил, что в составе группы будут арабы.

- И как он это вам всем объяснил?

- Мы требовались только для охраны груза и помощи в его доставке в Данию. Дальше расчет наличными и встреча в Индии. Что они собирались предпринять – я не знаю. Но я видел у Парваиза и Фахда в руках инструкцию по эксплуатации легкого двухмоторного самолета….

- Нашли мы этот Beech 200 Super King Air – «М» остановил воспроизведение. – Стоял на летной площадке частного клуба рядом с Ольборгом.

- Ольборг, сэр?

- Да, там. С его крейсерской скоростью он покрыл бы расстояние между Ольборгом и Копенгагеном менее чем за час. При его грузоподъёмности до 15 пассажиров, он свободно мог тянуть на себе боеголовку и пилота.

- Для этого подошла бы любая маленькая Cessna, сэр.

- Подошла бы, 007. Но им требовалась скорость, названный вами самолет её не обеспечивает. Мы не в курсе их планов. Возможно, этот Фахд должен был выскочить на цель и активировать взрыв. А возможно – только сбросить устройство. Эвакуировать за минуту мы бы не смогли никого, а вот двухмоторный самолет за это же время отлетит на шесть-восемь километров. Почему не сесть на воду и не нырнуть с аквалангом?

- Вы проработали и этот вариант, сэр?

- Не я – «М» усмехнулся – для этого у нас есть аналитики. Акваланги на судне были, четыре комплекта. Кстати мистер Таннер со своими людьми нашли еще один интересный вариант. Как следует из допроса господина Крауза, Бауэр и Вайсман тренировались управлять грузовиками-контейнеровозами для сборки мусора.

«Встреча – встречей, а мусор вывозить надо» – Бонд оценил добавление «М». – Т.е. у Ковалева было как минимум два варианта доставки боеголовки, а возможно и больше, сэр?

- Именно, 007. Учитывая поражающий фактор ему вовсе не было важно подойти так сказать на «пистолетный выстрел», его вполне устраивала дистанция в пару километров.

- Опасный человек – Бонд посмотрел на застывший на экране кадр с лицом Крауза – он знал, что мы за ним охотимся, и всё равно шел к цели.

- И ведь почти дошел – «М» выключил изображение, и желтоватая панель опустилась на свое место – в Дании мы бы его вероятнее всего поймали, но ведь шанс у него был. Коньяк, 007?

«М» подошел к знакомой дверце, за которой Барбара Модзли держала свой любимый бурбон.

- Да, сэр – Бонд следил за манипуляциями Артура Сигсуорта. Итак, пить предстояло из знакомых стаканов, но ассортимент в шкафчике поменялся – без всего.

«М» хмыкнул и протянул Бонду наполненный на палец стакан с жидкостью ярко-янтарного цвета с оттенком красного дерева.

- Говорят, вы знаток, 007? – широкие грани были обхвачены ладонью. – Может, покажете?

Бонд улыбнулся. Его правая ладонь также обхватила емкость, согревая коньяк естественным теплом. Поднеся стакан к носу, Бонд вдохнул его запах и на секунду почувствовал цветочно-фруктовые ароматы с примесью миндаля. Поднеся стакан к губам, Бонд отпил малюсенький глоток и, задержав его во рту на несколько секунд, проглотил.

- "Camus" – Бонд посмотрел на отлив коньяка – XO Elegance.

- Угадали – «М» посмотрел на свой напиток – а возраст?

- Точно не скажу, сэр – Бонд сопоставил цвет и букет со вкусом сливы, фундука и лакрицы. – Но где-то 30 лет.

- Почти, 007, почти – ухмылку «М» можно было назвать почти почтительной. – Мне тут кое-что досталось в наследство от моей предшественницы.

Заинтригованный Бонд почтительно молчал.

- Представление на вас. Она его подготовила, но не стала подписывать, оставила на мое усмотрение.

Бонд по-прежнему сохранял молчание.

- Это представление на звание Captain Senior Grade – «М» сделал паузу, ожидая реакции Бонда, но, не дождавшись, продолжил. – Я пока тоже не буду его подписывать, хочу понаблюдать за вами, но в проведенной операции вы показали себя на должном уровне.

- Благодарю вас, сэр.

- Она не закончена, 007. Как следует из вашего рапорта, среди названных господином Ковалевым немногочисленных имен, фигурировало имя некого индуса, Хари.

- Да, сэр. Как я и указал в рапорте, он мельком упомянул его, так как считал, что рассказать об этом я никому не смогу.

- Дом господина Ковалева мы проверили – «М» на мгновение умолк и Бонду показалось, что в это мгновение он незаметно вздохнул – но ни этого Хари, ни Мэри Гуднайт обнаружить не удалось. В саду обнаружили закопанный изуродованный труп. Тело опознали, сделав анализ ДНК. Это был агент 009.

В кабинете ненадолго повисло молчание, нарушенное Бондом.

- Сэр – Бонд встал из кресла и выпрямился – я прошу подключить меня к дальнейшему ходу дела.

- Для этого вы и здесь, 007 – «М» последним глотком допил свой коньяк – не вызывал же я вас для того, чтобы угостить коньяком и сказать о лежащем на вас представлении к званию капитана первого ранга.

Пальцы «М» нажали кнопки на программаторе. Панель снова отъехала и на экране опять показалась комната для допроса вместе с Йохимом Краузом.

- Вы говорите, что никогда не видели человека, которого Ковальски называл Хари?

- Нет, никогда. Впрочем, и остальные четверо никогда не видели, никто из нас не бывал в Индии.

- Господин Крауз, вы производите на меня впечатление умного, наблюдательного человека. Как столь разные люди, разные по культуре, образованию, собственным взглядам на мир столь доверяли Ковальски? Ведь вы с вашими, гм, скажем так, коллегами, никаких денег от него не получили, только авансы и его обещания.

- Он мог быть очень убедителен. Особенно когда этого хотел. Он даже Вайсмана с Иваничем убедил в неактуальности неонацизма.

- Минуту! Вы хотите сказать, что он заставил отказаться вас от ваших идей?

- Нет. К этому он не призывал, более того, он прекрасно владел предметом беседы. Но после долгого спора и Иванич и Вайсман признали его точку зрения.

- А именно?

- Победа ультраправых, даже в какой-то отдельно взятой стране ничего не дает. Можно принять самые жесткие националистические законы, но отгородиться от мира не удастся. Даже если создать подобное государство, оно будет вынужденно подчиниться международному сообществу, в противном случае его сомнут. Иначе говоря - победа невозможна.

- И вы решили – раз уж цели больше нет, пусть новой целью станет материальное благополучие?

- Да, что-то в этом роде. Контуры новой цели он впрочем, тоже обозначил.

- Вот как? Расскажите, пожалуйста.

- Ковальски сторонник «цветной идеи». По ней Европа уже мертва. В ней столько эмигрантов из африканских стран и Ближнего Востока, что через несколько десятков лет, при постоянном притоке новых, высокой рождаемости среди этого слоя населения и падения рождаемости среди тех, кого принято называть белыми, тот европеец, как его представляют сейчас, исчезнет как биологический вид. Сделать с этим ничего невозможно, остается только этим воспользоваться.

- Воспользоваться?

- Да, воспользоваться. Помочь Европе свалиться окончательно. Миграция с одной стороны, с его стороны создание хаоса. Это приведет к беспорядкам, к ужесточению законов, которые в свою очередь выльются в ещё большие беспорядки, и, может, революции.

- Но какой смысл?

- Во-первых, деньги. Те, кто нанял его, очень хорошо платят, и ему неважно, что он их втайне презирает.

Во-вторых, получить моральное удовлетворение от гибели Запада. Он как-то назвал себя «призраком с развалин великой империи». Наконец, расчистить путь тем, кто придет потом.

- И кто это? Арабы и африканцы?

- Нет, не только. Индию он тоже не сбрасывает со счетов. А больше всего рассчитывает на Китай.

- Китай?

- Китай. Высокая дисциплина этого народа вызывала его восхищение. Он так и сказал: этой стране нужна историческая личность, и они завоюют полмира. А если объединятся с Индией – то и весь мир.

- А как же те, кто по его теории будет в это время жить в Европе? Те самые арабы и африканцы?

- Поэтому он и сказал, про масштабную личность. Иначе, по теории вероятности мир всё равно пожелтеет, только произойдет это через тысячелетие-полтора.

- Интересная теория, господин Крауз. Но, кажется господин Ковалев, я назову его под настоящей фамилией, не учел в своей теории Америку? Или её он уготовил особенно страшную участь?

- Нет. Он учел и её. Америка в его системе является почти союзником.

- Союзником?

- Именно. Страна, развалившая Советский Союз и Восточный блок решила после этого, что только ей отныне дано право указывать всем остальным правильный путь. В этой ситуации её надо всячески к этому поощрять, остальное она сделает сама. Сама выкопает себе яму. Как любая империя, она наиболее уязвима от удара изнутри, от собственного народа. Так было с империей Александра, с Римской империей, с любой империей, включая Советский Союз. Они падали не под ударом внешнего врага, а подточенные изнутри своими согражданами. Америка не исключение, она рухнет, не осознав, что произошло. Причем гораздо быстрее, чем это многим кажется. А что до Европы и Азии, американцам нет до них по настоящему никакого дела, они живут старыми понятиями, что надежно защищены со всех сторон океанами.

- Это по теории Ковалева, или вы так сами думаете?

- Не, сейчас я так не думаю. Но, находясь рядом с ним, я находился под сильным влиянием его личности. Кроме того, он говорил, что Америка испытывает схожие с Европой проблемы. Низкая рождаемость, сильная миграция извне и доводимые до абсурда законы. Всё это, по его словам, сыграет свою роль.

- В разговоре с Ковалевым Фахд назвал его именем Сейид. Он что, принял ислам?

- Нет. Я не знаю историю происхождения этого имени. Знаю только, что на арабском оно означает что-то уважительное…

- Ну, как? – «М» снова остановил воспроизведение. – Этот Ковалев был не просто террорист, он не иначе как метил в фюреры. «Призрак с развалин великой империи». Таинственного Хари, вероятно, зацепил своей болтовней, как и этих немцев.

- И звонкой монетой вдобавок – Бонд посмотрел на шефа. – Когда прикажете отправляться в Индию, сэр?

- Не сегодня, 007. Сейчас поезжайте домой, отдохните пару дней. Индийская резидентура пока занята поиском. Как только появится зацепка, вас вызовут. Этот Хари пока единственный, кто может нас вывести на след заказчика. На сегодня всё, 007, вы свободны.

Aston Martin DB5 снова тихо шуршал шинами по лондонскому асфальту, с каждой минутой приближая Бонда к его уютной квартире на Кингс-роуд в Челси. Мелкий дождик покрывал лобовое стекло изморосью, и под стать погоде очень подходила музыка, с диска, купленного в Марселе. Плетясь в веренице машин, Джеймс Бонд всё время возвращался к разговору в кабинете «М».

«Призрак… с развалин великой империи…. Как он там вещал? «Сегодня я рисую красные стрелы на карте, сегодня красные начинают и выигрывают»? Господин Ковалев был ко всему прочему не чужд поэтических метафор – Бонд откинулся в кресле и держал руль одной рукой. - Только почему при слове «был» я каждый раз сомневаюсь?»

Бонд знал ответ на этот вопрос. Он доверял только увиденному мертвому телу своего врага, а вот с последним было туго. Как только он связался со штабом, его переключили на «М» и последний в категорической форме потребовал от Бонда не заниматься отсебятиной и как можно скорее доставить заряд на борт Badford. Ящик, служивший футляром к боеголовке, Бонд лично сопроводил на борт корабля, оставив «Лито» на попечение капитана Мендеса и оставшихся на нем морских пехотинцев.

Увидев, что впереди опять образовалась пробка, Бонд отключил двигатель и вернулся к записи допроса. Да, по интересующим вопросам Краузу было абсолютно нечего сказать. Даже имя Патрика Бейли ему ничего не говорило, он только знал, что к ним должны были присоединиться ещё пара человек, которые так и не появились. Ему показалось, что Ковалев ходил какой-то сосредоточенно мрачный, но сказать об этом с полной уверенностью было трудно, этот человек хорошо умел владеть собой, не давая воли чувствам. Что до мелких уточнений, почему хромал Фахд, или почему половина команды танкера перешла на их сторону, они ничего не добавляли к главному – где искать, как выразился «М», этого таинственного Хари, и, что ещё более важно, кто заказчик.

Машины впереди тронулись, и Бонд последовал их примеру. А всё-таки греет душу, что ногу Фахду прострелил именно он. Именно Крауз с Фахдом выскочили на резиновой лодке караулить Бонда на выходе из подводного туннеля. Ковалев хоть и не верил, что ему это удастся, но допускал подобное. Они быстро засекли Бонда при помощи эхолота, но вот выстрелить Фахд не успел. Одна из пущенных Бондом игл пробила один из баллонов, вторая пробила дюралевое дно лодки и, застряв в нем, впилась в стопу Фахду. Видимо, Ковалеву абсолютно не улыбалась мысль потерять ещё и своего пилота, поэтому он моментально скомандовал идти к берегу. К тому же на берег приперлась группа подвыпивших молодых людей. Именно они бегали друг за другом с фонариками и пускали в небо ракеты. Бонд, впрочем, был на них не в обиде. Именно они подхлестнули его двигаться как можно скорее к городу. Времени у них не оставалось, им нужно было срочно попасть на борт судна и спрятаться в судовых закутках….

Да, капитан Мендес не особенно интересовался прошлым экипажа, точнее вообще не интересовался, для него было куда важнее, что из пяти немцев четверо имеют морские специальности, а один вообще судовой механик. И вдобавок остальные готовы работать чуть ли не за еду. Пирраго рассказал трогательную историю о том, как он мечтает вернуться на родину, но в карманах пусто. Ковалев тоже был на высоте, рассказав, что он с друзьями – дайверы и очень мечтают попасть поближе к Карибскому бассейну. Мендес особенно не интересовался их мотивами, несколько надежных людей на борту и арсенал из нескольких ружей, плюс его личный пистолет, даже не допускали мысли о том, что он не сможет кого-то усмирить. Этот «кто-то» оказался Ковалев с компанией. Ссора вспыхнула буквально через несколько часов после отплытия и быстро переросла в потасовку, в которой вновьприбывшие оказались на недосягаемой высоте. Взяв из сейфа пистолет, и прихватив с собой пару человек, Рауль Мендес отправился наводить порядок. Каково же было его удивление, когда ему в лицо уперлись дула портативных автоматов и автоматических пистолетов. Далее Ковалев действовал в лучших традициях пиратства, сообщив команде, что дает немедленно каждому по пятьсот долларов задатка, и ещё столько же через сутки. Делать ничего не потребуется, только исполнять указания его и его людей, судно продолжает идти в пункт назначения не меняя курса. Мендес был неприятно поражен, как быстро половина команды, большая её часть, поддалась этому предложению. На его стороне осталось только шесть человек, включая штурмана, помощника и судового механика, вместе с ним их заперли в одной из кают. Бонд не без злорадства подумал, что отныне капитан Мендес будет более аккуратен в подборке экипажа. С появлением королевских морских пехотинцев на палубе и военного корабля на горизонте, южноамериканские флибустьеры порядком струсили, да и немцы стали показывать признаки нерешительности. Именно в этой ситуации Ковалев сорвался с места драки с Бондом, даже не проверив, убил ли его. Он хотел сбросить ящик в море, затем надеть гидрокостюм (этот момент Бонда очень сильно заинтересовал, по его расчетам времени на это у господина Ковалева никак не оставалось), и оставить корабль. Его дальнейшие шаги были неизвестны, спросить было некого. Ковалев исчез в бурлящей за кормой воде, а Мануэль Альдо Пирраго рухнул на палубу замертво, напичканный одиннадцатью пулями.

Подъехав к дому, Бонд мысленно согласился с «М», который отправил его отдыхать. Даже если завтра предстоит куда-то лететь, сегодняшний вечер будет особенно приятно провести в своей уютной квартире и, поужинав чудной стряпней Мэй, сесть в кресло, поставить Фрэнка Синатру и уйти в чарующие звуки вроде It Was A Very Good Year, чтобы затем как следует выспаться. И Бонд уже, словно наяву, услышал голос мэтра, поющего:

…А сейчас дни коротки

Год подходит к концу

И я думаю о своей жизни как о выдержанном вине

Розлитом из старинных бочек и выпитом без остатка

Это был очень хороший год…

Было много хороших лет…

Дверь ему, как всегда, открыла Мэй. Она ещё не произнесла ни слова, но Бонд по её поджатым губам и обиженному выражению глаз понял, что что-то произошло, что-то из ряда вон выходящее.

- К вам приехала молодая девушка, мистер Джеймс – Мэй держалась с достоинством, но весь её вид говорил о недавно прошедшей буре – очень настырная особа.

- Как она себя назвала? – Бонд задал этот вопрос с нешуточным интересом. – И где она?

- Она мне не сообщила свое имя, мистер Джеймс – Мэй, повесив его плащ, тем временем надела свой. – Сейчас она сидит в вашей комнате. И вообще, я официально заявляю вам: или я или она. Конечно, я никогда не сомневалась в том, что нынешние девушки совсем не признают правила поведения принятые в приличных домах, но это уже через край. До свидания, мистер Джеймс. Я буду ждать утром вашего звонка и вашего решения.

Мэй сердито взяла из стенного шкафа свой зонт и перешагнула через порог. Дверь закрылась, щелкнул замок, и Бонд понял, что остался без ужина, Синатры, зато с неизвестной девушкой в своей комнате. В голове вдруг мелькнула мысль, что это вполне может быть кто-то из друзей господина Ковалева, или эмиссар от его заказчиков. Бонд находился на перепутье. Было нелишним войти в комнату с пистолетом, но если там кто-то из его знакомых? Здравый смысл подсказывал, что наемный убийца не стал бы ссориться с Мэй, и уж подавно не выпустил бы её. Просто, в тот момент, когда он вошел в квартиру, ей оставалось выйти из комнаты и выстрелить в них обоих, убрав таким и образом свидетеля. Кого же принесло? Бонд открыл дверь в комнату и увидел в своем кресле Андреа Феллерер собственной персоной.

- Джеймс – серо-голубые глаза мисс Феллерер радостно распахнулись. – Я уже два часа сижу в твоей конуре.

- А собственно, почему тебя сюда принесло – на «конуру» Бонд откровенно обиделся. – В Лондоне немало отличных отелей и любой из них с удовольствием исполнит капризы миллионерши.

- О, mein Gott, ты наводил обо мне справки. Как это скучно - Андреа Феллерер поднялась из кресла и шагом манекенщицы прошлась по комнате. – Да-а, я то представляла, что мужчина, разъезжающий на Bentley Continental GT, живет в каком-нибудь особняке. Ну, или занимает как минимум этаж…

- Извини, что разочаровал. Кстати, что вы не поделили с моей экономкой?

- С этой милой старушкой? А-а, ничего особенного. Я приехала к тебе в надежде выпросить у знакомого комнату, а тут эта твоя старая с… э-э-у…, экономка. «Что вы хотите мисс?», «Зачем вы это сюда ставите мисс?», «Как вам не стыдно мисс?» - Андреа Феллерер тонким голосом передразнила Мэй. – Пришлось проявить характер, она меня на порог пускать не хотела.

- Легко себе это представляю – Бонд мысленно продумывал завтрашний разговор с Мэй. – Ну, поскольку с её уходом мы остались без ужина, наверное, нелишне будет отвезти тебя куда-нибудь поужинать, а заодно и найти отель по вкусу.

Лицо Андреа Феллерер приняло изумленное выражение.

- Что за глупости, Джеймс? Что я там забыла под дождем в твоем Лондоне? – она подошла вплотную и заглянула ему в глаза. – Нежели мы не можем перекусить бутербродами?

Её чуть вздернутые глаза оказались совсем рядом, равно как и аккуратный рот. Руки Бонда предательски опустились на её стройную талию. Поцелуй длился долго.

- Надолго в Лондон? – это знать было совсем нелишне. Все его мечты о тихом вечере растаяли словно дым. – Я не уверен в своих планах насчет завтрашнего дня.

- Семейные дела – сладким шепотом прошептала Андреа Феллерер – папочка заболел, пришлось лететь мне, ругаться с акционерами. Завтра утром лечу обратно, можешь успокоить свою совесть, экономку ты не потеряешь.

Совесть Бонда успокоилась. На одну ночь вполне можно было принести себя в жертву. Левая рука поднялась к плечам мисс Феллерер, и Бонд притянул её к себе, почувствовав, как её руки обвивают его шею.